Промысел 2 11 3

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/11/10/1877

 «Ого! – сказал Тинк, - значит ты и двигать можешь?»
«Могу, хранитель. Ты видел там, у красных проплешин».

«А ну, подвигай. Я не видел».
Попросил Пойст.

Изображение исчезло, а костёр плавно поднялся на высоту человеческого роста. Вождь Эйи встал, наклонился, сунул руку в образовавшуюся ямку, потрогал снизу висящий в воздухе сгусток камней.

Удалось незаметно выскользнуть в боковой виадук. Лидд влеклась на прицепе, тащила усталые ножки. Ужас прижимал камнем, утраивал вес.

«Ты зачем боишься?»
Поинтересовался Мак, едва стих гомон множества голосов.
«Наделаешь детей, раздуюсь и умру!»
Пролепетала Лидд.

Мак уронил руки, глянул прямо перед собой. Девочка, коротенький стебелёк с глазками, стояла, прислонившись к стене, дрожала, точно от холода, пахла беззаботной жизнью.

«Зачем раздуешься?»
Переспросил Мак.
«Не знаю, зачем. Все говорят про это».

«Надо проверить, потом делать детей».
Услышала Лидд решение мужа, и как-то вдруг успокоилась.

В пещерах ничего своего не было, вернее, всё было своим. Имелись неплодные служительницы удовольствий. Ловкие умные самки умудрялись не беременеть, доступно и умело успокаивали плоть.

 Лидд не хотела Мака, но мечтала долго жить. Следовало как можно позже попасть под раздачу.

В женских секторах правили бал неплодные, учили молодняк уму-разуму. Старшим это не нравилось, потому что рождаемость оказывалась под угрозой.

Конечно, можно бы позволить беспрепятственно оплодотворять женщин кому угодно, только беременная в общем пуле обречена погибели прежде родов. Индивидуальная ответственность отца - последняя нить, удерживающая сформировавшийся ком вырождения.

«Надо проверить».
Отозвалась Лидд.
«Надо проверить».
Повторил Мак. С тем и двинулись.

А за поворотом, там, где большой канал уходит глубоко в склады отработавшей техники, точно из небыли вывернулся старик.

Мак слыхал о подобном. Во время слияния недопущенные оковалки, так звали престарелых пещерников, сторожили отделившиеся от общества пары, тихо пристукивали молодняк, оплодотворяли девственниц.

Мак первым метнул лезвие. Разведчику даже на ночь не позволялось снимать браслет с оружием.

Теперь правый передний скутера ласкал пальцами осиротевший карабинчик, единственный предмет из прошлой жизни, тихим словом ругал женщину и Анди, отнявших нож.

Тогда же обрадовано растёр ладони, глядя, как с лёгким шуршанием сползло по стене тело оковалка. Тонкий, предвкушающий поживу сладострастный язык вздулся, выпал, словно у удавленника, истёк запоздалой слюной. Глаза остановились, уши распластались по каменному полу.

«Вот! – Мак указал жене на промежность убитого. – Таких обходи за четыре виадука».
«Почему?»
«Наделает детей, раздуешься».

«Вот!»
Лидд показала на гениталии Мака.
«Мне тебя дали. Я хочу, чтобы жила. Если дети - смерть, не буду делать».

 Столь длинных речей произносить прежде не доводилось. Мак почувствовал себя старшим на симпозиуме, обрёл крылья, подхватил Лидд на руки, бросился бегом, только уровни замелькали.

Встречные пещерники сторонились, причмокивали губами, начинали чаще дышать.

Сколько прожили в каморке под пятисотым кубикулом? Мак потерял счёт времени, но даже мгновения между вздохами были, как наново, полнились радостью, ласкали плоть, согревали душу!

Лидд каждым движением и взглядом источала благодарность, принадлежала мужу без остатка, говорила, что лишь теперь начала жить.

Мак даже от сокубикульников таил сбывшееся чудо, тихо посмеивался над глупостью начальства, никому не позволял тискать Лидд.

Через полтора года хватились, что женщина Мака неплодна, и попасть бы для ответа в синий зал, но грянула война.

Северных своевременно отлупили. Мак уцелел один из восьми кубикулов, возвращался, ждал любой беды, и прямо в раздевалке встретил жену.

Она прыгнула, обвилась ногами, увлекла в потайную щель. Сначала Мак решил, что Лидд кому-то досталась, и терять нечего, но понял ошибку, разорвав пелену запрета.

«Я не хочу после тебя, Мак. Не хочу бояться. Лучше выносить твоих детей и умереть!»

Так говорила женщина победителя, и долго-долго не отпускала мужа, не позволяла даже в картишки перекинуться.

Обмана не забыли, вызвали на ковёр. Лидд повлеклась следом, живым доказательством невинности супруга. Ультразвук обнаружил наличие приплода, и пошли они рука об руку.

В пятисотом кубикуле поселились Мик, Жек, Сак. Иной то раз мальчики спускались вниз, садились у входа, вдыхали запах женщины, мечтая завести себе такое.

Мак, старший в четвёрке, не освобождался от дальних походов и попал, будто кур в ощип.

Этот Кур тоже разведчик, правый передний скутера из незапамятных времён, видимо имел волосы, как у людей с берега. Потом ощипали. Так думал единственный пещерный житель племени Третьего рукава, озирая с высоты плетёного настила необъятность перспектив.

Аделаида Бартон тихо подглядывала за устройством быта пещерников, пыталась спрогнозировать дальнейшее развитие событий.

Сколь далеко и неотвратимо зашли мутации? Почему умирают кормящие матери? Можно ли средствами движка помочь Лид? Вопросы шли фоном, не мешали решению основных задач.

Медицинский центр идентифицировал Чернобрюхих, как «неизвестный вид условно мыслящих особей», не приравнял ни к людям, ни к животным. Для иды, «чайника» в области генетики, выскочило объяснение:

«Наблюдается четыре вида тканей…Биохимический состав, набор органических соединений условно схож… Мозг неизвестного ранее вида приматов по строению стандартен...

Генетическая основа резкого отличия человеческого головного мозга по размеру и когнитивным функциям от мозга данного вида связана с количеством копий белковых доменов DUF1220, экспрессируемых в каждом участке генома, кодирующем белки».

«Неведомая сила, нечего сказать. – Тонд сархивировался, будто база данных, глядел потерянно, почти скорбно. – Объяснения такому нет».

«Есть, охотник. – Успокоила Ида. – Видел ты когда-нибудь, как волосы тащатся за костяным гребнем? А молнию видел? Так вот, природа обоих явлений одинакова. Если хочешь знать, в пещерах той же силой освещаются круги.

Заметил ты, что я шевелю пальцами по колену, управляю орудием? Можно делать так на ладони, животе, любом месте оболочки.

Мастера создали высоко чувствительные датчики прикосновения, умеющие распознавать пальцы, отличать нажатия от кручений и сдвигов. Способ подсмотрели у жуков. Давление "ощущают" мелкие ворсинки, подобные тем, что придерживают надкрылья насекомых.

Мир изначально создан с множеством возможностей, гордые люди забыли большинство, порвав связь с Предвечным Отцом».

«Понимаю, женщина. Только разве владеющие подобными силами попадают в беду?»

«Беда не спрашивает, какими силами владеет человек. – вынул голос из небыли Кин. – Штуковина сработала, когда тупорылый проглотил половину внутренностей Майт. Мы чуть не сдохли от горя, могли метаться, кричать в бессилии».

«Вернуть внутренности на место было не дано?»
Машинально подбросил вопрос Пойст.

«Время и едкая среда в желудке зверя не позволили сделать так, - сказала Ида. – Заметил ты, охотник, что рука на картинке сгибается чуть позже, нежели в яви?»

Тонд кивнул.
«Если бы зверь и женщина были в плотно запаянной бочке, подобное было бы возможно с большой долей вероятности. Но в Бассейне Великой реки даже ребёнок знает цену слову «бы».

Пойст не понял, о чьей смерти речь, но стал очевиден порядок действий животных и орудия.

Кин чувствовал: сознание двоится. Удерживает в неотчуждённом положении только присутствие Лайп.

Женщина выяснила, что родоначальник племени просил звезду заботиться о людях, не участвовала в происходящем, а просто спала. Охотник же был рад держать в руках доверчивое существо, мать и ребёнка одновременно.

Вера это - наша немощь, полагающаяся на силу Создателя. Так говорят, так и есть. Теперь не больно, не холодно, опасность минует чувства, можно просто быть.

Что там вокруг! Какие высшие материи сдвигаются! Создателю ведомо. Даже если вынесет за грань, труднее, чем здесь, не будет.

Мир-карниз, мир-испытание, а человек послан выбирать: верить или опасаться.

Тихо в душе. Рядом Нокк с Излучины, сильный из сильных. Охотнику дан разум и бодрствование, женщина тоже дана охотнику, сыну.

Вождь Эйи сказал: так же бывает с мужем. Не верится. Однако, закон продолжения рода существует, люди родятся для радости, все, кроме Пайти.

Почему, собственно? Труден вопрос, нехотлив и неспешен. Можно навремя отложить.

«И ты, Нокк умеешь управлять орудием?»
Дрожью в голосе поинтересовался Тонд.

«Я не шарахаюсь от каждой внезапно возникшей картинки. Уже достижение».

«Получается, - сделал вывод Тинк, - ты по сути невежда, придаток жены?»

«Вроде того».
Согласился Кин. А Пойст криво усмехнулся, вспомнив, как несколько часов назад родоначальник племени Синих Камней усадил возле очага зарвавшуюся женщину.

Согласись, и будешь прав, а спор умрёт на выходе. Так говорил дед. Вождь Эйи поймал себя на том, что всё чаще и чаще вспоминает старика, сверяет по предшественнику мысли и поступки.

Раньше бы надо было, хотелось сказать, но благодарил Создателя, что теперь надоумливает помнить. Могло бы, точно пыльный камнепадец, прошуметь и минуть без следа.

«Эта взяла тебя на Сером Плато, а дальше?»
 Допрашивал Тонд.
«Я взял гораздо раньше, на Белом Острие, ты помнишь?»

«Ого! Понимаю! В длинной оплётке содержалась женщина?»
«Да, охотник. Лохматый «муравей» там сидел, только я близко не догадывался. На брачных же играх не хотел женщину, потому что помешала бы общаться с тем, кто в оплётке».

«Теперь я знаю, что ты имел в виду, когда сказал: из яиц вылупляются не только птицы и змеи».

Не я сказал».
«Всё равно, охотник! Грустно жить в оболочке! Не представляю, как такое возможно, и понимаю, как произошло».

Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/11/16/1891