Маленькие рабочие большой Победы и просто маленьки

О военном и послевоенном детстве рассказывают мои земляки.
Вспоминает Александр Лаптев:

"Я и мои сверстники вспахивали на быках целинные и залежные земли в районе Шишки - высоченного холма у Соленого озера.
Мы впрягали в тракторные плуги по три или пять комолых "тягачей".
Зимой мы, подростки, на этом же "скоростном" транспорте. положив за пазуху краюшку хлеба да небольшой кусок сала. в выходные дни ездили в горы за дровами для себя, школы и "фронтовичек" - вдов и жен воевавших земляков.
С братом мне довелось побывать извозчиками - доставляли продукты в городской военный госпиталь, над которым наш колхоз взял шефство.
Здесь я впервые увидел раненых. Однорукие,на костылях, в колясках, с изувеченными лицами - они поражали своим весельем, задором и добротой. Позже я узнал, что на грузовике их, почти ежедневно, увозили на кладбище, в братскую могилу бойцов и командиров..."
Говорит Нина Левшунова, выпускница 1945 года:
"Лето 1941 года было жарким. Мы с сестрами занимались заготовкой сена: серпами косили траву, сушили ее на дворе, складывали на крышу - это корм скотине.. Мы понимали: больше заготовим сена - сытнее будет зимой.
В 1942 году горисполком разрешил использовать земельные участки под огороды на правом берегу реки Урал работникам комбината. Взрослым, занятым на производстве, не хватало времени трудиться на земле: огородничеством занимались мы, дети, выращивающие картофель, морковь, свеклу, капусту и даже табак. Последний особенно был нужен прибывающим в город раненым бойцам. Я очень добросовестно выращивала табак, который мы отправляли на фронт".
Говорит Нина Щипахина: "Помню, мы, квартальная ребятня, растаскивала от гончарной мастерской белую глину и жевали ее: она оставляла во рту привкус молока.
Чувство голода было постоянным, и оно руководило нашими поступками.
В больших семьях дети мечтали мыть посуду после обеда, устанавливали строгую очередность, когда заквашивали капусту, яростно споря кому достанется кочерыжка.
Если в детском саду выдавали по две дольки мандарина, то мы не торопились их съесть, чтобы не завидовать тому, у кого они еще остались.
Мальчишки откуда-то притаскивали плитки жмыха. Их дробили булыжником, молотили и хорошо знали, что подсолнечник можно жевать сколько хочешь".
Вспоминала Ольга Рябчикова: "Недалеко от Ежовки находился больничный барачный городок, где размещался госпиталь.Сюда мы ходили петь, плясать, читать стихи и письма раненым, а они часто умирали. Это было и нашим горем. я носила в госпиталь продукты по просьбе мамы: "Отнеси бойцам молочка. Может, и наших кто-нибудь на фронте накормит..."