Тропой лесной на зорьке ранней. - глава третья

Сибирский тракт. Многое о нём разного поведали люди. Всяк на свой лад рассказывал. Все разбойничьи дела на инородцев списывали. Молва людская лица их обрисовывала так, что и чёрточки от русского образа не оставалось. Кто верил, а кто и в сомнениях был. Всё больше на татар грешили. Им, мол, не привыкать разбоем жить.

Обозы тянулись почти непрерывной вереницей, ехали больше днём, остерегаясь ночных нападений. Обозом, в котором  ехали Дмитрий с Ульяной, руководил приказчик известного московского купца. Строгий мужик. Не гляди, что ростом не вышел, а в драке всякой победителем выходил. Юркий такой, шасть под ноги и любой верзила об землю головой летел. Стрелок был меткий, ежели и стрелял белок, то норовил в глаз попасть, чтобы шкурку не испоганить. Обозных в узде держал. От Мурома до Перми ни чарки водки. В Перми, как и в Казани, устраивал отдых с банькой и позволительно было чарку опрокинуть крепенькой настойки.

Товару было много в обозе. Везли в Сибирь на продажу муку, крупу, изделия из кожи, ружья с Тульского ружейного завода, материю разную. Там, в Сибири, 
на вырученные от продажи деньги, скупал тот купец пушнину и деликатесы рыбные, сибирские, орехи кедровые и много чего ещё. В меха барышень московских рядил. Купец сам ничем не выделялся среди обозных, да и знали его в лицо  только два человека, приказчик и Дмитрий. Так надёжнее было уцелеть.

Дмитрий, после своих поездок в Москву, многое про московских  барынек  Ульяне сказывал:

- Живут, Ульянушка, жизнью праздной, по городу столичному в каретах друг к другу раскатываются. Разнаряженные, в мехах да шелках. От безделья не маются. Цельный день по гостям и разъездам, потом вечером балы всякие устраивают. Мимо барского дома проходили с нашим приказчиком, так музыка аж на улице оглушала. Он мне про порядки московские и рассказывал. Чудно всё. Я-то думал, только наши баре праздно живут.

О многом ещё поведал Дмитрий из увиденного в Москве. Удивляла его освещённость улиц, богатые кареты, дома высоченные. Народ по улицам потоками идёт. У всех дела, у всех заботы. Снуют туда - сюда. Колготно и шумно.

Не безлюдно было и вдоль тракта. Народ деревеньки отстраивал, приют для проезжающего люда обеспечивая на короткий отдых. Другие напротив, в сторону от дороги уходили, отстраивались и жили жизнью спокойной.

Много трактиров было, где народ всякий на отдых останавливался. Здесь и пережидали обозы проход по тракту каторжан. Люд арестантский плохо был одет, корчились арестанты от холода. Ульяне жалко было их:

- Смотри, Дмитрий, как они все замёрзли. Неужто нельзя по летнему времени их отправлять. Помёрзнут ведь. Неужели так и идут до самой Сибири? - спрашивала она у Дмитрия.

- Полно тебе, Ульянушка, их жалеть. Чай, сами такую учесть себе выбрали. Всякие из них есть. Душегубы всех мастей. Для них жизнь человеческая копейки не стоит. По тракту много есть мест, где их кормят и обогреться дают. Скоро и мы до Перми доберёмся, а там, приказчик сказывал, на недельку у знакомого купца остановится наш обоз. Банька будет, город с тобой посмотрим, на ярмарке побываем. Мне немного деньжат уплатил Иван Иванович перед дорогой и приказчик теперешний обещал в Перми деньжатами порадовать.

Дорога длинная, есть время поразмышлять. Дмитрий больше молчал, управляя лошадьми. Ульяна щебетала рядом птичкой певчей и становилось тепло от её голоска. О доме и не вспоминалось. Изредка кольнёт сердечко о матушке, ушедшей внезапно в мир иной, не успев даже слово молвить в свою защиту. Вот рос он, рос в семье своей, не думая о своём несходстве с братьями и сёстрами, а оно вон как повернулось. Всё Тихон порушил, камня на камне не оставил. Мог и Ульяне жизнь сгубить. Каково это жить с нелюбимым. Ему, Дмитрию, уготовили он с отцом службу
в армии, объявив его старшим по возрасту.

В Пермь обоз въехал поздно ночью. Остановились на большом купеческом подворье, всем места хватило разместиться.

Отдельный домик стоял на подворье купца для гостей желанных. С отдельной банькой и большой кухней.

Охрану выставлять не надо было. Товар весь перенесли в отведённый амбар, заперли на замки и ключи отдали приказчику.

Валились с ног от усталости, а потому, попив чайку, все легли спать. Мужики, захватив свои тулупчики, стелили их на пол и падали замертво. Ульяну забрали к себе две бойкие девицы из горничных. Озорные такие. Разглядывают мужиков приехавших, посмеиваются и удивляются, что промеж них девица оказалась:

- Ой, чо это ты с мужиками в путь собралась, девка? Не иначе, как решила в Сибири жениха себе отыскать. Иль никто не позарился в местах родных? - приставала с расспросами одна из них, назвавшаяся Катериной. - Имя-то у тебя есть?

- Ульяной кличут. Мне бы прилечь быстрее, тяжёлая я, утомительно в дороге, завтра на ваши расспросы отвечу, -  промолвила Ульяна.

Спали все долго, отсыпаясь в тепле. Дмитрий проснулся раньше всех, вышел на подворье, увидел в каком беспорядке сани выставлены. Впряг лошадку, аккуратно притулил к стене первые сани, рядком выровнял другие. Коням задал овса,с попон смёл веником иней, принёс водицы горячей с кухни, чтобы разбавлять студёную колодезную и напоить каждую лошадку. За работой и не заметил вышедшую на крыльцо Катерину, от голоса вздрогнул:

- Искупаться не изволишь, красавец? Банька натоплена для вас. Могу и спинку потереть, коли желание будет.

- Да уж обойдусь как-нибудь. Мне и жена спинку потереть может...

- Ой, а ты что теперь до самого возвращения домой и мыться не будешь?

- Зачем же. Моя жена со мной. Где-то в горенке почивает сладким сном.

- Эт чо, Ульяна жена твоя? Вот не было печали! Вчера тебя заприметила, а ты со своей женой по обозам мыкаешься.

Кто-то громко позвал Катерину в дом. На крыльцо вышла Ульяна, кутаясь в вишнёвый полушалок. Личико отдохнувшее, румянец на щеках. Так бы и любовался на неё вечно, но надо было поспешить обмыться в баньке, пока мужики спят.

Напарившись вдоволь, переодевшись в чистое, Дмитрий с Ульяной поспешили в дом, разбудили мужиков, отправив их в баню. Ульяна пошла на кухню приготовить еды. Там уже хлопотала дородная повариха. Помощница ей была очень нужна.

- Тебя как кличут, красавица? Меня зови тёткой Груней. Помогать пришла? Молодец, девка!

- Ульяной кличут. Чем мне в первую очередь заняться, тетя Груня? - ответила Ульяна, смущаясь.

- Вот и хорошо, вот и славно! А то хозяйка прислала Катерину, а та шасть на крыльцо и давай балясы с мужиком там точить. Ты, девонька, займись щами. Народищу уйма, надо два горшка натомить к обеду и каши ячневой больше. Щи постные будут без мяска, пост сейчас, так я на головах рыбных варю, осталось процедить, чтоб костей в щах не было и заправить как положено. К каше я уже ягодный взвар приготовила. На завтрак к чаю пышек напекла, а так, только картошка с рыбкой вяленой и капусткой солёной. В пост  вы приехали, а надо бы в масленицу, тогда и блинов отведали бы моих знаменитых.

- Блинов, тётя Груня, мы у татар в Казани поели вдосталь. Они нас два  дня потчевали. И с мёдом, и со сметаной. Знают наши праздники там.

После завтрака поспешили Ульяна с Дмитрием город посмотреть. Долго блуждали по улицам, взявшись за руки. Всё поражало своим величием и красотой. Ближе к вечеру пришли к огромной церкви, такой она им показалась. Народ стекался со всех сторон.

Служба ещё не начиналась и Дмитрий с Ульяной решили поставить свечи на здравие. Купив свечи, сделали два поясных поклона с крестным знамением, зажгли свечи и поставили их. Дмитрий за Ульяну, а Ульяна за Дмитрия. Стали подходить другие люди и они поспешили отойти в сторону. Неожиданно Дмитрия потянуло оглянуться. Свеча Ульяны погасла и лежала на боку. В сердце от этого знамения пришёл жуткий холод. Он поспешил быстрее увести Ульяну прочь. По дороге она ластилась и щебетала, а он молчал, лишь обнимая её за плечи.

Продолжение следует:

http://www.proza.ru/2015/11/13/773