Из раннего детства

   Маму назначили учителем в другую школу, и вся семья переехала в Раслово. Жить предложили в очень старом деревянном доме.Окна были высоко от земли, а стёкла в них, чтобы не выпали, придерживали лучиной. Рядом с домом росло огромное толстое дерево, а через дорогу благоухали кусты белых роз. Мне было три года, именно с этого времени я помню себя. В избе стояла огромная белая печь, деревянный стол, кровать и возле стен деревянные лавки. Вот и вся мебель. Школа находилась на другом конце деревни,и я иногда пыталась разглядеть свою маму с улицы через окошко, но всё напрасно: слишком была мала. А деревня мне запомнилась на всю жизнь, потому что розы росли не только возле нашего дома, а по всей улице.Папа стал работать в кузнице, а со мной сидеть пригласили няню из соседней деревни. Я её помню смутно.

   Как только становилось теплей, мы старались выскочить босиком на улицу.Только по особым случаям мне надевали сандалики. А так мы носились босиком в любую погоду и не простужались.Вот катит по дороге телега на двух колёсах, а мы, ребятня, стараемся прицепиться к ней сзади. Но, увы, ножки мои не дотягивались до нужной доски и прокатиться не удавалось. Зато платьице у меня было самое красивое - красненькое, с белыми горошками.

   Почему-то мне не запомнились ужасные страницы из раннего детства, но мама мне рассказала,что в 50 - 51 года в нашей местности был голод.Есть было нечего, и мужчины воровали колоски с колхозного поля, чтобы смолоть зёрна и испечь лепёшки.Однажды они попались участковому милиционеру.Дело закончилось бы трагически, если бы мужчины не сообразили напоить этого милиционера, после чего тот не мог вспомнить, где его пистолет.Это было спасение. С милиционером удалось договориться:за молчание ему нашли пистолет.
   А у меня в три года от голод опухли ноги, и я перестала ходить. Оказывается,  няня загоняла меня на печь, а еду сама съедала.Папа её выгнал.    
   Через 2 года мы переехали в другую деревню, папа пошёл работать на завод, и жить стало легче.