Моё первое Геологическое Поле

    Большую часть своей сознательной жизни я прожила и проработала на Крайнем севере. Сотрудники нашей организации – это геологи, геофизики и химики, занимаемся мы поисками нефти и газа и исследованием их состава.
     Вот как засветит северное солнышко, я не говорю, пригреет, так и начинаются сборы наших геологов в «геологические поля», потоптать  наши северные мокрые болота, да покормить заждавшихся их  и отощавших комаров, но это прилагательное, а существительное – выполнить запланированную работу:  сделать геологическую  съемку и отобрать образцы пород на геологических обнажениях.
Пришлось однажды и мне испытать все прелести и романтику геологической работы. Наша, так называемая, «полевая партия» должна была состоять из трёх человек: опытный геолог -  Юдина Галина Дасиевна, не один десяток лет бродившая по просторам республики Коми и износившая не одну пару бродовых сапог.
    Как-то после одного успешного полевого сезона, она отправилась в отпуск, где решила посетить  педикюрный кабинет косметического салона. Выложила она свои натруженные ножки, а педикюрша   ей говорит: « Вы наверно артистка кордебалета?»…Знала бы она какие « па « приходиться выделывать, шагая по болотам в тяжелённых бродовых сапогах, прыгая с кочки на кочку.
    Другой наш  сотрудник  - Александр, тоже не в первый раз собрался в поле и я – инженер-химик.
    Нашей группе в составе трёх человек  предстояло сплавляться  на резиновых лодках по реке Подчерье и отбирать образцы пород в намеченных на карте точках.
    Было начало августа, маршрут был рассчитан на месяц и мы надеялись уложиться в этот срок, т.е. до конца полевого сезона
.    Подчерье – небольшая и очень красивая речушка, берущая своё начало с Северного Урала. Места там нехоженые и добраться до её истоков можно только на вертолёте.
    Собрали весь необходимый для геологов нехитрый скарб:  палатки, лодки, рацию, накомарники, запас продуктов на месяц и отправились утречком в аэропорт.
    Но до этого возник у нас некий  заговор – взять с собой, как бы на прогулку,  детей – каждый из взрослых по ребёнку, (каникулы же). Галина Дасьевна и Александр взяли своих детей – подростков по  14 – 15 лет, а  я своего сына  Романа, ему тогда было лет  10  - 11,  ну и, конечно, собаку Сильву  не забыли, как же в лес -  и без собаки! Прокрались мы в вертолет вместе с детьми и взлетели покорять бескрайние просторы комариного и  бескрайного Севера.
    Через несколько часов полета, мы приземлились в пойме реки Подчерье.    Распугали мы  всю местную живность, никогда ничего подобного не видевшую и не слышавшую такого шума, поэтому бросившуюся в рассыпную от этого чудовища -  вертолёта.
     Быстро разбили   палатки,  народ-то собрался опытный и бывалый! На ужин  решили полакомиться  свежей  ушицей из хариуса, известно, что хариус водиться только в чистейших водах и где как не здесь отведать такого деликатеса!
     Но ни одна, уважающая себя рыбка  не польстилась на нашу приманку и пришлось нам   ужинать    макаронами с тушенкой, а вместо специй суп был приправлен оголодавшими, тощими «тушками» комаров, которые только и ждали  нашего прибытия, чтобы накинуться на нас и испробовать любимейшего для них лакомства -  кровушки бывалых геологов.
     Сначала мы пытались избавиться от них, но, тщетно. Полчища этих разбойников накинулись на нас и нашу еду, их было так много, что мы не успевали обхлопывать свои незащищенные места и вытаскивать их ложками из миски, но потом сдались  и ели всё, что попадало в ложки и, надо сказать, остались живы и даже приобрели антикомариный иммунитет, если таковой существует.
      Впоследствии, я спросила сына, безжалостно покусанного  этими зверюгами: « Рома, поедешь ли  ещё в поле? « На что он ответил:  «Конечно, поеду».
На  следующее утро я проснулась от незнакомых звуков  -  как будто  галька поскрипывала под чьими-то шагами. Душа в пятки ушла от страха, вот думаю и медведь к нам пожаловал, места-то  безлюдные всякое зверьё тут водится, если мы  ухой  вечером не полакомились, то он сейчас нами точно позавтракает.
 Лежу в палатке, не дышу, боюсь не только выглянуть, но и пошевелиться, а Рома рядом беззаботно  посапывает. Тут только до меня дошло, ну думаю, привезла ребёнка на съедение медведю!
    А хруст всё ближе и ближе, сердце от страха  останавливается, набралась смелости, приподняла край палатки и от души отлегло. Это глухари  вокруг палатки разгуливают и под их ногами галька так отчаянно хрустит.
    Так прошла наша первая ночь, а впереди ещё месяц. Вскоре проснулись и остальные,  надо приступать к работе.
Надули лодки, погрузились, нарядились по-походному и в путь. Я в резиновых сапогах, конечно, же ходила, но бродовые надела впервые. Стала в лодку садиться, ногу закинула, а она не так-то  легко сгибается, а лодка, видимо, решила, что все на месте и отъехала и я во всём обмундировании, в сапогах и телогрейке так и плюхнулась  в ледяную воду. Сушиться  уже было некогда, так и пришлось плыть, мокрой, как лягушка, до первой точки отбора пробы, а там мы высушились на костре и даже хариуса наловили целое ведро.
    Так что рыбкой мы всё-таки полакомились, а клевала она без разбору,  заглатывая  голые крючки с кисточками из лески, видимо, в это время был лет белокрылой бабочки, вот рыбка и не разбирала, где бабочка, а где наш голый крючок, вот и поплатилась за это.
     Речушка Подчерье в верховьях небольшая, кое-где протоки заросли речным лопухом, так что местами пробираться было нелегко. Да и весело бурлящие перекаты  периодически царапали нам душу и дно лодки, да так, что нам частенько  приходилось высаживаться и латать  днище. Но это полбеды, на дне лодки у нас продукты и любимые макарончики.  Если я благополучно перенесла купание в телогрейке в ледяной воде, то, горная ледяная водичка,   очевидно, пришлась им не по вкусу, они сгруппировались в массивные, слипшиеся брикеты, не спасли их и картонные коробки, в которые они были любовно упакованы! Они просто намокли и раскисли.
    Спасение продуктов дело рук  голодающих, поэтому на ближайшей стоянке мы попытались их регенерировать – подсушить на солнышке, разложив рядками на крафтмешках.
    Подчерье очень красивая речка: местами её стискивают берега, и она покорно течёт в каньоне, пугая путников своей чёрной пучиной.  Она течёт в каньоне и это немножко жутковато, под тобой чёрная холодная вода, а берега -   серые высокие стены, сжавшие мёртвой хваткой эту речушку с обеих сторон. Кое-где террасы мрачных серых скал оживляются кустарниками и яркими северными цветами.
А когда речушка вырывается из стиснувших её высоких скал  на простор, перед тобой раскидывается такая ширь и простор, что дух захватывает от восторга. Но и тут не расслабляйся, речка разделяется на несколько протоков, надо выбрать верный путь  не пропустить  впереди искусно замаскированный водой валун. Налетишь на него, тогда поплатишься не только подмокшими макаронами!
    Было нелегко, но очень интересно. В пути нам встретились  только геологи, занимающиеся разведочным бурением, тут у них и жильё стационарное, а не палатки, которые надо ставить перед каждой ночевкой. Геологи встретили нас очень радушно, им не часто приходится встречать таких нежданных гостей, поэтому они проявили к нам верх гостеприимства.
    На несколько дней  мы отказались от  опостылевших нам макарон. Так что за полмесяца путешествия  мы впервые вкусно поели,  переночевали под пологами, как « белые люди» и оценили блаженство почти домашнего уюта
За всё время пути рация у нас не работала, хотя Дасьевна,  как шустрая белочка, взбиралась на деревья и закидывала провод-антенну повыше, но, видимо, мы находились в низине и сигналы из цивилизованного мира до нас не доходили.
    Правда, однажды нам удалось связаться с миром и, узнав, что мы нелегально  прихватили и своих детей, грозно пообещали показать нам по возвращению  «кузькину мать».
    Но, как бы, то ни было, путь продолжался. Мы  впадаем в Печору. Печора река судоходная и такой мелкой и хрупкой флотилии, как наша, состоящая из трёх резиновых лодок здесь, конечно, не место.
Поздно вечером, чуть живые от усталости, пристаём к берегу и останавливаемся на ночлег, раскинув палатки на высоком берегу и усталые, но довольные предстоящим отдыхом благополучно укладываемся спать.
Тут должна быть наша последняя точка отбора проб на обнажениях Вои.
    Проснулись поздно, выползаем из палаток, а вокруг незнакомые люди, как-то странно и одинаково одетые: чёрные телогрейки и шапки-ушанки. Смотрят на нас, как на инопланетян. Откуда этакие взялись? Вчера ещё берег был пуст и никого здесь не было. 
    У нас же по расписанию завтрак. Достаем оставшиеся съестные припасы: злосчастные, не совсем оправившиеся от купания в речной  воде макароны  и  частично позеленевший от злости ( за нетактичное его   хранение) хлеб. Но мы никакого внимания на его фокусы не обращаем, смело, на близлежащем пне отрезаем недовольные зелёные краюшки и -- в сторону их. Готовимся к трапезе!
 Народ же окружающий нас молча наблюдает за нами …… И никаких к нам вопросов.  Вскоре на мотоцикле прибыл военный и тоже очень удивился, увидев нас. А тут уж  без вопросов и подробной инструкции, сопровождающейся страшными происшествиями, не обошлось.
 Оказывается, в темноте высадились мы на территории лагерного поселения. Было нам строго приказано – никакого общения   с заключенными, но пробу-то с Войского карьера отобрать надо, там битумоиды выходят на поверхность  - проба важная для исследования и отобрать её необходимо.
 Отправились мы на карьер, собрали пробы в мешочки, подписали, как положено, рюкзак за спину и в обратный путь к нашей стоянке. Конец августа.  А на севере это уже не лето, скорее осень тут и дождь начал  моросить, месим мы сапогами дорогу, бредём медленно, рюкзак, набитый камнями давит на плечи, идти ещё далеко, догоняет нас попутный грузовик , подвезти предлагает, а мы ни в какую, действуем по инструкции -  не общаться, да и страшилок наслушались. Себя не жалко, образцы с пробами  до места доставить надо, да и обещанную  «кузькину мать»  посмотреть охота, я, ведь, человек любопытный!
  Наконец, доплелись до стоянки, с омерзением думаем об опостылевших макаронах с подмоченной репутацией, а вместо них там нас ждёт свежайший  белый хлеб и бидон молока.
Пожалели нас заключенные, поглядев на пищу свободных геологов. И увидев наш быт, решили немножко скрасить нашу спартанскую действительность. Побаловать нас этими деликатесами. Возможно, они не очень-то будут скучать по свободе. Ну, да это шутка, конечно.
Итак, работа по сбору образцов успешно закончена, они надёжно упакованы.  Надо как-то  до Ухты добираться, а это возможно только из  г. Печоры и поездом. А как до Печоры – только по реке на водном транспорте. С  трудом стащили с высокого берега весь наш груз, грузчики  мы ещё те  (Дасьевна – хрупкая женщина, Лёня – подросток, я и мой десятилетний сын). Остальные сбежали домой ещё в середине пути, не выдержав трудностей полевой жизни.
Весь груз наш собран и ждёт вместе с нами на берегу реки Печоры попутного транспорта, который доставит нас до города. Но время идёт и транспорт тоже, но только всё мимо и никто не « внимает на нас никакого обращения». На нас орущих и махающих всё безнадежнее и безнадёжнее руками!
Скорее всего, ожидает нас ещё одна холодная  ночевка на берегу. Конец августа,  а места-то  не южные. Разожгли костёр и уныло сидим, костёр пылает, но  надежда теплится и не напрасно: какой-то, видимо,   последний  сухогруз во тьме   проплывает мимо. Мы снова, уж совсем отчаянно,  орём, машем руками. И что в наших действиях заинтересовало людей с этого транспорта, одному богу известно, но он притормозил. Узнав, от чего мы так мечемся и, не заметив  в темноте гималайскую гору нашего груза, они любезно согласились  подбросить нас до Печоры.
В рекордный срок, пока наши спасители не передумали, перетаскали мы по импровизированному трапу, представляющему собой   длинную доску, перекинутую  с берега на борт и балансируя на ней, как канатоходцы, весь наш бесценный груз.
 Детей  расположили в теплой каюте, Дасьевна с собакой Сильвой примостились за ветром у борта на   палубе, а меня приютил штурман в своей рубке.
 Плыли по Печоре тоже не без приключений: штурман держится за штурвал,  с одной стороны у него стоит бутылка водки, к которой он периодически прикладывается, а с другой я, сидя дремлю, условия   не люкс, но хоть в тепле  и в пути домой, так и рулил  до Печоры.
А перед городом, где весь проходящий флот хочет показать свой профессионализм и лихо подплывает к причалу,  мы с позором  сели на мель.
 То ли мы своим грузом  нагрузили  корабль ниже ватерлинии, или штурман перебрал горячительного,  скорее всего -- второе.
 Да и какой же уважающий себя фарватер, выдержит пьяненького штурмана, держащегося на ногах только  потому, что руки его крепко вцепились в штурвал!  Крутились мы на мели до тех пор, пока второй штурман или капитан, кто их разберёт, не помог первому, так опозорившемуся! Мы наконец-то причалили!
Теперь снова предстояла разгрузка, закончили и с этим. Но опять беда, ни один таксист не желает везти  « кучу нашего хлама» до вокзала, это для них хлам, а для нас бесценный груз, месяц непосильного труда.
Наконец, нашелся  добряк, посочувствовал нам и отвёз нас вместе с нашим добром, не на « мерседесе»  правда, а на машине, соответствующей статусу нашего груза.               
. Вот мы и в поезде на пути в Ухту. Моё первое геологическое  поле и последнее, кстати, заканчивалось !
«Кузькину мать» нам, правда, не показали, но за то, что взяли с собой детей, влепили выговор и лишили премии. Но я считаю, что всё окончилось вполне благополучно!!!