Васькина осень

У калитки в Васькин вольер висит табличка, но только все, что там написано, сплошное вранье. Во-первых, Васька никакой не кабан, не представляю, кому только, в голову может прийти так его называть, Во-вторых. Нет у Васьки никаких ареалов обитания от Атлантики до Урала. Вот, этот узкий вольер и есть весь его ареал. Да еще и маленький домик без двери, чтобы зимой от ветра прятаться.
Помню еще времена, когда в этом домике самка с полудюжиной полосатых поросят зимовала, но это давно было. Стар Васька и еще добр. Другие, включая людей, от одиночества чаще всего звереют. А Васька наоборот, хотя вид у него грозный,  кого хочешь, в испуг введет, одни клыки, чего стоят. Вот никто к Ваське и не ходит, боятся, значит. Пройдут мимо, табличку прочитают, Поглядят на Ваську издалека, да и идут дальше. Я один к Ваське в гости прихожу. Ну и Венера, конечно тоже. Но она по долгу службы, так сказать. Работает она здесь. А работы у нее немало, шесть вольеров, и это только Васькин вольер такой маленький, а вон зебры, например, или олени. И каждому нужно есть положить, а потом еще и убрать за всеми.
А ведь Венере лет тоже немало, но ничего, бодренькая такая старушка. На пенсии давно, а вот все еще работает. Впрочем, оно и понятно, какие нынче пенсии. Венера меня с Васькой и познакомила. И это тоже давно было, но помню тот день хорошо. Венера меня попросила в вольер связку веников отнести. Вот я и ступил на Васькину территорию, прямо скажем, несколько опрометчиво. Я это сообразил, когда Васька рядом со мной оказался.
- Да не бойся ты его – успокоила Венера и для наглядности почесала Ваську за ухом.
Тот в ответ блаженно захрюкал. Собрав все мужество, я тоже решился на подобное действие. И, как ни странно, ничего, живым остался. С тех пор я к Ваське и зачастил. В субботу, это само собой, а то и среди недели, если удавалось пораньше с работы улизнуть. Билетов на проходной с меня уже давно не спрашивают, за своего считают. На работе известие о моем новом пристрастии быстро распространилось. Естественно и шутки разные пошли, но зато, начальство к Ваське опускает без лишних объяснений, если конечно, срочной работы нет.
Дома  я  о кабанах всю имеющуюся литературу проштудировал. Узнал, что любимое лакомство кабанов, желуди. Занялся их заготовкой, чуть ли не на промышленном уровне. Зато к Ваське без пакетика желудей не приходил. Приду, рассыплю желуди перед ним и тот довольно похрюкивая, собирает их, один за другим. Это мне Венера посоветовала, желуди на землю сыпать, когда я поначалу все пытался с руки его кормить.
- С земли то, Ваське лучше, интереснее – пояснила она. – В лесу то ведь никто кабанов с рук не кормит.
 Вот и в тот день, приехал я как всегда со своим гостинчиком. У вольера, встретила меня Венера. Как всегда, в высоких резиновых сапогах и старенькой телогрейке. Грустно глянула на кулек с желудями, покачала головой, и ничего не сказала. Потом долго смотрела через забор, как я безрезультатно пытался у Васьки интерес к желудям пробудить. Но, он лишь грустно смотрел на меня, непривычно низко свесив свою могучую голову. Так я и уехал домой.
Всю неделю места себе не находил. Каждый день порывался съездить, но что-то останавливало. А в субботу не дожидаясь открытия зоопарка, был уже там. Почти бегом забежал в вольер. Васьки там не было. Я и в домик заглянул, все одно, пусто.
- Нет больше Васьки – раздался за спиной голос Венеры. – Помер он.
- Да, как же помер – закричал я, повернувшись. – Отчего помер-то? Зачем?
- А ни от чего – голос Венеры был тихий и на удивление спокойный, только очень грустный. – От старости помер, знать время ему подошло.
Потом мы оба долго молчали, не мигая, глядя друг на друга.
- Ну что, пойдем в будку, выпьем – все так же тихо сказала Венера. В будке, где хранился немудреные ее инструмент, Венера достала из ящика бутылку водки.
-  А вот стакан только один – добавила она, еще немного пошвырявшись в шкафчике. – Да и закусить тоже нечем.
Я, не отвечая, взял у нее из рук полный граненый стакан. Не морщась, выпил. Венера тоже.
- Ты, это – помолчав, нарушила молчание Венера. – Заходи все-таки. Знаю, что тебя здесь больше ничего не держит, Васьки то больше нет, но все-таки, заходи. Да и мне старухе, не так безотрадно будет.
- Зайду – пообещал я, сам не веря в свое обещание.
Потом я медленно, очень медленно шел по зоопарку, загребая ногой облетевшую листву. Ветер срывал новые листья и неохотно кружил их в воздухе. Слова-то, какие, думал я. Васьки больше нет. Неестественные какие-то, неправильные, ненужные.
А осень все кружила и кружила облетевшие листья, равнодушная ко всему. Тоже, какая-то ненужная, Теперь не нужная никому, кроме меня. Ведь я понимал, знал, что это была его осень, Васькина. Васькина осень.