Банные дни

Из книги "Дни моих воспоминаний"


Первые годы жизни я провёл у Покровских ворот или на улице Чернышевского в Москве. Тогда практически вся страна  жила в коммуналках или бараках. Комната, в которой мы жили с родителями, не превышала четырнадцати квадратов и входила в состав запутанного квартирного лабиринта, насчитывавшего не менее пятнадцати помещений, в которых в свою очередь ютились семьи от двух до четырёх человек. Помню, у нас был длиннющий коридор, концом упиравшийся в довольно большую кухню, на которой располагалось несколько газовых плит и столов. Из кухни же дверь вела на так называемый, «чёрный» ход. Кроме того на всех жильцов приходилась одна ванная и один туалет. Оглядываясь назад, не могу осознать, как сорок пять – пятьдесят человек, включая детей, могли в урочное время отправлять естественные надобности и умываться, когда на всех был один единственный унитаз и умывальник.  Да, была, кстати, ванна, но, поскольку горячее водоснабжение не было предусмотрено, то остро вставал вопрос даже еженедельной помывки.
Для этого существовали общественные бани. Смутно помню, как с родной тёткой  ходил в женское отделение районной бани, что в Мошковом переулке. Она меня маленького водила туда, покуда я мало что соображал в вопросах пола. Так что конкретных воспоминаний на предмет раннего знакомства с анатомией женского тела я не сохранил. Зато прекрасно помню, как вместе с отцом садился в троллейбус под номером пять или двадцать пятый, и мы ехали аж целых пять остановок до площади Дзержинского, а оттуда шли мимо будущего здания «Детского мира», миновали ресторан «Берлин» и оказывались у парадного входа в «Центральные» бани.
По тем временам это были роскошные бани. Отстояв в очереди, отец  брал билеты в какой-либо номер. Хорошо помню сумму в двадцать рублей, которой оплачивался часовой сеанс. То были дореформенные деньги (до 1961 года), но сумма была впечатляющей, по крайней мере, для меня. За это нам предоставлялся отдельный номер, включавший предбанник, где стояли весы, вешалка для верхней одежды, мягкий диван был заправлен чистым белым покрывалом, словом, это был как бы вход из чистилища в рай. А собственно рай начинался за дверью, где стояла мраморная лавка с шайками для мытья. Из красного крана текла горячая вода, из синего холодная. Здесь же присутствовал настоящий душ, а, самое главное, ванна, в которую я самозабвенно погружался, залив её водой почти до краёв . Этот час помывки наполнял меня ни с чем не сравнимой радостью бытия.
Как-то раз, отстоявшему в очереди в кассу бани, отцу сказали, что все номера забронированы. Единственный  свободный, так называемый, царский номер, к нашим услугам, но, извините, часовой тариф – сто рублей. Услышав об этом, отец поморщился. Сумма была неправдоподобно неподъёмной. Отцу, правда,  предложили объединиться с кем-то ещё. И тут на наше счастье нарисовался  один командированный молодой крепкого вида мужчина. Он с радостью предложил нам скинуться пополам, и, отец, хотя и с неохотой, решился. Каждая из сторон внесла в кассу по пятьдесят рублей, и нам выдали заветный ключ в «царский» номер. Сопровождавший банщик по пути выдал нам историческую справку. Оказывается, за несколько лет до революции царь Николай Второй принимал с подобающими почестями персидского шаха. И специально к его приезду приказал устроить в московских Центральных банях особое отделение, которое впоследствии и получило своё название «Царский» номер. Его Величество персидский государь путешествовал не один. С ним была одна из его жён, которая в свою очередь везла с собой выводок из пяти детей. Банное отделение спешно реконструировалось под этих сиятельных особ.
Когда банщик впустил нас в отделение, из наших с отцом глоток вырвались восторженные возгласы: -Вот это да! Красота-то, какая!  Мужчина, присоединившийся к нам, только цокал языком. И впрямь, было от чего прийти в восторг. Предбанник, или раздевалка были громадных размеров. Высоченные сводчатые потолки, с которых люстры проливали свой хрустальный свет на наши головы. На мраморном полу лежали узорчатые персидские ковры, мебель - сплошь антиквариат. По стенам старые картины на темы купания. Когда мы разделись и проследовали в собственно банное отделение, то были поражены как размерами банного отделения, так и его начинкой. Потолок был усеян золотыми звёздами, на нас сверху взирал полумесяц. В центре зала располагался небольшой по нынешним меркам бассейн с фонтаном, по краям стояли мраморные скульптуры, а по углам шестигранника зала стояли ванны для жены и детей его Величества шаха. Даже шайки для мытья здесь были непростые.
Тот поход в баню запомнился мне на всю жизнь. В течение какого-то времени он оставался для меня предметом гордости и хвастовства перед сверстниками. Мол, мылся не где-либо, а в настоящем «царском» номере московских Центральных бань.