Обломки. Глава пятнадцатая

                Глава пятнадцатая
Полдень давно как скрылся в потоках ленивого, пустынного ветерка, который бушевал, целую ночь, а на следующий день у него попросту не осталось сил.  Аксель, часто зевая, заспанными, прокисшими  глазами изредка поглядывал на обширные окрестности, постепенно теряющие солнечный отблеск.
«Долговато их нет. Быть часовым мне ох как надоело, очень скучная и однообразная должность» Частенько подумывал он, топчась на одном месте. Сейчас ему очень хотелось изрядно повыступать перед Ребеккой своими баснями о прошлой жизни ещё того пройдохи или же как то над ней подшутить, только так, слегка, а то Бен на второй раз с ним панькаться не будет.  Когда Акс доставал или же раздражал Ребекку, то она ему нравилось по-особенному: полыхающая, бурная, а иногда не менее меткая, своими резвыми фразами, чем и местный шутник, первозданная женщина своим природным, раскрепощенным  поведением приносила истинное удовольствие искусному ценителю настоящего женского обоняния и  характера. Лет так пять назад, еще, будучи задиристым юношей, он услышал от бывалого вояки старую, русскую поговорку, которая стала его девизом восхищения прекрасным полом «И коня на скаку остановить и в горящую избу войдет».
Не так давно Элис ему персонально приносила пищу, так как постоянный пост сегодня был куда важнее. Поднявшись Элис на вышку, Аксель посмотрел на нее таким взглядом, от которого она побледнела и явно смутилась, этот ехидного рода взгляд так и проговаривал «О-у, детки вы мои, как я за вас рад, как я рад, счастья и любви вам!» Оставив ланч, смущенная девушка шустро скрылась, а Акс еще пару минут хихикал с ее реакции, на мастерский, но на деле безобидный взгляд.      
- Неужели! Внезапно спохватившись, радо выронил Акс.
Неподалеку виднелись силуэты людей и двух крупных парнокопытных.  Временный часовой, рассмотрев стремительно идущую впереди фигуру мысленно воскликнув.
 «Надо же, как торопится! Похоже, сделка прошло замечательно, раз такой нетерпёж»

   Тревожное напряжение держалось практически всю обратную дорогу.  Между собой они практически не разговаривали. Бен в паре словах объяснил им, что случилось, и Ребекка и Энди понимали, что предводитель поступил верно, пускай и жестко, но верно.  Еще перед походом, он еще раз подробно напомнил правила и одним из самых главных правил, было ничего не упоминать, о том, откуда мы и чем занимаемся. Ни слова.
Отойдя на пару миль от Эстен Прайс, Бен остановился, озадачив этим остальных и прогорланил.
- А ну покажись!
Ответа само собой не последовало, тогда он  подхватился и подобрался к расположенному рядом  раскинутому холму на правой стороне. Спустя пару мгновений он достал кольт и навел его на поднимающегося из-за холма мужика в кожаной броне, тот поднял руки и удивленно, растерянно  глядел на сурового вожака, раскусившего слежку за ним. 
- Передай Милу, не хорошо следить, не хорошо.  Ухмыляясь, коварным голосом изрек Бен.
Тот живо кивнул и засверкал пятками. Энди и Ребекка поразились, тому, как он ловко приметил этого вот следопыта.  Обиженный ученый, увидев это лишь стиха злобно фыркнул.
В определенной степени Бен винил себя в произошедшем. Он не хотел идти, зная наперед, что кто не-будь, да и ляпнет что зря, как то и выплывут сокровенные  сведения об «Оазисе». И главным опасением в глазах Бена как раз и был надоедливый, озабоченный своим чертовым прогрессом ученый.  Теперь он говорил, стиха проклиная себя, что можно бы было, отправится и без него, взяв лишь список нужных вещей. Нет, тогда бы скандал случился куда ранее, и все бы могло пойти даже куда хуже.
 «Черт! Поехавший старик слишком весомый, без него накроется все и генераторы, без обслуживания и водоочистная станция, все. И он же способен  свести все это в прах»  Не зная как дальше быть с ним, хмуро подумывал Бен. Действительно ситуация  сложилась крайне не простая, и это еще мягко сказано.
Мистер Гомерик вырвался вперед, желая побыть в угрюмом одиночестве. Он, свесив голову вниз, шаркая ногами, старался идти быстрее всех, ярко показывая свою глубокую обиду.  Ребекке он казался тем еще ребенком, которого пытались заманить коварные незнакомцы, кормя его сладкими речами о море игрушек и веселье. Но его суровый отец вовремя вмешался и, отогнав хитрых обманщиков, справедливо наказал не слушающегося ребенка.
Пройдя заметно больше половины дороги, вдалеке Энди случайно приметил крохотные, расплывчатые  фигуры, которых он насчитал не менее двадцати пяти, двигались они вяло, словно бы это не люди, а ржавые, скрипящие роботы.  Бен, окинув дальнюю группу, прямо связывал ее с теми беженцами или же бродягами.  Все это сильнее разжигало тревогу, вызывая приближения некой беды, невидимой, но так близкой. Кто погнал, искалечил этих людей? Кто?   

Вернувшись в лагерь, давящее напряжение проникло сразу же за ними, охватив в свои трепыхающиеся рукава всех остальных, особенно Томми, верно ждавшего своего учителя с добрыми вестями.
Пока Энди поговорил с возлюбленной, которая чуть позже сменила на посту недоуменного происходящим  Акселя, Ребекка ушла в дом к своему малышу. Мистер Гомерик, шустро скрылся на заднем дворе, побежав жаловаться юному ученику. Бен уединился в своей комнате, многое необходимо ему обдумать, многое.

- Ты только представь! Мой юный друг! Как так можно было поступить с человеком, делающим только на всеобщее благо.  Для него же самого! – расходился шумным, трагическим голосом Мистер Гомерик жестами и преувеличенными эмоциями показывая свое угнетенное, подавленное состояние, убивая у несмышлёного Томми последнюю симпатию и уважение к предводителю -  А он, человек злой, тоталитарной сущности, делает все по своему, отсекает корни прогрессу, вот так, без угрызения какой либо совести. Непостижимо такое отношения! Нет, мой друг, нет, с ним все пропадет, абсолютно!  Косоватые глаза преданного ученика наливались вырывающимся  сочувствием, заметной злостью к непонимающему, безразличному вожаку.
- Вера в лучшее будущее есть только у нас с  тобой,  Бен уже успел сбить остальных с верного пути, наговорил им всякой гадости о нашем деле. Так что им нельзя доверять, только мы с тобой,  только мы.  И если приложим все наши совместные усилия, то знай, мой юный друг, у нас все получится, прогресс не остановить. Закончил ученый свою пропаганду уже на боевой ноте, вселив в ученика новую волну восхищения и стимула идти вперед.
- Именно! Мы все сможем. Стиха, как то неуклюже выкрикнул Томми,  резко подняв руку верх, словно тянувшись к вечернему небу.
Мистер  Гомерик ему улыбнулся, зная, что он ему верен как никогда ранее.

За этой странноватой, чуть ли не театральной сценой сдали, наблюдал Акс, еще больше впадая в полное непонимание происходящего, так как все были заняты, ему никто толком не объяснил, что же стряслось.
«Это еще что за страсти? У них там, что ли научная секта  образовалась?» В своем репертуара, озадаченно подумал он, пытаясь получше рассмотреть финальный акт бурного диалога.   

После ужина, на который ученый и ученик так и не пришли, показывая толи забастовку или же ранимую обиду, Бен, выйдя во двор, решил найти Энди, сейчас ему было просто необходимо с ним поговорить,  ибо вожак давно приметил в нем те нужные задатки для надежного, здравомыслящего последователя, на кого можно положиться.
Темно-синеватые краски уже начали свой масштабный охват здешних земель, еще час другой и появятся первые отливные, серебристые монетки на-черном при черном покрывале.  В этих промежутках времени, ночи, пожалуй, действительно были одни из самых темных, невероятно таинственных и завораживающих. Энди стоял рядом с мастерской,   упершись в полуразваленный, ржавый корпус автомобиля, выпуская бесформенные тучки едкой самокрутки.  Сегодняшняя неприятность в Эстен-Прайс, кажется, его мало волновала, да и те замеченные, полуживые бродяги тоже.  Все его порхающие мысли  были об одном – прелестной Элис. Он забывал о своем нелегком пути, о тех передрягах, думая о ней, а находясь рядом, и вовсе плавал в бездонном океане любви.  Через полчаса она выйдет, и они снова окажутся в шелковистых ладонях, дивной ночи.
- Энди. Окликнул его Бен.
«Да что со мной» Рассеяно, подумал юноша, не заметив, как тот подошел, видимо воображение у него слишком заигралось. 
- Да. Слушаю. Резво произнес он.
- Я что тебя не увижу, у тебя все тот же мечтательный вид. Спокойным тоном молвил Бен, от чего Энди почувствовал  себя неловко и чуть ли не покраснел.
-  Пойдем. Затем сказал вожак, не обращая значимого внимания на эмоции паренька.
Они двинулись к горному массиву, на заднем дворе не было никого, кроме усталых толсторогов и суетливых свинок.  Мистер Гомерик давно как закрылся в своей комнате, а вымотанный за день Томми вполне возможно уже крепко спал, видя сны, в котором он со своим учителем  строят новый, лучший мир.
Энди с Беном взобрались на тот стесанный утес, на котором не раз с сигаретой во рту бродил предводитель, окунаясь в долгие раздумья. Присев на Утес, Бен извлек из внутреннего кармана своей жилетки смятую пачку «Camel» и достал с нее две сигареты, одну дал Энди, который кивнув головой ее, взял, а другую себе. Подкурив Бен, открыто заговорил, как есть, как сам он знает.
- Самое интересное, сколько живу, столько диву и даюсь. Как все на деле просто, но как трудно с ним свестись – сделав большую затяжку, он продолжил  - Ты уже слышал, что я воевал на обоих фронтах и вот что тебе скажу. (Энди с явным интересом ожидал того, что он скажет) Одно и то же, да-да, вот какая банальная реальность.
Энди ехидно усмехнулся с того, что поведал Бен, который и сам чуть ли не засмеялся, но не тем задорным хохотом. Юноша невольно припомнил  выражение Гамлета «Война никогда не меняется, меняется время, люди, но не она», «Везде дерьмо, не лучшего другого» Это было еще одно резкое изречение старого артиста, которое Энди,  будучи совсем юным, недопонимал еще долгое время.
- Национальная армия – завел Бен ироническим тоном, приверженцы старой школы, до сих пор цитируют Авраама Линкольна и Джорджа Вашингтона, хотя сами о них толком ничего не знают. «Мы вернем вам прежние Соединенные Штаты Америки, восстановим справедливость, независимость и, конечно же, чудесную, ****ую демократию. Эти звездные суслики, борцы, бляха муха – давят нате примитивные, еще родовые чувства патриотизма и самой родины, от которой если здраво раскинуть остался один прах.  Но я думаю, что о том, как вербуют новобранцев ты, наверное, слышал. 
«Эх Мекки, Мекки, надеюсь ты доблестно выполняешь свой долг перед нашей славной родиной»  С долей грустной сатиры подумал Энди, вспоминая хитрожопого брата, попавшегося на крючок умелых кодировщиков.
- Еще как. Мрачноватым тоном, мгновением спустя изрек Энди.
Бен, сделав монструозную затяжку, растворяясь в пышном дыму, продолжил рассказывать далее.
 - Но националисты были потом, и  сказать честно, служить им мне было куда лучше, чем этим сраным свободным, чертовым борцам за новое государство, в котором каждый гражданин решает его судьбу, является личностным звеном. Туда я попал еще молодым парнишкой, парнишкой перекати-поле. В то смутное время я не знал куда идти, не знал, как быть дальше, у меня никого не было и единственное чем я жил, было скотской работой за пару кусков черствого хлеба и глотка грязной воды.  Идеи свободных мне определенно понравились, дали некий слепой порыв, тогда они только набирали популярность, в их ряды ломились тысячи парней, жаждущих лучшей, вольной жизни, в которой они будут хозяевами, важными и нужными.  Потушив об сапог сигарету, Бен, сделав глубокий, хрипловатый вдох проговорил голосом,  жестоко обманутого судьбой мечтателя.
- И только через пару лет тяжелых боев, полевых условий жизни в постоянных походах по всей Калифорнии, я наконец-таки прозрел, и в некой степени куда поумнел. Если бы эти дети воли, свободных небес победили, то единое, что бы досталось, нам простому народу остались бы те самые сладкие, но такие гнилые внутри иллюзии.   Ложь, та древняя укоренившейся ложь, которой неосознанное человечество кормили веками, тысячелетиями.   Бросив бесстрастный взгляд в  плотно заплывшее темными сгустками небо Бен, ненадолго упав в задумчивое молчание, словно вернувшись в те хмурые времена, окончил он эту часть так правдивого рассказа итоговым, печальным аккордом.
-  Никакого там свободного выражения собственного мнения, личного влияния на устрой государства, и никаких там привилегий, равноправной жизни, без алчных богачей и бедняков.  В реальности все тоже старая, неразрушимая схема, где военные магнаты сгребают добычу, впутывая граждан во все большее заблуждение и неизменную грязную политику. Вот так, никак иначе старина Энди, мне хватило этой дряни по самое горло, а может и куда выше.
Внутри Энди просочилось ощущение, будто бы он и сам все это пережил, на сколько-же-неподдельно, истинно поведал вожак свой путь в этой болотной трясине, пытающейся поглотить человека, лишить его возможности познания, возможности смотреть на мир с его реального положения.  Попутно в голове сплывали давние высказывания, те знания о строении нашей, потопающей цивилизации  его отца, Гамлета, все это  сбивалось в одну мозаику, постепенно довершая ее.  Бен прекрасно заметил задумчивый облик Энди, впавший в глубокие  раздумья. С минуты понаблюдав за ним, он уже прежним, спокойным голосом заговорил.
- Я неспроста поделился с тобой.  Ты тот, в ком я вижу весомые задатки для нашего общего дела, благополучной жизни в этой общине, общине  в которой созревает коварная трещина - здесь тон Бена наполнился негативной окраской -  Гомерик, из-за его бурной фантазии, бреднями о продвижении вперед, расширении наших техно-научных возможностях.  Как ты хорошо заметил, сегодня эта трещина значительно увеличилась, и не только снаружи. Представь, чтобы, скорее всего, произошло, если бы Гомерик проболтался о расположении нашего лагеря, он успел сказать, что здесь имеется, но к большему счастью я успел его остановить, но это лишь временно. Да и прошлая трагическая развязка, той группы, что обитала здесь до нашего прихода, быть может, конфликт разгорелся из-за ученого, поделившись на два лагеря один за другой против.  Неизвестно, да и доказательств этому нет.  Скажи Энди, он часом не пробовал заинтересовать тебя в этом? Пристально спросил Бен.
- Рассказывал пару раз, когда я ему помогал – припомнив, ответил Энди - но ничего такого не было, просто поделился своими грандиозными планами.  А вот Томми.
Бен, слегка кивнув, будто проговаривая «да-да-да, я все вижу»
- А вот он меня и беспокоит, вроде такой тихий, странноватый, очевидно, что Гомерик этим  воспользовался и живо откормил несмышлёного парнишку красочными баснями, в которые он верит и покорно слушает указания мудрого учителя.  Прямо наглядный пример потерянного человека, не имеющего понятия как крутиться мир над его головой, да еще и с такими странностями, почти как у старых отшельников. Все как всегда. Той же мрачноватой окраской закончил вожак.
Данная беседа на не долгое время дала Энди возможность отвлечься от радужных мыслей о своей любимой и хорошенько подумать над  реальными, нависающими проблемами, и он понимал, что его участие крайне необходимо.   Темнота над огромным каменным гребнем сгущалась все сильней, испуская черно-фиолетовые волны, медленно рассекающие бескрайнее ночное небо.
- Я так понимаю, у тебя есть, некоторые идеи как с этим справится. Не спеша проговорил Энди.
- Здесь есть одна очень весомая уловка, которая прямо таки спасает, делает его в какой-то отдалённой степени не уязвимым. Дело в том, что без славного ученого здесь все разрушится, накроется медным тазом. Ни я, ни ты, ни кто-либо еще кроме Гомерика не справится, если что-то случится с водоочистной станцией, генераторами, та даже если с огородами начнутся проблемы, вроде той чёртовой эрозии.   Конечно, можно его напугать, пригрозить, но это не мой метод, он так думает что я изверг и тиран, та, даже если бы с ним провести подобные меры, никто не знает что с этого выйдет, старики люди очень трепетные и обидчивые.
Энди придержался похожего мнения, понимаю настолько все здесь взаимосвязано, трудно будет покончить с этой паутиной, поставить все на свои места. Он уже хотел высказать свои предположения, как тут в тусклом, блеклом свете фонарей у главного здания промелькнула фигура Элис, которая по всему видимому искала Энди, ведь полчаса скоропостижно растворились в-важной беседе.  Бен также приметил ее, и, не желая задерживать Энди, вывел итог.
-  Пока что нам следует наблюдать за ними, по возможности прослеживать, но  никаких резких действий, сейчас нам нужно хоть немного времени. Мы еще поговорим об этом с остальными, сегодняшняя наша беседа это лишь малый, но веский шаг. А теперь иди к любимой, я вижу, какой у тебя нетерпеж. Энди опять ощутил некую неловкость, но сердце в груди уже успело превратиться в мотор спорт кара. Энди как то неуклюже, довольно таки шустро поднявшись, только собрался пожать руку вожаку, как тот дружеским, теплым голосом произнес.
- И помни, стремительный прогресс не приведёт нас к лучшей, благополучной жизни, тридцатилетней давности события тому подтверждение. Энди слегка улыбнулся (в наступившей темноте, этого не было видно) и крепко пожал твердую, сильную руку Бена выразив с благодарность, показав этим свое доверие, а затем быстро двинулся к возлюбленной, которая стояла в ярдах десяти от них, и все ждала, когда они, наконец, закончат беседу. Бен ненадолго  остался там, он мирно смотрел на  обнимающиеся, мутные силуэты, и даже в теперешней тьме, можно было ощутить исходящее от них тепло, огоньки любви. В его сознание снова проник образ прекрасного цветка, чьи лепестки канули в пламени.  Ласковый, бархатный голос Марго все повторял «Я дождусь тебя милый, я  дождусь», кто знает, сколько еще времени ее голос отбивался в сознании угасшим, умоляющим эхом прошлого.    

Во время беседы Энди с Беном, Мистер Гомерик удостоверившись, что никого поблизости нет, решил протестировать отремонтированную рацию. Проверив, надежно ли закрыта дверь, он уселся за кресло и включил древнюю, громоздкую рацию.  С минуты она не выдавала никаких признаков жизни, ученый уже чуть ли не пал в полное разочарование сегодняшним днем, подумав.
«Эх, паршивцы, подсунули мне повреждённые  платы»
Как вдруг, с решёточных динамиков рации стиха донеслось монотонное жужжание. И надежда снова вернулась к отчаявшемуся борцу за светлое, утопическое будущее. В глазах пробился малый, но хваткий огонек. Хотя по правда, говоря он и сам толком не знал, что даст ему эта рация, связаться было не с кем, в некой степени все эта напоминало поиск серебристой монетки в пучине бездонного океана. Но какой бы не была суровая реальность, огорчившегося ученого это никак не останавливало, ему необходима каждая, пускай и тончайшая  нить, за которую можно ухватиться.
С впалым, отчужденным выражением лица, профессор, упершись головой об рыхловатый кулак неизвестно, сколько времени беспрерывно крутил оббитое колесико рации, но в ответ доходило все то же, приглушенное жужжание, словно там внутри был целый оркестр полуживых сверчков.  Ученый уже успел переключить ее на разные частоты.  Рация была многоканальной, имела целую сеть различных диапазонов, предназначенных как для гражданских каналов, так и для военных, некоторых и вовсе специальных. Пару раз, правда, жужжание сменялось на звякающий шум, это значило, что канал закрыт, скорее всего, это были военные частоты. 
«Брось эту дурацкую затею» Негодуя, проворчал его внутренний голос,  у которого очень редко получалось достучаться до забаррикадированного рассудка, и те случаи, когда он все-таки добирался, ученый отсекал, не слушал его, так случилось и сейчас. Мистер Гомерик снова вернулся на стандартную частоту, ему хотелось спать, раз за разом профессор невольно зевал.  Но ученый понимал, что ни о каком сне и мыслей не должно быть, у него есть цель, и даже не смотря на ее совсем малый, а можно сказать, ничтожный успех, он должен быть в этом полностью уверен, проверив все частоты как минимум десяток, а то и другой раз.      
То самое уже весомо раздражающее, надоедливое жужжание механических насекомых, так одна волна, за ней такая же другая. Внезапно, на очередной волне монотонное жужжание резко оборвалось, вместо него всплыла слегка пощипывающая тишина.
«Неужели сломалась!» Пронеслась первая, удручённая мысль. Мистер Гомерик уже собрался крутить далее, дабы убедится, что с рацией все в порядке. Как тут неожиданно просочился, какой то отдаленный, прерывистый шипящий голос. От чего ученый мигом, испуганно дернулся, чуть не свалившись с кресла.
- Слу-ша-ю-ю. 
Встревоженный этим внезапным, чудным явлением ученый дрожащим, нерешительным голосом стиха произнес.
- Здравствуйте. Вас, вас плохо слышно.
- О, сию ж-е м-ину-ттт-у.  Донеслось с динамика, а затем послышалась какая-то деловая суета сопровождающаяся искаженным шумом.    
- Так куда лучше! Спустя полминуты раздался более четкий, звонкий голос.
- Да-да. Проронил ученый, которого уже наполняла безудержная радость, ведь все-таки он кого то, да и нашел.
- Нужно было под вашу частоту подстроиться, так позвольте узнать, с кем я имею честь говорить?  Прозвучал, приятный, молодой голос.
- Меня зовут профессор Гомерик, вот случайно наткнулся на вашу частоту.  Взволновано произнес он.
- Замечательно! Не думаю что это случайно. Ах, да, меня зовут Стив Уилсон, а вы профессор какой отросли? Заманчиво, таким же приятным, хорошо поставленным голосом молвил собеседник.
-  Вполне возможно! Ой, да у меня разносторонний профиль, но конек мой  энергетика, уже более полвека я ей живу. Без всякого стеснения осведомил ученый, разгораясь бурным пламенем, ощущая, что этот разговор повлечет за собой перемены, перемены к лучшему будущему. Это тот долгожданный шанс свыше, во благо непокорному развитию. Подсознание так и бурлило  этим, дивным, горячим ощущением, подсознание не способно врать, нет-нет, это нечто куда сильнее. И под проводом неосязаемого предчувствия, профессор был готов пойти на очень  многое, лишь бы воплотить его в реальность.
«Редчайшая возможность, дар небес» Кружа голову, сулило вспыхивающее подсознание.      
- Невероятно! Никогда не встречал таких интересных, завзятых людей, занятых великой наукой в наши тяжкие времена. Пролепетал все то же голосок, показывая свое пылкое восхищение.
Профессор, упиваясь доброй  речью, вдруг, и сам спросил, чем он или они там занимается.
- Минутку.  Шеф зовет. Донеслось из динамика, а затем настало суетливое шуршание и отголоски пары озадаченных, приглушенных голосов.  Мистер Гомерик в нетерпении, немного нервничая, стучал костяшками пальцев по столу,  красочно представляя наступления благоприятных времен, попутно мелькали догадки, о том, с кем он говорит.
- Ох, извините за мое отсутствие, дела, все дела, расчёты нужно было уточнить. Так что вы там спрашивали? Делая вид, что не услышал, переспросил вежливый собеседник. Мистер Гомерик понимая их хлопоты, шустро повторил свой вопрос. 
- Сплоченная Торговая Организация Объединенной Калифорнии.  А я ее представитель, ну и связист. Официальным, деловым тоном сообщил Стив.
В сознание профессора мигом вонзилась фантастическая стрела безудержной радости с прикрепленным к ней лотерейным билетом, с надписью «Джек-пот!»  Под этим упоительным, головокружительным  влиянием прекрасной новости, Мистер Гомерик и близко не расслышал отдаленный групповой, выбивающейся хохот.   
- Как же чудесно! Мне вот очень нужны знатные торговцы, обладающие большим количеством ресурсов. Пламенно, чуть ли не выкрикнув изрек ученый.

Ребекка, поднялась на верхний этаж, в поисках своей мухобойки, которая еще в обед скрылась в неизвестном направлении, и вполне возможно за этим стоял Аксель, который, конечно же, о пропаже ничего не знал,  и вел себя словно  партизан. Она  двинулась в левую сторону и, пройдя с десяток ярдов, невольно охнула, услышав приглушенную дверями возбужденную речь старого ученого, до нее речь доходила весьма неразборчивой, но свою окраску она никак не теряла. Ребекка знала, что Томми у себя и собирается спать, она его только что видела, да и Элис, Энди, Бен были во дворе, а Аксель с разболевшейся головой лег спать. Поэтому встревоженная женщина мигом предположила.
«Бедный старик, дожился до того, что сам с собой разговаривать стал»  И эти предположения имели основание, сегодняшний конфликт между ним и Беном. Кто его знает как сильно и глубоко конфликт ударил пожилую, ранимую личность, чьи так важные интересы были гневно отрезаны. Исходя с этого, психическое расстройство вполне возможно.
 Ребекка с долей волнения тихим шагом подобралась к запертой двери (из-за которой уже чуть тише исходил радостный голос ученого) и как то нерешительно постучала в нее со словами.
- Мистер Гомерик. У вас все в порядке?
Услышав волнительный голос Ребекки, он, резко всплеснул руками и, вывалив глаза, оборвал свою речь к  Стиву, плотно закрывая голосовой динамик дрожащей ладонью.  Немного успокоившись, ученый перевел дыхание и, не задумываясь, лишь бы она поскорей смоталась, произнес прерывистым голосом.
- Ох Ребекка! Все хорошо, это, я это, решился кое-что вспомнить, а заодно и повторить, ну и, говоря это вот слух, куда легче и удобнее запоминать.
Данный, странноватый ответ ее  само собой не успокоил, но расспрашивать Мистера Гомерика она не хотела, он сильно огорчен, быть может, так ему будет куда лучше, возможно, таким образом, он себя успокаивает.
- Если что не-будь понадобится, вы только скажите. Произнесла Ребекка и, успев забыть, зачем она сюда поднималась, решила проверить малыша Джонни.
-Да-да. Конечно, спасибо. Торопливо прогудел профессор.
Не смотря на крайне не предусмотрительный, сегодняшний поступок старого учёного, у нее было к нему сочувствие и даже в некотором роде возникало понимание. Да, у Ребекки гармонично соединялся боевой характер с добрым сердцем.  Нервничая, он подождал чуть более минуты, пока Ребекка ушла вниз, а затем, убрав затекшую руку от динамика и тихо,  уходящей из голоса дрожью, спросил.
-Вы еще здесь?
- Да, конечно. Резво выскочил приятный голос Стива.
- Извините, нужно было отлучиться, так что продолжим.
-С удовольствием!
Ученый попросил говорить тише, сказав, что здесь все не очень хорошо и за ним ведётся преследование, злые люди хотят его отстранить, Стиви на все это отвечал низким, понимающим голосом. Так Мистер Гомерик, кипевший неумолимым желанием, выполнить свою цель и отсечь вожака тирана, сделать доброе дело, он живенько завел рассказ, о своих грандиозных планах, и том, что ему необходимы многие ресурсы и оборудование, а так же заручится важной поддержкой и составить решающий договор, о взаимопомощи. Понятное дело на все это, понимающий, добрый собеседник отвечал крайне положительно, говоря, что такие ситуации ему знакомы и его организация с радостью ему поможет. Стив спокойно, так, между прочим, выведав, сколько у них людей, какие имеются установки и оборудование (на пять минут, отвлёкшись, чтобы все это обсудить с их главой)  сообщил,  что Господин Роберт, готов предоставить помощь. Уточнив местоположение общины ученного, он, вспыхнув красочной радостью, сказал, что они находятся совсем рядом и уже завтра смогут навестить Мистера Гомерика. Выразив свою колоссальную благодарность, ученый, немного помолчав, как то удрученно высказал, волнующую его вескую помеху.
- Но как быть с остальными, они ведь вас ни в коем случаи не пропустят, а может под руководством Бена и вовсе начнут стрельбу, я знаю, на что он способен.
Недолго подумал (наверное, советуясь с главой,) Стив предложил в-нэком роде радикальное, но очень эффективное решение.
- А что если подмешать им снотворное, это совершенно без болезненно, они уснут, а мы тут как тут  и все мирно решим, без шума и драки. Мистер Гомерик впал в озадаченное, тревожное размышления такого вот решения. На какой-то миг к нему ворвался внутренний голос, резким выстрелом напомнив слова Бена «За ложь и трусость крайне тяжкое наказание, предательство – смерть». Но тут же его мгновенно подавила непоколебимая цель плотно связанная с глубокой обидой и злостью, «предательство – смерть» уже погибающим, еле слышным эхом отбилось в его поглощенном жаждущей, наконец-то во плотимой мечтой – разуме. Беспрекословно покоряясь ей, ученый выдал решение.
- Да, я согласен.
- Вот и замечательно, мы искренне благодарим вас за столь верное решение, пора свершить перемены, пора сделать наше будущее куда лучше. А сейчас мне пора уйти, у нас срочное совещание. Скажите, завтра в районе обеда, мы сможем быть у вас, так вам подойдет? Благим, чутким голосом проговорил Стив.
- Хорошо. Изрек Мистер Гомерик.
- До скорой, значимой встречи! Пламенно молвил собеседник.
- До скор..    Заговорил ученый, но тут же связь оборвалась.
Всю ночь не спал, найдя пару упаковок давнего снотворного, он с тарахтящим, бушующим сердцем и глазами полными непостижимым, умопомрачающим пламенем купался, словно Скрудж Макдак в горах своего сверкающего золота, четко представляя так близкие, чудесные перемены. Давнее воплощение его глобальной цели.


В плохо освещенной, с едким запахом крепких папирос и прожаренного мяса большой комнате, заваленной различным, монструозным хламом и устрашающими трофеями, сидя на крутящемся стуле возле громадной, дивной формы рацией, проворный, шустрый паренек, отсвечивая блестящими очами прелестным, вдохновленным тоном произнес.
 - Святые воды Нила! О таком богатстве даже Рамсес Второй мечтать не мог! Ты все предполагаешь, что это чушь, какой то умелый розыгрыш. Нет о великий Вегас, этот старик доносить чистейшую правду, уж ты поверь, моя удивительная чуйка никогда нас не подводила. 
Затемненный, статный силуэт в наводящих страх, пластинных доспехах с пылающими, сатанинскими глазами изрек, жаждущим, бойким голосом.
-  О всевидящий Цезарь.  Завтра все выясним, поглядим и чуть что лакомый пирог живо отхватим.