Ностальгия по советскому уличному туалету

       Вы, молодой человек, быть может, и не поверите мне, но в советское время уличные туалеты были бесплатными. И удобств в них никаких не было. Не было туалетной бумаги, мыла, полотенец для рук. А из-за отсутствия туалетной бумаги (её в продаже по всей стране не было) приходилось посетителям туалета пользоваться газетой, если она была под рукой, а то и собственным пальцем. И все стены туалетов, извините за срамное слово, были измазаны дерьмом. А уборка в уличных туалетах проводилась так редко и нерегулярно, что зайти в туалет в конце рабочего дня было возможно только в резиновых сапогах: весь пол был залит мочой, замусорен окурками, обрывками газет, а уж запахи были такие, что впору было противогазом обзаводиться.
       Вы, молодой человек, удивитесь, но в уличных туалетах того времени не было индивидуальных кабинок, а места пользования, прозванные в народе «торчками», разделялись тонкими фанерными перегородками. Не было и унитазов, и посетители туалета сидели на корточках. Согласитесь, что такая поза очень неудобна, и бывало, посетитель туалета оставлял после себя на «торчке», извините, кучу дерьма.
       Вижу вы, молодой человек, морщитесь, хотите сказать, что это мерзость какая-то, что это неуважение к достоинству человека. Согласен, но мы в те советские годы как-то и не задумывались о достоинствах человеческих, а воспринимали жизнь такой, какая она есть.
       Но такие, казалось бы, суровые условия в уличных туалетах как-то располагали советских людей к свободному, я бы даже сказал, товарищескому общению.
       Посетители туалетов, сидя на «торчках», знакомились, обменивались полезной информацией, делились своими невзгодами, заводили друзей. Сидишь, бывало, на «торчке», тужишься и слышишь, как за перегородкой твой сосед по «торчку» кряхтит, ну и разговоришься с ним по душам, и познакомишься, а если у кого из нас что-то с собой есть, так тут же, не выходя из туалета, и выпьешь за знакомство.
       Как-то я в уличном туалете с секретарём райкома познакомился. В те времена чиновники такого ранга, случалось, по улицам пешком ходили и без охраны. Помню, сижу я на своём «торчке», тужусь. А секретарь этот за перегородкой. И, слышу, поносит его. Ну я ему и посочувствовал, и даже какой-то совет дал. И разговорились мы с ним, и познакомились.
       Потом-то я встречал этого секретаря на улицах, здоровался с ним, даже пытался с ним заговорить, но он от меня морду свою отворачивал, как бы не узнавал меня.
       А в уличных туалетах люди как-то проще себя вели, раскрепощались, на «торчках»-то все как бы равны были, не чванились.
       Признаюсь, молодой человек, что уж тут скрывать-то, что и со своей женой Катериной я в уличном туалете познакомился.
       Вы, я вижу, не верите, но это чистая правда. Мужской-то и женский туалеты только перегородкой и разделялись, входы отдельные были, а помещение одно.
       Перегородка хоть и высокая была, но тонкая, и не до самого потолка доходила, и все звуки, и разговоры, и мужские, и женские, слышны были. И вот как-то сижу я на «торчке»-то в уличном туалете, помню, располагался он на Коммунистической улице в самом центре города, ну и, как полагается, тужусь, и думаю, как бы побыстрей мне своё дело-то сделать и на работу не опоздать. И слышу я за перегородкой, в женском отделении, две девушки хихикают, что-то смешное друг дружке рассказывают, ну я и не сдержался, сказал им что-то, пошутил, что ли, а дальше уж слово за слово, и разговорились, и договорились встретиться, как из туалета-то выйдем. А как вышли, одна из девушек так мне понравилась, что я сразу и влюбился, и роман с нею закрутил. И вот уж пятьдесят лет мы с Катериной-то вместе, живём в любви и согласии. А ведь не встретились бы мы с Катериной в уличном туалете, так и по иному бы моя жизнь сложилась. Да в другом-то месте я бы, пожалуй, к Катерине и подойти-то не решился, постеснялся бы.
       А как-то купил я Катерине, мы уж тогда с ней вместе жили, в уличном туалете туфли югославские, модные, как сейчас помню, сиреневого цвета.
       Вот вы, молодой человек, улыбаетесь, не верите мне, но в советских магазинах хороших вещей и сыскать было невозможно, а у спекулянтов в уличных туалетах в те годы любую импортную вещь купить можно было. Катерина-то и сейчас эти югославские сиреневые туфли вспоминает, а уж сколько годов-то прошло.
       Много чего и другого хорошего в советских уличных туалетах было, всего-то и не вспомнишь. Ну вот, хотя бы, в любое время можно было зайти в уличный туалет и выпить, не опасаясь милиции. И закуску с собой не надо было приносить. Всегда можно было найти в туалете на подоконнике кусок хлеба, солёный огурец. Бывало, встретимся с приятелем, купим бутылку водки, в уличный туалет зайдём, и выпьем, и по душам поговорим.
       Или вот ещё помню. Все стены в советских уличных туалетах были исписаны и изрисованы. Вижу вы, молодой человек, как-то снисходительно улыбаетесь, хотите сказать, что всё это коллективное мужское творчество было хулиганским, похабным.
       Отчасти я с вами и согласен, много было на стенах уличных туалетов похабщины, примитивных рисунков, изображающих половые органы и прочую мерзость, но много было и вполне пристойного: это и остроумные афоризмы, и мудрые изречения, и любовные стихи, и признания в любви. А как-то я обнаружил на стене уличного туалета чудесные пушкинские строки: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолётное виденье, как гений чистой красоты». А сколько на стенах уличных туалетов тех лет было автографов с датами и городами! По ним можно было изучать географию нашей тогда огромной страны. Признаюсь, и я как-то не устоял перед соблазном отметиться. В одном из уличных туалетов оставил свой автограф: «Здесь справил нужду Николай Тюлькин, город Саратов, 1960 год».
       Вот вы, молодой человек, говорите, что сейчас уличные туалеты и удобные, и чистые, и туалетная бумага всегда есть, и мыло. А я с ностальгией вспоминаю советские уличные туалеты, грязные, вонючие… Но они частичка моей жизни.