Лодка третьего рейха

письмо Иисуса Фоме спустя  пару тысяч лет
или пошла она в жопу, ваша реинкарнация!

Привет, братка!
Попробую и я образно тебе ответить… на автомате не думая... ответить тебе на вопросы, вот какие ассоциации сами лезут, пусть так и пишется…
А дело было так. Прихожу  в себя… голова трещит, кругом дымишша. Ни зги не видать. Начинаю соображать: что я, где я. Осмотрелся. Кажись, лодка подводная. Тишина. Ау!  Мля, никого. Корабль-призрак какой-то. Начинаю туго вспоминать.  Чего и как я тут оказался. Кажется я командир этой лодки.  В зеркало глянул треснутое: точно эвон, форма, нашивки, крест железный за храбрость, фуражку только где-то посеял…Кажется, нас подбили то ли русские, то ли англичане – вон точно вся рубка разворочена – кругом грязь и кровь запекшаяся. Проверяю управление: трындец. Всё сдохло. Аккумулятор на нуле почти, кислород, не кислород, а хренькакая-то  - еле дышу. Рули почти не действуют.  Торпеды кончились, последняя  только заряжена, жрачки почти нет. Шаром покати.  Кругом разруха. Имущество попизжено. Только на стене портрет горячо любимого фюрера и флаг. Экипажа нет. Понимаю: хоть башкой об стену бейся - толку не будет.  День, два и т.п. Что делать? Сдохнуть в гордом одиночестве? Да, хер вам, думаю – не дождетесь! Одна торпеда есть, думаю, всплыву на перископную глубину, гляну – чего там. Если что  ебабахну - завалю, хоть одного, а там глубинками пущай давят. А я Долг свой выполнил. Совесть чиста.
Пытаюсь всплыть на перископку: мать твою – не выдвигается до конца - заклинило- чуток до поверхности не достает, если выше – то уж совсем всплывать, а это чревато… Смотрю в перископ:  ёпрст  - что за чудеса? Вижу:  крючки с червяками, куча целая в воде болтаются. Что за хрень такая, потом догадался: рыбаки. Ну, думаю места-то наши, а наши своих не бросают, а вдруг какая бы была опасность наверху – так и они не рыбачили бы – постреляли бы их. Решил всплыть, ежели, что и помощи попросить. Решено! Продувка.  Пержу газами и всплываю…. С трудом поднимаюсь наверх. Еле открыл дверь…. Замуровали демоны!:) Выхожу на палубу. На свету-то себя  разглядел: бог мой, весь в грязи, форма в дырах…Смотрю точно: рыбаки, человек десять. Сидят на плоту, рыбу ловят, на меня смотрят и чего-то скалятся. Но балакают по-нашенски. От сердца отлегло: свои. Сброд правда какой-то. Вроде все  гражданские - в военной форме нет никого. А одеты-то кто в чем: кое-кто даже женскую одёжу на себя напялил.  И самое прикольное рожи  их мне как-то подозрительно знакомы. А тут мне свежий воздух в голову как дал – аж башку закружило, шмякнулся я на карачки, ползу к ним. Подползаю ближе: точно знакомые хари;. А кто такие вспомнить не могу. Контузия. Встаю – шатает и  иду к ним. Сейчас мы эту сову разъясним! А тот, кто у них за главного, мохнорылый - сидит отдельно от всех, то же рыбачит, да трубку смолит.
Здорово - говорит, кэп! И тебе не хворать!, отвечаю -  а откуда знаешь, что я капитан?  Тот смеется: уж больно ты похож на нашего бывшего капитана… капитана N  - Немо.
Тут вдруг и я узнаю его: Ё-моё! Так Он же штурман мой с подлодки!  Да не просто штурман, а  ещё и брат мой родной. Вот так встреча! Мы с ним шнапс пили, баб делили, по-немецки говорили…Но почему он сидит в гражданке? Дезертир? А Может и хуже того - продался? Сомнение закралось в мою душу. Думаю: ишь, сукины дети, сидят рыбачат они, а я там на подлодке дохну с голоду, а они рыбку кушают. Прям санаторий абвера.
Заорал я  хриплым голосом: Эй, Штурман, слушай мою команду! Что тут за бардак?  Всем привести себя в порядок. Команду построить и занять места на подлодке согласно боевого расчета. Идём в надводном положении пока хватит горючего, потом на веслах или под парусом. И при первой встрече с противником разворачиваем и идем на  наше минное заграждение.  Заманим вражеские корабли и сами умрем с честью. За родину, за Фюрера!
А тот ржет: ты что, окстись, Кэп! Какие мины, кого заманивать? Какой нах Фюрер? Видишь:  мы мирные рыбаки… И ты бросай нах свою агитацию, скидавай свою амуницию и велкам на наш плот, а то запалишь нас своей военной формой. Глядишь и для тебя костюмчик найдется, извини, что только клоунский прикид остался. Зато безопасно.  И будем  делами земными заниматься, смотреть на закат, говорить о вечности, о любви. Помнишь,  как мы читали? «Горные вершины, спят во тьме ночной… Подожди немного, отдохнешь и ты!» Ты же устал, хватит тебе воевать…Да и крест железный свой тоже  нах, выбрось. Ни к чему теперь все эти цацки-пецки. Гитлер капут!
Вот тут и злость  во мне вскипела:  молнией пронеслась  мысль: все они  тут предатели! И он, брат мой  по крови тоже продался англичанам или русским или…
Зло меня взяло и снова заорал я: как стоишь перед старшим по званию! Встать! А тот рукой машет смеется: Да, какой-ты на фиг танкист, в смысле подводник?  Так - Пугало огородное. Из говна пуля…Ты на себя-то глянь! И вообще, чем же ты докажешь, что ты капитан?  Ну, похож немного, на того старого, только и всего. Залез бомжара на военную лодку и вообразил себя невесть кем…Это, как говорится, к делу не пришьёшь. А скажем, кортик у тебя офицерский имеется? Нету? Тогда ты есть наглый обманщик и аферист! Насквозь тебя вижу: Сорок лет на жопе ровно сидел и еще столько же сидеть будешь на своей подлодке… Тут меня прорвало: да я, да я… вот мои усы лапы и хвост!  А ты… но вслух не сказал, а подумал: нет, ты не брат мой, а Брут! Предатель. Змея на груди. Развернулся  я и пошёл не оглядываясь в лодку. Задраил люки.
Тот вслед кричит  и машет рукой: Ну, как знаешь, Кэп,  пока! До встречи в следующей жизни!

Я спустился в рубку. Открыл шлюзы на погружение. Вот я снова на дне. Один - как якорь на дне, оторванный течением. Горько на душе. Может взять и пустить торпеду последнюю и убить нахрен этих предателей на плоту? Этих рыбаков… Отомстить? Азм воздам! Но нет, что-то не позволяло мне так сделать…Тишина. Только слышно как вода  подкапывает…День, другой, третий… месяц. Как же так? - думал я, - неужели они всё забыли? Забыли нашу веру, наши идеалы? Забыли меня…Они больше не хотят переделывать мир, не хотят  быть его хозяевами….
 С тоской глядел я на потемневший портрет фюрера - своего бога, в облезлой рамке – будь-то искал ответ на мучившие меня вопросы в его глазах. Но как ни странно постепенно злость уходила и желание  мстить и убивать. А потом пришло равнодушие. Хотелось просто взять  умереть.  Я молил каждый день об этом. Но я не умирал. Я лишь погружался в сон, и туманные образы прошлого вставали перед моим взором. Я просыпался и ничего не помнил… Но вот что  мучило меня больше всего: мой брат. Неотвязная мысль о нём мучила  и жгла меня, как заноза в сердце…
 Все также тускло светила лампа аварийки. Дни текли за днями,  и я просто ждал конца: кислород был почти на исходе….Однажды я проснулся, без аппетита зажевал заплесневелую галету. Взглянул, как прежде на портрет фюрера. И тут меня озарила мысль: а что если мой брат прав? Что если всё напрасно и мое тупое упрямство, мое желание воевать до победы, мой истеричный фанатизм самоотречения никому не нужен? Что если и фюрера больше нет? Если нет больше моей родины? Нет  и самого третьего рейха? Тогда К чему все это? Как глупо и смешно  выглядят мои поступки.
Эта мысль появилась и обожгла меня как молния. Так Почему я ещё здесь?!!! Я вскочил. Конечно: наверх  из темноты к людям, к моему брату, туда, где светит солнце! А если они уже не примут меня? Если не простят? Если я обидел их? Пусть так, пусть свершится божье правосудие. Пусть я они даже убьют меня. Но я, я все равно их буду любить…Ведь это моя команда,  моя семья. И там мой любимый брат. 
Но тут я подумал: а зачем я им? Что я могу им дать? Захотят ли они видеть меня своим капитаном? Желание начать всплытие было велико, но предстояло решить и эту проблему. Я  думал и не находил решения, контузия давала о себе знать. Я ничего не помнил из прошлого. Куда мы плыли? Зачем? Что это за подлодка? И тут я не то чтоб вспомнил, но как-то догадался: у нас была особая миссия. Что же это была за миссия? Наша команда была «заточена» именно для этой задачи. Какой? Это должна быть самая ответственная цель. Кажется, нас оправили кого-то или что-то спасти? Да, война была проиграна и наша лодка должна была что-то тайно вывести на заранее подготовленную базу. Ту, о которой никто не знал кроме меня и штурмана.  Но мы не выполнили приказа. Мы тупо подорвались  на собственной мине! Мой Экипаж покинул лодку, а меня просто потеряли в огне и дыму. Каждый понадеялся на другого. Но  винить их в этом нельзя. Это я невнимательно следил за радаром. А потом может быть и сам же отдал этот приказ покинуть судно, а сам не успел уйти. Ведь капитан покидает  её последней. Это его долг.  Мой долг. Спасти экипаж и подготовить лодку к самоуничтожению. Чтобы не досталась врагу. И только потом покинуть её.  Что бы покинуть её есть только один аппарат…Так положено по уставу.
 И я решил:  Пусть я не знаю, что скажу моим людям, я не знаю, что скажу брату.  Но я заминирую лодку и всплыву в скафандре.  Черт, какая глубина! Кессонная болезнь или вечные глюки…
Хорошо, предположим всё пройдет удачно и я не сдохну, и  даже найду своих…А что нам делать потом?  Ведь нас ищут враги. Наверняка они хотят знать, где  наша последняя секретная база. Наша земля обетованная. Новая Никея. Понятно: если попаду к ним лапы- будут пытать больше всех меня. Хотя и остальным может достаться. Самое смешное, что я ничего не помню…
Когда поступил приказ - я должен был сначала ознакомиться с картой, а  лишь потом уничтожить ее. А я не помню! Ничего не помню!
Но карта! - В ней смысл, смысл моего возвращения. Вот я буду нужен моей команде. Я подарю им новую надежду, новый мир, где мы можем укрыться. Ведь я тогда бы мог позвать свою команду туда – на эту базу. В ней наше общее спасение.  И что я теряю? Ничего: живой покойник здесь, потенциальная мишень там. Как не крути- жопа! Но в последнем варианте есть малюсенькая надежда, шанс что проскочим…
Я  снял свою обгорелую офицерскую форму, одел прямо на голое тело аппарат для подъёма и запустил механизм самоуничтожения. Есть время – есть меллер ; И полез в трубу торпедных аппаратов…

Когда я всплыл, верней пришел в себя – надо мной  качалось  огромное звездное небо. Костюм не давал мне утонуть и захлебнуться. Розовый закат уже начинал алеть на  востоке. Я огляделся и увидел, как  в темноте загорались и гас какой-то красный огонёк. И я поплыл к нему. Огонёк становился ближе и ближе и я понял, что это  огонек сигареты. Силы  мои были на исходе. Но я упорно греб в ту сторону, благо костюм подкачанный воздухом не позволял мне  утонуть… И вот я  уже держусь заледенелой рукой за борт плотика. Все спят. Только брат мой не спит и курит. Он улыбается и помогает мне избавиться от моей последней улики – аппарата и дает клоунский наряд. Я дрожу от холода, но брат обнимает меня и мне становится теплей. Зубы мои стучат. С-спассибо! Пытаюсь я сказать. Да, что там – отвечает он - свои люди, сочтемся! Неожиданно он протянул мне  мою офицерскую  фуражку. Откуда  Ты её взял?- Спрашиваю.
Тогда, там в лодке, когда ты остался и приказал всем начать эвакуацию.  Я хотел что-то взять  себе на память, то что бы  это напоминало о тебе. Ну, я  и спёр короче её. Тут он замялся и то ли слеза, то ли звезда блеснула в его глазу: Я подумал если вдруг ты….то.. В общем, держи, Кэп, возвращаю…  Только орла со свастикой придется снять.
Я подавил комок в горле и сказал: ты же помнишь - орел вытатуирован у меня на левом бедре,  этот –то всегда со мной, а тряпичный мне не нужен.  И я сорвал и бросил кокарду в море.
- Слушай, а дорогу  на базу ты случаем  не вспомнил? – он испытующе поглядел на меня.
Я отрицательно помотал и опустил голову.
Он затянулся сигаретой и этот крохотный  огонек на миг осветил его улыбающееся лицо: Ничего, Кэп. Прорвемся! Я буду  рассказывать свои сказки и петь  свои песни, и ты вспомнишь, обязательно  вспомнишь…
 -Я клянусь тебе, штурман, я вспомню! И ещё: Знаешь, я что хотел сказать: я там когда плыл недалеко видел  чьи-то сети плавают,  надо бы их подобрать. Рыбу ведь  лучше ловить сетями. Штурман  невидимо улыбнулся: отличная идея! Обязательно их заберём.
Тут он задумался и снова сказал: Вот что еще хотел спросить: ты случайно не захватил с собой компас?
Я пошутил: мой компас теперь в сердце!
Он ответил: - Ну,  вот и славно, значит не заблудимся… Спи давай! Скоро рассвет – надо будет ловить рыбу… И укрыл меня обрывком паруса.
Я уже хотел закрыть глаза и тут одна тревожная мысль пришла мне в голову, и я спросил: слушай, брат, а потом, когда другие проснутся, что ты им скажешь? Как объяснишь моё присутствие? И не называй меня больше Кэп. Какой я теперь капитан? Я просто брат тебе!
Он посмотрел и улыбнулся:  да, уж найду, что сказать…. Спи давай! Брат… набирайся сил. Всё образуется: есть парус, есть плот, есть команда… И я уснул, счастливый, навстречу новому дню.