Инстинкт

Вообще-то люди ко мне относятся по-разному. В то время как для друзей, приятелей и коллег по работе я человек вполне приличный и даже в некоторой степени симпатичный, то для моих соседей я, безусловно, сплошная головная боль. Я их понимаю как никто другой. Кому ведь понравится тот факт, что метраж моей квартиры делят вместе со мной не только мои проблемы, но также змеи, тарантулы, гусеницы  и даже обычные рыжие тараканы, именуемые в просторечьи "прусаки". Их появление на кухне, кстати, меня совершенно не огорчает, поскольку я по профессии биолог и всю эту  живность рассматриваю не только с точки зрения профессии, но и как объект утонченного удовольствия, доставляемого любимым хобби.
     Мне нравится наблюдать как ящерицы избавляются от ненужных хвостов. Мне бы их умение, когда жизнь припирает меня к стенке, напоминая что не все в ней так гладко, как хочется. Я удивляюсь рассудительности, мудрости и хладнокровию змей. Мне такая мудрость не помешала бы, но к сожалению, все, что меня с ними объединяет, так это только очки.
     Да, я очкарик. Мне тридцать два года и мои соседи опасаются, что когда-нибудь моя живность разбежится по всему дому. Да, я много читаю и не засиживаюсь в интернете, а каждый приобретенный мною паук для меня дороже найденного во всемирной паутине сногсшибательного сайта.
     Да, во многом я не такой, как все, но что поделаешь, я такой, какой есть и это меня ничуть не огорчает.
     - Ты не хочешь чего-нибудь пожевать? - спрашивает меня Соня, моя младшая сестренка, с которой мы живем вместе. Ей только четырнадцать лет, но она давно взяла бразды правления в свои руки, с тех самых пор, как мы остались с ней одни в этой жизни. Я добровольно уступил ей первенство и потому прислушиваться к ней теперь моя святая обязанность, поддерживаемая ее стальным не по годам характером. Одним словом, я обычная размазня, вроде той манной каши, которую из-за нехватки молока пришлось приготовить на воде.
     Но я и по этому поводу не особо печалюсь, ведь я ее, эту кашу, с детства терпеть не могу и, надеюсь, не мне ее есть впоследствии.
     - Чего-нибудь сладенького, - прошу я.
    - Сладенького?! - возмущается Соня. - А что-то существенное?
     - Сладенького, - тяну я капризно.
    - Испортишь желудок, - возмущается она и повторяет свой сакраментальный вопрос, который я слышу каждый день. - Когда уже ты женишься, горе мое луковое?
     Вообще-то  женщин я не боюсь и нисколько их не чураюсь, с одной даже дружу, но жениться мне почему-то не хочется. Трудно представить, что найдется героиня, которая согласится делить кров с предводителем тараканов.
     - Кстати, сегодня вечером на меня не расчитывай, - слышу я голос сестренки из кухни. Она начинает что-то готовить и посуда постукивает в такт работающего плеера, с которым она почти никогда не расстается. - Ко мне придет Вовка, - весело сообщает Соня. - Мы договорились с ним идти на дискотеку.
     Вовке шестнадцать и он, как принято сейчас говорить, ее бой-френд. Что у них дальше из этого выйдет, не знаю, но возраст Ромео и Джульетты берет свое.
     - Передавай привет Вовке, - отвечаю я.
     - Вечером, - говорит она, - вечером и передам.
     - Не забудь.
     - Обязательно, - мурлычет Соня и в свою очередь напоминает. - Ты тоже не забудь, тебе через час на работу.
     - Я помню, - говорю я, а сам думаю. - "Видел я сегодня эту работу в гробу". Вообще-то я преподаватель в колледже и чему-то там учу таких же сорванцов, как и моя сестренка, но сегодня мне не до них. В наш город приехала классная выставка латино-американской флоры и фауны и, конечно же, такое событие просто грех пропустить. 
    - "Первым делом, первым делом самолеты", - громко завожу я свою любимую песню.
    - "Ну а девушки, а девушки потом", - задорно подпевает Соня, появляясь из кухни с дымящейся яичницей.
***
     Через час, намотав шефу на уши сущую небылицу  о моих крайних обстоятельствах и получив через силу выдавленное согласие, я бодро двигаюсь в сторону латино-американской выставки.
    - Привет, Жека, - окликает меня Олег, мой закадычный друг еще со школьной скамьи. Мы радостно жмем друг другу руки и я невольно морщусь от боли, так как Олег по неосторожности сильно давит на массивный перстень, который я когда-то давно по дурости надел себе на безымянный палец и с тех пор безуспешно пытаюсь его снять, но он будто врос и не поддается ни на какие уговоры. Олег по-отечески похлопывает меня по плечу, что вполне позволительно, ведь он успешный газетчик. Да и мужик хоть куда, все у него идет, как по маслу. Одним словом, баловень судьбы и любимец  женщин.
    - Ты все еще один? - спрашивает он. - Когда уже закончишь свое холостяцкое безобразие?
     - Ну, что ты, - пытаюсь я выглядеть лучше, чем на самом деле. -Просто времени на глупости нет.
     - Жаль, - смеется Олег. - Хотя постой, кажется, на днях я видел тебя с потрясающей красоткой. Старик, мой совет, не медли, хватай быка за рога.
     Мой друг имеет в виду Риту, девушку, с которой я поддерживаю дружеские отношения. Если по правде сказать, я был бы не прочь прислушаться к его совету, но прекрасно понимаю, что я Рите не пара. Так, посудачить о том, о сем она со мной не откажется, но на большее расчитывать не приходится. Рита, увы, из другого теста. Она красивая, умная, богатая,  а я так себе, ходячее недоразумение с зоологическим уклоном. Потому мы и встречаемся с ней не постоянно, а так, от случая к случаю.
     - Старик, - заговорщицки подмигивает мне Олег, - я только что из Африки, привез оттуда занятную вещицу, - и он, как фокусник, достает из кармана пиджака небольшой целлофановый пакетик.
     - Средство безотказное, - уверяет он меня. - Всыплешь немного в бокал вина - а дальше, все как в сказке, тебе и уговаривать девушку не придется. Не дрейфь, Жека, - Олег сует свой презент в карман моей рубашки и жмет на прощание руку. - Только не перепутай: в ее бокал, а не в свой.
     Бред какой-то. Я пытаюсь отказаться от ненужного подарка, но поздно, Олега и след простыл. "Ну и шуточки", -  думаю я ошарашенно.
***
     С Ритой мы встречаемся неожиданно, впрочем, как и всегда. Она стоит возле витрины, где латино-американские пауки, почему-то названные скрипачами, деловито раскачиваются на своих прочно сплетенных гамаках.
     - Вот кого не ожидал, - восклицаю я вместо приветствия.
    Рита с трудом отвлекается от своих наблюдений и рассеянно улыбается мне. Знакомство с заокеанской флорой и фауной мы продолжаем вдвоем, после чего вместе покидаем выставку и выходим на улицу. По дороге я засыпаю свою подружку ворохом зоологических откровений, то и дело переходя на латынь. Рита смотрит на меня с неподдельным интересом. Честно скажу, меня это вдохновляет  и я решаюсь предложить Рите поужинать вместе где-нибудь поблизости.
     Но столики во всех ресторанах заняты и не помню по чьей инициативе, наверное, по моей, мы закупаемся всякой снедью по дороге и вскоре оказываемся у меня дома. Вот уже на скорую руку накрыт стол и что-то выпито, и о чем-то мы говорим, и даже танцуем.
     Как все-таки Рита хороша. Руки, ноги, нежная кожа, блестящие черные волосы, огромные глаза в обрамлении пушистых ресниц. В общем, все на месте по самому высокому счету.
     - Нет, нет, - отвечает она отрицательно на мой призывный взгляд. - Об этом не может быть и речи. Даже не думай.
     Господи, как отвратительно себя чувствуешь, когда предмет страсти убивает твои лучшие чувства на корню.
    Рита решительно освобождается из моих настойчивых объятий и подходит к стеклянному террариуму, в котором обитает моя драгоценная Атир. Рита стучит своими тонкими музыкальными пальчиками по стеклу, стараясь привлечь внимание спрятавшейся в щель паучихи.
     - Она наверное, спит, - говорю я Рите, пытаясь снова привлечь ее к себе.
     - Жаль, - тихо произносит Рита, отталкивая меня с холодной невозмутимостью и рубиновый кулон в форме песочных часов на ее груди, поймав луч заходящего солнца, загорается предупредительным сигналом.
     Обиженно я отхожу к столу и, чтобы приглушить горечь отказа, намазываю себе варенье на булку и жадно ее проглатываю. Рита по-прежнему пялится в террариум, как в телевизор. Меня вдруг озаряет воспоминание о подарке Олега. Будто со стороны  я вижу, как из кармана моей рубашки мои же пальцы достают пластиковый пакетик и высыпают его содержимое в бокал с вином, Ритин или мой, я уже не понимаю. Главное, что порошок растворяется в жидкости, как соль в морской воде, полностью и без остатка.
     Ну и дела. Я предлагаю Рите бокал и мы пьем за здравие амеб и каракатиц. Затем снова танцуем и я с ужасом чувствую, что мне уже себя не удержать. Я обнимаю Риту, целую ее легко и нежно, прижимая  к себе, как ребенок долгожданную игрушку, шепчу какой-то бред ей на ухо и ....
***
     То, о чем я мечтал, наконец случается. Лежа в кровати с закрытыми глазами и покачиваясь на волнах блаженства, я слышу расстроенный голос Риты.
     - Ну, зачем ты это сделал? Я же просила тебя - не надо.
     - Даже у пауков, - отвечаю я ей самодовольно, - не бывает платонической любви. - В твоем возрасте, между прочим, пора знать, что любви без инстинкта не бывает.
     - Инстинкт, - произносит она каким-то странным, чужим голосом. - Будь он проклят, этот инстинкт! - С этими словами Рита яростно, будто в бой, бросается снова в объятия любви.
     Неожиданно вместо ее шелковистых волос я ощущаю под своими руками омерзительную липкую паутину и чьи-то холодные щупальца начинают сжимать мое тело. Пытаясь вырваться из этого кошмара, как из страшного сна, я вдруг вздрагиваю от молниеносной догадки, пронесшейся в моем мозгу, когда я, сам не зная почему, прочитал имя Риты  наоборот. Неужели?.. Я зажмуриваюсь от ужаса, - Атир! О господи!...
***
     Ключ открывает входную дверь с одного оборота. В квартиру входит Соня со своим другом.
     - У нас в запасе всего пятнадцать минут, - на всякий случай напоминает Вовка вслед Соне, скрывшейся в спальне. - А где твой братан? - спрашивает он как бы между прочим.
     Сестренка зовет меня, но никто не отвечает.
     - Наверное уже ускакал на свои зоологические малинники, - сообщает она, торопливо переодеваясь.
     - Опоздаем, - подгоняет ее Вовка, - и в ожидании, от нечего делать, подходит к террариуму, где развалившись, лежит сытая паучиха, поблескивая черной глянцевой спинкой. На ее боку четко видна небольшая алая отметина в форме песочных часов.
     - Ух, какая толстенная, - восхищается Вовка, показывая на паучиху подошедшей к нему Соне в новом наряде. - Наверное, беременная, - предполагает он.
     - Вряд ли, - качает головой моя сестра. - Жека, наверное, ее перекормил мухами. Кстати, - улыбается она, - если хочешь знать, "Черная вдова" в брачную ночь съедает своего кавалера.
      - Да ты что?- Вовкины глаза готовы лопнуть от удивления.
     - Представь себе, - смеется Соня. - Это на будущее.- Постукивая пальцем по стеклу, она зовет, - Атир, Атир! - Затем берет длинный тонкий прутик, лежащий рядом с террариумом и пытается пошевелить паучиху. Та недовольно отодвигается, угрожающе шевеля мохнатыми конечностями. - Ничего себе, - восклицает Соня, - Жека уронил свой перстень в террариум, а эта мерзавка уселась на него, как на золотой трон.
     - Не слабо, - оценил Вовка находчивость паучихи. -А что, эта тварь, случайно, не "Черная вдова"?
     - Самая что ни на есть! Вредная и ядовитая.
     - Ну, бабы, вы и даете! - во взгляде Вовки плещется коктейль из укоризны с восторгом. - Раз твоего братана нет, может, спешить не будем?
     - Как это не будем? - Соня смотрит на часы. - Еще как будем! Поехали!

     Толкаясь и хохоча, они выбегают из квартиры. Дверь за ними громко захлопывается.