Аэропорт

В терминале  было много разного люда: улетающие, провожающие, работники аэропорта, вездесущие таксисты. На загорелых лицах читалось удовлетворение проведённым отпуском. Крым радостно встречал своих гостей и так же безболезненно с ними прощался.
Она посмотрела на табло: до регистрации её рейса оставался ещё час.
- Ладно, Маш, я, пожалуй, поеду. – Он не любил долгие проводы.
Она в последний раз прижалась к нему и с трудом сдержала слёзы. В этом объятии она попыталась запомнить его запах, ставший таким родным за то недолгое время их знакомства. Он чмокнул её в щёку и направился к выходу. Не мигая, она смотрела на удаляющуюся фигуру, понимая, что больше они не увидятся.
Как много событий может произойти в короткий срок! Как неожиданны порой повороты судьбы! Как легко, оказывается, можно влюбиться, когда мягкие губы нежно щекочут шею, а тёплое море украдкой лижет пятки. Боже! Да разве можно не влюбиться, когда ты в самой поре юности?! Огромные сияющие звёзды на южном небосводе, такие холодные и в то же время близкие, потому что посвящены в вашу тайну, неугомонный треск цикад и его голос, рассказывающий одну старую легенду:
- Когда-то человек был одним целым и звался он андрогином. Андрогины сочетали в себе мужское и женское начало, имели по четыре ноги и руки и два лица. Были они очень сильными и могущественными. И вот, как-то раз задумали они свергнуть богов, что заседали на Олимпе и самим занять это место. И тогда Зевс, верховный бог, чтобы лишить их силы, рассёк их пополам, оставив каждой половине всего по две ноги и по две руки. И так стало половинкам тоскливо друг без друга, что с тех пор они в постоянном поиске своей отсечённой части.
- А как понять, что это именно твоя отсечённая часть?
- Когда ты почувствуешь родственность души, непреодолимое влечение и желание никогда не расставаться, тогда, наверное, и поймёшь.
- А ты что чувствуешь?
- Непреодолимое желание тебя съесть! Ррр! – с этими словами он захватывает её в плен и под радостный визг наглядно показывает воссоединение андрогина.
Маша была настолько погружена в воспоминания, что сразу не заметила, что вот уже некоторое время является объектом пристального внимания. Недалеко от скамейки, на которой она сидела, располагался агрегат по упаковке багажа в целлофан, которым ловко управлял усатый мужичок средних лет. Всю сцену недолгого прощания и украдкой  смахнутой слезы он любопытно взирал, чему-то усмехаясь в свой ус. Когда же, наконец, Маша почувствовала на себе его взгляд и повернула голову, то услышала вопрос:
- Что, грустно расставаться?
Она машинально кивнула, скорее из вежливости, поскольку не собиралась вступать с ним в разговор.
- Понимаю, - мужик заговорщически подмигнул Маше - Ох, и пошалил я в молодости. Как же я сладенькое любил, - с этими словами он даже причмокнул, - как вспомню, аж дрожь проберёт.
Маша вскочила с места и чуть ли не бегом направилась в другой конец терминала. Щеки её горели, как от пощёчины.