Жало обезьяны - часть 39

Вот тебе женитьба сына. Вот тебе конспирация против прослушки. На этот раз Каныбек сам себя перемудрил. Но я от комментариев воздержался, безразлично пожал плечами. С Шапаковым я был знаком почти столько же, сколько с Каныбеком. В молодости, где-то в 70-е годы, он попал в органы по рабочей путевке, служил в системе союзного КГБ. В пост-советский период то руководил киргизским комитетом,  то работал заведующим отделом в администрации президента, то заколачивал бабки в крупном бизнесе. Непотопляемый аппаратчик. Хотя прошлые наши встречи носили деловой характер, отношение ко мне Алиясбека мне казалось доброжелательным.

Но чего скрывать, его теперешний интерес к моей персоне вызвал любопытство. В его нынешнем качестве встречаться с ним мне не приходилось. Никаких причин для поддержания контактов с иностранцем невысокого ранга у Директора СНБ не могло быть по определению. Со мной случилось нечто из ряда вон выходящее. Скоро узнаю, что. Надо думать, объяснит.

Одновременно я ощутил разочарование. Мой друг надел новенький парадный мундир с генеральскими звездами вовсе не для того, чтобы поднять мой авторитет в глазах моих сотрудников. Хотел распушить перья перед Директором. А в офис заехал, чтобы в ожидании моего появления не маячить глаза прохожим на каком-нибудь перекрестке. Несолидно как-то.

Несомненно, вся территория находилась под контролем незримой наружки. Мы поднялись по ступенькам, ведущим в наиболее опрятный домик. Двое крепких ребят, дежуривших за дверью, приветственно кивнули. Домик, похоже, служил рестораном. Но сейчас уставленный столами зал пустовал.
 
- Пойдемте, рыбы наловим, - предложил Каныбек.

Вышли во внутренний двор. Направо виднелись бассейны с проточной водой. К бортикам на полметра прилипла ледяная корка, но сами бассейны были свободны ото льда. По другую сторону от ресторана находился парк с десятком беседок. На опушке детская площадка с разноцветными горками, качелями и каруселями. Летом ресторан пользовался популярностью.

- Закрыт до апреля, - подтвердил Каныбек: - Потому Директор и выбрал его для нашей встречи.

- А как же нам рыбу приготовят?

- В лучшем виде приготовят, не беспокойтесь.

Подошел мужичок невзрачного вида. В одной руке он держал сачок. В другой - деревянную кувалду. Обменявшись приветствием с Каныбеком и не выказывая ни малейшего подобострастия перед его генеральскими погонами, мужичок походил туда-сюда по бортику, все время глядя в воду. Начал тралить сачком бассейн и вытащил рыбину длиной мне по локоть. Та бурно сопротивлялась. Мужик прижал её железной хваткой к кромке бассейна и аккуратно тюкнул кувалдой в основание головы. Рыбина дернулась и затихла. За ней последовала ещё одна. Мужичок поддел их толстыми грязными пальцами под жабры и поволок хвостами по снегу на кухню.

На крыльце ресторана появилась фигура и помахала нам рукой. Мы потрусили назад. Директор стоял у единственного накрытого столика в дальнем углу зала. Насколько я смог вспомнить, он был лет на десять старше меня, но выглядел бодро. Высокого роста, худощавый. Лицо вытянутое и тоже худое. Волосы зачесаны назад. Небольшие невыразительные очки. Костюм ходового булыжного цвета, но хорошо сшит. Сидит естественно, значит под ним нет бронежилета. Я обратил внимание, что шторы на всех окнах задернуты.. Белая рубашка, Неброский галстук. Когда мы подошли, он первый протянул мне руку, чуть улыбнулся:

- Добрый день, Алексей. Рад тебя видеть.

Лоб в глубоких поперечных морщинах. Гусиные лапки возле глаз. В бледном свете горевших по всему залу люстр кожа на его лице выглядела тонкой и желтой как пергамент. Рукопожатие крепкое, не поверхностное. Рука прохладная и сухая. Похоже, доброжелательное отношение сохранилось. Директор сел в угол, спиной к стене. Я - напротив. Каныбек справа от меня. Стол накрыт на троих. Директор жестом попросил убрать стоявшую перед ним посуду:

- Я уже перекусил. Иначе здесь пришлось бы потратить два дня на санитарный контроль кухни и рыбы, да ещё моих поваров приставить. А встреча у нас неофициально-конфиденциальная, - Алияс вроде и пошутил, но вроде и нет. Лицо его сохранило каменное выражение, да и голос остался нейтральным: - Так что сначала поговорим. А когда я уеду, сможете перекусить. За мое здоровье. Так вот, Алексей, - он внимательно посмотрел мне в глаза.

От его взгляда повеяло холодом. Мне стало не по себе. Вот оно, начинается. Воздух между нами заискрился электричеством. У меня по всему телу встали дыбом волосы. Я почувствовал приближение цунами.

- Начнем с твоего зама, Эртала, - сказал Алияс самым обыденным голосом: - Тебе известно, что на эту должность мы его поставили. Он наш сотрудник. Сейчас формально в кадровом резерве. Чтобы не ставить Евросоюз в неловкое положение. Легкий маскарад. На самом деле по-прежнему в штате внешней разведки. Невеликий секрет. Теперь, о чем ты не знаешь. Его ведёт наша контрразведка. Есть подозрение, что он предатель. В последние месяцы от него перестали поступать доклады. Без очевидной для нас необходимости меняет симки и трубки. Постоянно играет в кошки-мышки с наружкой. Она его то и дело теряет. Когда на час, когда на день. Встречается с людьми, которые известны своей поддержкой оппозиции. В том числе её экстремистского крыла. У нас в поле зрения несколько группировок, которые целенаправленно ведут подготовку государственного переворота. Эртал, похоже, играет роль связного между ними. Это его заданием не предусмотрено.

- И зачем Вы мне это рассказываете? - поинтересовался я: - Это всё ваши внутренние дела.

- Вот именно, - в голосе Директора мне послышалась угроза: - Но за возней мятежников мы видим профессиональную работу спецслужб. Американских и европейских. Без первых, понятно, ничего не обходится. А вот участие вторых нас озадачивает. Их канал работает через твою программу. Выходит, ты и есть резидент-координатор, завербовавший Эртала.

"Ну, блин, Вы даете", - только и подумал я. Наезд Директора оказался полной неожиданностью. Представьте на минуточку, начальник госбезопасности без тени сомнения объявляет вас иностранным шпионом, занятым подготовкой государственного переворота. Хоть смейся, хоть плач. Каныбек втянул голову в генеральские погоны. Для него такой поворот темы тоже оказался неожиданным. И очень неприятным.  Воротник рубашки стал мне вдруг тесноват и я машинально ослабил узел галстука и расстегнул пуговку.

- Дальше ещё хуже, Алексей, - в голосе Директора теперь звучали нотки сочувствия: - Эртал устроил тебе встречу с Алмазбеком. Очевидно, по твоей просьбе. А уважаемый Алмаз - государственный враг. Может, не первый. Но точно в тройке призеров. О чем вы в тот день шушукались, нам неизвестно. Пока. Но мы эту недоработку исправим.

- Так Вы кого из нас в тот вечер пытались закрыть? - вырвалось у меня запальчиво.

На лице Директора появилось выражение нескрываемого превосходства:
- Алексей, плохого же ты мнения о наших возможностях. Да на такую топорную работу только любители Алмаза и способны. Им требовалось тебя подготовить к разговору, вывести из равновесия. Думаешь, случайно стрельба велась по твоему борту? И убедительно, и для Алмаза риск минимальный... Не беспокойся, хотели бы мы закрыть, закрыли бы.

Так вот почему и Алмаз и охрана вели себя так спокойно. Разыграли как по нотам... А если врёт Алияс? Старается отвести подозрение? Вот чертова работа, вообще никому верить нельзя.

Неопрятный официант с помятой рожей и глазами снулой рыбы принес блюдо с жареной форелью. Перед тем, как кинуть в кипящее масло, её нарезали кусочками, и каждый завернули спиралькой. Розово-оранжевое мясо выглядело очень аппетитно. Я невольно сглотнул слюну. Директор хмыкнул и поднялся:

- Разговор окончен. А то провоняю вашей рыбой. Считай, Алексей, я тебя предупредил. Дернешься, в два счета вышлем. А лучше, собирай чемоданы, да сам вали восвояси. Расшифрован.

- Так другого пришлют.

- Не пришлют. Мы постараемся.

- Тогда Эрталбек на хозяйство встанет, - заартачился я, но больше из принципа.

- Не встанет. Мы его приставили, мы же его и уберем. Как думаешь, справимся? Вот так-то. Все понял, Каныбек? - обернулся Директор на прощание к моему другу, круглые от ужаса глаза которого никак не вязались с генеральскими погонами.

Алиясбек ушел, не обронив больше ни слова. Два молодца у двери остались. В зале повисла тишина. На блюде стыла рыба.

- Вы и-и-звините А-алексей Борисович, - Каныбек вытер салфеткой покрывшийся каплями пота лоб и поднялся из-за стола, царапнув ножками стула по паркету: - Я п-пожалуй тоже по-пойду. По-пора.

- Конечно, Каныбек. Наверное, не скоро теперь увидимся. После переворота.., - мрачно пошутил я. Судя по реакции моего друга, неудачно:

- Вы не обижайтесь, Алексей Борисович, но мне теперь совсем не до шуток. Я Вас очень давно знаю. Зачем на Вас СНБ  так наехала, понятия не имею, да и не моего ума это дело. Но мне теперь надо очень аккуратно себя вести. Не обижайтесь.

Я остался наедине с рыбой. Угощать наружку у меня не было ни малейшего желания. Пересел в угол, на место Директора, пододвинул к себе тарелку. Позвал снулого официанта:

- Водки принеси. И шторы открой.

В окна заглянуло голубое небо, частокол заснеженных темно-зеленых елей и каменная стена Тянь-Шаня. Красиво. Позвонил в офис, попросил прислать машину. Официант принес графин и рюмку. На стекле заиграл солнечный лучик. Подумав, отодвинул рюмку в сторону и налил из графина треть стакана для воды. Как воду и выпил. Водка была прохладной, больше я ничего не почувствовал. Рыба оказалась превосходная. Жареным хвостом, может, по блюду и не била, но таяла во рту.

И что это было? Алмазбека они боятся. Но сделать ничего ме могут. На чьей он стороне, мне совершенно все равно. Но понять его можно. Я, например, тоже к правительству симпатии не испытывал. Насчет того, что он сам инсценировал покушение, блеф. Представляю, сколько Алияс готовил нападение. А тут во-первых операцию профукали, а во-вторых, живой свидетель остался. Я. Опасная роль. Может, поэтому и решили мне кислород перекрыть. Весь наворот что я резидент какой-то европейской разведки, чистый блеф. Спасибо хоть, не американской. Вот это Брюссель точно бы задело. А так... И с Эрталом СНБ не справиться. Он все их ходы наперед просчитывает. Слишком много знает, чтобы его можно было убрать. И Каныбека СНБ боится. Поэтому запугивают. Мной.  И меня СНБ боится. Поэтому решили наехать. Вдруг испугаюсь? Или, того лучше, сбегу. Только я пуганый. После трёхсот граммов водки Железный Алияс вызывал у меня смех. Опасность поджидала с другой стороны. Слух о том, что я шпион, и не простой, а главный, дойдет до Алмаза. С какой стороны, неизвестно, но тут уж Алиясбек промашки не даст. Не по "густаву" из засады шмолять.

Алмаз быстренько меня прокачает. Возможности у него серьезные. Посмеется, наверное. Но слух-то никуда не денется. И если он действительно что-то задумал, а тем более, затеял, то такой слух ему ни к чему. Он привык сдавать карты так, чтобы все козыри пришли к нему. И вдруг в моем лице этакий дрейфующий джокер. Его или себе, или сюркуп. Кирдык, значит.... Реально.
Теперь Эрталбек. Возможно, действительно сменил окрас. Возможно, это тщательно законспирированное внедрение под видом перебежчика. Что у него на уме? Он ближе всех ко мне, постоянно рядом. В курсе деталей моей жизни. У него наверняка есть ключи от моей квартиры. Отгородиться мне не удастся. Избавиться вовсе - тем более. Опытен и хитёр. Мне играть против него, все равно что дворовой команде выйти ма матч с питерским "Зенитом". Единственный разумный ход, держать его как можно ближе к себе. Ничего нового про меня он уже не узнает, а вот мне его поведение может кое-что прояснить. Но одновременно остерегаться.  Ох, как остерегаться. И копание в бумагах пора свертывать.

Графин опустел. Остатки рыбы попросил завернуть с собой. Будет чем дорогого зама угостить. Постучать рюмочками. Дела перетереть... Кивнул наружке. Ребята всем видом демонстрировали дружелюбие. Вышли за мной. Прямо не слежка, а сопровождение. Офисный "ниссан" уже ждал на стоянке. Поодаль стояла темно-серая машинка, то ли "киа", то ли "хюндай". Неприметный ширпотреб. Мой эскорт резво потрусил в ее сторону. Устроившись на сиденье, предупредил шофера:

- Не гони. И посматривай, чтобы эти вон не отстали.

До кругового движения наружка сидела на длинном хвосте, метрах в пятидесяти. Возле госрезиденции мы завернули на проспект Мира, а машинка - на улочку ведущую к Южному кладбищу, по которой мы удирали на подстреленном "густаве".

В офисе ощущалось электричество. 

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/11/17/2318