Сон

               

   Пятнадцать минут. Пятнадцать минут, и ни минутой меньше. Столько занимает путь на метро от  станции «Площадь К.Маркса» до станции «Заельцовская». И ровно столько же обратно. За пятнадцать минут преодолеть одиннадцать километров в двухмиллионном городе, где в будни на каждом перекрестке выстраиваются километровые пробки, не такое уж большое время.   
   Вот уже двадцать лет Смирнов ездил на работу и обратно на метро и научился рассчитывать свой путь с точностью до четырех минут. Погрешность в вычислениях давали два фактора: время ожидания поезда и порядковый номер вагона, в который он садился. Когда-то он принимал в расчет еще и форс-мажорные обстоятельства вроде нападения хулиганов, перелома конечностей, связанных с падением на скользком месте, ремонтных либо строительных работ, из-за которых приходилось менять маршрут, но давно исключил их из уравнения. Дорога от дома до ближайшей станции метро занимала шесть с половиной минут как двадцать лет назад, так и сейчас.
   Пять минут были наибольшим промежутком в движении поездов Ленинской линии и, следовательно, максимальным временем ожидания поезда. Утром и вечером, в час пик, этот промежуток уменьшался до трех минут. Поэтому Смирнов принимал время ожидания на платформе, равное трем минутам. Оставшуюся минуту погрешности в расчетах давал порядковый номер вагона, в который он  садился.
   С номерами вагонов была связана вот какая история. Несмотря на то, что он точно знал, в каком месте останавливается любой из четырех вагонов, никто не мог гарантировать, что он попадет в тот вагон, который остановится напротив него. Например, если он планировал сесть в первый вагон и для этого ожидал поезд возле отметки, вровень с которой останавливается голова состава, то при приближении поезда невесть откуда набегала толпа подвыпивших пассажиров, появившихся в метро, судя по их виду, с развеселой гулянки, и оттесняла его прочь от дверей, на которых было написано «не прислоняться». Если же он проявлял настойчивость и прорывался к дверям, расталкивая локтями окружающих, то дело кончалось скверно: зазевавшийся маляр обливал его – разумеется, совершенно случайно, – краской, и тогда и речи не могло идти о том, чтобы отправиться в таком виде на работу.
   И подобных случаев было множество.   
   В конце концов, Смирнов перестал выбирать вагон и предоставил самому  метрополитену право решать, в каком из трех вагонов тот доставит его на конечную  станцию.
   В последнем, четвертом вагоне он не ездил ни разу. 

   Поначалу Смирнов никак не связывал события, происходящие с ним в течение дня, с порядковым номером вагона, на котором он ехал на работу. И только накопив большой массив статистических данных, пришел к выводу, что существует прямая связь между этими вещами.
   Поездка в первом вагоне вносила в его жизнь различные новшества, необязательно приятные.
   Если он добирался на работу во втором вагоне, то можно было быть уверенным в том, что сегодняшний день до позднего вечера будет наполнен бестолковой суетой.
   Когда он садился в третий вагон, его не оставляло предчувствие, что в течение дня с ним приключится какая-нибудь история, до того фантастическая, что авторы голливудских блокбастеров умерли бы от зависти, если б узнали о ней.   
   Слава богу, что третий вагон нечасто баловал его своим расположением.
   Одно время он отказался от поездок в метрополитене, поскольку каждодневные сюрпризы утомили его, и он захотел пожить спокойной жизнью. Это решение разрушило привычный распорядок жизни: дорога на работу и назад стала занимать значительно больше времени, приходилось раньше вставать, он перестал высыпаться, ходил все дни хмурый и злой на весь мир. К тому же его укачивало в маршрутных такси.
   Промучившись пару недель, он вернулся к привычному для него образу жизни.
   И в первое же утро познакомился с Сопровождающим.

   Те, кто часто ездит на метро в одно и то же время, знает, что большинство пассажиров - не случайные попутчики, а люди, которые, подобно им самим, исходя из каких-то своих соображений, выбрали именно это время для проезда. В зависимости от времени года меняются головные уборы, одежда,  прически, но лица, лица остаются прежними.
   Вскоре постоянные попутчики начинают приветствовать друг друга кивком головы либо улыбкой. Заговаривают друг с другом, обмениваются фразами о погоде. Обсуждают события, почерпнутые из просмотра телевизионных программ. Рассказывают курьезные случаи, произошедшие либо с ними, либо с их знакомыми.
   А потом люди и вовсе перестают быть чужими. Между ними происходит некая химическая реакция, в результате которой в поезде образуется атмосфера доверия, взаимоуважения и понимания. И даже отъявленные мерзавцы становятся тихими и кроткими, как овечки, не нарушают идиллический покой и безмерно удивляются, обнаруживая в своих душах ростки человечности и доброты. 

   Этого мужчину, похожего как две капли воды на Пьера Ришара, Смирнов каждый день встречал  в метро. Ришар, так же как он, ездил с конечной до конечной, растворяясь в толпе на выходе из метрополитена. И в это утро Смирнов увидел его сразу, как только вошел в вагон. Ярко-оранжевая короткая куртка, торчащие во все стороны кудрявые светлые волосы, лицо доброго клоуна-недотепы. Брат-близнец французского комика стоял возле противоположных дверей и жевал жвачку, изредка, как ребенок, надувая пузыри, которые, лопаясь, прилипали к его носу. Одной рукой он держался за поручень, а другую засунул в карман куртки. Отсутствующим взглядом осматривал он внутренности вагона, и, видимо, мысли его были далеко, поскольку глаза его  двигались хоть и синхронно, но весьма хаотично.
   Увидав Ришара, Смирнов несколько опешил, поскольку разглядывал подъезжающий поезд и никого внутри вагона не увидел. Более того, пока Смирнов ждал поезд, он не заметил на платформе известного французского актера, одетого в оранжевое, словно буддистский монах, который мог бы незаметно проскользнуть в вагон.   
   Попетляв по вагону, взгляд Ришара остановился на Смирнове. Он перестал жевать жвачку, достал ее изо рта и прилепил к мочке левого уха. Басовито кашлянул в кулак.
   Смирнов отвел взгляд от Ришара и стал смотреть на толстые змеиные тела силовых кабелей, проворно скользящие по стенам туннеля. Его так увлекло разглядывание ожившей электротехнической продукции, что он не заметил, как Ришар очутился рядом с ним.
   - Ем нос, ем, деля, нем, - глухим голосом пробубнил Ришар.
   Смирнов отвлекся от созерцания синусоид, пляшущих за окном, и повернул голову к французу. 
   - Простите, не понял, - вежливо отозвался он.
   - Земной менделя ем.
   Смирнов отродясь не слыхивал подобной тарабарщины.
   - Что-что? – переспросил Смирнов, подняв бровь.
   - Семьсот семьдесят семь.
   Смирнов в полной мере обладал чувством юмора. Услышав ни к селу ни к городу сказанные слова, он счел, что Ришар произнес пароль, на который он, разумеется, должен ответить отзывом. 
   - Да, следующее лето будет жарче нынешнего, - сказал он и слегка подмигнул Ришару.
   Но тот не принял игры.
   - Твоя сегодняшняя поездка семьсот семьдесят седьмая по счету.
   Смирнов промолчал.
   - Теперь я буду за тобой наблюдать, - добавил Ришар и подождал, что скажет Смирнов, но тот продолжал молчать.
   - Будь готов, - добавил Ришар и вышел в открывшиеся двери.
   Поднимаясь  на эскалаторе, Смирнов вспомнил, что сегодня он ехал в третьем вагоне.
   Вскоре он познакомился с Сопровождающим первого вагона, оказавшимся полным молодым человеком, одетым в новенький джинсовый костюм и щеголявшим модной трехдневной щетиной на круглом румяном лице. 
   Смирнов ехал с работы. Несмотря на то, что было около семи часов вечера, вагон был полупустой, и Смирнов ехал сидя. Он рассеянно смотрел на рекламные объявления и удивлялся, как можно расклеивать такую чушь. «Продаем деньги за проценты. Посредникам не беспокоить. Телефон горячей линии 3*****3». «”Живой уголок” – новый жилмассив в районе сада Мичуринцев. Торопитесь занять свою нишу! www.jivugol.ru».  «Распродажа женской одежды от европейского производителя. Фабричный Китай. Индийское качество. ДК им.  Чкалова». «Только 19 декабря! Встреча с мечтой – внук Алана Чумака поведает секреты своего деда! Телефон для зрителей ******1. Телефон для справок ******2». «Придумай веселую рекламу – и два снегохода твои! www.recklama.nsb.ru».
   Смирнову все стало ясно – это был конкурс веселой рекламы. И он вздохнул с облегчением.
   Вдруг он почувствовал, что кто-то его легонько толкает в бок. Смирнов обернулся, ожидая увидеть своего приятеля, Колю Полуянова, который любил при встрече незаметно подобраться к Смирнову и панибратски ткнуть пальцем между ребер.
   - Смирнов Алексей Иванович? – спросил затянутый в джинсу незнакомый толстячок, и глаза его превратились в две узенькие щелочки, затаившиеся между покатым лбом и пухлыми румяными щеками. 
   Смирнов кивнул.
   - Сегодня у тебя тысячная, - глазки толстяка пристально изучали его, - будь готов.
   - К чему?
   - Ответ ты должен придумать сам. Таково правило.
   - Я придумал.
   - Поздравляю.
   Поезд отошел от станции, и Смирнов увидел, что толстяк, секунду назад сидевший рядом с ним, стоит, как ни в чем не бывало, на платформе и, улыбаясь, машет ему на прощанье рукой.

   Сопровождающий второго вагона, миниатюрная женщина неопределенного возраста, зябко кутающаяся в меха, вошла в вагон на «Студенческой» и высокомерно – поверх голов – огляделась, отыскивая свободное место, но вагон был набит битком. Она осталась стоять у самых дверей, взявшись для равновесия за поручень.   
   Смирнов встал с дерматинового диванчика и предложил ей:
   - Садитесь, пожалуйста.
   Дама улыбнулась ему, легко разрезала толпу на две части, так же как крейсер режет спокойное море на тугие волны, и села.
   Смирнов встал напротив нее, словно рыцарь, оберегающий и охраняющий даму сердца от опасностей, которые только и делают, что ждут подходящий случай, чтобы наброситься на столь беззащитное существо. 
   Наверно, дама почувствовала, что находится под опекой Смирнова, поскольку снова улыбнулась и, обращаясь к нему, сказала что-то,  но он ничего не услышал – в вагоне было шумно. Тогда она жестом попросила его наклониться.
   - Как Вы относитесь к числу тринадцать? – спросила она.
   Сначала Смирнов решил, что дама его разыгрывает, но потом вспомнил, что уже дважды за последний месяц незнакомые люди говорили ему о количестве его поездок в метрополитене. Но числа, о которых ему говорили, были либо круглыми – тысяча, либо сакральными – три семерки,  поскольку семь – единственная цифра в ряду от двойки до девятки, которая не имеет признаков делимости, а десятичные дроби, возникающие в процессе деления на семь, являются периодическими. 
   - Нормально отношусь, - улыбнулся он. – Число как число. Точно такое же, как и тридцать один, только пишется наоборот.
   - Сегодня у Вас одна тысяча триста тринадцатая поездка, - сказала она и строго посмотрела на него, словно мать, непутевый сын которой опять разбил соседское окно.   
   -  Вы открыли мне глаза, - шутливо заметил Смирнов. – А то я и понятия не имел о столь знаменательном событии.
   - Прекратите ерничать! – отрезала дама. – И готовьтесь.
   - Вы третий, кто за последнее время сказал мне: готовьтесь, но не упомянул, к чему следует готовиться.
   - Все правильно.
   Сказав это, она взглянула на сидящего по левую руку от нее мужчину, и тот внезапно заторопился к выходу. Кивком предложила Смирнову сесть рядом. Смирнов понял, что беззащитность этой женщины напускная, и она вполне может постоять за себя.
   - Ни Третий, ни Первый Сопровождающий не могли сказать Вам об этом, - она рассматривала свои ногти. – У каждого в жизни своя роль.
   - Тогда кто может?
   - Очевидно, Второй Сопровождающий.
   - То есть Вы?
   - Да.
   - И Вы мне скажете?
   Дама сдвинула брови, отчего на переносице у нее появилась еле заметная складочка.  Впрочем, это длилось пару мгновений. Лицо ее разгладилось, и она снова улыбнулась Смирнову.
   - Вы помните загадку Сфинкса?
   - Что утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?
   - Совершенно верно.
   - В какой связи Вы упомянули об этой загадке?
   - А Вы сами догадайтесь, - теперь она откровенно кокетничала со Смирновым.
   Смирнов ответил ей то, что первое пришло в голову.
   - Видимо, Первый Сопровождающий – это рождение, Второй – жизнь, а Третий -  смерть.
   - Не смерть, - поправила дама, - а старость.
   - Значит, Четвертый Сопровождающий – смерть? Ведь вагонов четыре! Поэтому и Сопровождающих должно быть четыре! И, кстати, почему Сопровождающий? Кого Сопровождающий? Куда Сопровождающий? Зачем? 
   - Об этом Вы узнаете в свое время. А пока готовьтесь.
   - Да к чему, черт побери, я должен готовиться? Хватит уже шарады загадывать!
   - Вы совершенно правы. Довольно загадывать шарады. Посмотрите внимательно на план метрополитена, который висит напротив Вас. Он Вам ничего не напоминает?
   Смирнов перевел взгляд на схему метрополитена, затем обратно на даму.
   Вместо дамы в мехах рядом с ним сидел мужчина с помятым лицом, а под левым глазом у него  красовался лиловый кровоподтек.
   У Смирнова мелькнула мысль, что Сопровождающие – люди дурно воспитанные. Скажут несколько слов, заинтригуют, а стоит только отвернуться, как их и след простыл.
   Следующие два месяца Смирнов не встречал Сопровождающих и постепенно забыл о них.

   В двадцатых числах июня, когда в городе стояла страшная жара, не стало Лиды.
   Утром, в ту субботу, когда Лида погибла, Смирнов с ней заключил пари о том, кто первый доберется от площади Маркса до площади Ленина. Смирнов на метро, Лида на мотоцикле. Они вообще частенько заключали такие пари.
   В этот раз Смирнов выиграл. Он не мог поверить в это: Лида лихо водила свою «Ямаху» и знала Новосибирск как свои пять пальцев. Прошло десять минут, как он вышел на площадь. Лиды все не было. Смирнов забеспокоился и позвонил ей.
   Раздались длинные гудки. Наконец незнакомый мужской голос произнес:
   - Алло, слушаю Вас.
   Смирнов, еще ни о чем не догадываясь, спросил:
   - Вы кто? Где Лида? 
   - С Вами говорит инспектор дорожно-патрульной службы старший лейтенант Рудаков. Лидия Смирнова  - Ваша родственница?
   - Жена. Что с ней?
   Инспектор молчал около минуты.
   - На перекрестке Восход – Кирова произошла авария.
   Инспектор снова замолчал.
   Смирнов затаил дыхание. Только бы она была жива, повторял он про себя, зная манеру Лиды носиться как угорелой. 
   Потом инспектор, видимо, решил, что говорить все равно придется, и сказал:
   - Ваша жена погибла. Грузовик двигался на запрещающий сигнал светофора, а у нее обзор был закрыт внедорожником. Тот успел остановиться, а Ваша жена, к сожалению, нет. Произошло лобовое столкновение.
   - Если можете сейчас сюда подъехать, то приезжайте, - добавил он через несколько секунд.
   Потом, запнувшись, произнес:
   - Опознание, прочие формальности…Мы будем ждать Вас.
   И нажал отбой.
   Ноги не держали Смирнова – он опустился на поребрик. Закрыл лицо руками.
   Дальнейшие события происходили как в тумане.
   Действуя как автомат, он спустился в подземный переход и вышел возле краеведческого музея. Перелез через ограждение и ступил на проезжую часть, подняв руку.
   Завизжали тормоза, и водитель серебристого седана высказал ему все, что думает о невнимательных пешеходах.
   Водитель продолжал осыпать его бранью, пока Смирнов не подошел к водительской двери и не сказал бесцветным голосом:
   - У меня жена попала в аварию. Отвезите меня к ней, пожалуйста, я заплачУ.
   Водитель умолк. Потом сказал все еще сердитым голосом:
   - Раз попала, так теперь под колеса лезть нужно, что ли?
   Затем добавил:
   - Где это произошло?
   - Перекресток Восход – Кирова. Около двадцати минут назад.
   Водитель кивнул.
   - Садись.
   Не замечая ничего вокруг, Смирнов ехал и смотрел невидящим взглядом на дорогу, а в голове пульсировала одна мысль: ее нет, ее нет, ее нет… Он всегда подозревал, что так все и кончится. В душе было пусто и холодно. Ему казалось, что совсем недавно, буквально несколько минут назад, ему сделали операцию и удалили что-то чрезвычайно важное, то, без чего жизнь превращается в беспросветное существование без всякой надежды на улучшение состояния, на возвращение обратно в жизнь радости и счастья.   
   Движение на месте ДТП было перекрыто. Смирнов подошел к инспектору, показал паспорт. Тот молча отвел Смирнова к патрульной машине.
   - Присядьте, сейчас к Вам подойдут наши сотрудники.
   Смирнов сел в машину и стал ждать.

   Вечером того дня, когда Лида погибла, в городе произошло знаменательное событие: после заката над городом было видно самое настоящее северное сияние, которое длилось не менее получаса.
 
   Через полтора месяца рана в душе Смирнова стала затягиваться. И хотя все в мире до сих пор было окрашено серым, но теперь Смирнов научился отвлекаться от мрачных мыслей, тяжким грузом давивших на него. Все, все в мире, на чем только ни останавливал он свой взгляд, напоминало ему о Лиде. Порой ему  казалось, что он слышит ее голос, но это были всего лишь шутки сознания.
   После смерти Лиды Смирнов стал нелюдим и замкнут. В одиночестве бродил он по городским улицам, словно надеялся отыскать её. На приглашения друзей скоротать вечер за кружкой пива неизменно отвечал отказом. По субботам уезжал в Академгородок и шел на центральный пляж: они познакомились на мосте через железную дорогу. Он садился в тени берез на лавочку, расположенную на площадке перед мостом, и сидел там до темноты.
   Тридцать первого августа у Смирнова закончился отпуск. 
   Утром первого сентября он спускался по лестнице, ведущей на платформу, и услыхал звук подъезжающего поезда. Перескакивая через две ступеньки, он устремился к электричке и успел сесть в последний вагон. Двери закрылись, и поезд отошел от станции.
   Кроме него, в вагоне было четыре человека: длинноволосый молодой человек, уставившийся неподвижным взглядом в одну точку, женщина лет сорока, нервно теребящая ручку сумочки, средних лет мужчина с залысинами на высоком лбу и сухонькая, опрятно одетая старушка.
   Как только поезд разогнался до максимальной на этом участке скорости, старушка, сидевшая напротив Смирнова,  достала из сумочки нечто среднее между сотовым телефоном и пультом дистанционного управления и  нажала кнопку. Лампы засияли ярче, и в воздухе, как после грозы, запахло озоном.  Стекла вагона стали матовыми, словно туннель метрополитена заполнил густой молочный туман.
   Затем старушка встала и обратилась к пассажирам.    
   - Доброе утро, - голос старушки был по-мальчишески звонким. – Позвольте представиться: Четвертый Сопровождающий. Каждый из вас знаком с Сопровождающим первого вагона, Сопровождающим второго вагона и Сопровождающим третьего вагона. Я – Сопровождающий четвертого вагона. И поскольку именно я Сопровождающий четвертого вагона, мне поручено сообщить вам кое-что важное.
   - Но сначала немного истории, - она промокнула губы платком и начала повествование.   
 
   «В год Жгучего Солнца, в ту пору, когда день равен ночи, на Землю пала зеленая звезда. В воздухе, на высоте одинокой скалы, что стоит в излучине реки, развалилась она на пять частей. Самая большая упала на селение, а четыре оставшихся – в одной четверти дня пути от нее. Один осколок пал на восходе, второй – в стороне полуденного солнца, третий – на закате, четвертый – в стороне полуночи.
   Первый подошел к месту падения и получил Знание. И послал он Четырех к другим осколкам. Те нашли осколки и тоже получили Знание. Когда они вернулись, то отправились к самому большому осколку, что пал на селение.  И заметили они вот что: когда приближались они к Большому, ибо так назвал его Первый, Большой оживал, когда останавливались – умирал. И поняли они, что для жизни Большого нужно перемещать осколки вокруг него.
   Первый остался у Большого, и на том месте стало капище. Четверо стали Сопровождающими, ибо  носили они с собой осколки, и оттого жив был Большой.
   И пока Сопровождающие носят осколки, что зовутся Я, Ты, Он, Она, жив Большой».   
   - Примерно так можно расшифровать записи, сделанные на камне, когда-то находившемся в капище, - продолжила старушка, немного помолчав. – К сожалению, сам камень не сохранился. Когда его хотели перенести в другое место, он рассыпался в пыль.
   - Если говорить современным языком, - продолжила она, - когда-то давным-давно, в день осеннего равноденствия, недалеко от места, в котором мы сейчас находимся, упал метеорит. И не один, а целых пять, поскольку во время падения он развалился на части.
   То, что на первый взгляд казалось обыкновенным небесным телом, на поверку оказалось некой Сущностью, которую невозможно ни понять, ни изучить. Сущность эта неизвестным образом воздействует на человека, и человек становится бесстрашным. Но далеко не каждый. Каким-то образом сущность считывает определенные человеческие характеристики, и те люди, которые соответствуют требованиям, получают в дар бесстрашие. С какой целью Сущность это проделывает, и каким образом, неизвестно. Мы может только регистрировать этот эффект. Также неизвестно, почему из многих положительных человеческих качеств выбрано только это.
   Но Сущность совершенно не антропоморфна, ибо антропоморфизм – выдумка досужего ума.
   Впрочем, никто и никогда не ставил перед собой задачу понять Сущность. Человек – существо прагматичное.  Ему нужно получить практически полезные результаты, не более. Поэтому, как только в его руки попала Сущность, он стал исследовать, какую пользу он может извлечь, кроме, разумеется, одаривания избранных бесстрашием.
   Помимо разных интересных вещей, которые не являются темой данного разговора, выяснилось, что в момент гибели человека Сущность может скопировать или извлечь –  точнее никто не может сказать – его характеристику неизвестного профиля, после чего при выполнении определенных условий эта характеристика может быть воплощена обратно. Я говорю «воплощена», но это всего лишь попытка хоть как-то назвать неизвестное физическое явление. В практическом плане это означает, что люди, которые умерли, оживают. Причем они, так сказать, воскресают прежними, то есть такими же, какими были до своей смерти. Смерть никак не отражается на них.
   Мы провели исследование, в котором попытались выяснить, кто из людей может быть воплощен. Оказалось, что эти люди практически всегда находятся в движении, они бесстрашны, они родились и погибли в один и тот же календарный день, причем день этот либо день равноденствия, equinox, неважно – осеннего или весеннего, либо солнцестояния, и опять-таки неважно – летнего или зимнего. Также обязательным условием воплощения является наличие четырех умерших людей, каждый из которых скончался в один из вышеперечисленных дней.
   Существует еще одно условие для воплощения, но пока мы не можем понять, какое именно.
   Сердце Смирнова готово было выскочить из груди. Он сразу поверил старушке. Она излагала эту невероятную историю так спокойно, так академично, словно говорила о самых обыденных вещах. И как только поверил, вспомнил, что Лида погибла в свой день Рождения, двадцать второго июня.
   В тот день они спорили о том, что Смирнов подарит ей на день Рождения. Смирнов купил ей полное байкерское обмундирование: короткую кожаную куртку-косуху, кожаные брюки и сапоги из змеиной кожи, но не сказал ей об этом. Лида давно хотела иметь настоящий байкерский «прикид», хотя семейный бюджет не выдержал бы такую дорогую покупку. Поэтому Лида только вздыхала, рассматривая на байкерских сайтах кожаную одежду. Для того, чтобы купить такой подарок, Смирнов занял круглую сумму у родителей. И хотел сделать Лиде сюрприз – побыть хоть раз в роли доброго волшебника.
   А Лида погибла.
   Сердце Смирнова колотилось с сумасшедшей скоростью. Неужели он снова увидит Лиду? Неужели он снова услышит ее смех, увидит лукавые искорки в ее темных очах? Неужели они снова будут гулять тихими вечерами по набережной? Неужели он снова будет опьяняться, вдыхая аромат ее волос? Неужели он снова будет знать, что на белом свете есть человек, которого он любит, и который любит его?..
   Тем временем старушка продолжала говорить.
   - …и они погибли. Захватчики понятия не имели ни о капище, ни о четырех Сопровождающих.
   Перебив племя, захватчики забрали все ценное, а остальное разграбили либо уничтожили.
   Сущность осталась без Сопровождающих.
   Так продолжалось много веков.
   Как я уже говорила, Сущность могла воздействовать на события. Для этого  нужно было только одно – чтобы части ее пришли в движение.
   И однажды это произошло.
   Экскаватор рыл котлован под фундамент и зачерпнул осколки. Высыпал в кузов самосвала, и тот повез вырытый грунт за город.
   И Сущность пробудилась.
   Первым делом она позаботилась о том, чтобы части ее были рядом с ней. Поэтому водитель высыпал грунт в промоину, что была  неподалеку от ГПНТБ, а не вывез за город, как планировал, и поехал домой обедать.
   Чтобы полностью функционировать, Сущность воздействовала на городских чиновников, и вследствие этого воздействия они предложили проект метрополитена. После различных проволочек, ибо даже Сущности сложно переломить человеческую инерцию, на самом высоком уровне утвердили строительство метро.
   Строительство началось с того места, где раньше было капище.
   После окончания строительства Сущность отыскала среди жителей города потомков первых Сопровождающих. Вероятно, генетики смогли бы объяснить этот феномен мечеными генами или чем-нибудь подобным, но я не буду этого делать. Достаточно будет сказать, что Сущность нашла тех потомков, и они стали Сопровождающими.
   Сопровождающие говорили вам о количестве совершенных вами поездок.  Это означало, сколько осталось времени до гибели ваших близких. Обратная пропорция, знаете ли. Отношение некой константы к числу поездок. Чем больше поездок, тем ближе час «ч».
   - Вы, Смирнов, - она повернулась к Смирнову, - правильно  ответили Второму Сопровождающему на вопрос о загадке Сфинкса. Второй Сопровождающий имел в виду, что у каждого из нас своя роль в спектакле, называемом жизнью. Я говорю сейчас о Сопровождающих. Тот осколок, который нашел предок каждого из нас, сделал кого Первым – осколок упал на восток от Сущности, кого Вторым – на юг от Сущности, кого Третьим – на запад от Сущности, кого Четвертым – на север от Сущности. Какая роль у каждого из нас, Вы поняли, когда накопили статистику событийных данных, происходящих с Вами после поездок в вагоне со своим порядковым номером.
   Мы не смогли ответить, почему Сущность разделилась на пять частей, и какое это имеет значение. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос.
   Старушка немного помолчала. 
   - Вы можете меня спросить: а каким образом Сущность знала о гибели людей? – продолжила она. – На этот вопрос будет два ответа. Первый: Сущность знала об этом факте. Второй: Сущность спланировала и осуществила ряд событий, который привел к гибели ваших близких, но это не было убийством.
   И не могло быть, потому что ваши близкие живы.
   Теперь последнее. Мы долго раздумывали, что же представляет собой Сущность, и пришли вот к какому выводу. Это скиталец. Скиталец, который добровольно, если так можно выразиться, пришел на Землю. Для неизвестной нам  сакральной цели.
   И самое главное. Для того, чтобы претерпеть метаморфозы, которые необходимы Сущности для исполнения своего предназначения, Ей потребовалось всё то, что Она, условно говоря, пережила на Земле.
   Сейчас вы выйдете из вагона и на выходе из метро встретите своих близких. В момент вашего воссоединения произойдет выделение энергии неизвестного нам типа, которое навсегда зафиксирует метаморфозы, произошедшие с Сущностью. 
   Старушка остановилась, перевела дыхание и продолжила.
   - Да, кстати, кто-нибудь из вас догадался, о какой сущности я говорю?
   - Вы говорите о Метро, - отозвался мужчина с залысинами, - это же очевидно.
   - Вот как? – улыбнулась старушка. – Тогда, возможно, Вы знаете, для чего Метро нужно было измениться?
   - Разумеется, - ответил мужчина. – Бесстрашие. Метро нужно много бесстрашных людей. Для того, чтобы привести этот мир в порядок. Вывести его из хаоса, порожденного эгоизмом, жаждой наживы и безответственностью.
   Старушка улыбнулась.
   - Да, Вы правы, - и добавила, обращаясь ко всем, - пойдемте.
   Поезд подошел к остановочной платформе «Площадь Ленина». Они вышли из вагона и стали подниматься по ступенькам. Смирнов, было, побежал вперед, но остановился, дождался попутчиков и пошел вместе с ними.

   Лида стояла в вестибюле у выхода. Каска висела у нее на предплечье.
   - Я опять выиграла, - сказала Лида подошедшему Смирнову и улыбнулась. – Ваша пони тихо скачет. Жду тебя уже пять минут. Долго поезда не было? И где мой подарок?
   Смирнов не мог говорить. Губы его тряслись, кадык судорожно дергался, проглатывая не желающий проглатываться ком. 
   - Что с тобой? – Лида слегка оробела, увидев, как слезы, не останавливаясь, текут по лицу Смирнова. – Ты себя хорошо чувствуешь?
   - Отлично, -  улыбнулся наконец Смирнов. – Я так рад тебя видеть! Я тебя не видел уже два с половиной месяца!
  - А мне кажется, что прошло пятнадцать минут с того момента, как мы расстались.
   Старушка стояла неподалеку от обнявшейся пары.
   - Вы знаете, какое условие необходимо для воплощения? – спросил старушку Смирнов.
   - Какое? – старушка была вся внимание.
   - Любовь, - просто ответил Смирнов.
   Понимание и уважение отразилось на лице старой леди, и она отошла от Смирнова и Лиды.
   - Кто это? – шепотом спросила Лида.
   - Четвертый Сопровождающий, - улыбнулся Смирнов.
   - Кто-кто?
   - Я тебе потом объясню.
   Потом он поцеловал ее и сказал на ушко:
   - Тебя так долго не было, я чуть с ума не сошел.
   - Всего-то пятнадцать минут. Кстати, я приехала первая.
   Смирнов достал телефон и показал Лиде дату.
   - Сегодня первое сентября.
   - Тогда где же я была столько времени?
   - Ты просто очень медленно ехала.
   - А ты еще медленнее меня?
   - Наверно.
   И они, обнявшись, вышли на улицу. В погожее солнечное утро, в любимый город, к своему счастью.
   А высоко-высоко над ними, в небесной синеве, разлилось и стало пульсировать неведомо как возникшее на пятьдесят пятой параллели северное сияние. 

   Назойливо повторяющаяся мелодия звучала все громче, и Смирнов проснулся. Он открыл глаза, но ничего не увидел – его окружала кромешная тьма. А мелодия все не умолкала, и он, наконец, понял, что это рингтон его телефона.
   - Алло, - ответил он сонным голосом.
   - Лёша, где тебя носит? – услышал он Лидин голос. – Я тебя уже битых полчаса жду. Что с тобой случилось? Опять Полуянова встретил?
   - Слушай, - теперь он полностью пробудился, - кажется, я заснул и уехал в депо.
   Вдали замерцал огонек. Затем огонек стал приближаться, и Смирнов увидел человека с фонариком, осматривающего вагоны.
   - Как - в депо? – удивилась Лида. – И как ты теперь оттуда выберешься?
   - Выберусь, - ответил Смирнов. – Вон уже идет кто-то. Ты езжай в наше кафе, а я скоро приеду.
   - С тобой точно все в порядке? – Лида всегда волновалась за него.
   - Точно, - как можно увереннее сказал он. – Целую тебя, милая. Пока.
   - Пока, - отозвалась Лида и повесила трубку.
   Подошедший сотрудник метро был как две капли воды похож на знаменитого французского актера-комика Пьера Ришара.
   - Что, заснул? – спросил он Смирнова.
   - Да.
   - Пойдем, сопровожу тебя на станцию.
   - Спасибо. Вы сказали «сопровожу»? 
   - Да, я – сопровождающий. Вывожу заснувших к свету.
   - Простите, мы с Вами не знакомы?
   - Вроде, нет.
   У Смирнова отлегло от сердца.
   - Мне такой сон приснился, - сказал он. – Настоящий кошмар.
   - Бывает, - отозвался Ришар.
   Вскоре Смирнов увидел впереди блестящие рельсы с бегущими по ним огоньками, а через минуту показалась залитая светом станция.
   - Больше не засыпай в поезде, - напутствовал Смирнова, прощаясь, Ришар. – А то будет семьсот семьдесят семь.
   - Что-что? – холодея, спросил Смирнов.
   Но тот уже ковылял прочь и вопроса не услышал.