Моше и мошиах

«Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе:
если кто не родится от воды и Духа,
не может войти в Царствие Божие…»

                Иоанн, 3-5

«Верующий в Сына имеет жизнь вечную;
а не верующий в Сына не увидит жизни,
но гнев Божий пребывает на нем.»

                Иоанн, 3-3


Моше родился в Португалии в десятую годовщину образования Израиля и впитал в себя веру в Бога с молоком матери, которая с детства рассказывала ему библейские притчи и делилась секретами из талмуда. Религиозность семьи была чрезмерная, но это не мешало юному Моше прислуживать в христианском храме – отец считал, что врага надо знать изнутри. Моше, наблюдая священника, допивающего после службы вино из чаши, награждал его про себя нелестными эпитетами.
Родители Моше были врачами и надеялись, что сын тоже станет врачом. Их разочарование было велико, когда заметили, что сын не терпит вида крови. А после одного случая окончательно потеряли надежду передать свой опыт сыну. Это было вскоре после бар-мицвы Моше. Его повезли на кошерный забой коровы. Несчастное животное лежало на боку со спутанными конечностями, привязанными в растяжку к двум толстым столбам, и, приподнимая голову, с ужасом смотрело огромным глазом на окруживших его людей. Когда к шее коровы был поднесен острый нож, Моше непроизвольно перевел взгляд на присутствующих мужчин и с удивлением увидел их выпученные глаза с жадностью упершиеся в глаз животного. Он слышал, как стонала и билась в муках истязаемая скотина, которой перерезали горло, но не мог оторвать глаз от лиц наблюдателей. Они впились в мученический глаз своей жертвы, будто выцеживали из нее душу. Моше же смотрел на них сам, как завороженный. Внезапно корова, собрав последние силы, рванулась в надежде избавиться от затянувшейся пытки, и вырвала столб, к которому были привязаны ее задние ноги. Она в смертельной агонии подскочила и взлетела в воздух, разбрызгивая вокруг себя струи крови. Зрители бросились в стороны. Моше увидел у себя на груди большое красно-черное пятно и упал без чувств. Это было его последнее воспоминание о том дне.
Через год Моше с родителями переехал в обетованную землю воссоздавать царство Израиля. Здесь он жил и трудился в кибуце с такими же, как он, юношами и девушками со всей Европы и Америки. Отдав десять лет жизни своей новой родине, семья Моше получила возможность поселиться в Австралии.
В мельбурнском районе Сан Килда они также стали жить среди своих соотечественников. Здесь у Моше появилась возможность получить образование, и он через пять лет стал архитектором. Много раз выезжал в Европу повышать квалификацию, учился и работал во Франции, где его пристраивали сородичи. В Испании он познакомился с красавицей Ребеккой на вечеринке для еврейской молодежи. Родители Моше благословили его выбор. Через год у Моше с Ребеккой родилась дочь.
- Какая красавица! – умиляляся новорожденной отец. – Вся в мать!
Молодая семья поселилась по соседству с родителями Моше, которые были рады нянчиться с внучкой, и вскоре Ребекка родила вторую дочь.
- Мазел тов! – кричали им при встрече соседи и предлагали свои услуги.
Моше с Ребеккой исправно посещали синагогу и вели размеренную светскую жизнь, не пропуская ни одного дня рождения своих друзей. Моше пунктуально отчислял свою десятину на нужды общины и, когда надо, пользовался ее поддержкой. Их раввином стал Борух Ульман, ровесник Моше, тоже переселившийся в Австралию из Израиля, с которым они подружились.
Ожидание Мошиаха в последние годы захватило Моше с головой. Он вместе с «мировой семьей» ожидал будущего царя Израиля. Последние предсказания учителей народа говорили, что его приход близок, как никогда.
Ребекка ожидала третьего ребенка. В это время в автокатастрофе разбились насмерть родители Моше. Моше переживал, но недолго, он посчитал, что Бог забрал их вместе, избавив земных болезней и разлуки. Он помнил религиозность и лицемерие своих родителей, которые его учили выживанию в мире, тонкостям и хитростям политических интриг, объясняя ему потайной смысл происходящего. Их уроки раздражали его и сейчас, как и при их жизни. Он признался себе, что никогда не любил их по-настоящему и выполнял сыновний долг по необходимости.

Вскоре Ребекка родила третью дочь, и они переселились в новый просторный дом с красивым садом. Моше расстроился, что не родился наследник, но занятый своим делом не думал об этом.
Работы у Моше хватало. Он подвизался в архитектурной фирме, обслуживающей соплеменников. Их семьи росли, как грибы после дождя, производя элиту для будущего Мошиаха, и заказы на новые постройки прибавлялись с каждым годом.
Дочери Моше повзрослели. Старшей исполнилось семнадцать лет, сваты стали засылать женихов, и Моше, удивляясь этому, вдруг почувствовал себя немолодым. Он стал задумываться о смысле жизни. Часто вспоминал свое детство, юность в Израиле, студенческие годы. Моше любил свою жену и детей. Желал счастья своим дочерям. Знал, что с их уходом из дома жизнь его опустеет. Это страшило его.
Желая чувствовать себя моложе, Моше купил себе новый спортивный автомобиль, который показался ему имеющим свой характер, как необъезженный жеребец. Он гонял на нем в пригороды Мельбурна на свои строительные объекты и с удовольствием отмечал, что он действительно экономит массу времени, благодаря скоростной машине.
В один воскресный день Моше отправился на своем авто в дальний пригород, где отмечал новоселье его бывший клиент, для которого он делал планы загородного поместья и руководил строительством весь год. Спортивный Лексус примчал Моше за час к живописной усадьбе клиента. Здесь на пяти акрах был целый лес и роскошная вилла с бассейном и теннисными кортами. Некоторые гости уже прибыли и наслаждались райским оазисом.
Хозяин, владелец аптекарского дела, радушно принял Моше, предложив ему с порога безалкогольный коктейль. Моше не хотел долго задерживаться в гостях, ему хотелось поскорее вернуться домой и провести время с детьми и женой, но надеясь получить себе новых клиентов, он согласился опробовать теннисный корт и бассейн хозяина. После физической нагрузки Моше разморило. Он сидел в тени большой пальмы, тянул в соломинку клюквенный морс и рассматривал гостей, пытаясь угадать в них своих будущих заказчиков. Алкоголь он специально не пил, чтоб при случае скорее распрощаться с хозяином и уехать домой.
На обратном пути Моше заметил, что движение в город усиливается. Люди возвращались после выходных домой, машин на трассе становилось все больше, и Моше, не сбавляя скорость, обгонял их, лавируя между автобусами, джипами и мотоциклами.
Моше, в его возрасте, его «лихой конь» поддавал адреналина в кровь, он чувствовал себя более энергичным. С каждым сильным нажатием на педаль он будто прибавлял себе сил, вырываясь вперед и оставляя позади всех без исключения.
Вот впереди показалась какая-то машина, явно лишняя на скоростной полосе. Моше взял влево, нажал на газ, скорость подскочила до двухсот километров, и старая «черепаха» осталась позади, будто остановилась. В этот момент с разворотной полосы далеко впереди стал выезжать на трассу грузовик. Моше перед тем, как снова взять скоростной ряд, машинально взглянул в зеркало заднего вида и увидел полицейскую мигалку.
- Чтоб тебя…! – выругался Моше, задержав на ней взгляд дольше положенного.
Когда он посмотрел вперед, его объял ужас. Грузовик оказался так близко, что столкновение было почти неизбежно. Моше рванул рулем вправо, нажал на тормоза. Его машина от такого маневра подскользнулась и пошла юлой вдоль дороги. Моше инстинктивно крутил руль в разные стороны, пытаясь удержаться на трассе, и его машина, крутясь и подпрыгивая на колесах, неслась вперед. Он почувствовал, что что-то странное происходит со временем. Оно надавило на него непонятным грузом, которого он не мог вынести. Он почувствовал, что летит, что машина уже не касается земли, вот он оказался вниз головой, и все вдруг остановилось…

Из дальнего далека Моше слышались какие-то голоса. Он не мог понять, кто говорит и с кем, и старался прислушаться. Мозг будто сопротивлялся расшифровке непонятных звуков. Моше, заставляя себя думать, стал морщить лоб. Вдруг в глаза попал яркий луч света, и он от неожиданности дрогнул.
- Он, кажется, приходит в себя, – Моше наконец-то разобрал чьи-то слова.
Свет в глазах исчез. Тьма опять окутала Моше. И он опять услышал, что кто-то зовет его:
- Моше, Моше, вы меня слышите?
В глазах Моше из тьмы стали вырисовываться белые круги. Он пытался сфокусироваться на них. Вдруг опять яркая вспышка ослепила его.
- Моше, Моше, вы меня слышите? – четко раздалось в его затылке.
- Да, слышу, – ответил Моше, но не услышал своего голоса.
Белый круг стал расплываться перед глазами. Моше стал угадывать перед собой лицо человека, голос которого настойчиво чего-то добивался.
Моше приходил в себя постепенно. После семимесячной комы его возврат к жизни казался невероятным. После аварии хирурги буквально сшили его по частям без всякой надежды на его выживание. Но он не умер ни через неделю, ни через месяц. Жизнь в нем поддерживала машина. Первые три месяца к нему постоянно приходили жена и дети. Рассказывали ему, что могли, в надежде вызвать хоть проблеск жизни, но отчаявшись отступили. Дочери перестали ходить, и только Ребекка приходила раз в неделю, брала за руку и рассказывала свои новости.
Когда Моше открыл глаза, к нему снова пришли дети. Других посетителей пока не пускали. Моше не мог двигаться из-за множественных переломов позвоночника. Врачи не делали никаких положительных прогнозов. Моше движением глаз начал показывать, что слышит. Речь так и не вернулась к нему. Врачи подвели итог, что надежды на излечение нет. Страховая компания сообщила, что лимит на оплату госпиталя исчерпан.
Ребекка, сидя рядом с мужем, говорила ему:
- Моше, что мне делать? Врачи не дают никакой надежды… Как я буду ухаживать за тобой?
Моше лежал без движения. Иногда он приоткрывал глаза, показывая, что он здесь, с ней, слышит ее. И только беспристрастная машина, подключенная к телу Моше разными проводами и трубками фиксировала его реакции. На экране бегали линии, то подпрыгивая, то зашкаливая, указывая, что больной реагирует на услышанное.
За неделю до окончания лечения в госпитале, Моше, будто отвечая сложившейся обстановке, стал умирать. Пульс его слабел, пропадал, и врачи посоветовали родственникам успеть проститься.
Последним к Моше пришел раввин Борух. Он сел у изголовья умирающего и обратился к нему:
- Моше, мы с тобой старые друзья. Я пришел к тебе, как друг, чтоб поддержать тебя. Ты сейчас отправляешся в последний путь. Тебя ждет переход и встреча с Б-гом. Там ты будешь держать ответ перед Вс-вышним за свою жизнь. Но не бойся ничего, я знаю тебя, ты хороший человек, хороший семьянин. Помогал бедным, а значит выполнял волю Б-га. Там ты встретишь своих родителей…
Здесь Борух споткнулся на слове. Он вспомнил, как на их похоронах сожалел, что они ушли рано… Он посмотрел на Моше и увидел его безмятежно лежащего на кровати. Лоб его был гладкий и бледный. Было видно, что его уже не трогало ничего земное. Борух на какой-то момент позавидовал Моше. «Лежит себе и ничего его не волнует», – подумал он.
Борух покосился на монитор. Линия пульса шла медленно, едва указыая, что жизнь еще теплится в этом теле. Борух вдруг поднялся, наклонился к уху больного и спросил отчетливо:
- Моше, ты меня слышишь?
Линия осциллографа вздрогнула. Борух отметил это.
- Так вот, что я тебе скажу, приятель, – обратился Борух прямо в ухо Моше. – Ты всегда ожидал, что застанешь Мошиаха. Так знай, что Он уже приходил, и мы отвергли Его, чтоб сохранить народ! Знай, что я сообщил тебе эту тайну, чтобы ты, когда встретишь Его, не обвинял бы меня… Не ссылался на то, что ты не знал! Теперь ты знаешь это!
Линия осциллографа подпрыгнула вверх, задрожала и стала скакать. У Моше чуть приподнялось одно веко. Борух на секунду увидел его испуганный глаз и услышал, что к палате бегут по коридору сестры, заметив непорядок на своем мониторе.
- Ну ладно, Моше, я пойду, чтоб не обвинили меня в чем…, сказал Борух, торопясь к выходу.
Душа Моше трепетала. Он понял, что сказал ему раввин. Теперь он знал тайну, которую учителя народа скрывали от него.
Он вспомнил, как в детстве, в еврейской школе, детям запрещали произносить имя распятого. Вспомнил, как плевал тайком на иконы, находясь в домах «акумов», как осквернял при возможности христианские святыни и вспомнил еще много такого, что кровь заледенела в жилах…
«Гос-поди!» – простонал Моше в своем сердце. – «Не отвергни меня! Даруй мне здоровье и уверую в тебя!»
В этот момент Моше почувствовал тепло во всем своем теле. До этого он совсем не чувствовал себя. Он понял, что что-то произошло, что в один миг все кардинально переменилось. Жизнь стала возвращаться в него сверхестественным образом, и он понял Кто вернул ее.
После ухода раввина врач обследовал Моше. Он срочно собрал консилиум коллег. Они вместе исследовали кардиограмму больного. Его пульс стал заметнее, он стал открывать глаза и начал двигать рукой. Было принято решение – постоянно наблюдать за ним.

Спустя месяц Моше вернулся домой. Теперь он мог самостоятельно садиться в постели. Речь не вернулась к нему, и он общался с женой жестами и знаками. Ребекка постоянно заботилась о нем и очень уставала. По уходу за Моше ей помогала Мария, женщина, которая вела их хозяйство уже несколько лет.
Мария раньше смотрела за дочерьми Моше, готовила для них, убирала в доме и даже выезжала с семьей Моше на отдых. Эта была серьезная женщина средних лет, верующая христианка, которая всегда брала с собой икону Богородицы, когда ночевала в доме Моше.
Мария возила Моше на лечебные процедуры в реабилитационный центр. Однажды после сеанса Моше повернулся к Марии, показывая глазами, что хочет объяснить ей что-то важное. Мария обратилась во внимание и, то, что открыл ей Моше, удивило ее. Моше просил покрестить его так, чтобы об этом не знала даже его жена. Он объяснил ей, что верит, что это полностью исцелит его.
Через день после крещения речь вернулась к Моше, но он об этом никому не сказал. Он начал ходить с помощью ходунка, и к нему потянулись посетители. Раввин Борух пришел в числе первых и расспрашивал Моше – помнит ли он о его визите в госпиталь. Моше слегка улыбался, смотрел по сторонам, будто не понимая, кто говорит с ним, делал странные движения. Также он вел себя и с другими людьми.
Ребекка внимательно наблюдала со стороны за необычным поведением мужа и не могла понять, что с ним.
Вечером, когда они остались одни, она спросила Моше, серьезно гляда на него:
- Моше, скажи мне, что с тобой? Почему ты так ведешь себя? Зачем ты делаешь вид, что не узнаешь наших друзей? Они уходят сконфуженные. Я их уверяю, что ты вернулся к жизни. Теперь они сомневаются в твоей дееспособности.
Моше пригласил взглядом Ребекку сесть рядом и произнес шепотом:
- Ребекка, речь вернулась ко мне. Я могу говорить.
Ребекка закрыла лицо руками и зарыдала. Потом, оторвав руки от лица и глядя Моше прямо в глаза, спросила:
- Когда это случилось?
- Ребекка, будь готова услышать самое невероятное, – Моше взял жену за руку.
- Я готова ко всему, – в волнении ответила Ребекка.
- Это случилось после моего крещения, – ответил Моше ровным голосом.
- Что-о? – громко вскрикнула Ребекка.
- Я крестился, Ребекка, – еще более спокойно ответил Моше.
- Не божет быть! – воскликнула Ребекка. – Когда?!
- Я крестился на прошлой неделе, Ребекка…
И Моше рассказал всю истрию жене, начиная с посещения его Борухом в госпитале.
- Что же теперь будет, Моше? – Ребекка взволнованно смотрела на мужа.
- Первое, что я хочу знать, – ответил ей Моше. – Со мной ли ты?
Ребекка тяжело вздохнула:
- С тобой.
- Ты знаешь, что нас ждет, если они узнают об этом? – спросил ее Моше.
- Они убьют тебя! – ужаснулась Ребекка.
- Теперь тебе понятно мое поведение? – спросил жену Моше.
- Моше! Что же мы будем делать? – спросила Ребекка.
- Мы уедем отсюда, – Моше смотрел на супругу, передавая ей свои мысли.
- Что-о, так далеко?! – воскликнула Ребекка.
- Так далеко…, – ответил Моше.
И они соединились в долгом поцелуе.