По ту сторону

"Осознание.- часть первая: "Жертва обстоятельств."

«Моя жизнь рассыпалась в прах,
превратилась в серое пепелище, которое разносит
ветром по окрестностям.»



Я открываю глаза и стою по среди длинного больничного коридора, я знаю как выглядят коридоры, помниться я читала об этом и очень часто рисовала в своем воображении. Первое что поразило, так это то что я вижу. Я не испытала радости, наоборот мое чувство тревоги пожирало меня изнутри, беспощадно прогрызая брешь в сознании. Сероватый пол по блескивал глянцем под моими босыми ногами, но я не чувствовала ни холода, ни тепла, одним словом-ничего. Первая мысль была о том, что я умерла. Ну знаете, что типа периода когда «душа» не может решить уйти ей или остаться? Вот, это оно, то самое чувство. По обеим сторонам тянулись кабинеты с табличками, на которых были печатными буквами расписаны назначение комнат и имена докторов или же номера палат, а рядом с дверьми в подвешенных ящиках были небрежно распиханы данные о пациентах. Лампа надо мной излучала тусклый безжизненный свет, самое пожалуй странное что все вокруг делилась лишь на два цвета- черное и белое. Во круг стояла мертвая тишина, такая, что я слышала собственное дыхание, но я помню что даже ночью в больнице всегда что-то шумит, гремит, слышаться голоса и стоны больных, хоть что-то… Ни кого не было. Абсолютно пусто, стерильно и до боли не реалистично. Опускаю взгляд на свои руки с не пониманием и испугом осматриваю их, чувствую как они задрожали. Это мои руки, так значит вот как они выглядят или я только представляю их так? Внезапно омертвелую тишину нарушает писк, равномерный, отточенный и совершенный. Я знаю, так пищат датчики для считывания сердцебиения, такие стоят в каждой палате. Мои брови сходятся на переносице, не понимающий взгляд живо вырисовывается на моем лице и я иду на звук. Зачем? Я и сама не в курсе, просто иду повинуясь инстинкту, будто что-то подталкивает меня. Вот уже вскоре передо мной деревянная дверь, с косоватой табличкой на которой четко пропечатано: «ПАЛАТА 1\4». Моя рука с опаской тянется к ручке двери, но дверь сама с тихим скрипом открывается, как бы позволяя мне войти. Я слышу хриплое дыхание, звук пульсометра, собственно дыхание и как мои босые ноги шлепают к больничной койке. Перед моим взором четко вырисовывается постель и пожилая женщина, я четко могу разглядеть ее морщинистое лицо, седые волосы и кислородную маску на лице, благо свет падает из едва занавешенного окна. Я просто стою и смотрю на нее, пока она с натугой разлепляет веки и поднимает на меня взгляд своих выцветших глаз. Губы старушки растягиваются в слабой улыбке, ее дрожащий голос очень тихий, но я отчетливо слышу ее.

-Ты пришла за мной? Ты ангел, храни тебя господь. Я готова пойти с тобой, мое время уже пришло милая.

Она говорила это с такой уверенностью, что я замешкалась, пытаясь попутно осознать, что за дерьмо тут происходит. Прежде чем я успела ответить, в противоположном углу комнаты что-то скрипнуло и послышалось вошканье, а после этого слабое не разборчивое ворчание. На долю секунды у меня создалось впечатление, что там кто-то есть и нас с пожилой женщиной от этого «кого-то» отделял толстый слой стекла. Снова отчетливый голос старушки, лучившийся облегченным вздохом повис в воздухе.

-Все хорошо Мари, просто мне пора…За мной пришел ангел и я должна идти с ней.

Меня захлестнуло жуткое предчувствие и я тяжело дыша помотала головой, мои каштановые волосы чуть ниже выпирающих ключиц разметались по плечам.

-Я не ангел. Я не понимаю… Что происходит? Где я?

Мои слова повисли в воздухе, судя по всему так и не долетев до женщины или она просто решила проигнорировать их, потому что на лице ее сияла благодатная улыбка. Внезапно ее рука медленно поднялась и она потянула ее в мою сторону и тут я почувствовала. Я почувствовала за своей спиной холод, моя кожа покрылась мурашками и готова поспорить волосы встали дыбом. Ноги обожгло ледяной влагой и я трясясь от ужаса и подступающей истерики опустила взгляд вниз. Пол заволокло туманом и казалось внезапно вся палата под дернулась сероватой дымкой. Я стояла, как вкопанная не в силах пошевелиться или вымолвить хотя бы слово, но то что произошло дальше заставило меня закричать. Чуть сбоку от меня мелькнула размытая тень и датчик считывания пульса угрожающе начал сбиваться, после чего я увидела как бледная, размытая рука заключила руку старушки в свою и ослепительное белое пятно в последний раз осветило угасающие глаза пожилой женщины. Писк стал однотонным и бьющим по ушам. Мои легкие начало рвать от воздуха, я разомкнула губы и с них сорвался крик, не человеческий и заставляющий кровь застывать в жилах, крик полный ужаса, отчаянья и боли, не принадлежавших мне. Я зажала уши руками и зажмурила глаза, а крик мой не прекращаясь разливался, наполняя собой комнату и жуткой волной захлестывая коридоры.

***


Все внимание было приковано к реанимации с тех самых пор как сюда доставили Джессику Энсворд. Все ее тело было испещрено царапинами и синяками, левый бок обильно кровоточил и из него торчал не то кусок стекла, не то кость, за жизнь переломанной девчонки боролись до последнего.

-В тяжелом состоянии была доставлена семнадцати летняя девушка с сотрясением мозга и многочисленными переломами. Вот уже восемь часов врачи Сент-Луиса борется за жизнь школьницы, попавшей в аварию на северо-западном шоссе. Как стало известно из достоверных источников, крупная авария была вызвана водителем грузового автомобиля, который не смог справиться с управлением и столкнулся с двумя легковыми автомобилями. В следствии взрыва пострадало около двенадцати человек, восемь человек погибло и около двадцати человек чудом остались целы. Мы будем держать вас в курсе событий, с вами была Синди Гаррит с новостями для одиннадцатого…

Щелчок пульта заставляет Синди Гаррит заткнуться, Джесс не повела и ухом, когда тетя Элизабет подошла к ее креслу и взявшись за ручки покатила ее прочь от телевизора. Голос Лиз прозвучал мягко и успокаивающе:

-Джесси, милая, не думаю что тебе стоит слушать новости пока все не утрясется. Не за чем терзать себя воспоминаниями, ты ни чего не могла сделать и исправить что-то сейчас тоже не в твоих силах.

Трагическая пауза и Джессика поджимает губы. Тетя Лиз была права и Джесс действительно не винила себя в смерти своих близких, но отвратительное чувство внутренней пустоты терзало ее и не покидало.

-Тебе нужны положительные эмоции и скорее пойти на поправку. Мы беспокоимся о тебе, понимаешь?  — заботливо произносит Элизабет и я чувствую, как она улыбается, помогая мне приподняться и усаживая меня на мягкую кровать. На губах девушки возникает слабая улыбка и она устало отвечает:

-Понимаю и это много для меня значит. Спасибо.

Тетя отходит к двери и щелкает выключателем, после чего скрывается за дверью бросив напоследок спокойной ночи. Джессика кутается в одеяло и невидящими глазами смотрит в пустоту, к горлу предательски подкатывает ком, а глаза начинает щипать. Рука девушки под одеялом скользит к бедру и натыкается на тщательно забинтованную гипсовую поверхность, сковывающую конечность. Шея брюнетки тоже скованна, как в прочем и туловище, потому что кусок сломанного ребра в ту ночь распорол кожу на левом боку, лицо все еще было отекшим и саднило. Но не это беспокоило брюнетку. Из головы Джессики не выходило, то что произошло в больнице, она отчаянно жаждала понять что же тогда произошло.

***

Я чувствую, как мое тело подлетает резко вверх, я распахиваю глаза и снова вижу только тьму. Звук собственного голоса разрезает барабанные перепонки и только сейчас я осознаю, что вот уже как секунд восемь протяжно и истошно кричу. Буквально коей чувствую, как все замерли на пару секунд, а потом из голоса из невзрачного эха превратились в отчетливые фразы.

-Быстро иглу с ниткой, девушке срочно наркоз. Доктор Фиксток займитесь ее ногой, Анабель следите за состоянием пациентки.
Мисс…Мисс вы меня видите или хотя бы слышите?

Ни чего не понимаю, чувствую как все тело горит, пытаюсь пошевелиться, но резкая боль заставляет меня вскрикнуть и замереть в одном положении пока она не утихнет. Во рту стальной привкус крови, голова разрывается от каждого шороха, а по ушам давит так, что я снова начинаю отключаться и к горлу подкатывает тошнота, но проведя едва влажным языком по пересохшим губам с трудом выдавливаю из себя слова:

-Я. Вас. Слышу.

Чувствую, как мне в вену тыкают ледяной иглой, а потом вводят под кожу жидкость. Еще не сколько секунд и я засыпаю, так спокойно и сладко, что мне не хочется просыпаться и снова испытывать этот ужас. Я не знаю, сколько часов я спала, но видимо достаточно долго, что бы все мое тело затекло, а тетя Элизабет со своим мужем Эндрю прилетели из Колорадо. Первое что я помню, какой вкусной была вода. Срань господня, ни чего вкуснее в ту секунду не существовало! Не много придя в себя я, смутно представляла что со мной произошло, но странное чувство дежавю нахлынуло на меня, когда женщина лежавшая в одной палате со мной, заговорила по телефону. Нахмурившись я прислушалась, но почему-то не могла припомнить, где я могла слышать ее голос раньше. Разговор женщины меня интересовал мало, но однако я не могла не отметить ее фразу, которая заставила меня едва ли не задохнуться.

-…представь себе. Сказала, что за ней пришел ангел божий и все, померла. Я сначала значения не придала, а потом слышу писк и не дышит бабка больше, присмотрелась, а она ей богу не дышит! Ночью ее забрали, а вот утром девчонку положили. Жутковато, мне…

Я почувствовала подступающую к горлу истерику и прервав диалог женщины, дрожащим голосом спросила:

-Какая…Номер палаты, пожалуйста… Пожалуйста.

Женщина сначала притихла и зашуршала чем-то, а потом видимо испуганная моей реакцией пискнула:

- Один дробь четыре…