Счастливый билет

На обшарпанной стене городской церкви застыли два силуэта. Снежные хлопья сыпались в тусклом свете одинокого уличного фонаря. Он болтался на ветру, как миниатюрная боксерская груша: туда-сюда, влево-вправо. В его руке тлела сигарета, она перетаптывалась с ноги на ногу. Под ногами слышался хруст. На улице стоял небольшой морозец. Кругом — никого. На столбе поблескивала глянцевая прокламация: «Холодильники. Обвал цен».

Вдалеке послышался скрип стальных колес. Из-за угла, словно дракон, медленно выплывал старенький трамвайчик. Желтые фары в снежной пелене смотрели прямо на них. Того и гляди выпустит из пасти струю пламени, сопровождаемую клубами белого дыма.  Впрочем, согреться бы сейчас совсем не помешало.

Трамвай остановился и распахнул двери. Он пропустил ее вперед, сам поднялся следом. В салоне, за исключением кондуктора и водителя, ни единой души. Последний рейс.

- Два, пожалуйста, - протянул деньги кондуктору парень с густыми дредами, перевязанными сзади ямайской ленточкой. Он явно контрастировал с заснеженным провинциальным городом. Этакий экзотический фрукт. Манго, окруженный антоновкой и сливами.

Звук разрывающейся бумаги. Сдача. Он не глядя положил билетики вместе с мелочью в карман темно-зеленой парки и сел рядом с ней.

- Холодно сегодня, - сказала она, поправляя серую вязанную шапку, из-под которой торчали покрытые снежинками темные волосы.

- Не то слово, - согласился он и принялся стучать подошвами по полу — отряхивая налипший на ботинки снег.

Тем временем двери закрылись, и трамвай тронулся. Путь был неблизким. Лена жила на конечной. Ехать предстояло через весь город. Девушка сняла варежки и расстелила их на коленях, чтобы подсохли. Она была в черном пальтишке. Из-под него торчало перламутрового цвета платье выше колен. Черные чулки и коротенькие кожаные сапожки. На вид чуть больше двадцати. 

- Представляешь, сегодня на вождении старикан инструктор пытался подкатывать ко мне, - с наигранным возмущением обратилась она к Саше.

- В смысле? -  спросил он.

- Ну, едем мы по автодрому, я за рулем, он рядом, и начинает, значит: «Вы сегодня чудесно выглядите, Леночка» и все в таком духе. Я сначала значения не придавала, от тебя-то комплимента не дождешься, поэтому все равно приятно,  - на этом месте она намеренно сделала паузу, а затем продолжила: - Потом заметила, как он краем глаза посматривает на мои ножки. А у меня еще платье из-за этого чертового сиденья немного задралось. Едем, а он пялится. Ну, думаю, старый извращенец! На девочек потянуло. Так это еще цветочки. Минут через десять он мне говорит: «Давайте-ка мы свернем вон на ту дорожку», - а там типа эстакада; говорит, мол, поучимся с ручника трогаться.

- Ну и че? - зевнул он, копаясь в телефоне.

Лена возмущенно воскликнула:

- Ну и че?! Тебе что, совсем не интересно?

Саша казался по-прежнему спокойным:

- Ну почему, интересно. Научил он тебя с ручника-то трогаться?

- Дурак! - фыркнула она и отвернулась к окну.

За окном стоял декабрь.  Сыпал снег, мелькали вывески магазинов, горели фонари и прочая иллюминация. У обочины спали покрытые белыми шубами автомобили. Окна многоэтажек подмигивали домашним уютом. Снегоуборочная техника танками шла по центральной магистрали. «С Новым годом!» - поздравляла горожан растяжка, перекинутая через красный мост.

Саша молчал. Она, слегка успокоившись, снова повернулась к нему.

- Я, между прочим, такой скандал закатила, что до директора автошколы дошло. Егор Семенович вызвал инструктора к себе, отчитал его по полной программе и заставил передо мной извиниться. Вот, - надулась Лена и обижено показала Саше язык.

Саша, с виду хоть и невозмутимый, внутри был как вскипающий вулкан, в полном напряжении. Его переполняла злость и ревность. Казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется. Пустым взглядом он смотрел на дисплей смартфона, а сам представлял перед собой физиономию подонка инструктора, которого через минуту он начнет колотить, что есть сил, и неизвестно, чем все это кончится. Об этом бы он подумал в последнюю очередь. Сначала — выбить дух из этого извращенца, а потом дать хорошую затрещину ей. Погладите-ка на эту пигалицу! Разоделась в короткую юбочку, накрасилась, надушилась парфюмом, для чего? Чтобы пойти на занятие? Кто из них виноват больше? Дура! Затрещину, а потом бросить ее к чертям. Пусть идет к нему, раз в голове ветер свищет. Будет мне еще нервы трепать.

Вслух он ничего не сказал. Он вообще редко когда делился своими эмоциями с окружающими. Все таил в себе.

- Ну что ты? - пролепетала Лена.

- Ничего, - буркнул Саша.

- Точно?

- Точно.

- Ты какой-то странный.

Конечно, черт побери, странный! Твоя девушка рассказывает тебе, как ее соблазнял какой-то жалкий инструктор и ожидает, что ты все это воспримешь легкомысленно и, как идиот, посмеешься с ней вместе. Вообще круто. Оскара тебе дать за лучшую роль? Скандал она устроила! А голову включить не думала, скандалистка? Злости на нее не хватает.

- Сказал же тебе, ничего, - немного нервно ответил он, и вновь погрузился в смартфон.

Лена почувствовала себя виноватой. Пересилила гордость и положила голову на плечо Саше.

- Ты мне мешаешь, - отреагировал он.

- О боже! Ты невыносим! - крикнула она, отодвинулась от него и прислонила голову к окну. Подышала на стекло немного и вывела пальчиком слово: «Балбес». Затем удовлетворенно, словно кошка на солнышке, улыбнулась и закрыла глаза. Оставалось только помурлыкать.

Он не обратил внимание.

Трамвай остановился. В салон, разогретый батареями, ворвался холодный воздух. Лена натянула повыше шарф. На остановке никого не было. Через минуту двери закрылись, водитель объявил следующую станцию, и трамвай вновь двинулся по маршруту.

- А я сегодня прическу новую сделала, - сказала Лена, как будто невзначай. Но потом прибавила: - А ты, как всегда, не заметил.

Саша лишь хмыкнул.

Это происходило довольно часто. Однажды Лена купила новое платье, сделала маникюр, покрасила волосы, - хотела сделать ему сюрприз, но он, зайдя за ней, чтобы после отправиться в театр, как и в этот раз, не обратил на это никакого внимания. «Привет, ну, готова? Тогда поехали» - были его слова. Лена хлопнула дверью и бросилась со слезами на кровать. На следующий день она на отвечала на его звонки, а вечером жаловалась подруге: «Ты представляешь? Ну как можно быть таким бесчувственным? Ненавижу». Ссорились они, как бы странно это не прозвучало, не часто. Лена быстро отходила и сама звонила Саше. Они встречались, он дарил ей цветы и извинялся за свое поведение. А потом все повторялось по новой. Лена привыкла, поэтому старалась не зацикливаться на таких моментах. Просто иногда не выдерживала. Любой девушке неприятно, когда парень невнимателен к мелочам, а уж тем более не замечает то, на что, по ее мнению, непременно нужно обратить внимание.

Саша же, как уже было сказано выше, был человеком замкнутым. Он подмечал в Лене каждую деталь. Но не говорил об этом вслух. Он помнил все изменения в ее внешности, запахи духов, цвета помад, лаки для ногтей, сережки, колечки и цепочки; в каком месте у нее сегодня пробор и подкрашены ли ресницы...А вот комплименты делать забывал. Он работал программистом и часто его голова была забита кучей системных утилит, программных языков и прочей важной ерундой. Оказать знак внимания своей девушке во всем потоке рабочей информации иной раз бывало чем-то за гранью. Виноват, кто спорит. Но всему есть оправдание, лишь бы оно было услышано и принято. Еще важнее — выражено. Лена, с ее мягким и покладистым характером, с радостью бы простила. Но с этим у Саши тоже были проблемы.   Отсюда и ссоры.

Трамвайчик громыхал по рельсам, пролегающим по старинной улице. По бокам, как калеки, кривились обветшалые и покосившиеся двухэтажки. Свет горел не в каждом окне. Какое-то из них было заколочено, где-то была обуглена рама. Аварийные дома — проблема провинциальных городов. Пожары здесь случались часто. Замыкание проводки, ненадежные жильцы, пьющие и курящие в постели. У муниципалитета не было денег на расселение. Иногда приходилось прибегать к различным сомнительным уловкам. Были случаи, когда пожары устраивала либо сама власть, либо застройщики. Пока дом стоит, - а часто он мог иметь статус памятника, - делать с ним ничего нельзя. Хоть кол на голове чеши — охранное обязательство. Охраняй — пока не рухнет. Поэтому ночной пожар решал проблему. Потом все списывали на короткое замыкание. Аффилированная фирма получала право на расселение и застройку. А дальше — и волки сыты, и овцы целы. А дом? Да черт с ним, с домом. Бараком больше, бараком меньше  - кому какая разница, в самом деле?

- Что ты сообщения не читаешь? - вновь попыталась завести разговор Лена.

Она терпеть не могла, когда видела кучу непрочитанных сообщений «Вконтакте». Эти циферки «5», «12», «22» ее дико раздражали. Она сама читала не все, но обязательно открывала каждое, чтобы только исчезло это раздражительное уведомление. Такой вот таракан. Свой устав, с которым она готова была вторгаться в каждый монастырь: хоть чужой, хоть Сашин.

- Тебе своего телефона мало?- спросил парень.

- Мало!

- Слушай, Лен, отстань.

- Не отстану! Прочитай сообщения. Ты, кстати, даже Кристинке не ответил. Она, между прочим, нас к себе на вечеринку позвать хочет.

- А позвонить не судьба?

Лена скорчила серьезную мордашку.

- А прочитать трудно?!

- Трудно!

Что за привычка, лезть не в свое дело, думал Саша. Сообщения не читаю, подумать только? Вот это трагедия. Островский нервно курит в сторонке. Наоборот, радоваться должна: не читаю, значит, кроме тебя никто не интересен. Нет же, надо на мозги покапать. Просто римская свеча. Перевернутая.

- Лен, дай свой телефон, - попросил Саша.

- Зачем это?

- Почитаю, кто там тебе что пишет.

- С чего это вдруг?

- Ну мало ли, может, твой инструктор поэмы строчит или стишки. Как Бальмонт.

- Сдурел, что ли?

- Ну а что? Ты к моему телефону привязалась. Давай с твоим разберемся сначала.

Саша вырвал телефон из рук Лены. Она попыталась его вернуть, но тщетно. Парень оттеснил ее локтем правой руки, а левой начал листать сообщения.

- Смотри-ка, Артур тут тебе написывает. «Котенок, как дела?». Как интересно. А вот еще: «Давай я сегодня заеду, сгоняем в кинотеатр? Ну же, соглашайся. Просто хорошо проведем время».

Саша сжал телефон, повертел его в руках и небрежно бросил на колени девушке.

- Ничего не хочешь мне сказать?

- Саш, умоляю, не начинай, - застонала Лена.

- Не начинать? Не начинать?! Тебя какой-то мудак котенком называет и в кино зовет!

Сначала она мне рассказывает историю про извращенца инструктора, а потом я читаю, как залихватский парень Артурка зовет ее в кино. И называет, мать твою, долбанным котеночком. А она мне говорит: «Не начинай». И корчит невинную физиономию! Божия благодать! Венецианская девственница воплоти. Ангелов с горнами никто не видел?

- Ты мне можешь объяснить, что это такое? - вскипел Саша.

- Да что хоть объяснить, блин?

- Ты знаешь что!

Лена зло вздохнула.

- Я девушка, если ты не заметил!

- Шлюхи тоже девушки! - сказал Саша, но быстро осекся. Понял, что переборщил. Тем не менее злость его так и распирала.

В этот момент он почувствовал на себе хлесткую пощечину.

Он схватился за горящую щеку.

- Ты совсем охренел?! - крикнула девушка.

- Я тебя еще раз прошу, объясни мне, кто такой этот Артур и что означает эта задушевная переписка!

- Да ничего она не означает! Я девушка. И если бы ты был чуть внимательнее, то заметил бы, что еще и красивая. Естественно, мне пишут разные мужики. Кто такой этот Артур — я знать не знаю. Да мне это вообще параллельно.

- Ну конечно...

- Да!

- Да пошла ты!

- Сам пошел!

Саша встал и пересел в другое кресло. Лена отвернулась к окну.

До конечной оставалось две остановки.

Ну и сука, надо же! - бесился Саша. Ненавижу. Не-на-ви-жу. Все кончено. Пора заканчивать этот спектакль. Достало. Зачем она мне сдалась? Потаскуха. Столько нервов. Найду себе нормальную бабу. В библиотеке. Или вон в том же театре. Актрису? Нет, актрисы тоже шизанутые, дай боже. Лучше ботаниху. Ботаниха — оно вернее. Говорят, только с виду тихие, спокойные, а в постели — дьяволицы. Годами читают развратные романы — Маркиза де Сада, Эрика Джеймса, Нацуо Кирино или того же Паланика, - копят в себе энергию, каждая считает себя набоковской Лолитой. Им только дай волю. Потом выжмет из тебя все силы. Без антрактов на перекур. Ну и в целом, не будет ни с кем больше шашни водить. А эта? Пусть идет к своему Артуру. Драная кошка. Ко-те-но-чек! Ее поманишь валерьянкой, они и рада. Несется со всех ног, хвостом виляет. Одно слово — дрянь.

Пока Саша был поглощен своими мыслями, Лена тихонько плакала. Слезы лились из ее глаз, скатываясь по розовым щекам и попадая в очаровательные ямочки. Она была подавлена. Не знала, что делать. Она любила Сашу больше всего на свете и, конечно же, не держала в голове и мысли, чтобы ему изменить или хотя бы пофлиртовать с кем-то на стороне.

Артур — один той плеяды анонимов, которые ежедневно рыщут по соцсетям, чтобы склеить любую попавшуюся девушку. Не получится эту, переходят к другой. Велика разница. Похоть, переросшая в привычку и ставшая хобби. Онлайн-пикап. В их сети попадаются разные рыбки. Чего скрывать, иные девушки сами не прочь оказаться добычей — по разным причинам. Кто-то желает попробовать чего-то нового — интимные интернет-знакомства как отражение века информационных технологий, кто-то пользуется последним шансом, а кто-то — желает таким образом отомстить своему парню. Женская психология, как логика или китайский иероглиф, клубок змей, распутать который можно, но стоит ли игра свеч? Можно возразить, дескать, стал самураем — тяни лямку. И в этом есть своя правда. Но если уж речь зашла о восточной мудрости, то не лучше ли следовать максиме: «Благородный муж будет верно служить сегуну и своей жене, а благочестивая жена не даст повода опорочить мужа».

Саша твердо решил разойтись.

«На следующей остановке выйду, и на этом все», - сказал он себе, как вдруг нащупал в кармане какую-то бумажку.

Это был смятый билетик.

Саша его развернул. Шесть семерок. Как шутили в детстве, счастливое число.

Его лицо резко изменилось. Оно приняло растерянный вид. Ведь именно благодаря такому билетику, с этими цифрами, два года назад он познакомился с Леной.

Сашу пробрал пот. Внутри все забурлило. На него нахлынула волна воспоминаний.

Пятый курс института. Декабрь. Он прощается с друзьями и идет на остановку. Садится в трамвай. Давка. Селедка в бочке. В толпе серых горожан, спешащих по своим делам, он замечает ангела. Она выделяется на этом фоне, как жар-птица в толще куриц. Гладкие волосы, длинные ресницы, глаза очаровательно блестят, выточенный словно из гранита носик, влажные лепестки губ,тонкая шея и эти чертовы ямочки на щеках... К ней подходит кондуктор. Завязывается разговор. Женщина указывает на выход, а она — обворожительно улыбается и пожимает своими тонкими плечиками. Оказалась, девушка забыла дома сумочку, у нее нет ни копейки, но ей во что бы то ни стало нужно быть в два часа в больнице у мамы.

«В чем дело?» - интересуется Саша.

«Да вот девушка платить не хочет», - укоризненно кивает кондуктор.

«Все в порядке, возьмите», - расплачивается Саша.

Кондуктор протягивает билетик. На нем — шесть семерок.

«Лена», - улыбается девушка и держится за кончик билетика.

«Саша», - говорит очарованный ее красотой парень, держась за другой кончик билетика.

Они поцеловались прямо в салоне. Все как будто замерло. Мужчины, женщины, старик с клюкой, кондуктор с сумкой через плечо, девочка с бантами и мальчик, обляпавшийся мороженым. Их всех поглотила тень. Как в театре, на сцене, в тот момент, когда внимание акцентируют на откровенном диалоге героя и героини. Одно пятно света. Нимб, венчающий двух влюбленных, слившихся в объятиях друг друга...

Через неделю он устроил для нее романтическое свидание. Украсил квартиру россыпью декоративных свечей, повсюду развесил ее фотографии; вино, фрукты, лепестки роз, чертящие путь в ванную, и там тоже все в огоньках. Они сидели в пене и говорили о всякой всячине. Именно в ту ночь Саша и Лена поклялись друг другу никогда не расставаться...

...Какой же я дурак, подумал Саша. Идиот! Из-за какого-то сущего пустяка, слепой ревности, бараньего упрямства чуть было не совершил самую страшную ошибку в своей жизни.

Он поднялся и подошел к Лене.

Без слов подсел к ней, притянул к себе и принялся целовать ее лоб, ее брови, ее веки, виски, носик, губы, уши, волосы, шею и ямочки на щеках.

Лена продолжала плакать. Но теперь это были слезы радости. Два любящих существа вновь обрели друг друга. И никогда больше не расстанутся. Ничто в мире не способно помешать этой святой любви. Каждый из них достоин счастья. А оно не мыслимо без каждого из них. Они оба как будто подарили своему партнеру частичку себя. Они будут счастливы до тех пор,  пока каждый из них хранит эту частичку бережно и дорожит ею как самой сокровенной реликвией на свете.

Тем временем трамвай достиг конечной остановки. Снегопад закончился. Двери распахнулись. Саша и Лена, обнявшись, направились к выходу. Уже у самых порожек парень попросил девушку подождать его, а сам подошел к кондуктору — пожилой женщине, в чудной черной шапочке, байковом платке на пояснице и с добрыми старческими глазами, которые по краям чуть прикрывали пряди седых волос.

- Вот, возьмите, пожалуйста, - Саша протянул ей свой счастливый билет. - Нам он больше не нужен, отдайте его своим внукам.

Женщина улыбнулась и поблагодарила Сашу.

Он вновь обнял Лену и они скрылись во мгле ночного города.

Влюбленные и счастливые...