Чудовищница I- Орёлица

  После  очередного дня, проведённого  не там и не так,   наконец, добираюсь     до  кровати.  Вздохнув по украденным у сна часам,   пристраиваюсь на  ждущей ладони ложа.   В  комнату входит мужчина. Засыпающий мозг на мгновение   озадачивается. Когда он умудрился открыть сегодня дверь? Но, плюнув на  «судьбоносность» момента, пытается отключиться.   « Вот это, номер, комментирует мои намерения гость, звала, звала, ждала, ждала, я всё бросил, бежал,  аж падал, а она, спать». Имя  визитёра я уже знаю.  «Откуда», спрашивает мужчина. « Звала же»,  думаю ответ. 
- Логично. И как меня зовут?
- Бу - ра - ти - но!
- Эк, и не лень было вскакивать с постели. Всех пауков разогнала. Теперь в твоём подполе начнут вонять мыши, скончавшиеся от разрыва сердца.
- Сходи, вырази соболезнования. 
  Гость, оценивающе, рассматривает меня.  Благодаря своему минусу, я вижу только то, что рисует моё воображение.     Высокий лоб, очень коротко- стриженые волосы, тонкий, хищный нос  окрылён  чуткими  ноздрями.  Немного   раскосые, стальные глаза. Тонкие, бледные губы, очерченные самой природой.  На верхней, чуть справа, еле - угадываемая, родинка.  Ниже, естественно, располагаются  крепкая  шея и плечи. Светлая рубашка ладно сидит на мускулистом торсе. Короткие рукава обнажили  сильные  руки, джинсы подчеркивают такие  же  ноги.  Обут мужчина в изящную и дорогую обувь.
«Да, настроение твоё подобно горячечному бреду. Не удивлюсь,  если у меня сейчас вырастут   рога, копыта и хвост», нарушил молчание незнакомец.   «Ты, чёрт, что ли», почти просыпаюсь я.
- Неожиданно? 
- Логично, но мои бесы не носят рога, хвосты и копыта.  Се, вчерашний день, отстой и  угрюмая  ветхозаветность.   Сейчас,  это  не в моде. Сейчас, в чести, всяческая  не традиционность.
- То- то меня потянуло на экзотику. Нет бы, обхаживал какую- нибудь пухлогубую молодку с полной пазухой титёк. Там было бы всё проще, раз…
- …и снова проиграл.
Зато, согрелся, да развлёкся. Скучно, знаешь ли.   
- А ко мне зачем? Меня согреть? Тоже мёрзну.   
- Мы с тобой, одной крови. Ты и я. 
-Ой, ли.  Кабы были одной крови, не сидела бы тут, по  веткам прыгала,  Маугли, Вы наш.   
-Давай попрыгаем. 
- По веткам? Сейчас? Иди отсюда, ночью спать надо.   
Но гость уже   подошел   к  кровати,  прямо с одеялом стащил   меня,   усадил   в  коляску, толкнул    невидимую дверь,  вкатил    на площадь перед Пирамидой Луны.
« Построена между 200 и 450 годом вашей эры. Под ней находится более старое строение. Высота- 42 метра, ваши забавники нарасшифровывали несколько уровней мирового сознания.  Вот - Пирамида Солнца, вот - Дорога Мёртвых». Тон  моего гида    такой, же нудный, как у профессионала.  Он приставил подножки  к нижней ступеньке   пирамиды, добавил:  « Твоя задача - взять. Соображай, что для  этого нужно».
 Я поднимаю глаза к вершине,  с языка срывается  неприличное слово.  Несчётное количество ступеней высотой   с шаг взрослого человека. Несколько площадок между ярусами.  «Не полезу», отвечаю, как можно убедительнее». «Как так», удивляется собеседник.
- Так, не полезу.
-  Что значит: « Не полезу?» Ещё недавно ты собиралась…
- Вот тогда и надо было приходить.
- И что же  изменилось с тех пор?
- Я передумала, а ты, не вариативен.
-Хм,  и что у нас в   вариантах? Дай,  угадаю.   Конечно же, чуть- чуть всемирной славы, бессмертие и любовь Создателя.  Ну, тогда, тем более, лезь на пирамиду.
- Не полезу. Что я, одичала, что ли?
- Скорее, « нюх потеряла», лезь, иначе, сидеть тебе здесь до морковкина заговенья. 
-Напугал.  Сижу уже.
Становится   тихо, припекает  солнце, стоящее  прямо на вершине.  Дремотно.  Наконец, с готовностью, говорю: «Стели на первую ступень одеяло, да потолще. Так, а вот сюда, подушку. Теперь помоги пересесть, ещё мне нужно отсутствие естественных желаний и тень на голову». « Готово, я жду тебя  на вершине», отвечает  собеседник и исчезает.
 Между мной и солнцем зависает кондор.  Какое- то время  разглядываю  Пирамиду Солнца, Дорогу Мёртвых, но  даже, вблизи стоящие, пирамидки, лишены подробностей. «В упор не видя пирамиды», раскладываю на ногах часть одела, свисающую на землю. Потом ложусь на ступень, уже застеленную  Нечистым.    Голова удобно лежит на подушке,  с лёгким сердцем закрываю глаза и засыпаю.
Сквозь сон чувствую, что меня куда- то несут. Пытаюсь открыть глаза, подчиняется только один. Обнаруживаю себя  на руках мужчины, идущего к вершине.  «Как ты стараешься выполнять всё по написанному, никакой собственной инициативы и неожиданностей. Прямо, раб лампы какой- то », комментирую   увиденное. Не глядя на меня,  «носитель»  парирует:  «Правила написаны  не мной,  как автору, тебе это должно быть приятно». 
- Мной. И мной же, эти правила отменены. Я  больше не согласна платить такую цену, и  вообще, что такого в этой пирамиде? В этом ритуале, если отказаться от якорей, можно в любом месте?
-Да, ладно тебе, костям будет легче трансформироваться.
-Олух царя небесного, я не хочу!
- Не угадала, Ворон.
Сказав так, Ворон   кладёт   меня  на камни жертвенника пирамиды.  «Жалко, жалко, что отказалась от восхождения. Там были интересные сравнения и способы преодоления ступеней. Столько вдохновения в корзину. А как я у тебя пел! Теперь посмотри на пирамиды и остальные красоты, да заканчивать с этим будем».  «  Гоп - стоп, мы подошли из- за угла… посмотри на это небо…видишь это всё,  в последний раз…кончай её, Симен, кыш». Последний пассаж песенки   адресую   кондору, пристроившемуся рядом.  Глаза птицы заметно увеличиваются.  Стервятник, как возмущённый индюк трясёт  восковицей.  Смеёмся одновременно с  Вороном.   «Ну, я тебя жду»,  говорит Искуситель   и,  сбрасывает   меня вниз…
Вокруг разбитой головы расплывается  алый нимб.  Наклоняюсь, пробую закрыть, почти выскочившие  из  орбит, глаза.  Кровь  переломанных плеч  приливает к голове: « Почто? Сказала же, не хочу! С меня, хватит!  Убирайся!»  Обеими руками изо  всех сил толкаю  Ворона  наземь.  Уклоняясь,  он  отступает, на мгновение появляются    крылья. « Блохастая тварь, ты всегда был рядом со мной», бросаюсь на Ворога   с желанием свернуть птичью шею. Поскальзываюсь на крови, падаю навзничь, раскинув руки. «Чудовище», констатирует   Ворон , останавливая моё падение. Немного придя в себя, выдыхаю:»   «Ца». 
- Что «Ца»?
- Чудовищница.
- Ладно. Проехали. 
На  изувеченное  тело обрушивается ливень. Подставляю ладонь под струи. Горячие. Даже как- то умиротворённо бормочу себе под нос: «Хоть, напоследок  согреется».   Вода размывает останки. Наконец, тают глаза.  И снова  раскрываю ладонь. В ней появляется маленькая косточка черёмухи.
          «Чере-чере-черемуха!
      Чего, чего тебе вздыхать?» –
      Не при дороге выросла,
      Взошла, где птица вытрясла. 
      И все мое имение –
      Родник между кореньями
      Да коршуну не видное
      Гнездовье соловьиное.      
      Из года в год соловушки
      Летят во все сторонушки,
      А мне пути заказаны,
      А я к земле привязана…».
Продумав, напев, сажаю косточку туда, где  был  нимб.  Сразу появляется побег. Он быстро вытягивается ввысь, зеленеет, зацветает. «Сила какая», тихо говорит Ворон. Пряча эмоции, поворачиваюсь и иду,  куда глядят, ничего не видящие, глаза.  Ворон догоняет меня,   берёт  за руку.   «Сейчас здесь будет полно народа. Коляску приберу, а тебя отправлю в Бразилию, но ненадолго. Скоро начнётся обращение.  Тебе понадобится помощь», даёт установку  Учитель, стряхивая с меня пот, грязь и кровь. Потом на мне появляются   шорты, маечка с открытой спиной, мыльницы. Ворон  подставляет зеркало. В отражении вижу  себя, но лет на тридцать моложе. «Не хочу в  Бразилию», пытаюсь,  выдернуть  руку из ладони  Наставника , но тот уже  толкает очередную невидимую дверь и, громко объявляет: «Бразилия!» …

Роналду пьёт.  Вопреки всем правилам и указаниям врачей.  Виден только, движущийся вверх- вниз,  кадык.  По складкам вокруг рта,  стекает  какая- то белая жидкость, и  капает  на, дышащую недавней игрой, грудь.
Струйки бегут  дальше,   в районе солнечного сплетения, закипают и превращаются  в пар. » Хочу! Хочу пить!  Пить!» Припадаю к капельке, не дожидаясь, когда она закипит.  Потом  втягиваю  в себя  струйку на животе, груди, шее. Ручеёк иссякает.  Выпрямляюсь  и, вопросительно смотрю   на Роналду.  Он  приглядывается  ко мне, в  глазах  шалят  бесенята.
Вырываю  бутылку из рук Роналду, не чувствуя вкуса, допиваю.  Мало!!!  Оттолкнув, онемевшего Пепе,  рвусь  к громаде неподалёку, рывком открываю   дверцу холодильника.   Вот такая же бутылка.  Откручивая крышечку, едва справляюсь   с, трясущимися от желания, руками. Запрокинувшись,  вливаю   в себя содержимое бутылки.
 Всё моё тело, разом впитывает  влагу. Жидкость  подступает  к носу.     Сдерживаемое дыхание прорывается сладострастными стонами.   Всё - таки, задыхаюсь.      Отдышавшись,  снова пью.  В бутылке, какое- то фруктовое молоко. Пахнет кокосом. Фрукты и молоко. Потом мне будет плохо, но это, ведь, потом.
От того, что выпито   много,  кружится  голова. Хватаюсь за дверцу,  роняю   бутылку.  Она шлёпается   на пол и, эффектно разлетается  на осколки. Напиток, получив свободу, кидается  под ноги футболистов,  обдав их сладкими, и въедливыми  каплями.
    В  этот момент кто- то рывком поворачивает  меня к себе. Внутренности  возмущаются, едва успеваю перехватить своё содержимое, зажав ладошками, рот. Однако из носа бежит  струйка- предательница.  Роналду  насмешливо спрашивает:  " Куда ж,  тебя такую?" Потом подхватывает   на руки, выбегает  из  комнаты, швыряет  на сиденье  местного  автомобильчика. Что-то во мне булькает, вся выпитая жидкость отправляется  в  подставленный пакет.
Несколько часов  отлёживаюсь  на границе прибоя Копакабаны. Наконец, вливаемое и выливаемое уравновешивается.  Сажусь, вижу  свою одежду, сложенную  неподалёку и, на четвереньках ползу  в  океан.
Старик Посейдон принимает    меня в объятия,  шлифует     тело, массажируя, удаляет    лишние килограммы и апельсиновую корку. Ощущаю  его чувственные прикосновения  везде, куда  проникла  вода. Потом он направляет    меня к берегу.  "Ждёт», шлёпнул бог  напоследок по голой попе.  Волна пятернёй задерживается.  Отбрыкиваясь, путаюсь  в бороде старого ловеласа и,  взвизгнув, заваливаюсь  в глубокий обморок. Последним впечатлением того дня в моём мозге, мелькают  стати загорелого Португальца, вышедшего из темноты пляжа.
Просыпаюсь   затемно. Рядом спит  Роналду.  А я опять хочу пить. И есть. Неподалёку подмигивает  огонек, какого- то общепита. Как зомби, подаюсь  туда. В забегаловке  открываю   холодильники,  шкафчики, складываю   на стол упаковки с соками, фруктами, брикетиками  мороженного. Сюда же  ставлю стаканчики с кофе и чаем,  раскладываю  печёные сладости.   Еды нет.  Довольно смутно представляя себе, что ищу,  перекладываю  всё по несколько раз. Увы. Ругая бразильскую кухню, на чём свет стоит, накидываюсь   на свою маленькую свалку.
Аппетит мгновенно пропадает, когда в окно   заглядывают  лучи приближающегося солнца. Выдёргиваю  скатёрку из- под горки отходов,  довершаю  разгром своего временного пристанища. Светило  властно отправляет  очищаться от съеденного. Теперь  голод иного рода гонит   к Криштиану. Мясо и кровь затмевают   сознание.
 Уже вижу Роналду, прибавляю  скорость. Но тут со всего хода налетаю  на Ворона. Он остаётся  на ногах,  а  я  отлетаю    на песок.  Ворон  наг и совершенен. «А чегой - то  мы не во фраке», интересуется  рука, решившая удостовериться, не оптический ли это, обман зрения.  «А иначе тебя сейчас не остановить», смеётся  Ворон и перехватывает ладонь.
   Из  пальцев в пальцы  вливается   сила,  заставляющая меня  присесть. Ноги покрываются   перьями, отрастают когти.  Тело зарастает  пухом, перьями, спину  щекочут  те же метаморфозы. «Видишь, совсем не больно, а то бы сейчас была не красивой », говорит  Ворон.  Потом, продолжает: « Орлица. Значит, Зороастр прав. Скорпион во второй жизни – орёл». «Скорее, Орёлица, потому, как рождение, не второе», возражаю  я.
-И?
- Будет другое воплощение.
- Жду с содроганием.  Нам надо лететь. Отнеси скатерть Роналду.
- Зачем это? Пусть валяется.
- Неси, неси, не надо   мусорить . 
 Ковыляя и подпрыгивая, оттаскиваю,  скатерть к  Роналду.  Возмущаюсь: «Всё ещё спит! Сейчас клюну! Но хорош, хорош! Как кинусь и,  залечу подобно Исиде».  Моя возня будит  Криштиану,  отлетаю  к Ворону, не проникшись сперва,  способностью летать. Сидя на шезлонге рядом с  Куратором,  кудахчу, как курица: « Кубики, бицепсы-трицепсы. Гибкий позвоночник, узкие бёдра.  Ищет кого- то. Не меня ли? Сюда посмотри». Кричу, а   из раскрытого клюва вырывается   клокотание.  Криштиану замечает пару странных птиц,  но Ворон уже « встал на крыло».  Вслед за ним поднимаюсь и я.
  Делаем круг   над пляжем. Кокетливо сбрасываю Роналду   «туфельку Золушки». В моём случае, это,  перо.