Глава 3. Гимнастика

Витька вышел за двор на улицу и огляделся. Улица была пуста. Обычно с другом своим они почти одновременно появлялись из своих дворов. На этот раз Шурки не было.
– Наверное, тоже отсыпается, или страдает от вче-рашнего веселья – подумал Витька и решил его навестить.
Расстояние между домом Шурки и Витькиным домом было чуть более ста метров – через один дом. Посередине жил сосед Рассказов.
 Калитка ворот была не запертой. Шурка крутился во дворе, набирал воду из колонки в ведра и носил их в огород. Поливал яблони. Он обрадовался Витьке, сообщил, что дома никого нет – родители на работе, и потащил его на летнюю кухню. Она располагалась в отдельной постройке между добротным ухоженным сараем для животных и летним сеновалом.

– Давай, пожарим яичницу и пообедаем – предложил он Витьке. А то я утром только чаю горячего выпил и всё. В отличие от Витьки Шурка выглядел бодрым, энергичным и был явно в хорошем настроении.
Разожгли примус. Поставили сковороду. Масла сливочного не жалели. Яйца на сковороде белели, твердели и аппетитно скворчали. Вообще-то кроме яичницы ни Вить-ка, ни Шурка ничего готовить не умели. Да и не было такой необходимости. С этим отлично справлялись их матери. Женская это работа. Шурка притащил с грядки перья зеленого лука, крупно порезал их ножом и густо посыпал яичницу сверху.
– Можно громко чавкать – разрешил он. Посторонних рядом нет.

 Правилам джентельменского поведения они были обучены. Римма Ивановна на занятиях по этике и эстетике научила своих подопечных, – в какой руке держать вилку, как управляться ножом, и с какой стороны тарелки столовые инструменты держать. Сейчас все эти навыки были не нужны.
Обедали друзья, дурашливо причавкивали и не торопясь рассуждали – что же дальше им делать. Чем заняться?.. И времени, чтобы принять решение было не так уж много.
Зрело решение. Они все-таки склонялись к тому, чтобы поступать в институт. Да не в какой-то, – а в институт Физкультуры! И заразил их этой идеей Валера Мейснер – их одноклассник. Просто – одноклассник. Они учились в параллельных классах, и лишь в последние два года – в общем, объединенном. Валера серьезно занимался легкой атлетикой, и казалось, специально был создан для этого вида спорта. Высокий, сухощавый, без единой капельки жира даже не на мышцах – на сухожилиях. Чувствовалась в нем легкая кость. Валера прекрасно бегал на лыжах. Он жил на Натальевской улице, к огородам которой, из-за небольшого колхозного поля, из-за Тихого арыка, из-за огибающей село автотрассы плавно спускались с горизонта Старые горы. Прекрасное место для тренировок зимой.

Лихо скатывался с гор Валерка к асфальту, прыгал через трамплин и не боялся лыжи сломать. Помимо купленных в магазине, заводских лыж, у него всегда были свои – особенные. Его отец работал в совхозе прорабом, владел технологиями обработки дерева, умел сгибать березовую заготовку с помощью горячей воды и обеспечивал сына собственноручно изготовленными лыжами в достаточном количестве. 
Витька тоже бы с удовольствием покатался на лыжах с гор. Отточил бы свое мастерство. Но в этом деле ему просто фатально не везло. Собственных лыж у него не было. Зато у его дружка и соседа Вовки Лугового было две пары – настоящих, заводских, и Вовка был совсем не жадным. Пользуясь тем, что старшего его брата недавно забрали в армию, одалживал он его лыжи Витьке. Ведь одному ходить в горы неинтересно. Нужна компания.

Витька, Шурка, Вовка – так вместе и ходили. И да-же научился Витька неплохо спускаться с горы по накатанной лыжне. И даже – не падал. Дух захватывало от та-кого довольно продолжительного спуска. Почти до автотрассы. Правда, потом все труднее и труднее было взбираться обратно на вершину горы. Любишь кататься – люби и саночки возить! И все равно, эйфория зашкаливала, и он довольно быстро почувствовал себя настоящим лыжником.
А другие-то, в том числе и Валерка Мейснер, скатываются по совершенно другой, по сложной лыжне! По той, которая выводит на трамплин… И Вовка Луговой умудрился уже пару раз одолеть трамплин! Первый раз – шлепнулся враскорячку с лыжами и покатился кубарем. А второй раз – ничего! Устоял!

Как все-таки здорово зависают пацаны в воздухе! И Витька – он же, уже, «лихой лыжник» – конечно же, не утерпел. Сигануть-то сиганул. Да только вот так призем-лился, и так крутила его по земле неведомая сила, чередуя в воздухе руки-ноги, что он даже не сразу поверил, что жив остался. А когда разыскал разлетевшиеся в стороны лыжи – увидел, что одна из них сломана вчистую. Расстроился страшно, а Вовка даже ругать его не стал. Сказал, что это же – не нарочно. И в принципе, лыжу можно починить. Надо будет вырезать пластину от консервной банки, стянуть перелом, обернуть его этой пластиной и аккуратно закрепить, прибить её мелкими гвоздями. Побегает еще лыжа…
Потом, так и сделали. Но лыжа, все равно была уже не та. Казалось бы – гладко все на месте стыка, а она все равно, цепляла снег и ощутимо тормозила, отказывалась скользить, так, как до перелома.
 
  А потом Витька выцыганил все-таки деньги у мамы и купил себе настоящие лыжи. За сумасшедшие деньги. Почти за десять рублей! И тут же, в ближайшее воскресенье по пробитой от их улицы лыжне прытко заскользили они всей дружной Кировской компанией в горы.
И опять, самонадеянно убедив себя в собственной ловкости и мастерстве, перебрался Витька на лыжню с трамплином. Первый раз – удачно упал. Во второй раз, с трудом удержал равновесие после полета и благополучно скатился до самого асфальта. Ну а на третий раз, еще до трамплина повело его в сторону, он взлетел в воздух, так и не успев собраться, и упал в снег даже не на лыжи, еще в воздухе завалился набок, и встретил склон, плюхнувшись плашмя на живот, лицом вперед. Чудом каким-то не покалечился.
Ну а лыжи? Лыжи такого надругательства над собой не выдержали и одна из них, конечно же, в месте сгиба, переломилась пополам. Новая, совершенно новая лыжа! Как-то очень быстро, аж целых десять рублей превратились у Витьки в совершенно ненужный деревянный огрызок. Самодельные лыжи изготавливать Витька не решился, и отец его не был специалистом по дереву… Вот и всё.

Летом Валера Мейснер пропадал на стадионе. Бегал на короткие дистанции, прыгал в длину и в высоту. В классе по этим видам соревнований он всегда имел лучшие результаты. И так вскружил себе голову успехами, что твердо решил совершенствовать свое мастерство и поступать в институт физкультуры на отделение легкой атлетики.
После успешной сдачи очередного школьного выпускного экзамена ребята делились между собой планами на будущее, и, удивляясь полному отсутствию этих планов у Витьки и Шурки, Валера однажды предложил
– Слушайте, вы же оба не можете жить без своей гимнастики. Третий взрослый разряд имеете. А почему бы вам и не заняться спортом серьезно. Присоединяйтесь ко мне. Институт скоро начнет принимать документы. Вместе, втроем и поедем в Ташкент…
И Витька с Шуркой встрепенулись, переглянулись и согласились, что действительно, неплохо было бы посту-пить в физкультурный институт.

Прошла неделя после выпускного вечера. Они при-шли к единому решению и со всей серьезностью начали готовиться к поездке в Ташкент. Отец Витьки недоверчиво качал головой, хмыкал, удивляясь Витькиному сумасбродству, но деньги на дорогу выделил. Особо друзья не волновались. Они полностью положились на Валеру, который знал все. И как добраться до института и где в Ташкенте ночевать.
Витьку, действительно приворожила гимнастика. Он влюбился в неё почти как в Пунину Ларису, и казалось, не может без неё жить. А все когда-то началось с обыкновенного турника.
В конце улицы, перед пустырем, левее вглубь которого находились офицерские дома, на двух тополях, растущих за своим огородом, сосед Шурки соорудил этот тур-ник. Витька с Шуркой часто играли на пустыре, а на тур-ник никто из них внимания не обращал. Но однажды мимо пустыря проходил дядя Витя Гартунг – младший брат Шуркиной матери и Шуркин дядька.
 
Витька с той поры, когда был еще маленький, пом-нил как этот тезка его – дядя Витя вернулся из армии. Он был, пожалуй, первым солдатом в полной настоящей фор-ме, которого наяву увидел Витька в своей совсем еще ко-роткой жизни. Вернулся и сразу же захотел жениться. А свадьба была в доме у Зеелей. И кто-то из зависти, что не-веста ему не досталась – пырнул дядю Витю ножом. Прав-да, не смертельно…
И вот, этот дядя Витя увидел турник, подошел к нему, плюнул на ладони, растер их, подпрыгнул, вцепился в железо, повисел немного и стал подтягиваться. Один раз, два, три… пять!.. А потом, согнулся в висе, потянул ноги вверх к небу, снизу животом дотронулся до турника, пере-вернулся и оказался вдруг, на нем наверху. Это он, оказывается, выполнил подъем переворотом. Ну, прямо как клоун настоящий! У Витьки от восхищения мастерством таким отвисла челюсть. Вот – ему бы так!
А дядя Витя смело откинулся спиной назад, красивым полу махом опустил ноги вниз, спрыгнул на землю и сказал, довольный сам собой
– Тренируйтесь пацаны! В армии легче будет служить. И пошел своей дорогой. Весь молодцеватый из себя!
Подсаживая друг друга, пацаны тоже попытались повторить дяди Витины фокусы. Но лишь беспомощно дергались и висели лапшой…
 
К началу учебного года в школу прибыл новый молодой учитель – Пак Владимир Евгеньевич. В старших классах он стал преподавать физику и математику. С первых же занятий учитель Витьке понравился. Он был одно-временно строгий и доступный. Очень четко и доходчиво, хорошо поставленным, ровным голосом, доносил до учеников все усложняющиеся темы уроков. Был Владимир Евгеньевич невысокого роста, сухощавый и стройный. Строгий прямой взгляд, развернутые плечи. Когда он поворачивался в профиль – затылок головы с жесткими, красиво подстриженными черными, как смола волосами, находился всегда на одной прямой линии со спиной. Казалось, он и сутулиться не умеет. Ходил Владимир Евгеньевич, изящной твердой походкой слегка выбрасывая вперед носки. После нескольких занятий он объявил, что организует секцию спортивной гимнастики и пригласил желающих записаться в неё.
Витька с Шуркой не растеряли желания быть сильными и ловкими, а потому довольно часто бывали у турника. Могли уже подтягиваться не меньше десяти раз. И всегда Шурка был чуть-чуть сильнее Витьки. Подтягивался хоть на три, на четыре раза, но больше чем он. А вот подъем переворотом делать они так и не научились.

 Друзья знали, что турник – это для занятий гимнастикой. Но что представляет она из себя, да еще и спортивная – понятия не имели. Чувствовали лишь, что это благо-родный вид спорта и, конечно же, первыми в секцию записались. А вслед за ними – и Саша Пфейфер, и Вовка Гаврилов…

В школе все необходимое для того, чтобы проводить полноценные занятия по спортивной гимнастике имелось. И брусья, и кольца и конь, через которого оказывается, не только прыгают в длину и ширину, отталкиваясь от специального амортизирующего мостика, а еще и всякие маховые упражнения ногами выполняют. И, конечно же, турник! Правда, его Владимир Евгеньевич называл перекладиной. Было и гимнастическое бревно для девчачьих упражнений. С потолка, помимо колец свисал пятиметровый  толстый гимнастический канат. Брусья и бревно размещались вдоль стен зала, а перекладина была съемной, устанавливалась по мере необходимости на специально оборудованном месте и надежно фиксировалась регулируемыми натяжными растяжками. И все это вместе размещалось в достаточно просторном и высоком зале.
Владимир Евгеньевич, подтянутый, элегантный, одетый в обтягивающую, подчеркивающую мускулистый торс майку, и в отглаженное шерстяное трико, сразу же показал будущим гимнастам настоящий класс. Завис на перекладине, замер в неподвижности, затем легко без видимых усилий сделал неуловимое движение, выстрелил стремительно, вытянутыми носочками вверх, за которыми потянулось все тело, и широким махом выбросил себя над перекладиной в стойку на руках. Замер на доли секунды и легко, очень красиво, выполнил полный оборот вокруг её оси! И тут же – ещё один! И не сорвался, не слетел с перекладины со всего размаха. Это сколько же силы надо иметь, чтобы вот так голыми руками удержаться!..

Витька слышал, конечно, что на турнике можно крутить «солнышко», но вживую увидел это в первый раз. Ему непременно захотелось научиться крутить «солнышко» самому, и он тут же влюбился в гимнастику окончательно и бесповоротно. А потом очень зауважал учителя, а заодно физику и математику, и осваивал премудрости этих наук с таким же усердием, как и новые гимнастические элементы на тренировках.
Занятия в секции Владимир Евгеньевич проводил два раза в неделю. Он сам оказался прекрасным спортсменом и лично выполнял на снарядах сложные гимнастические элементы. Завораживал просто красотой их исполнения. Ребята поняли быстро, чтобы освоить эти элементы, научиться уверенно, исполнять их – требуется упорство и просто титанический труд. И, наверное, поэтому, наплыва желающих заниматься в гимнастической секции не было. А зря. Владимир Евгеньевич оказался прекрасным тренером.

Спустя некоторое время у Бурно-Октябрьских «гимнастов» кое-что стало получаться. И не передать словами ту радость, то безгранично счастливое состояние, обволакивающее их души после получившегося, наконец, удачного исполнения. Они готовы были тренироваться еще и еще – каждый день, но, к сожалению, у Владимира Евгеньевича не было времени, чтобы проводить тренировки более двух раз в неделю.
Тогда Витька с Шуркой нашли выход. На работе у Шуркиного отца в слесарном цехе нашли и выцыганили для себя подходящий металлический прут такого же диаметра как у настоящей перекладины. И соорудили свою перекладину между двумя толстыми вербами на улице, прямо над проточным арыком у Витькиного дома. Висели, крутились и пытались повторить те элементы из комбинаций на своей перекладине, выполнять которые учил их Владимир Евгеньевич. Занимались самозабвенно и фанатично, сколько душа желает. Либо – до сорванных мозолей на ладонях, до крови…

А внизу – никаких мягких подстеленных матов. Узкий арык, заполненный водой, жесткая, гравием усыпанная дорога и тротуар. И если, не дай бог, сорвешься и упадешь – мало не покажется! Но они нашли способ – страховаться. Витька из старых женских чулок соорудил необходимого размера «завязки», перехватывал перекладину петлей, впутывал в неё кисть, а затем во вторую петлю, кисть второй руки, и уже ничего не боялся. Чувствовал себя привязанным надежно. 
И видно, со стороны это выглядело довольно соблазнительно. Часто у перекладины наблюдали «спектакль» младшие Витькины братья и девчата с улицы. А сосед Вовка Кнауэр – худой и длинный как каланча, уверовал в их способ стать сильными, ловкими и фигуристыми, и тоже, записался в секцию. Вслед за ним пришли еще несколько младших ребят. И даже – две девчонки.
За тренировку осваивали элементы на двух снарядах. Каждый из снарядов имел свои особенности. На одном требовалась сила, на другом – сила и гибкость, на третьем – прыгучесть.

 Кольца и брусья: – здесь тон задавал Шурик. Конь-махи и опорный прыжок: – лучше всего упражнения на этих снарядах получались у Саши Пфейфера. Ну а Витька предпочтение отдавал перекладине и вольным упражнениям. Вольные упражнения – это же сплошная акробатика!
Дома у Витьки тоже нашелся «мягкий ковер» для дополнительного разучивания акробатических элементов. Обыкновенный сеновал. К весне сено съедала корова. Оставалась мягкая площадка, устланная притоптанной соломой. Тут Витька и преодолевал собственный инстинкт самосохранения, боязнь свою, и в полном одиночестве, без страховки выполнял перевороты и даже сальто в группировке вперед и назад. Бывало, приземлялся на лоб, но к счастью, голову не сворачивал, соизмерял риски, действо-вал очень расчетливо и обходился без серьезных ушибов. Обретал уверенность в собственных силах. Если потребуется – он всему научится, все преодолеет, всего достигнет!

Еще недавно слова «рондат», «фляк», «бланш», «пируэт» были Витьке совершенно незнакомы. Они означали акробатические трюки, в том числе и очень сложные, даже – опасные. И Витька с помощью Владимира Евгеньевича постепенно их осваивал. Обладал природной гибкостью. Спокойно садился на «шпагат». С мостика, переместив вес тела к рукам и слегка оттолкнувшись ногами, он мог спокойно перейти в стойку на руках. И если Шурка, иногда хвастаясь трудовыми навыками и грубой силой, демонстрировал свои мозолистые ладони, пальцы на которых не распрямлялись, то у Витьки, который тоже физически трудился – о-го-го, эти самые пальцы на ладонях не только распрямлялись полностью, но даже и выгибались в другую сторону. Получались лучше, чем у других, у Витьки акробатические элементы. Получались неплохо и на других снарядах! И поэтому, каждое занятие в секции было для него праздником. И для друзей его – тоже.

Весна вступила в свои права, и вдруг, Владимир Евгеньевич стал задерживаться где-то и опаздывать к началу тренировок. Все чаще и чаще – и на двадцать минут, и даже на полчаса. Ребята терпеливо ждали в пустынном коридоре школы. Ключи от спортивного зала были только у учителя. А однажды Владимир Евгеньевич и вовсе не пришел.
Прошел целый час. Группа в полном составе ждала. И в мыслях не было ни у кого, чтобы разойтись. Недоумевали…
– Ну как же так? Владимир Евгеньевич, всегда такой собранный и пунктуальный на уроках, и вдруг, превратился в забывчивого и необязательного человека. Ведь – забыл же, забыл, что занятия в секции сегодня! Наверное, разочаровался он в них. Наверное, надоела ему вся эта возня. Ведь мастерством они – горе гимнасты, не шибко блещут. Да и он, в конце концов, не учитель физкультуры. А как же они? Если не предпринять ничего, так и вовсе может закрыться спортивная секция? И кто-то предложил найти учителя и напомнить ему о его забывчивости.

В школе Владимира Евгеньевича явно нет. Значит, он дома. На поиски учителя отправились самые смелые – Витька, Шурка, и как младший представитель гимнастиче-ского племени – Вовка Кнауэр. А погода на улице была – ветер пронизывающий и слякоть. Дома бы сидеть, у печки! Но… очень уж им приспичило совершать спортивные подвиги.
Не очень они задумывались, где живет учитель, а тут – разузнали адрес, вспомнили. И оказалось, что жил Владимир Евгеньевич сразу за сельсоветом, и не в доме каком-то, а в старой покосившейся землянке, больше похожей на халупу. Он ведь прибыл в Бурно-Октябрьское по распределению, и вот такое, оказывается, ему предоставили жильё…
Владимир Евгеньевич отозвался на стук в крошечное окошко и вышел наружу растерянный и немного смущенный. Визитеров, да еще и учеников, к себе он явно не ждал. И узнали ребята об уважительной причине учителя. Оказывается, у него совсем недавно родился ребенок, родственников у него здесь нет, и оставить ребенка сегодня ему просто не с кем. Вот такая суровая реальность, и ничего с этим не поделаешь! Обида на учителя у ребят мгновенно испарилась. Нет, он не предал их, и обязательно секция продолжит работу. А сейчас, коли уж, они не могут жить без тренировок, он доверил ключи от спортзала Витьке, и двоим с Шуриком наказал, чтобы они с ребятами провели легкую тренировку самостоятельно.
С тех пор, иногда, Витька с Шуркой брали ответственность за тренировку на себя. А потом – все наладилось.

Заблаговременно, перед праздником Великого Октября, по устоявшейся традиции начались репетиции предстоящих выступлений на торжественном праздничном концерте в клубе. Основным номером концерта должен был стать художественный монтаж. Стихами и песнями он описывал революционные, героические, созидательные этапы тяжелого пути, который прошла советская страна от царских времен до нынешних.
Стихотворения четверостишьями раскладывалась на голоса. Их с выражением должны были декламировать многочисленные участники монтажа, делегированные в сборную группу из разных классов. В перерыве, между стихотворными этапами пути, хором исполнялись патриотические песни.
Лучшие ученики отбирались для участия в литмонтаже. Витьку угораздило быть включенным в эту группу. Все бы ничего, но репетиции литмонтажа совпадали по времени с тренировками в спортивной секции. Витька попытался отвертеться, но не тут-то было.

 Ответственной за подготовку праздничного концерта оказалась Таисия Федоровна – завуч школы. За глаза её прозвали – солдат в юбке. По характеру Таисия Федоровна была жесткой, решительной и очень требовательной. Никто не решался ей перечить. Витька тоже – не решился бы. Но тут летели в тартарары его тренировки. Допустить этого он не мог. Попытался объясниться. Но Таисия Федоровна даже выслушать не захотела его доводы, бескомпромиссно проявила твердую волю. Она не привыкла потакать капризам учеников. И тогда Витька закусил удила и просто перестал на репетиции приходить.
Обстановка резко накалилась.
Римма Ивановна – классный руководитель только время потеряла, тщетно уговаривая Витьку – уступить Таисии Федоровне. Ведь в выпускном классе он учится, и как бы не навредил сам себе. А Витька вины своей не чувствовал. Ну не любит он выступать в безликом монтаже. И поведением своим он ведь никому не мешает. И с чего это вдруг ради какого-то выступления, где без его участия могут вполне обойтись, он должен прекращать заниматься любимым и очень полезным для будущей его жизни занятием?

Римма Ивановна исчерпала все доводы, вздохнула устало и сказала, что если он не покорится – без родителей пусть в школу не приходит.
От обиды, упрямства неуемного и ощущения надвигающейся беды у Витьки кругом шла голова. Он никак не мог сосредоточиться, и взять себя в руки. Был вялым и рас-сеянным на тренировке. Владимир Евгеньевич озабоченно поинтересовался его состоянием, и пока Витька размышлял про себя – стоит ли обнажать душу, Шурка, переживающий за друга, начистоту тренеру все и выложил.

Владимир Евгеньевич подумал немного, а потом решительно сказал
– Ничего страшного. Я постараюсь эту проблему уладить.
И уладил! На следующей тренировке Владимир Евгеньевич предложил подготовить собственный спортивный номер для выступления на празднике. Групповой акробатический номер. Сказал, что будет он зрелищным и очень эффектным. Ребята заинтересовались. Это было очень необычно. Перед всей школой показать свое мастерство?! Не было такого никогда в Бурно-Октябрьском. Ну, песни спеть… стихи рассказать… Вот и все артистическое искусство. А тут – акробатический номер! Возможность силу свою продемонстрировать, ловкость… Очень заманчиво! И, конечно же, все с воодушевлением согласились.

Последующие тренировки были полностью посвящены предстоящему выступлению. Владимир Евгеньевич предложил исполнить два номера. Один общий – групповой, а второй – персональный, для наиболее подготовленных гимнастов – Витьки и Саши Пфейфера.
Школьные занятия проходили своим чередом. Витьку перестали дергать. Римма Ивановна родителей в школу не требовала. Но на Таисию Федоровну Витька затаил обиду, за то, что разговаривала с ним бесцеремонно, как нерадивым никчемным пацанчиком. Пару раз встретил её в коридоре, отворачивался, поспешно проходил мимо и не здоровался. А Таисии Федоровне до Витьки теперь и дела не было. Казалось, что она перестала его замечать. По крайней мере, не одергивала…
Он волновался очень. Все волновались. Такого горячего желания выступить на концерте, да еще перед всей школой, перед односельчанами, ребята никогда не испы-тывали. Ждали с нетерпением праздника. Ждали и боялись опозориться. Элементы акробатических комбинаций были сложными. Разучивались с трудом. А исполнить их надо было слаженно, синхронно, легко – без видимых усилий. Коллективные номера. Один участник дополнял другого. Не подвести бы!

Не все получалось с первого раза. А время летело все стремительней и стремительней…
А потом, во время концерта время остановилось. Их акробатические номера были в самом конце, а один только художественный монтаж на сцене занимал без малого целый час. Волнение, ожидание – оно ведь тоже силы отнимает. «Артисты» время от времени поддерживали тонус мышц в пустом танцевальном зале, терпеливо пережидали  в соседней со сценой комнате.
Наконец, черед их наступил. Все двенадцать гимнастов были задействованы в выступлении. Блистал на сцене силой Шурка. Он удерживал на весу сразу двух товарищей, причем один  стоял у него на плечах в полный рост. Была построена коллективная пирамида. Было много статических поддержек. Стойки на руках, мостики – и всё это в различных сочетаниях. Витька и Саша работали с девчатами. Поднимали их вверх, поддерживали их прогнувшиеся тела над собой на одной руке. Стояли по краям групповой пирамиды, и издали казалось, что сочетания их тел – это два серпа и молота.

В завершение первого номера Таня Чиркова – худенькая девчушка, легла на спину посреди сцены. Витька с Сашей подошли, стали – один у её ног, второй – у головы. Витьке Таня протянула руки, Саше – ноги. Они подхватили её и как тяжелоатлет штангу, оторвали от пола, выбросили вверх к потолку и так удерживали над собой, на вытянутых руках, некоторое время, в изящном мостике. Слышно было, как ахнул зал от неожиданности, а затем зрители разорвали тишину аплодисментами. 
Первый номер гимнастической группы получился эффектным, был исполнен без срывов и все его участники, построившись в ряд, развернулись по команде и строем удалились со сцены.
 
Заведующая тут же объявила следующий номер. Витька с Сашей едва успели перевести дух, они, конечно же, устали и вот снова, практически без перерыва им, вдвоем, надо выступать на сцене. Как бы не оплошать…
Их комбинация несла в себе юмористический оттенок. Помимо безукоризненного исполнения каскада акробатических элементов Саше с Витькой необходимо было еще проявить себя артистами. Они появились перед зрителями с противоположных боков сцены, полусогнувшись, пятились спиной навстречу друг другу. Из-под приложенной ко лбу ладони, шарили взглядом по сторонам, как будто высматривали кого-то.

Пятились до середины сцены, где, наконец, и столкнулись. От столкновения их как бы отбросило друг от друга. По инерции оба выполнили кувырок в группировке и тут же, со второго полу кувырка – совершили подъем переворотом, в обычную стойку на ноги. Обернулись, увидели, узнали друг друга, и демонстративно обрадовавшись, Витька поспешил Саше навстречу. Саша стоял на месте и ждал Витьку с опущенными, прижатыми перед собой к телу руками, со сцепленными раскрытыми ладонями. Витька приблизился, внезапно приподнял одну ногу и поставил её на Сашины сцепленные ладони. И тут же Саша подбросил руками Витькину ногу вверх, а на самом деле это Витька оттолкнулся от Сашкиных рук и взлетел в воздух. Сгруппировался, выполнил сальто назад на хорошей высоте и опять, благополучно опустился на сцену на ноги. Затем в динамике оба «незадачливых клоуна» выполнили вполне прилично каскад акробатических трюков, в конечном итоге опять встретились, как бы столкнулись, причём в момент встречи Саша исполнял стойку на руках лицом в Витькину сторону. Витька вынужден был ухватиться за возникшие перед его лицом Сашины ноги и по инерции стал валиться на него, а Саша сложился и опустился спиной на пол. И пока Витька вслед за его ногами уходил в кувырок, Саша тоже своими руками поймал его ноги. И так, держась за ноги друг друга, большим колесом, переваливаясь с одной спины на другую под аплодисменты они укатились за кулисы.

 Хорошим зрелищным, неожиданно  эффектным номером завершился концерт. Гимнасты показали класс и в общей оценке праздничного концерта их выступление, несомненно, оказалось гвоздем программы. Владимир Евгеньевич был очень доволен. А уж как сами гимнасты были довольны собой – не передать словами…
Завуч школы тоже оценила последний номер Витьки и Саши Пфейфера, не забыла о нем, через полтора месяца потребовала, чтобы акробатическая юмореска была исполнена еще раз, прямо у елки перед младшими классами во время новогоднего концерта. И хотя в зале, где проходило торжество, было очень мало свободного места – Витя и Саша согласились…
  Занятия в секции спортивной гимнастики прекратились в конце апреля с перерывом до следующего учебного года. Ну а Витьку и его одноклассников уже дожидались выпускные экзамены, а затем предстояло им распрощаться со школой. Навсегда!

И вот, втроем с Валерой Мейснером сели они в поезд и едут в Ташкент. Витька однажды уже преодолевал этот маршрут на пути в Москву. А вот Шурка в поезде оказался в первый раз. Некуда было ему ездить. Нет у него близких родственников за пределами Бурно-Октябрьского. Шурик некоторое время с опаской озирался по сторонам, а потом успокоился.
Витька сразу разложил постель и улегся на верхнюю полку. Валера с Шуриком сели за столиком у окна и все вместе они некоторое время наблюдали, как поезд приблизился к Снежным горам и объезжал их выступы, выгибаясь на поворотах так, что из окна просматривалась большая часть вагонов, и тяжело карабкался вверх на подъем. Чадил из всех труб густым черным дымом паровоз, и от случая к случаю, посылал кому-то тревожные пронзительные гудки.

Потом наступила ночь. Ребята перекусили впрок заготовленной в дорогу едой и под мерный стук колес провалились каждый в свои сны. А утром рано их разбудил проводник. Уже в Ташкенте. Они пересекали по навесному мосту железнодорожные пути, и Витька поразился их количеству. Пути занимали все видимое пространство. Это сколько же поездов могло на них одновременно разместиться? Нет, определенно – этот Ташкент просто гигантский город! 
У Валеры весь маршрут к институту был прописан в тетрадке. Они сели в нужный трамвай и доехали до площади, посредине которой трамвайные пути разбегались в разные стороны. Дальше предстоял путь пешком до «совхозной квартиры», где должны они были жить и ночевать.
Солнце уже припекало достаточно сильно, а Шурка в тени деревьев за тротуаром заметил торговца-узбека, который продавал горячие чебуреки, указал в его сторону рукой и напомнил, что не мешало бы позавтракать. Чебуреки оказались очень сочными и вкусными, а еще – кофе в стаканчиках. И все это стоило совсем дешево. Воистину говорят, что Ташкент – город хлебный!

Потом Валерка их уверенно повел за собой, и при-мерно через километр пути, они оказались у «совхозной квартиры». Бурненский совхоз недаром имел название – ТУРКВО. Он выращивал сельскохозяйственную продукцию для военных и числился при Туркестанском военном округе. И естественно, совхозные работники ездили в Ташкент в командировки по делам, в штаб округа. И чтобы было, где жить во время командировки, содержал совхоз в Ташкенте собственную гостиницу. Это был маленький частный домик. Отец Валерки позаботился, чтобы будущих студентов временно хозяйка пустила в домик жить – сколько нужно.
Валера времени не терял. Еще раз уяснил для себя путь, который нужно было преодолеть, чтобы добраться до института и налегке поспешили они опять к ближайшей остановке. Ехали долго. Сначала в переполненном трамвае, потом в таком же переполненном автобусе. Напоследок пешком пересекли они какой-то неухоженный пустырь и оказались прямо перед институтом физкультуры.

Вошли в просторный, высокий, очень красивый вестибюль, разинули рты от неожиданности и ахнули от изумления. Прямо над проходом с широкой лестницей, ведущей на верхние этажи здания, висела просто огромная картина. И был изображен на ней гимнаст. Он держал «крест» на кольцах и одновременно «горизонт». Напря-женное каменное лицо, сосредоточенный взгляд, развернутые плечи, слегка смещенные вперед, прямые ноги с идеально оттянутыми носочками и рельефные, очень красивые мышцы – на руках, на плечах, на груди!
Валерке – ничего, а вот Витьке с Шуркой сразу стало боязно. Переглянулись они и подумали об одном и том же. Что-то совсем нереально, что они когда-то смогут стать похожими на этого гимнаста с картины. Все-таки поздно они начали заниматься спортивной гимнастикой, да еще и в обыкновенной сельской школе, которых в стране тысячи, десятки тысяч, и в которых такой секции точно нет. Даже в районном центре, в Бурном, нет такой секции! Им просто крупно повезло, что распределили когда-то в их школу учителя – гимнаста, который жил и тренировался в городе. Ну, разве смогут дотянуться они до городского спортивного уровня? Разве смогут они создать конкуренцию городским гимнастам. Они вот форму настоящую, гимнастическую только сейчас в первый раз на картинном гимнасте увидели.

Витька с Шуркой, конечно, были идеалистами и фантазерами, но чувство реальности иногда их посещало. Нестроение у друзей основательно испортилось. Валерке то что? – он легкой атлетикой занимается. Разве можно сравнить легкую атлетику со спортивной гимнастикой?
 И все-таки, вместе с Валеркой они по инерции, по-шли узнавать – какие же конкретно документы нужны, чтобы поступать в институт? Оказалось, что при выборе специализации важна спортивная подготовка. Для поступления на спортивный факультет необходимо иметь разряд не ниже второго взрослого. И Валера, конечно же, этот разряд имел. Ведь не спонтанно решил он поступать в Институт физкультуры. Готовился заранее. А вот Витька с Шуркой имели только школьную справку о третьем спортивном разряде. И поступать им в институт можно было, но только на педагогический факультет.

 Эта новость затушила их запал окончательно. Так это что же? Оказывается, в спортсмены им путь заказан? И смогут стать они лишь по окончании ВУЗ-а обыкновенными учителями физкультуры? Ну, нет! Кем угодно, но толь-ко не учителями!
И тут же они засобирались домой. Даже не стали дожидаться Валеры, который намеревался принести в приемную комиссию все нужные документы, записаться в абитуриенты завтра, и до начала экзаменов еще вернуться в Бурно-Октябрьское. Вместе с ним вернулись в «совхозную квартиру», попрощались и тут же отправились на вокзал. Если честно, устали они от впечатлений, и огромный город немножко их напугал.
Вечерний поезд в сторону Бурного был! Выстояв в очереди, они купили билеты. И солнце еще не успело спрятаться за горизонт, а их уже укачивало в плацкартном вагоне.

С поезда, в Бурном, Витька с Шуркой сошли тоже ранним утром. И шести часов еще не было. В помещении вокзала было пустынно, темно и мрачно. До первого автобуса в Бурно-Октябрьское надо было скоротать целых три часа. На улице было еще прохладно, но все равно они расположились на скамейке под деревьями вблизи вокзала, разложили на газете остатки своей провизии, до которой так и не дотронулись в «совхозной квартире», набрали в кружки холодной воды из колонки и не торопясь запивали ею уже успевший засохнуть хлеб. Перекидывались незначительными фразами. Больше молчали. Молчали в автобусе, и от остановки до Кировской улицы тоже шагали молча. Полная неопределенность опять зависла над их дальнейшей судьбой. Первым к дому своему свернул Витька. Лихорадочно соображал, что же будет он говорить своим родителям. Хотя, – отец, он уже наверняка ушел на работу…