Глава 16

                «Дуэль»

Рассвет уже прихватил небо над домами Магдебурга, выдавливая на грязные дорожки улочек длинные тени, когда Хэгаст возвращался к дворцу Айвена Рида. Он несколько раз  сбивался с пути.  То тут и там ему попадались плохо отпечатанные на грубом станке желтые листовки городского совета, призывающие гостей и горожан встать на защиту Магдебурга.  Он уже не чаял души оказаться в теплой и мягкой постели, когда пройдя очередной переулок, оказался на рыночной площади и увидел краешек черепичной крыши дворца.
У крыльца ратуши галдела толпа. Со стороны восточных ворот прибывали груженые оружием и провизией телеги, растекались, огибая вещавших с бочек и телег прорицателей, ручейки воодушевленной молодежи, мало разбиравшейся в военном деле, но непременно желавшей подраться. Накинув капюшон, Хэгаст прошел стороной и обогнув толпу и последние здания, оказался  с торца усадьбы наместника. 
У ворот его встретили двое сонных стражников и рослый, истощенного вида молодой человек, одетый в серый камзол, широкополую шляпу с пером и высокие боты. Увидев Хэгаста, он поднялся с цоколя ограды, снял с прутьев забора плащ и перекинув его через предплечье, поклонился с усталой улыбкой на блеклом лице.
- Здравствуйте! - протянул он руку, - Хэгаст, если я не ошибаюсь. Мое имя Турверон Бринт. Я секундант майора Дарелла.
- Боги, - Хэгаст оглядел молодого человека, словно учитель завалившего экзамен школяра, - неужели вам не ясно, что сейчас не время для утоления своих жалких амбиций. Грядет большая война. Если господин Дарелл так сильно обижен мною, ему стоит просто немного обождать. Возможно, какой-нибудь орк, исключая риск и опасность для жизни майора ни сегодня так завтра вскроет мне горло от уха до уха и избавит вашего друга головной боли. Мне более нечего вам сказать и если вы позволите, я бы хотел на этом раскланяться.



 - Вы даже не представляете, насколько вы правы, - Турверон прищурил глаз и заговорщицки склонил голову на бок, -  Дарелл болезненно чутко относиться к собственной гордости. Я пытался отговорить его, однако он упорен в своем желании обагрить клинок вашей кровью. Однако мне удалось немного урезонить своего друга. Ваш поединок будет продолжаться до первой крови. Подобная хитрость утолит жажду крови майора и позволит вам выполнить свое поручение.
- Утолит жажду крови майора? Вы так уверены в моем поражении?
- Не хочу показаться вам самоуверенным грубияном, но более чем. Дарелл великолепный фехтовальщик. Один из лучших в своем поколении.
- Что если я скажу вам - нет?
- О, вы напуганы?
- Более чем, - съязвил Хэгаст, подражая сардонической улыбке Турверона.
- Конечно, вы можете отказаться, но это решения грязным пятном ляжет на вашу офицерскую честь, а оскорбленный вашей трусостью Дареллл рано или поздно призовет вас к ответу. Мое решение этой проблемы - лучший из вариантов оставить все стороны при своих, обойдясь малой кровью.
- Вы истинный благодетель.  Знаете, мне это порядком надоело. Ждите здесь, я приведу своего секунданта.
В холе особняка Хэгаста встретил заспанный и всклокоченный Айвен Рид, который, шлепая босыми ногами по розовому мрамору лестницы скатился к нему на встречу и по отечески нахмурился.
- Боги, Хэгаст, - воскликнул он в сердцах, - вы уже побывали у этой вертихвостки! Ума не приложу, чем всех вас привлекает эта баба? У нее что там, медом намазано?
- Я согласен, - обойдя Рида и запрыгнув на лестницу, сказал Хэгаст, - буду в зале ратуши через два часа.
Одутловатое лицо наместника от этой неожиданной вести расцвело майской розой.  Казалось еще мгновение, он подпрыгнет и кинется целовать ускользающего гостя. Но Хэгасту было не досуг и он не стал проверять подобные домыслы. Он влетел в комнату и походя растормошив свернувшегося калачиком Алтея, пристегнул к поясу ножны и проверил меч.
- Собирайся, Алтей, - сказал Хэгаст,  плеснув в бокал вина, - я вляпался в здоровенную кучу дерьма и хочу, чтобы ты искупался в ней вместе со мной.
- Что случилось? - промычал Алтей, протирая глаза, - о чем это ты?
- О том, что ты будешь секундантом, а я возможно, не доживу до сегодняшнего полудня. 



Все летело под откос. Сказать по правде, виновником сложившейся ситуации был именно он, в своем легкомыслии зайдя слишком далеко. О чем он только думал, забредя в Магдебург и выслушав предложение Айвена Рида? Они должны были идти в Храм, опередить эту прорву умертвий и отыскать тайное и могучее, по-настоящему великое оружие, способное решить исход этой войны. Однако все было сделано не так и  теперь его ждет дуэль, осада и еще бог знает что.
Беды навалились на него разом со всех сторон, не давая и мгновения на передышку или осмысление. Он выпил вина и убрав в сторону бокал встал. Время не ждет. Нечего жалеть о том что не случилось. Надо действовать. Пока еще ничего не потеряно. 
Что и говорить, это был день вопросов. Вопросов, по большей части, оставшихся без ответа. Алтей, обидевшись на то, что остался в стороне от ночного приключения друга, насупился и обвинил Хэгаста в легкомыслии, с чем Хэгаст спорить не стал, дав товарищу время и возможность на праведное возмущение. Айвен Рид, которому как нельзя вовремя доложили о посетителе, дознаваясь о причине визита Турверона, узнал о наметившейся дуэли и впал в отчаяние, твердя, что не может позволить себе потерю двух выдающихся бойцов в такое смутное время. Оказавшись в состоянии близком к помешательству, он повторял о долге и офицерской чести, о том, что вассал короля не всегда может поступать так, как ему легло на душу, что гораздо чаще выбор рыцаря или офицера армии исходит из общего, высшего блага, а не своей гордости и тщетных амбиций. В Агалорде дуэли запретили задолго до Гериона. Хэгаст и сам не признавал подобного разрешения споров, тем не менее, расстались они с наместником довольно холодно.
- Что вы знаете о Фелиции? - спросил Хэгаста Турверон, когда они покинули усадьбу.
- Ничего. Ровным счетом ничего.
- И тем не менее вы вступились за нее?
- Не вступался. Более того, даже не собирался отвечать на вызов.
- Не собирались отвечать? - хлопнув в ладоши, рассмеялся Турверон, - но это ведь трусость! Или папенька не рассказывал вам об этом?
- Папенька всегда твердил мне не связываться с обезумевшими от похоти офицерами, но это уже другая история.
- Она обманула вас, Хэгаст, поверьте мне. Скажите, кем она была для вас - нежной, невинной овечкой или хищной и властной женщиной? Ну же, чуть больше решимости, так на какой образ купились вы?
- Ни на что я не покупался! - раздраженно отрезал Хэгаст, чувствуя, что секундант подобрался слишком близко к истине.
Турверон проникся его настроением, тонко уловив, что попал в цель.
- И все же, - ухмыльнулся он, - вы без ума от нее!

- Думаю что вам лучше помолчать, - огрызнулся Хэгаст, - а то у нас наметится еще одна дуэль.
После этих слов его спутник сразу замолчал. Более всего Хэгаста разочаровал тот факт, что поместье Мартина Дирвуда оказалось в двух кварталах от дома Фелиции. Они вновь проделали этот путь, через рыночную площадь и Буковую Аллею и оказались в заросшем бурьяном дворике, закрытом изогнутой стальной оградой, где под сенью старого дуба, подле обшарпанных  стен особняка, встретили явно скучающего майора Дарела.
Рядом с ним стоял   старик в мятой треуголке и кислой миной на обвислом, заросшем грубой щетиной лице. 
- Прекрасный денек, для того, чтобы покалечить кого-нибудь. Вы не находите, господа? - обратился к ним старик, постучав тростью по деревянному кистевому протезу, - меня зовут Кох, доктор Клаус Кох!
Старик протянул сверху вниз рукоять трости и Хэгаст не сразу сообразил, что ее надо пожать.  Дарелл покосился на них в равнодушном презрении и скинув камзол, поправил ажурные рукава кремовой блузы и открыл лежавший на пьедестале статуи плоский ящичек, в котором на черном бархате лежали две абсолютное одинаковые сабли и даги.
- На правах оскорбленной стороны, - начал Турверон, вступив в обязанности секунданта, - майор Дарелл выбрал оружием для поединка кавалерийские  сабли  и амелотскую дагу.  Поединок ведется до первой крови или до той поры, пока один из противников не попросит снисхождения и принесет оскорбленной стороне свои извинения. Прошу вас, доктор Кох, проверьте снаряжение.
- Оно в порядке, - кивнул Кох,  и приложил трость к шляпе в одобрительном жесте.
- Доктор будет свидетельствовать о чистоте поединка, - продолжил Турверон, - и в случае необходимости окажет медицинскую помощь раненому. К оружию господа!
Традиция дуэлей пришла в Драккар из Амелота, где в вольных городах давно уже научились выковыривать рыцарскую плоть из крепких лат стилетами и эспантонами. Дворяне Драккара хотели во всем перещеголять роскошную жизнь богатейших домов соседних государств и более всего их раздражало броское восточное великолепие Ланеста, утонченные знания Вигарда и притягательные искушения разностороннего Амелота, который более других государств влиял на развитие светских манер и придворного этикета. Именно из вольных городов в Драккар просочились жеманные манеры светских дам и дуэльный кодекс Атрино Телура.
 Дарелл уступил Хэгасту возможность выбирать первым, поскольку это подразумевалось этикетом и оценив клинки быстрым взглядом, Хэгаст, не испытывавший особой любви к легкому оружию, взял дагу и саблю наугад.



Дарелл поднял оружие и парой изящных движений оставил в высокой траве просеку. Хэгаст заметил, что его левая рука двигалась не менее уверенно и точно, чем правая и этот факт насторажил его. Секунданты еще раз осмотрели снаряжение, проверили карманы дуэлянтов и убедившись, что поединок состоится при соблюдении всех правил, оставили их друг против друга.
 - Прошу вас, господа, скрестите клинки! -   голос Турверона заметно вздрогнул,
Хэгаст выставил саблю вперед и ступил на встречу, Дарелл встал в классический амелотский ангард, держа клинок на уровне глаз соперника, и с металлическим шипением провел лезвием по металлу его клинка,
-  Пусть поединок пройдет по закону рыцарской чести, а его участникам сопутствует удача. Антре, господа!
Белый платок выскользнул из рук Турверона и подхваченный ветром, упал среди высокого бурьяна. Убрав дагу за спину, Дарелл ушел под правую руку Хэгаста на скрестном шаге и нанес несколько быстрых секущих ударов. Хэгаст легко парировал их в квинте и терции и пошел в противоход, стараясь лишить противника преимущества позиции. Но Дарелл двигался дьявольски проворно. И даже красиво. Поначалу все мысли Хэгаста были сосредоточены на том, что он должен прервать поединок ударом по рукам противника. Как не крути - все закончиться первой кровью, а при удачном стечении обстоятельств она может пролиться, как из выпущенных кишок повергнутого дуэлянта, так и капнуть из царапины пореза на щеке.
Казалось, что при таком яростном атакующем напоре сделать это будет не так сложно, поскольку Дарелл совершал очень глубокие выпады, которые непременно должны были повлечь за собой провал. Однако выпадов этих было столько и были они так сильны, что вскоре Хэгаст позабыл о своем тщеславном намерении и все внимание сосредоточил на обороне. Звонкая, сверкающая сталь вибрировала в напряженных руках и по наитию встречала легкие, но одновременно жесткие росчерки клинка Дарелла, который рассекал воздух с небрежным изяществом.
 Прима, прима, терция, секунда. Хэгаст двигался, уворачиваясь и блокируя удары дагой. У него не было возможностей для проведения контратак. Дарелл был неутомим. Несколько раз Хэгасту откровенно везло - он уходил в сторону раньше времени или выбирал выгодную позицию в защите при постановке рук и ног и успевал увернуться или блокировать выпад. Страшнее всего было осознание того, что все эти замысловатые действие были только зачином поединка и вскоре уже сам Хэгаст стал допускать откровенные провалы в защите,  пятился, опаздывая блокировать клинком,и все чаще отвечал на выпады отступлением. 
- В круг! - потребовал Дарелл, когда отступая, Хэгаст по пояс зарылся в бурьян и стал уходить от него вокруг пьедестала разрушенной статуи, тем самым заставив с кряхтением подобрать ноги  и костыль восторженно следившего за поединком доктора Коха, - деритесь, жалкий трус! Я не убиваю в спину!
Играя желваками, Дарелл смахнул пот с щетины аккуратных баков и резко поворотившись кругом, вернулся на поляну. Хэгаст  пошел за ним, переводя дух. Он уже основательно взмок. Нет, сил у него еще было в достатке и скорее всего их хватило бы на пару таких поединков, однако мастерство противника умерило его  пыл. Он все больше думал о том,  что обязательно проиграет, если не придумает что-то не ординарное и способное выбить Дарелла из равновесия.  И теперь, возвращаясь в круг, он перебирал варианты, способные кардинально изменить расстановку сил.
Дарелл продолжил с удвоенным пылом. Его удары стали еще резче и быстрее, не ослабив напора, он рассыпал хлесткие выпады, не меняя ритма атаки, пугал и запутывал Хэгаста финтами и обходил его на скрестном шаге, скручивая движения по оси и заставляя оборонятся с неудобной руки. Он выложил на стол все козыри, показав полную силу, навык владения клинком и возможности в перемещении, раз за разом жестко выбрасывая металл в лицо Хэгаста. Нет, майор кавалерии драккарской армии не хотел просто выиграть поединок. Он желал гораздо большего - памятного увечья своего соперника. Не смерти, но заклеймившей и посрамляющей плоть метки, глядя на которую, люди будут переговариваться украдкой, в пол голоса и вспоминать о том, чья рука оставила ее на теле несчастного.
Сталь мелькала в каких-то миллиметрах от лица, с шмелиным гудением рассекая воздух. Движения майора сливались в размытое, неуловимое пятно, быстрое и непредсказуемое. Кто-то снова кричал. Знакомый голос требовал остановить поединок. Но делал это как -то не очень убедительно. Их окружили люди и в мельтешении лиц, Хэгаст узнавал теперь не только Алтея,  Турверона и доктора Коха, но и возмущенного и одновременно увлеченного поединком Айвена Рида, Мермонта и пришедших вместе с ними солдат.
 В пируэтах уходя от очередной атаки, Хэгаст запнулся, едва не получив лезвием в лицо, поймал равновесие, отпрыгнул от резкого выпада, блокировал, теперь уже не успевая идти в противоход и ответив серией полукруговых, отчаянных замахов,  нырнул под клинок Дарелла, выбросил дагу и ухватившись свободной рукой за запястье соперника, потянул ее вниз из последних сил, одновременно прорываясь вперед и пытаясь достать живот майора. Но Дарелл был силен и решителен.
 Извернувшись, он опередил Хэгаста взмахом  короткого клинка, лезвие которого глубоко порезало сжимавшие оружие пальцы соперника и оттолкнув его пинком, ударил  наотмашь в лицо. Брызнув кровью лопнувшей кожи, на щеке Хэгаста, под самым глазом, через переносицу к скуле вспыхнул красный, разверзшийся мясом росчерк. Вскрикнув от боли, Хэгаст осел, выронив дагу и зажимая рану ладонью. 







- Довольно! - всплеснув руками, наместник бросился на защиту Хэгаста, а солдаты окружили майора, остерегая его от последнего, добивающего удара.
- Боги, - кричал майор, указующе тыкая в Хэгаста саблей, - вы видели это? Он хотел проткнуть меня, черт его дери! Эта скотина хотела распороть мне брюхо! Поединок до первой крови! Я не желал тебе смерти, слышишь меня, тварь! Дайте мне добить этого недостойного ублюдка!
Мермонт помог опрокинуть Дарелла на спину и выдернуть из его рук оружие. Майор давился словами от злобы, кричал и плевался в солдат, в то время, как доктор Кох зашелся квохтливым, сипловатым смешком и шлепая себя тростью по толстой ляжке, выдал одобрительную матерную тираду, приветствуя опрокинутого навзничь победителя поединка. Пошатываясь и глядя на Рида сквозь застившие глаза слезы, Хэгаст поднялся на ноги, чувствуя, как теплая и вязкая кровь заливает его пальцы.   
- Вы обещали помочь нам, Хэгаст, - менторским тоном отчитывал его наместник, присев на трухлявый выкорчеванный пень, - а на деле не только не оказываете помощи, но и противодействуете нам. Что вы прикажете делать мне с майором? По правилам военного времени его ждет трибунал. А дознания трибунала коротки - веревка на ближайшем суку и последнее слово. И Фелиция, черт ее дери... Я остерегал вас от коварности этой дамы и тем не менее, вы по первому зову бросились на встречу с ней. Что она обещала вам? Богатство и власть или, быть может, приоткрыла какой-то секрет, ей есть что приоткрывать…
- Во-первых, не надо говорить в подобном тоне, наместник, - зло огрызнулся Хэгаст, - Ни то и не другое. Не думаю, что я больше других виноват в этой ситуации. в конце концов, где были вы, пока дворяне вырезали друг друга?
Наместник  раскрыл рот от негодования, но не находил для ответа полагавшихся слов.


 Доктор Кох, обильно потея под сдвинутой на бок треуголкой, терпеливо щурился на солнце, растирая в растопыренных ладонях липкий комок из мешанины разноцветных порошков и древесной трухи из пня. Прервавшись на миг, он придавил пальцем центр комка, плюнул в получившееся углубление и принялся с прежним рвением растирать размякшую массу в скрючившуюся червяком колбаску.
Понимая, что это милое изделие пойдет на лечение его раны, Хэгаст поморщился, от чего след, оставленный на его щеке клинком Дарелла вновь стал кровоточить, однако не найдя в себе сил на сопротивление и споры, покорно подставил лицо кряхтящему старику, который, склонившись к нему и обдав крепким духом затхлого пота, чеснока, первача и гнилых зубов, оборвал хвостик червячка и прицелившись, подмазал  им край опухшей и уже успевшей потемнеть раны.
- Мы раскопали захоронения, - перевел тему разговора Рид, понимая, что в гораздо большей степени, нежели Хэгаст, виновен в происходящем, - горожане возмущены.
- Вы ожидали другой реакции?
- Нет, - лицо наместника исказило болью и сожалением, - я и сам потомок коренных жителей Магдебурга. Мои предки были в числе первой волны поселенцев, решившихся на оседлый образ жизни. Стыдно смотреть на все это. Совет не понимает истинной силы зла, противостоящей нам. Но гнев людей понятен. Они не позволят нам ворошить прах предков.
-  Тогда вы обречены. Нельзя оставлять в своем тылу подобную силу. Сначала они обложат Магдебург осадой. А потом поднимут из могил мертвецов. Здесь вы будете словно мухи, в банке с пауками.
- Но что я могу сделать?
- Вы наместник и официальный представитель короля. В ваших руках монополия на насилие. Не позволяйте людям сомневаться в правильности выбранных решений. Если понадобиться, оцепите капища и крипты войсками, но покончите с этим как можно скорее. Медлить нельзя.
Лицо Рида накрыло тенью сомнений.
Хэгаст покачал головой. Он понимал наместника. Это был действительно сложный выбор. Память человека слишком коротка - как легко они забыли беды и ужасы, перенесенные в первую войну с Акроном, если теперь не верили в могущество некромантии. Страх Айвена Рида вполне уместен и даже понятен. Остаться в памяти людей безумным вандалом. Но если к завтрашнему рассвету никого не останется в живых, будет ли это настолько важно?
- Так то, - пропыхтел доктор Кох, сдавливая пальцами рассеченную синюшную кожу вокруг раны, - еще один мастерский штрих и будешь как новенький!
Хэгаст покосился на Дарелла. Тот присмирел, однако солдаты не спускали с него глаз, пока он расхаживал вдоль развалин, с ненавистью бросая взгляды в сторону Хэгаста.
"Что ж, нужно признать, у меня не было шансов выстоять против него, - подумал Хэгаст с грустью и долей разочарования, - на мечах или верхом - наверное да. По крайней мере у меня появился бы шанс, но не на этих треклятых саблях!".
- Вы должны идти со мной, - наморщив лоб, сказал Рид, глядя в пустоту перед собой, - мне не найти подходящих слов для оправдания подобных действий. Вы поможете мне.
- Будь по-вашему, - с безысходностью в тоне ответил Хэгаст, - будь по-вашему.
Они покинули место дуэли,, как только Кох закончил с лечением. Рид и Хэгаст впереди, следом Алтей и солдаты и в небольшом отдалении от них Турверон и майор Дарелл.

- Что с Фелицией? - спросил Хэгаст Рида, когда они покинули Буковую Аллею.   
- Сейчас она уже скорее всего под стражей. Ваша стычка с майором - последняя капля. Она под домашним арестом до конца разбирательств.
- В чем ее обвиняют?
- Пока в шпионаже.
- Что за бред. В чью же пользу? Амелота или Акрона?
- Всех и сразу.
- Вы могли отправить ее из города вместе с другими беженцами. Все-таки  она дворянка. И девушка.
- Я давал ей такой шанс. Но она отказалась от него.
Картины паники встречали их повсеместно. Городским властям не удалось утаить шило в мешке,  и когда официально сообщили о снаряжении караванов с женщинами, стариками и детьми, в городе поднялся настоящий бедлам. Испуганные  люди грузили добро на телеги, тащили котомки и гнали по улицам скот, плакали дети, женщины рвали волосы, не желая покидать мужей. 
Хэгаст понимал, что это лишь начало. Дни благоденствия не проходят даром. Пришло время расплаты. Даже теперь, когда повергнут Вигард, а хищные челюсти Акрона неуклонно стискиваются на шее Драккара, многие все еще верят в легкость предстоящей победы.
  Порой он завидовал вере людей в королей и армию. Как же ему не хватало этой детской наивности. Но чем больше Хэгаст думал об абсурдной надежде и вере в их странное задание, тем больше убеждался, что все куда хуже, чем могло показаться. Раз уж короли и верховные маги видят свой последний шанс в какой-то легендарной и давно утерянной безделушке - все действительно очень плохо.
От тяжелых мыслей его отвлекло еще одно нелицеприятное событие. По дороге они стали свидетелями живописной сцены,- солдаты Драккара угрожали расправой вставшему на защиту лавки мяснику. Рид  рьяно взялся за выполнение плана предложенного  Хэгастом и приказал собрать по городу мясо  и падаль. Их свалят под стенами, что наверняка отвлечет голодную армию Лоера. Хэгаст почувствовал внезапный укол проснувшейся совести. Одно дело давать советы и совсем другое, видеть на деле, как твои слова и досужие мысли притворяются в жизнь.
 - Что с Драккаром? - спросил Хэгаст, пытаясь отвлечься от скверных мыслей.
- Вчера наладили связь. Обещают подкрепление через несколько дней. Нам остается держаться. Магдебург надежная твердыня. У нас крепкие стены и храбрые бойцы. Мы справимся.
- Как проходит мобилизация?
- Сведения противоречивы. Военную машину Союза тяжело привести в движение, но как только она наберет ход, ее будет уже не остановить.
- Из Аголорда что-нибудь слышно?
- Пока на пути Акрона есть бойцы Драккара - ваша родина в безопасности. Главное не затягивать с подкреплениями. Ничего конкретного сказать не могу. Говорят, что возможна подготовка десанта. Это было бы отличным  сюрпризом для скальдов. Но об этом уже много лет говорят.
Десант. Слухи о высадке на острова ходили долгие годы, но его всякий раз откладывали. Скольких проблем они могли избежать, покончив с вероломными морскими бродягами загодя? Но операцию всякий раз откладывали, маги и казначеи говорили о затратности операции, а короли шли у магов на поводу. Будь они немного смелее Акрон был бы мертв, или по крайней мере, лишен армии и  глубоко загнан в свою нору. Но всему есть свой срок. Есть время разбрасывать камни. И  время их собирать. Имеет ли он право судить решения королей? Конечно же нет.
У ворот капища толкался народ. Оценив лица собравшихся, Хэгаст сообразил, что по большей части это пьянь, оборванцы, отлынивающие от работ бездельники и пустоголовые представители праздной молодежи.
- Что будет, когда мы забудем о том, кто мы и откуда? - фанатично вещал со сваленных в кучу ящиков плешивый аскет в шрамах и следах оспы на тощем лице, порывисто размахивая костлявыми, скрюченными руками, - стоит ли страх и темнота помыслов памяти наших отцов и дедов? Чего мы стоим, если убоимся своих домыслов и опережая самого некроманта, причастимся посеянным его рукою ужасом, приняв его и впустив в свой разум и сердце?
В толпе  мелькнуло знакомое лицо. Баклажановая кожа и золотая улыбка вчерашнего провожатого. Однако моргнув, Хэгаст уже не смог отыскать его среди негодующих людей. Возможно, ему просто показалось. Аскет продолжал вещать. Знакомый, занудный бред о смирении и промысле вездесущих богов. Толпа накатывала и отступала, словно морская волна, захлестнувшая берег - в бронзовых воротах стояло оцепление из городской стражи. Увидев наместника, к ним на встречу, расталкивая древком копья возмущенно гудевших простолюдинов, пробился солдат в островерхом шлеме.
- Мое почтение, сир, - поклонился он Риду, - волнение немного улеглось. Однако теперь у нас новая неприятность.   
- Что случилось?
- Барон Затриан Кела Анрион и герцог Феанор Талариан Дорр пробрались к мраморным криптам во главе рыцарей Призыва Клементо. Они требуют прикратить извлечение покойных.
- Час от часу не легче! - наместник растеряно оглядел окружавших его людей, - одно дело разогнать простолюдинов. Но Феанор...
- Что они требуют? - встрял в разговор Хэгаст.


- Феанор управляет Уделом Сильмариила, - опередил наместник раскрывшего рот стража, - Андамейн, древние крипты эльфов, здесь под Магдебургом. Им тысячи лет. Они не позволят нам ворошить их.
- Они должны понять нас. Город в опасности.
- Эльфы живут тысячи лет, - усмехнулся Айвен Рид, - им нет дела до сиюминутной человеческой страсти.
- Крипты, - задумался Хэгаст, - насколько надежны стены склепов?
- Камень. Раствор, камень и магия, - ответил Рид.
- Пусть будет так, как они хотят. Нам нужно выбить одну небольшую уступку. Нужно завалить камнем вход в крипты.
- Я попробую с этим разобраться. Что с простолюдинами?
- Призыв, черт возьми! - буркнул себе под нос майор Дарелл, который, похоже решил отложить свой гнев, - я вижу здесь сотню потенциальных бойцов армии Драккара! Какого хрена они здесь прохлаждаются?
Наместник просиял и хохотнул, словно полоумный, обрадовавшись этой идее,
- Чего вы ждете,  - воскликнул он, обратившись к стражнику, - пригоните сюда обозы с оружием и набирайте ополчение! Непригодным для службы раздайте по десятку медяков и лопаты. пусть копают! Идемте, урезоним этого эльфиского смутьяна!
Толпа настороженно смолкла и расступилась, когда они прошли сквозь бронзовые ворота. Солнце слипило белизной, отраженное плитами мраморных крипт и надгробий. Подготовка Магдебурга к осаде армией нежити началась с исхода его жителей и святотатства.