Повесть о любви в письмах. 25 апреля

                25  апреля.
                Здравствуй,  Люся!
Последнее твоё письмо от 20 пришло в рекордный срок. Я читал его уже  23 апреля.  Ну, Люська, погоди! Сейчас я буду не осторожно интонационным, а чуть ли не бешеным. Ты ещё не видела,каким я бываю, когда мне вожжа под хвост попадёт...

Во - первых, Люсенька,все мои откровения о себе  имеют двусторонний  характер.  И если я говорю  что о родных, я могу говорить только с близкими людьми, то отсюда следует, как 2+2=4,что расспрашивая о твоих родных,я считаю тебя близкой, ближе некуда. Я перед тобой выворачиваюсь наизнанку, как ни перед кем ещё не открывался. А ты считаешь меня пРОСТО вежливым  человеком.
 
Из во - первых, вытекает во - вторых. Люсенька  жизнь уже не раз преподносила  мне  урок - никогда не оставлять ничего на потом. Отвечая на твой вопрос о возможности нашей встречи, так и заявляю: я пишу тебе с полной откровенностью и желанием высказаться до конца, потому что не надеюсь, не смею надеяться на повторную встречу. А иначе было бы искушение о чём - то умолчать, что - то придержать до встречи, до возможности высказаться. А если эта встреча не состоится? У меня эта уловка осталась ещё с детства.При всём  моём агностицизме, я всё - таки немного суеверен. Тем  более  намного приятнее и волнующе
встретиться, когда и не надеешься на встречу.
Не мучай себя, пожалуйста проверкой своих и моих чувств встречей. Я твёрдо уверен  и в себе, и в тебе. Мы ведь уже не легкомысленные детки, у которых семь пятниц на неделе. Ты  для меня душевный стержень, который  помогает  мне осознать, что я не зря всё - таки живу на свете. Что  именно я, мои чувства и переживания нужны кому - то, что есть на земле  человечек,который знает  меня и беленького, и серенького, и даже чёрненького. Ну, чтобы не растекаться мыслью по древу: ТЫ  МНЕ НУЖНА.Вот так - то. Весомо, грубо, зримо. Даже за тридевять земель нужна. И перестань, пожалуйста, думать, что я заезженный дачный муж, персонаж Чеховского рассказа или герой анекдота о мужьях. Можешь обвинять меня в эгоизме, в мужской чёрствости чувств  даже в грубости, но ТЫ   МНЕ  НУЖНА.  И даже, если ты разочаруешься во  мне, если я перестану соответствовать твоим высоким  идеалам, и перестанешь писать мне, я всё  равно  буду  знать,  что ты  есть и хоть и с болью, с гневом, с презрением даже, но изредка  вспоминать обо мне.

А насчёт рыцарства: я его не приемлю.  Кстати, перечитывая пару лет назад "Три мушкетёра", я убедился, что они были порядочными подонками. Просто в детстве мы этого не замечаем. Д Артаньян изнасиловал горничную миледи, ни в чём не повинную девушку. С самой миледи позволял такие фокусы,какие даже в наш грубый век  мужчина с рудиментами совести  даже по отношению к непорядочной женщине не позволит. Портос жил на содержании у женщины.  Атос  превратил своего слугу  в бессловесное животное. Вот и  рыцари...

Людмилка, я прекрасно понимаю, какую категорию рыцарства ты имеешь в виду. Ну что поделаешь, не дорос я, видимо, ещё(?)до высокого идеала. А по диалектике высокие идеалы вообще недостижимы. Для того они и существуют.

А ты знаешь, ты тогда  6.02.65. была даже ближе, чем сама думаешь. Записывались мы  в Куйбышеве, свадьба наша студенческая была в Безенчуке, а ночевать мы с Томкой уехали в Чапаевск. На Льва Толстого.Неисповедимы пути господни, воистину!
Я 6 февраля  приезжал сразу после записи в Чапаевск, хотел позвать Славку с Раей на свадьбу. Они тогда были в Титовке. Я кинулся  туда и, оказывается, звонил в другую квартиру, где никого не было. Даже  на свадьбу чуть - чуть опоздал.  Там уже начали думать, что я сбежал. Вот  так - то. А Славку так и не нашёл.

Люсенька, не суди по моим скудным сведениям о герое Р.П.Уоррена. Я ведь не пересказал тебе и сотой доли его жизни. А она очень интересна. Вот ЭТО я оставляю до встречи. Не стоит занимать время книжными переживаниями, когда  своих  хватает.

Ты знаешь сейчас прямо - таки хочу в командировку, чтобы иметь возможность  писать тебе с утра до вечера. Всё  равно я там все дела обычно делаю за 1/3  времени, что отводят  на командировку. В Москву, увы, командировки  мне не видать.Не того ранга работничек. Так что, льдинка - холодинка, замораживай меня своим презрением издалека.

Вот видишь, Люся, какая у вас всех романтическая жилка. Это я о твоей тёте.  Бывает в жизни такое, друг Людмилка, что и не снилось нашим подлецам!  Извини за грубую подделку под Шекспира. Но ты уж, пожалуйста, не забивай свою головку
мыслями о своей наследственности.

Ты знаешь,14 апреля часу в 12 ночи слушал передачу "Встреча с песней". Это где читают письма и выполняют  заявки на старые песни. Лежу я, расслабился, свет погасил, а там объявляют благодарность  за редкую  запись  Жеглову  или Беглову из Подольска. Видимо, из расслабленности меня аж подкинуло. Даже Томка заметила, правда, не поняла из - за чего.

А знаешь, во мне сидит  какой - то бес, подстрекающий меня делать больно, именно людям, которых я больше всего люблю. Что это такое, даже не знаю. Ведь и тебя  не пошёл провожать тогда на поезд  именно из - за этого. Какое - то странное  чувств делать назло самому себе. Главное, я никогда об этом раньше не читал и не встречал. Правда, несколько лет назад попалась мне книжка, по - моему, Дубровин автор. Называется "Счастливка". Так вот  там я впервые встретился с таким же кретином. В книге (да, видимо, и в жизни, слишком уж достоверно написано) младший брат прыгает с крыши, чтобы только досадить старшему. Видимо, у меня что- то не в ладах с психикой.Но ты не бойся, я кусаю, в основном, самого себя,  других  не  трогаю.

Эх, льдинка ты  моя холодинка, разбередила душу. Даже работать неохота. Надо себя в руки брать. И цели ставить. А то совсем разболтаюсь. Видимо, в ответ на твои письма, видел тебя во сне. Вернее, не видел. Ты была, но я тебя не видел.  Как - будто я мыл тебя в деревенской бане!? Делал  массаж, натирал мылом, парил
веником, окатывал холодной водой  и всё  время думал:"Что же я делаю? Ведь ей же нельзя! У неё же  сердце!" Видимо, подсознание работает. Доставляю  я тебе своим существованием одни неприятности и стрессы. А тебе нужны только положительные эмоции.Поэтому это первое и последнее моё визгливое письмо. Буду писать только в розовых тонах с синеватым оттенком, как у отравившегося синильной кислотой.

Кстати,завидую, что ты прочитала Сименона. Он мне очень нравится. Серьёзный и надёжный дядька. Он не приедается, а это уже  здорово. И не пытается заманить читателя. А это - признак настоящего писателя.Читатель сам его находит. У  меня есть его два сборника "Жёлтый  пёс"  и  "Незнакомцы  в доме". Жаль, что ничего больше нет.

У  нас уже зацветает вишня и яблони. Так что на 1мая город будет обманчиво нарядным. Но я - то не увижу его таким.Буду в Безенчуке и (ура!) в Чапаевске.  Буду я в Чапаевске 2 мая с утра до полудня. Так что,  приглашаю Вас, Людмила Константиновна, прогуляться мысленно по знакомым  улицам и маршрутам. От нетерпения даже зуд в руках и ногах. Постараюсь заглянуть на Клубную. Конечно, не в квартиру, но в подъезде побываю. Вдруг ты оттуда  выскочишь?
А о Юрке Фед.я всегда был и остаюсь очень высокого мнения, несмотря на все его вывихи и потери по пути на  верх...
Ну их всех к Богу в рай! Уже  не остаётся ни времени, ни места на поцелуи.  Целую  тебя, Люсенька и прижимаю к себе осторожно и бережно, как ты этого хочешь.
                Твой   Сашка.