Глава 10

«Сильвейнделе».

Лодка разрезала носом прозрачную речную воду и кивала на пенных бурунах. Алтею не давали покоя гладкие спины плещущей то тут, то там крупной рыбы, он вспоминал свое детство, рыбалку и ходившего в море отца, Хэгаст большую часть пути отмалчивался, правил, ловко минуя стремнины, вдоль изрезанных лощинами и оврагами зеленых берегов, поросших осокой, крапивой и тальником. К сожалению, путешествие по пещерам гномов и последующее перемещение из них  удалило их от Эльволла на такое расстояние,  что теперь проще было продолжить путь без портала.   На лодке их путь по Сильвейнделе займет не более двух дней. Далее еще два три дня пешего хода по равнинам Драккара и они окажутся в его столице. Там их ожидал Манкор. 
 Сильвейнделе. Река брала свое начало в горах юго-восточной марки, разделявших грядой земли Аголорда, некогда принадлежавшие воинственным скальдам, от остальной части страны. Больно было осознавать, что лазутчики Акрона, легко пересекавшие огромные расстояния на лодках скальдов, высаживаются по всему побережью, сея сомнения и страх,  в поисках сочувствующих и слабых. Гномы не лгали,  послы темного властелина действительно посещали их. И посещали не однократно.
Весь день они плыли мимо обработанных полей, небольших ухоженных деревушек и причалов с  рыбацкиими лодками, встречая настороженные взгляды местных жителей. Староста в достатке снабдил их провиантом, так что в остановках не было необходимости. Разве что ради удобного ночлега и домашней пищи. Близилась ночь и россыпи ярких созвездий щедро украсили небосвод, когда тяжелые раздумья Хэгаста оборвал детский крик с берега:
- Эй там, на лодке, сюда, скорее, помогите!
Маленькая тень размахивала руками среди зарослей тальника.
- К берегу! - приказал Хэгаст и взялся за весло.
Лодка мягко села на илистом плесе и разбрасывая ногами водяные брызги, парнишка бросился к друзьям.
- Милостивые боги послали вас нам, - тараторил он, протягивая руки, - боги, боги господа, никак не иначе!




Хэгаст принял протянутую руку и прыгнул за борт. Ладонь мальчишки была удивительно груба и крепка, а изо рта за версту разило кислым винным перегаром. Полурослик. Никак не иначе.
- Меня зовут Хэмфри Кривоножка, я из Копотей, это здесь, неподалеку. Я покажу вам дорогу.
- Меня зовут Хэгаст, это Алтей. Что случилось, Хэмфри?
- Идемте.
- Да погоди ты. Куда?
- Неделю назад на нас напали мародеры. Разбили пару носов и угнали скот. Селян как ветром сдуло, но мы с женой не захотели покидать родных мест. Понимаете, моя жена, Ромашка на сносях. Еще дед моего прадеда копал норы в здешних холмах и убежать из Копотей поджав хвост, подобно трусливой собаке, было бы сродни предательству. Да и кто мы, без наших полей и хозяйства? Я не хочу стать бездомным бедолагой.
Они взобрались на отлогий глинистый берег, а Хэмфри по дороге прихватил кадку с речной водой.
- И что же заставило вас изменить свое мнение? - спросил Алтей.
- Шайка Халворда Безбородого. Этот ублюдок бежал от королевского правосудия. Он уже сжег пару деревень, а недавно и до нас добрался. Сегодня вечером я видел его молодцов по другую сторону тракта. Они могут нагрянуть когда угодно. С этим головорезом шутки плохи. Он режет людей и полуросликов, как гусей. Из одной только своей прихоти. Из удовольствия.
-  Куда же смотрят королевские разъезды? И почему вы не попросите помощи? - поинтересовался Хэгаст.
Хэмфри пожал плечами:
- Нету разъездов. Еще неделю назад не стало. Все говорят о каком-то войсковом сборище и всеобщей мебелизации. 
- Мобилизации...
- А мне все одно. Вы верзилы постоянно чего-то спорите и воюете,  а я хочу возделывать поля, растить детей и пасти коз и овец.
- И какая помощь нужна тебе?
- О, вы я гляжу, господин, любите сразу говорить о деле! Я предлагаю вам кров, тепло и скромную пищу. Думаю, вы не откажите мне. А на утро вы заберете нас с Ромашкой с собой и сплавите вниз по реке. К родичам. Я расплачусь за все неудобства звонкой серебряной монетой.
- Эй, Хэмфри? - окликнул Хэгаст.
- Да?
- И не страшно тебе тащить в свой дом первого встречного?


- Нисколько. Бандиты не путешествуют по реке. Больше торговцы и люди короля. Да я и так вижу, что вы ребята добрые!
Деревушка располагалась в неглубокой лощине между двух холмов. Норка Хэмфри выглядела неухожено и бедно - пара заросших дерном растрескавшихся от влаги и зноя наличников, да круглая щербатая дверка в облезлой зеленой краске.
- Вот мы и дома! - выдохнул Хэмфри, - прошу, господа!
Хэгаст не спешил внутрь.
- Думаю нам стоит оглядеться и прикинуть, откуда ждать беды.
- Хорошо, - улыбнулся Хэмфри, - а я пока накрою на стол.
- Не нравиться мне все это, - нахмурился Хэгаст, когда хозяин норы оставил их, -  он не так прост, как кажется. Погляди вокруг. Мне не кажется, что на деревню напали неделю назад. Если ее и покинули, то гораздо раньше.
- Согласен. Пусто здесь и неуютно. Пойдем, поглядим на его хозяйство.
Они обошли обветшалые, покосившиеся здания. Солома на крышах уплотнилась и сопрела до черноты, прорастая сорной травой.  Норки, землянки и хаты были покинуты явно давно. В кузнице торчали в ведре рыжие от ржавчины заготовки, молоты и клещи были далеко не в лучшем состоянии, а затянутое пыльной паутиной дерево расточил короед. Хозяйство Хэмфри друзья так и не нашли. Стойла были сломаны или разобраны, застарелое сено и навоз пыльной крошкой покрывали землю.
- Коса, - ухмыльнулся Алтей, доставая из-под ног свернутое в спираль ржавое лезвие. – непохоже это на  местный народец….
- Очень по-хозяйски, - хмыкнул Хэгаст.
- Да, теперь я разделяю твои сомнения.
- Может быть, Халворд Безбородый и существует, но, сдается мне, наш маленький друг находиться с ним в преступном сговоре.
- Тем хуже для них. Уходим?
- Нет, - подумав, отказался Хэгаст, - что если он и правда в беде.
- Грузим пожитки и в путь. Если откажаться, чтож, его право. У нас приказ.
-  Поглядим на его нору. Поговорим с женой. Идем.
 - Может проще связать его и допросить?
- Не стоит. Может Хэмфри все же хороший полурослик, кто его знает? Пойдем,  поглядим на его супругу.




- Гляди-ка, - поправив подсумок, Хэгаст поворошил сваленное на телегу добро, когда они вернулись к жилищу, - вроде как и в правду в дорогу собрались. Глядишь, может все же не врет.
Войдя в норку, друзья сняли с поясов спрятанные в ножны клинки, чтобы не пугать хозяйку и огляделись. Нора как нора. Маленькая прихожая, низкие, круглые потолки, украшенные пучками душистого разнотравья балки и дверные проемы, чистый деревянный настил и много старого хлама по углам. Полурослики известны своей склонностью к собирательству и Хэгаст не видел в этом ничего предосудительного.
- Проходите, располагайтесь, гости дорогие, - позвал из приятно пахнувшей кухоньки Хэмфри и скинув на полы сапоги и дублеты, друзья вошли.
Ромашка оказалась на удивление миловидной, большеглазой и застенчивой представительницей  своего народа. Она сидела у очага, на высоком треногом стуле, сложив на  круглом  животике пухлые ручки, и размахивала на весу скрытыми до колен шерстяным платьицем крохотными мохнатыми ножками.
  - Здравствуйте, - кивнула она в смущении и перестав размахивать ножками, убрала под красный платок прядку волос с виска и в смущении потупила взгляд.
- Проходите, присаживайтесь, - пригласил их Хэмфри, размешивая душисто исходившую паром похлебку в закопченном пламенем котелке, - сегодня у нас на ужин наваристая уха и жареная стерлядь в топленом масле с луком и укропом.
Убрав оружие в угол, друзья присели на скамеечки, за покрытый зеленой скатертью стол, накрытый глиняными мисками и кружками и украшенный полевыми цветами.
- Я помогу! - поспешила спрыгнуть на пол Ромашка.
- Садись за стол, дорогая, я сам подам.
Ромашка села напротив Алтея, обезоруживающе улыбнулась и шмыгнула пуговкой носика.
Хэмфри подал уху с репчатым луком и свежим хлебом. Друзья уплетали ужин за обе щеки., Хэмфри шутил и рассказывал о своей непростой жизни простого труженика, Ромашка хихикала, прикрывая губы краем платка. Хэгаст слушал. Пришел черед жареной стерляди. Сказать по правде, рыбка удалась на славу, а хозяин так нахваливал и превозносил свой кулинарный талант, облизывая блестевшие от топленого масла пальцы, что друзьям ничего не оставалось, кроме как подмести все до последнего хрящика.
Вина у хозяина не оказалось, но был отличный клюквенный морс, в меру кислый и утоливший вызванную рыбой жажду. Все было вкусно, мило и весьма пристойно, возможно, Хэгаст и позабыл бы о своих подозрениях, не приметь он дорогих перстней на руках полурослика и отсутствия на одной из них мизинца.



Вскоре Ромашка покинула их и отправилась спать, а друзья быстро устали от россказней Хэмфри, запомнив на всю жизнь способы обработки земли, и хранения репы. Хозяин постелил им прямо на кухне, на полу у очага, накидав в кучу старой одежды, которую накрыл чистой простынею. На импровизированном ложе вполне можно было разместиться и вдвоем, но поскольку друзья решили  спать по одному и  сторожить хозяев, то чувствовали себя привольно.
Решая, кто отправиться в караул первым, Алтей в шутку предложил потянуть березовую щепку. Ему и выпало выходить в дозор, чему Хэгаст был не особо рад, потому как долго не мог уснуть, ворочался и прислушивался, пока полурослики наконец не завели в своей комнате мышиной возни, хихикая, бормоча и тиская друг друга.  Немало подивившись на подобную любвеобильность, Хэгаст перевернулся на бок, вздохнул, вытянув из-под себя скомканную тряпку, прикрыл ею ухо и уснул.
Алтей разбудил его далеко за полночь. Он снял обувь и на цыпочках прокрался на кухню. Хэгаст пожурил его за желание дать командиру выспаться в ущерб собственному сну, пообещал не будить до рассвета, выпил морса и одевшись, тенью прошмыгнул на улицу. На дворе стояла приятная прохлада, звезды усыпали небо  колючими россыпями, серебря покрывало накатывающих  под ветерком облачков.
Хэгаст поправил меч, попробовал, насколько легко он выходит из ножен и обошел окрестности. Он пересек деревеньку еще дважды, так и не заметив ничего подозрительного, прежде чем его глаза начали закрываться. Привалившись на плетень, он стал вспоминать прошедшие дни, короля Гериона и верховного мага Идария, Дорну Мэй и тайну ее родового проклятия, гномов ….. Перед его глазами мелькала  величественная  фигура скользившего сквозь тень зарослей единорога и глаза поверженного эльфийского короля, когда он услышал какой-то шорох и уловил краем глаза притаившуюся за углом покосившегося загона фигуру.
 "Началось", - подумал Хэгаст, отрываясь от плетня и скрылся за углом одного из домов, увлекая за собой преследователей. Скрипнула дверь норы. "Алтей", - выругался Хэгаст, понимая, что своим желаниям заманить бандитов, мог бросить спящего друга на верную смерть. Вынырнув из-за угла, он увидел по левую руку три согнувшиеся в коленях тени. Полурослики.
Что ж, теперь на их стороне нет эффекта неожиданности. Лязгнул обнаженный клинок. Полурослики на мгновение замерли. Хэгаст понял, что подобный вариант развития событий ими не рассматривался.
 Он пошел вперед, низко опустив голову и лезвие меча, всем своим видом давая противникам понять, что в полной мере ощущает свое преимущество.  Сбросив оцепенение, полурослики двинулись на встречу, - самый смелый к Хэгасту, двое обходя с двух сторон.


 Стараясь держаться стены и по возможности ограничить угол возможного нападения, Хэгаст выписал клинком пару восьмерок. "Зайдут с боков, - понял Хэгаст их замысел, - и нападут разом". Один из полуросликов бросился в атаку. Хэгаст ушел от клинка и с разворота  ударил мечом в затылок нападавшему.
Ударил плашмя, не насмерть. Следующий кинулся сбоку, но Хэгаст успел развернуть и порезав выброшенную в глубоком выпаде руку, увернулся еще от одного удара, разбил лицо последнему полурослику эфесом меча и добил порезанного парой хороших ударов навершием в голову.
Дверь в нору была закрыта, и ее пришлось выбить с петель добрым пинком. Картина развернувшейся на кухне борьбы была отчаянной. Кроха Ромашка вцепилась в Алтея, и стараясь выцарапать  глаза,  махала руками. Тот отбивался, как мог, между делом уворачиваясь от размахивавшего топором Хэмфри.
Хэгаст в два шага преодолел расстояние до полурослика, коротким взмахом рассек топорище,  и осадил разбушевавшегося карлика ударом сапога в челюсть. Алтей наконец выкрутил Ромашке руки  и усадил на скамейку. Та, шипя и кривляясь, дважды порывалась встать, но Алтей возвращал ее на место.
- У, курва вас задери, бестолочи! - не унималась она, глаза ее большие глаза метали молнии, - вырву глаза вместе с яйцами и похлебку сварю, верзилы. То-то тогда отобедаете!
- Уймись! - усмехнулся Алтей, вытирая шею, - командир, я не спал.
- Молодец!
- У-у-у, чтоб меня, - потирая челюсть, сел Хэмфри, блуждая по расплывшимся в танце предметам осоловелым взглядом, - чтоб вас ….!
Дальше последовал витиеватый поток брани исключительно на языке людей.
- Неплохо изъясняется , - хмыкнул Алтей.
- Кто послал вас за нами? - Хэгаст присел на корточки, глядя на Хэмфри.
- Почем мне знать? Баба какая-то. Чернявая, зеленоглазая. Видать должок за тобой. Плохо драл ты козу эту немытую.
- Давно вы проказничаете здесь?
- Пару дней.
- И много народу порешили?
- Да купчишек пару.
- И что, стоило оно того? Хорошо вам заплатили?
- Да не жалуюсь.


- Все, спел ты свою песенку, Хэмфри.
- Да ладно уж, берите золото и линяйте. Не убивайте только.
- Мы подумаем. Подумаем, Хэмфри.
Связав полуросликов, друзья собрали свой скарб, прихватили Хэмфри и отправились к лодке. Ромашка провожала их до самой воды, ревела и рвала на себе волосы, обещая более не проказничать. Хэгаст пообещал, что ее суженный обязательно вернется. Через недельку другую. Голодный и ободранный, но в добром здравии и при памяти.
Когда лодка отчалила и затихли вопли Ромашки, подал голос «лихой заправила» бандитов:
- Вот здесь, за березовой рощей, правьте к берегу. Там через стремнину рыбацкая сеть. Не хочу утопнуть. Уберите ее.
- Ну вот, гляди-ка,  - засмеялся Алтей, - можешь, когда захочешь!
Друзья разрезали сеть и убрав последнее препятствие на своем пути, отправились навстречу своей судьбе.