Странный человек

Идти пешком или заскочить в маршрутку? Я посмотрел на часы – пожалуй, достаточно времени, чтобы пройтись. Утро по-осеннему прохладное, приятно бодрит и освежает лучше всякого олдспайса. Полчаса утром и полчаса вечером – это необходимый минимум ежедневных прогулок, предписанный врачом. Я выполняю его рекомендации, добираясь до работы своим ходом, лишь иногда знакомый автобус искушает вернуться к старым привычкам. А сердце требует: давай, старина, шевелись, не сдавайся! Остановка на пути может оказаться последней. Я и не спорю – сердце споров не любит – иду, влившись в безликую толпу, осознанно разменивая вдохи-выдохи на ритмичные шаги.
Тротуар ведет вдоль проезжей части, а я сворачиваю в переулок и выхожу к скверу. Путь удлиняется, зато воздух здесь вкуснее и люди встречаются приятные. Каждое утро одни и те же, и если поймаешь чей-то взгляд, то непроизвольно хочется кивнуть человеку, мол, доброго утра и все такое. Из сквера снова выхожу к дороге, останавливаюсь у киоска, покупаю газету и спешу к перекрестку, пока не загорелся красный.
В этот раз у киоска замешкался, искал мелочь, и потому пришлось остановиться у светофора. Почему-то подобное ожидание мне кажется дурацким. Конечно, куда глупее лезть на дорогу в надежде, что тебя объедут или вовремя затормозят, но  стоять и пялиться на незнакомых людей на той стороне, делать умный вид и при этом замечать, что все ведут себя точно так же нелепо – никак не могу к этому привыкнуть.
 И вдруг на той стороне, среди десятка лиц, я увидел его! Как будто что-то зажужжало и щелкнуло внутри, пружина сжалась, но так и замерла. Знаете, как бывает –  увидишь случайного человека, и  он кажется до боли знакомым, только никак не можешь вспомнить, где его видел. Так и свербит пружина, так и хочет разжаться, но память ее держит крепко и не пускает на волю. Вот и я уставился на человека, уверенный, что точно уже с ним встречался, но не помнил где.
Красный горел долго. Я лихорадочно рылся в памяти. А-а, он был на конференции в прошлом году! Нет. Тогда в больнице? Доктор? Пациент? Да нет же… Ну точно – у приятеля на юбилее познакомились, у него жена такая веселая! Нет, не он, тот был без очков. Кто же это, кто?! Сокурсник? Одноклассник? Сосед? Сантехник? Наконец толпа всколыхнулась и двинулась на встречу – загорелся зеленый. Незнакомец поправил очки, оглянулся по сторонам и шагнул на зебру. Он шел странной  походкой, чуть подскакивая на каждом шаге, весь подобравшись, как испуганная птица. Эту походку я не забуду никогда…
Год 1998, в стране всеобщая паника, растерянность, неразбериха. Я попал в число «счастливчиков», в одну ночь потерявших все! Может быть, все – это чересчур громко сказано. Двушка в новостройке, добрый и верный жигуленок, дача в шесть соток, – это не валютные счета и не крутой бизнес, но моя семья осталась без жилья и средств  существования. Дело в том, что незадолго до «черного понедельника» я уволился из конторы, оставил должность начальника отдела, чтобы начать свое небольшое дело. Занял приличную сумму — решил открыть свою хлебопекарню. Пекарь из меня тот еще, но образование инженера-радиофизика в те годы не особенно кормило. Ответственность перед семьей  заставляла осваивать новые, «хлебные» в прямом и переносном смысле, профессии. Мы с женой трудились день и ночь, наняли помощников и мечтали о большом доме и собственной торговой марке. И вдруг все наши доходы превратились в туалетную бумагу. Мой кредитор,  один важный местный деятель,  потребовал возврата денег, но даже продажа всего имущества не покрыла долг. Иметь долги в то время было так же опасно, как жить на краю вулкана. Жена с детьми уехала к матери в деревню, я поселился у двоюродного брата, в надежде найти работу и начать все сначала. Но не тут-то было. Везде начались повальные сокращения, многие предприятия закрывались, даже дворником устроиться стало невозможно. А тут еще жена расплакалась – ждет третьего ребенка, а мать слегла, с ногами что-то, нужны дорогие лекарства, операция. Что я мог ей ответить? Как поддержать? Ребенок – это здорово, мы всегда хотели много детей, но в тот момент я воспринял это известие  как очередной удар. В общем, навалилось столько «сюрпризов», хоть в петлю лезь. Я метался и и мучился от своего бессилия.  Признаюсь, были мысли о том, чтобы враз со всем покончить, скажем, шагнув с моста в бездну. Как близок я был к краю пропасти!
И вдруг произошло то, чего я никак не ожидал. Правду говорят, провидение являет свою волю тогда, когда человек уже переступил границу отчаяния и заглянул на дно могилы.
Телефонный звонок, милый голос: «Компания «Строймастер». Приглашаем вас на собеседование завтра, в среду, в девять тридцать». Я испугался, что «голос» ошибся номером, глупо что-то переспросил и получил подтверждение, что приглашают именно меня.
Сутки показались вечностью. Я не ел, не спал и даже вздохнуть громко боялся, чтобы не спугнуть свою удачу. На следующий день, в костюме, оставшемся со времен работы в конторе, тщательно выбритый и причесанный, я сидел в машине моего приятеля Славы Радионова и внимал его наставлениям.
 – В «Строймастере» руководство поменялось. И все теперь тусуется с новой руки. Я как узнал, что им хороший проектировщик срочно нужен, так сразу о тебе подумал,  – рассказывает он. – Хрусталев, помнишь такого? Он там в замах, большой человек, вроде как,  – Славка засмеялся.  – Не дрейфь, брат, прорвемся!
Слава виртуозно вел машину и продолжал говорить. Я слушал друга молча, смотрел в окно на дорогу и кивал головой, со всем заранее соглашаясь.
 – Ты, главное, держись уверенно,  – учил он.  – Таких специалистов, как ты, сегодня поискать надо! Правда, есть у тебя конкурент... Козлов какой-то, И. Н., говорят, у него репутация гения.  Слыхал? 
 В ответ я пожал плечами, фамилия мне ни о чем не говорит, мало ли их, Козловых всяких.
 – Вот и я не слыхал,  – вздохнул Славка.  – Ладно, видали мы таких гениев. Ты, главное, не волнуйся, пусть они поймут, что ты себе цену знаешь.
Славка притормозил машину на перекрестке, и я увидел в окно странного человека, идущего по тротуару. Такие всегда бросаются в глаза и запоминаются надолго. Высокий, худой, длинноногий, с прямой длинной челкой, в круглых очках на длинном, похожим на клюв, носу. Он всем своим обликом напоминал птицу, а прыгающая, пружинистая походка говорила о его родстве с сорочьим семейством. Казалось, и голос его должен звучать резко, с картавинкой, и никак иначе. Я тогда сразу подумал: «Вот он, мой конкурент». Придет на мое место, отнимет у меня работу, надежды, мое семейное счастье и мое будущее. В тот момент я его даже возненавидел.
Машина тронулась, обогнала прохожих, и странный человек потерялся из виду. Я усмехнулся своим дурацким фантазиям. А Слава все говорил:
 – Пойми, старик, жизнь изменилась! Сейчас каждый  сам за себя. Не успел, споткнулся – никто тебя ждать не станет. Вижу цель – не вижу препятствий, как говорил великий Ленин, блин! Надо научиться расталкивать локтями толпу, иначе пропадешь,  – Славка замолчал, остановил машину и повернулся ко мне:  – Собственные интересы прежде всего. Ферштейн? Тогда с тобой другие считаться станут. Ну, давай, старик, вперед! Удачи!
Друг уехал, подарив напоследок ободряющую улыбку, а я вошел в многоэтажное офисное здание. В просторном холле пахло благополучием и еще чем-то незнакомым. Мраморный пол, мягкие кожаные диваны, картины в дорогих рамах, огромный аквариум с золотыми рыбками, сияющий зеленовато-голубой подсветкой — вот оно, мое прекрасное завтра! Я сдал в гардероб пальто и подошел к зеркалу. Себя увидел вполне солидным человеком, костюм сидел отлично, зачесанные назад волосы придавали строгости – такого парня точно возьмут!
Я подмигнул своему отражению и в этот миг увидел в зеркале, как открывается тяжелая входная дверь и входит тот самый, с птичьим носом. Мое сердце вмиг ухнуло в пятки с высоты моего самодовольства. Он остановился, поправил очки и огляделся по сторонам. В моей голове вихрем пронеслись картинки последних событий: проданная за бесценок квартира, слезы жены, больная мама, глаза моих пацанов, мост со скользкими перилами, телефонный звонок, слова приятеля… И как будто кто-то меня подтолкнул, кто-то заставил обернуться и подойти к человеку-птице.  Я напрягся, вытянулся струной и громко спросил:
 – Вы Козлов И.Н.?
Он вздрогнул от неожиданности и согласно кивнул.
– По поводу вакансии? Меня просили вас встретить и извиниться за беспокойство. Вакансия уже занята, мне очень жаль,  – произнес я противным тоном и, не дожидаясь ответа, повернулся и направился к лестнице.
Поднявшись наверх, посмотрел в холл – никого уже не было, только рыбки по-прежнему парили в зеленом свете, да гардеробщица мирно вязала чулок.
Собеседование прошло отлично, меня взяли в проектный отдел. Условия оказались лучше, чем я ожидал. Возвращаясь домой, я летел как на крыльях, понимая, что теперь смогу решить свои проблемы. Надо ли говорить, что радости моей не было предела!
А на следующее утро по дороге на  новую работу я снова увидел его. Я ехал в переполненном троллейбусе, прилипнув к какой-то тетке, а Козлов И.Н. шел по улице. Выглядел он совсем иначе, но я не мог его не узнать. Весь смятый, как старая зачитанная газета, он уныло брел среди спешащих прохожих. Испачканные грязью джинсы, расстегнутая куртка, растрепанная шевелюра – раненая, больная сорока. С ним что-то случилось, и я в этом виноват.   Я выбрался из троллейбуса  на ближайшей остановке.  Зачем? Что  собирался сделать, что сказать, не знаю. Почти бегом я вернулся назад, к тому месту, где увидел вчерашнего конкурента. Встречный поток людей мешал осмотреться. Его нигде не было видно. Ушел? Пропал? Уже ругая себя за глупый порыв, я поплелся к остановке. Не хватало еще опоздать на работу! И тут буквально наткнулся на него. Он сидел на скамейке в неудобной позе, как может сидеть только пьяный человек. Откинувшись на спинку скамьи, вытянув неестественно длинные ноги так далеко, будто перестал в них нуждаться, он уронил голову на грудь, забыв и про нее. Я остановился рядом. От него разило как от десятка алкашей. Стекло очков треснуто, на загорелой руке след от обручального кольца – пропил, или снял кто-то? Сколько же ему лет? Скорее всего,  мой ровесник.
Я тронул его за плечо – никакой реакции. Потряс увереннее. «Птица» открыл мутные глаза и уставился на меня.
 – Козлов И.Н.? – зачем-то спросил я.
Сунув ему в ладонь несколько купюр – половину своего аванса,   я ушел. Человек-птица остался сидеть на скамейке, непонимающе глядя на смятые в руке деньги. С тех пор я его никогда не видел.
Новая работа помогла мне выбраться из ямы на поверхность, где открывались новые перспективы. Правда, вскоре предприятие закрыли, но я получил отличные рекомендации. Наконец я поймал волну удачи, и жизнь понесла ее в нужном направлении! Но история с Козловым еще долго не давала покоя. Каждый раз, когда я шел на встречу с новым работодателем, я ожидал, что в дверях столкнусь с человеком-птицей. Он  стал навязчивой идеей, но со временем память о нем затянулась, осела на дно под слоем других впечатлений. Да и работу  вот уже десяток лет я не менял —  пенсия не за горами.
И вот неожиданная встреча – спустя многие годы, у светофора на пешеходном переходе. Он уже прошел мимо меня, вот-вот  затеряется в толпе и снова исчезнет. Я бросился за ним – сердце подтолкнуло. Почти догнал и пошел рядом, с любопытством разглядывая знакомую внешность странного человека. Он почти не изменился, все такая же долговязая фигура, прямая челка, длинный нос, только очки теперь на нем другой формы, в более тонкой оправе. Волнение охватило мои мысли, я не понимал, зачем иду следом, но предчувствие чего-то важного влекло за ним.
 – Козлов И.Н.? – наконец  решился я спросить.
 Он оглянулся и ответил:
– Вы ошиблись.
— Подождите!  — я схватил его за рукав.
 — Вы меня с кем-то спутали.
— Не может быть! Я уверен, что это вы! Козлов И.Н.!  – я все еще не отпускал его.
— Да что за наваждение! Говорю вам, вы ошиблись!
Я замер в растерянности и таращился на него, не мигая.
— Как же так? Одно лицо! И очки, и нос, — как дурак, уцепился я за «особые» приметы.
Незнакомец пошел вперед, я от него не отставал.
 – Кажется и впрямь я на какого-то сильно похож. Так бывает, понимаете? – В его голосе слышалось сочувствие, наверное, вид у меня в ту минуту был очень уж жалкий. – Неделю назад меня с ним уже спутали. Такой же, как и вы, прохожий хлопнул по плечу и обрадовался, что я, то есть ваш Козлов, вернулся.
 – Откуда вернулся?  – спросил я тупо, не отставая от длинноногого.
 – Ниоткуда! Я это был, а не он! Да не расстраивайтесь вы! В порядке ваш знакомый, чего не скажешь обо мне...  Тот парень сказал, что он в Германию уехал, контракт у него там с какой-то фирмой. Его вроде Игорем Николаевичем зовут, да?  —  спросил он и замедлил шаг, заметив, что я едва за ним поспеваю.
 – Ну да, — первый раз услышал я человеческое имя «птицы».
  – Сожалею, но ничем не могу вам помочь.
Я остался стоять как привязанный. Смотрел, как уходит этот странный человек немного прыгающей, птичьей походкой.
— Прости, Козлов И.Н.! Рад, что у тебя все хорошо.
Я действительно был рад, только радость эта была удивительно тихой и легкой.  С души наконец слетела мутная завеса — тень моей нечаянной лжи, которая спасла меня когда-то, но чуть не сломала жизнь странного человека. Сердце забилось ровнее...