Триста китайцев

Глава из повести


В книге Николая Углова «Солёное детство в зоне», недавно изданной на Ставрополье, есть много страниц, которые весьма тяжко читать. Да, читать тяжело, но интересно – мы с Николаем почти одногодки, и моё детство, хотя не такое голодное и холодное, тоже прошло под бравые победные марши и песни о любимом вожде, которому мы были обязаны нашим «счастливым» детством.

Шестилетний Коля и его брат Шурка вместе с матерью попали в ссылку на Васюганские болота, в Пихтовскую ссыльную зону – это в Новосибирской области. За что? Их отец побывал в плену у немцев. Ему дали 10 лет лагерей в Норильске, а жену и двух малолетних детей выслали из тёплого Кисловодска в места холодные и отдалённые. Семья претерпела неимоверные трудности – голод, холод, побои и унижения от комендантов.

В зоне погибли тысячи людей разных национальностей. Среди них – несколько сотен китайцев, высланных с Дальнего Востока, из районов, прилегающих к Транссибирской железной дороге. За что? На всякий случай – а вдруг они японские шпионы? Тоже ведь узкоглазые и желтокожие, поди их разбери, что у них на уме. А так выслали в Сибирь – и пусть спят спокойно товарищи Сталин и Берия.

Описывать тяжкие сцены гибели людей не буду. Их в книге много. Желающие прочитают сами. Но некоторые выдержки всё-таки приведу.

«…Мы с каждым днём теряли интерес к жизни…и умирали от голода, холода, равнодушия…10 дней вообще не ели.

Никому не было дела до трёх несчастных, замолкших на полатях ссыльных…умирают…Ну и что, что умирают? Кого этим удивишь, когда ежедневно вывозили десятками трупы в общие рвы.

…Но для нас чудо всё же состоялось – мы остались живы!...Шуркина учительница Ольга Федосеевна Афанасьева…заглянула на полати и ахнула – мы слабо зашевелились…

…волшебный мир книг…

…я лично встречался и знал много русских, белорусов, украинцев, евреев, поляков, китайцев (почему-то очень много), молдаван, узбеков, эстонцев, литовцев, латышей, армян, немцев и кавказцев. Здесь сталинский сапог вовсю топтал души ни в чём не повинных людей.

…при Сталине, да при Хрущёве…вся страна зона…

…не везёт нам с правителями…

…Кровавая власть, подлая, лютая! Большевики – ничего подлее не было на земле! Всё на лжи, крови, страхе!...

…китайцы ходили по деревням и побирались. Выпал снег, похолодало, а они ходят оборванные, обмороженные, чёрные, заросшие…Сначала люди подавали им кое-что из еды, но затем всё реже открывали им двери. И мы были такими же! Чужое горе не особенно трогало тех, кто был в доме и в тепле.

…Время было жестокое и люди жестокие! Часто спрашиваю я себя – откуда у нас было столько жестокости в детстве? Ведь только недавно мы и сами погибали от холода и голода. Вдобавок дети по натуре эгоисты. Мысль только о себе составляет долго всё содержание внутренней детской жизни, и другие люди имеют постольку значение, поскольку они соответствуют удовлетворению этого чувства. Такой эгоизм проходит и через всю юность, как, вероятно, эгоистично прорастает в родной почве каждое зерно…А китайцы все погибли от холода и голода! Весной находили их десятками (и сотнями!) в заброшенных сараях, копнах сена и соломы – лежат скрюченные навечно…

…Они замёрзли…во всех деревнях от Вершины до Пономарёвки…Власть прислала их на явную погибель, не дав крова, пищи, одежды и работы…А в больнице случайно дали работу двум китайцам, из которых один всё-таки уцелел…».

«Триста китайцев» – так автор назвал сию главу повести. Почему триста? Ведь в книге Н. Углова говорится о несколько сотнях погибших китайцев. Триста человек – это и есть несколько сотен китайцев. Можно было взять числа 400 или 500, но автор предпочёл 300.

А почему американский фильм назвали «300 спартанцев»?

Ответ находим в Библии, в «Книге Судей», в главе 7-й. Триста воинов из войска Гедеона отобрал Иегова для сражения с десятитысячным войском мадианитян. Почему так мало? А для того, чтобы израильтяне не хвастались якобы своей победой, а помнили на века, что победил в этом сражении Бог, а не израильское войско.

Все 300 воинов Гедеона (Палестина, 1300 лет до н.э.) остались живы, как и положено победителям. 300 спартанцев погибли в сражении с персами, в Фермопильском проходе, но вошли в историю, как герои.

300 китайцев, никому не нужных людей из Приамурья, погибли безымянными от холода и голода на Васюганских болотах. На историческом фоне трагических сороковых годов, когда погибали на фронтах и в тылу тысячами, десятками тысяч и сотнями тысяч в день, их гибель прошла незамеченной.

Подумаешь, какие-то 300 китайцев…Ненужные люди…

Только в книге Николая Углова есть о них упоминание: ни имён, ни фамилий, а весьма приблизительное число умерших в забвении азиатов – 300 китайцев.

***
На реке Янцзы летом 2015 года затонул теплоход «Звезда Востока». Быстро затонул. Погибли (в течение пяти минут) 430 человек, и все они – китайцы.

Российские СМИ с чувством успокоенности сообщили, что «граждан России на борту теплохода не было». Раньше, лет двадцать тому назад, я бы сказал про себя: ну и слава богу, хорошо, что наших нет…А китайцев и так много, невелика потеря…

Сегодня, когда я пишу эти строки, мне грустно. И оттого грустно, что погибли люди…страшной смертью…хорошие и плохие…И Бог здесь ни причём – его не за что славить и упрекать тоже. Люди сами во всех сво-их бедах виноваты, только вот привыкли искать виновных среди других народов. Отсюда вражда, войны, убийства, унижение и попрание человеческого достоинства.

Смерть победно шагает по планете и пожинает свой законный урожай. Весьма обильный временами…

Только с верой в Живого Бога ко мне пришло понимание того, что жизнь и смерть любого человека, пусть он китаец или американец, полностью и целиком во власти Бога. И никому из людей Он не дал права убивать себе подобных.

Наум Коржавин (в мемуарах) вспоминает:
«…Я помню Киев 33-го года. Люди умирали прямо на улицах. Девушки бежали мимо трупов на свидания. Они же, девушки, не могли отменить свои семнадцать лет. Но пережили не только голод. Свыклись с мыслью, что есть люди, которых не жалко. Люди – издержки. Непредусмотренные люди…».

В книге Лидии Чуковской «Софья Петровна» глазами наивной женщины видится Ленинград 1937 года и люди, в нём живущие. Приведу некоторые цитаты, как информацию к размышлению:

«…В нашей стране с честным человеком ничего не может случиться…Раз Иван Игнатьевич не виноват, значит, всё будет хорошо…Просто недоразумение…

…преступное притупление бдительности…
…грязные троцкистские махинации…
…разоблачённый враг народа…
…грязное контрреволюционное дело…
…дочь чуждого элемента (о Наташе Фроленко)…
…контрреволюционные вылазки…
…вредитель и его прихвостни (о Троцком)…
…классово-враждебная вылазка».

«…Не плачьте обо мне, всё равно я никому не нужна. Мне так лучше. Быть может, всё наладится ещё правильно и Коля будет дома, но я не в силах ждать, пока наладится. Я не могу разобраться в настоящем моменте советской власти…Когда Коля вернётся…скажите ему, что я никогда про него худому не верила…» (из предсмертного письма комсомолки Наташи Фроленко).

Какие страшные, отчаянные слова – «я никому не нужна!»

Слышал эти слова живьём в начале 80-х, когда однажды возвращался с работы, и на лестнице встретил спускающихся сотрудников скорой помощи. А поднявшись к себе, на 5-й этаж, услышал через дверь соседней квартиры этот отчаянный вопрос: «Мамочка! Ну почему я такая несчастная?!».

Позднее узнал, что эта некрасивая девушка из соседней квартиры пыталась покончить с собой. Мать вовремя вернулась из магазина и вытащила дочь из петли. Девушка полезла в петлю от несчастной любви, а точнее – от полного её (любви) отсутствия. «Меня никто не любит» – это веское обоснование для суицида. Трагедия.

Эту девушку я вспомнил, когда читал повесть Л. Чуковской. Там у неё тоже есть «скромная, некрасивая девушка (Наташа Фроленко) с зеленовато-серым лицом», которая покончила жизнь самоубийством по причине «невозможности разобраться в настоящем моменте советской власти».

Причины разные, а есть общий ключевой мотив: я никому не нужна.

Не очень добрый нравственный облик многих ленинградцев показан в повести Чуковской. Как много, однако, среди них было «бдительных» граждан, доносчиков, карьеристов и подлецов, мечтающих занять место или жилплощадь в коммуналке «разоблачённых врагов народа». Эти для советской власти были нужными людьми, «социально близкими», благоприятной средой для процветания насилия.

***
Россия издревле существовала, как территория насилия и жёсткой авторитарной власти азиатского типа.

Заглянем в летописи:
«Вьсташа Словене, рекше Новгородцы, и Меря, и Кривичи на Варяги и изгнаша их за море, и не даша им дани, начаша сами себя владети и города ставити; и не бе в них правды, и возста род на род, и рати и пленения, кровопролитиа беспрестани» (859 год н.э.).

Избавились от европейской управляющей компании, перешли на самоуправление и началось: распри, вражда и «кровопролитиа беспрестани»…Славянская самобытность, борьба за власть – междоусобицы без сна и отдыха. Каждому хочется быть «великим князем», а не просто местечковым вождём. Оттого и не прекращаются у славян гражданские войны.

А вот события 1259 года:
«Дружина великого князя Владимирского Александра Ярославича (впоследствии «Невский») явилась в Новгород в сопровождении большого татарского отряда. Сопротивление новгородцев, отказавшихся в 1257 году платить ордынскую дань, было сломлено. Город, не пострадавший от Батыева нашествия, попал под ордынское ярмо. И способствовал этому князь, которого новгородцы изгоняли дважды, поскольку он покушался на их старинные вольности».

К этому времени в активе Александра Ярославича значилось уже несколько побед над противниками с Запада – шведами, немцами, литовцами. Угрозу с Востока он преодолевал с присущей ему дипломатией и прагматизмом, но совмещал это с жестоким подавлением русского населения, несогласного подставлять шею под ордынское ярмо.

Некоторые историки считают, что Александр Невский сознательно пошёл на союз с татарами, чтобы использовать их для укрепления режима личной власти. В долгосрочной перспективе его выбор предопре-делил формирование на Руси деспотической власти.

Лев Гумилёв, историк и писатель, нашёл в действиях великого князя зачатки «Евразийской цивилизации» – слияние азиатской и европейской культур, на стыке которых исторически сложилась раздробленная Русь.
Вот только непонятно, зачем во имя этой туманной концепции проливать столько славянской крови? Не отсюда ли пошла народная поговорка: «Бей своих, чтобы чужие боялись».

Да и «культура», пусть она даже евразийская, как-то не вяжется с рубкой голов русичей в угоду азиатским ханам. Не нахожу ничего героического в жестокости знаменитого князя Александра Невского. Герой России не должен рубить своих.

При написании новой книги писателю Михаилу Веллеру пришлось заглянуть в русскую историю середины 14-го века, то есть «последние 25 лет перед Куликовским сражением». Он говорит: «…когда начинаешь разбираться в этой ужасной истории, то исчезает чувство исторического оптимизма». Неприглядность российской истории тех лет в том, что в борьбе за власть русские князья угодливо пресмыкались перед ордынскими ханами и нещадно проливали русскую кровь, не жалея ни старого, ни малого. Евразийская концепция в действии...

Этот уровень отношений закрепился на Руси и стал недоброй традицией: ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак.

Молчать и не рассуждать! Хватать и не пущать.

И сегодня в стране нет уважения к достоинству человека, да и вообще, мало кто знает, что это такое – человеческое достоинство. Рабская психология нам ближе и роднее. Унизить, оскорбить, оклеветать, затоптать ближнего – это наша исконно-посконная славянская самобытность.

«Наше достоинство заключается в нашей мысли…» – сказал любез-ный моему сердцу Блез Паскаль триста лет тому назад. Сказать-то он сказал, но его услышали немногие. В стране моей родной достоинство определяется как сила, власть, хитрость, богатство и неземная красота, выраженная в формуле 90-60-90.

Честность не в чести, а инакомыслие вообще считается главной угрозой для государства.

Поднимемся по хронологической шкале в год 1408-й. В летописях записано:
«…войско Едигея (князь Золотой Орды) внезапно появилось под стенами Москвы…Князь Московский Василий Дмитриевич (сын Дмитрия Донского) отъехал на Кострому собирать войско. Крепость остался защищать его двоюродный брат Владимир Храбрый, который дабы упредить штурм, распорядился поджечь строения по соседству с кремлёвской стеной. Посад запылал. Беззащитные женщины, дети, старики, которых в крепость почему-то не пускали, гибли, не находя укрытия. В крепость взяли только сильных мужчин, способных сражаться с оружием в руках. Нерентабельные старики, дети, женщины оказались ненужными…

Через три недели Едигей с войском отошёл от Москвы, получив из Орды известие о вспыхнувшей там кровавой усобице…».

Ай да молодец, Владимир Храбрый! Загубил и отдал на растерзание беззащитный народ из предместья…Нехорошая история, бесславные страницы…Такие позорные моменты не любят у нас вспоминать – здесь нет героизма. И победой не пахнет.

Ну, вообще-то говоря, могли преподнести события, как победу: крепость отстояли, власть сохранили, а остальное неважно. И не нужно это вспоминать, ибо портит героический имидж официально прославленных предков.

Тем и живёт Святая Русь – жестокостью и бесчестием своих князей, не считающих простой народ за людей. Почему прячутся в крепость, а своих людей бросают на погибель? Может быть, в этом кроется некая высокая политика, дипломатия или прагматизм, недоступные простому смертному, но бросать своих под татарские сабли и в неволю – это подло! Это инстинктивно делают даже животные – защищают своих детёнышей, а что же русские князья? Политики, туды их…

Это же наши, русские люди!

Где-то я слышал, что русские своих не бросают. В кино показывали.

                13.11.2015