Слепой дождь

Ван Гог – мой друг. Помню, шли мы как-то воскресным утром по Чернышевского: я, не так давно повесивший вместо настенных часов портрет Хемингуэя, и он, не так давно закончивший этот самый портрет. Мысли Винсента похитила очередная Урсула, и под флагом его угрюмости проходило наше молчание. Мне ничего не оставалось делать, как поддаться ему и наслаждаться прекрасной погодой: ароматами молодого лета в свежем ветре, ясным небом, которое иногда закрывали тяжелые тучи, и тусклым серебром луны.
Улочки наполняло истошное карканье ворон, следившими за своими коржонками, громким ржанием лошадей и цоканьем их копыт, когда те катают детей в это воскресное утро.
Когда мы вошли в книжный магазин, напротив Главпочтамта, Винсент сразу же остановился недалеко от входа:
- Смотри, тут книги про импрессионистов! – Он достал одну из них, - Здесь Гоген! Ха! – Усмехнулся он, перевернув страницу, - И Сёра и Анри!
Я оставил его в хорошей компании, а сам решил не терять время и сразу подошел к продавщице. Это была приятная молодая девушка с русыми вьющимися волосами и большими глазами.
- У вас есть Сэлинджер? - спросил я.
- Да, - ответила она и решила проводить меня до нужной полки.
Мы прошли среди полок с зарубежной прозой, классикой, исторической литературой и она остановилась перед каким-то закутком, где стояла невысокая девушка, с книгой в руках.
- Вот он, - сказала продавщица.
Это была девушка с короткими темными волосами, в легком летнем платье. В руках она держала Сэлинджера.
- Что, всего один? - спросил я и девушка, державшая книгу, посмотрела на нас, смутившись.
У нее были большие карие глаза.
- Да, - пожала плечами продавщица.
Я подошел к девушке и заглянул ей через плечо: это была книга, в которой было полное собрание сочинений. Сразу всё, одним махом. Тут я и почувствовал сладкий запах этой девушки.
- А что именно вы ищете? - спросила она.
- Позвольте взглянуть на книгу.
- Берите, - ответила она, - Я все равно пока не решила ее покупать.
Я взял книгу в руки; она была солиднее, чем я ожидал. Я рассмотрел обложку, полистал страницы и уже представил, как долгими зимними вечерами, буду читать ее, как на глаза мне попался ценник. Я молча закрыл книгу.
- Вот, возьмите, - сказал я, протягивая книгу, - Это слишком.
Девушка улыбнулась в ответ, и я пошел на выход. Винсент уже успел заскучать: он сидел на стуле у выхода и о чем-то думал. Увидев меня, он сразу же встал и мы, без лишних слов, вышли на улицу. Откуда-то все так же доносилось ржание лошадей и цокот копыт, вороны так же суетились в деревьях и на фасадах домов, но ко всем этим звукам ещё добавились тихие вздохи кукушки.
Полуденное солнце становилось жарче, но прохладный ветерок делал передвижение по солнечной стороне улицы более менее приемлемым. Иногда оно солнце за куда-то спешащими тучами, и по земле ходили их гигантские тени. В мутных окнах домов не было видно ничего, кроме пыли и пластмассовых горшков с растениями. Иногда за нами оттуда наблюдали любопытные кошки. Мы подошли к продавцу кваса, которая расположилась в тени вязов напротив антикварного магазина, выпили по стаканчику кваса, как вдруг меня осенило.
- Черт, Винсент, - говорю я, попивая свой квас, – Да у той девушки отличный вкус! Надо было познакомиться!
- Да, - ответил он, скомкав пластмассовый стаканчик и бросив его в мешок с мусором, – Кажется, ты ей понравился, я видел, как она тебе улыбалась.
- Пошли вернемся! – Сказал я и допив остатки кваса, направился в обратно в книжный.
Винсент немного постоял в недоумении, но потом быстро догнал меня. Улыбка не сходила с моего лица. Я не думал о том, что скажу ей, я просто знал – мне нужно вернуться. Когда мы уже подошли к магазину, Винсент сказал мне:
- Вперед, герой любовник, а я тут подожду.
- Как я выгляжу?
- Нормально, – он оценивающе глянул на меня, поправил воротник на поло и стряхнул пару невидимых пылинок.
- Стой, стой! Что мне ей сказать?
- Ты меня об этом спрашиваешь?! – удивился он. – Я Ван Гог, а не Дон Жуан!
Я вдохнул с воздухом как можно больше смелости и вошел в магазин. Пока все было по прежнему: прохлада, запах бумаги и тишина. Продавщицы не было за кассой и я направился к тому самому закутку, через полки с зарубежной прозой, классикой и исторической литературой. В закутке тоже никого не было. Я вышел из него и заметил продавщицу, которая раскладывала книги на полке с правом. Заметив меня, она секунду поглядела на меня, а потом спросила.
- Сэлинджер?
Я кивнул и тогда она сказала мне, что его купила та девушка. Я немного замялся, не зная, что делать и пошел на выход, полный задумчивости.
- Нет ее? - спросил Винсент.
- Нет, - ответил я и мы только и успели пройти совсем немного, как с неба начали падать тяжелые капли дождя, полного солнечного света. Сначала немного, а шквалом. Улицы мгновенно наполнились водой: она бежала по обочинам, капала с листьев, стекала ручьями с крыш, переливаясь в свете солнечных лучей. Люди улыбались и разбегались под навесы и крыши, застигнутые врасплох. Шум дождя, заполнивший улицы, стал тише, и дождь, так же неожиданно прекратился, как и начался, а в небе заиграла едва уловимая взглядом радуга. Полуденный колокольный звон из кремля наполнил мокрые улицы. Солнце вышло из-за тучи, и тень от неё отступила. Сожаление мое так же исчезло, и стало до приятного грустно и легко.