Бои местного значения

Виталий Титов,педагог и литератор, рассказывал:
"В ту пору, когда началась война, мне шел четвертый год, от горшка - два вершка. Но наше поколение "горшечников" уже кое-что смекало:отцы уехали далеко воевать с фашистами. Эх! Что может быть интереснее, чем "воевать"- скакать верхом на деревянной лошадке с шашкою в руке, стрелять из "пулемета" и орать во все пацанье горло "ура"? Только мамки с бабушками не разделяли наших восторгов, вздыхая, украдкой платком промокая глаза.
Когда на улицах стали появляться искалеченные дяденьки, до нашего сознания доходило: на свете творится что-то страшное...
Всю войну, до победного сорок пятого, воспитывался я в "круглосуточном" детском садике номер тридцать, что и ныне у подножья Карадырской гоы, на перекрестке улиц Кирова и Чайковского, где я и появился на свет в роддоме.Наши матери и бабушки, наравне с "бронированными" мужиками, бились в горячих цехах комбината по двенадцать часов, выдавая непростые сверхнормы.А мы, дети и внуки, находясь в нашем втором доме, окруженные теплотой и заботой, открывали мир прекрасного и интересного.Здесь царил полный покой и уют, наполненный ребячьим визгом. Окружающие нас были мудрыми тонкими педагогами-психологами, от первоклассного музыкального руководителя до малограмотной ночной няни бабы Паши.
Тут я начал формироваться как личность. и этим я обязан Ему, детскому саду военной поры.
... За "немецким" магазином в киосках мы покупали жареную кровь животных на противнях. Она напоминала деликатесный и калорийный студень. Здесь можно было вкусить прелесть пирожков из неповторимого ароматного ливера (сорок копеек за штуку) или устроить пир дома, разогрев их до розовой аппетитной корочки на сковородке.
Помню тетеньку, продающую мороженое, с синим ящичком на шее,откуда она вытаскивала прохладное сладкое счастье. Оно, двойное вафельное, с наполнителем, таяло во рту...
Мама и после войны долго закупала все впрок, приносила домой пачки соли, десятки коробков спичек.Запомнил я и денежную реформу, когда на улицах валялись пачки старых денег из пяти или десяти "червонцев", ставших ненужными длинными бумажками.
... Постарше нас пацаны "воевали"с ровесниками Карадырки за право утвердиться на горе с одноименным названием. Схватки здесь были нешуточные, с применением самодельных пик и пугачей-поджигов. (Мой друг из Москвы Володя мне вчера рассказал, как стреляли из самодельной пушки подшипниками и ранили в плечо пацана - автор).
После боев "местного значения" мы рисковали изведать "происки" агентуры враждующих сторон. Один из таких "агентов" спросил меня, за кого я "болею"?За "Щитовые", отвечаю, и получаю в ухо.
Чуть позже, на вопрос другого, разумеется, выбираю "Карадырку" и получаю очередной роскошный и обидный "фингал". Не желая больше испытывать судьбу - третьему признаюсь: не тутошний, мол...
Дело чести каждого пацана - проникнуть на территорию Скрапной площадки(сюда после войны свозили металлолом на переплавку, от огнестрельного оружия до танков. Володя из Москвы мне рассказал, что у него был настоящий наган, правда, без патронов. А гранату "лимонку" мать выбросила в уборную,Володя тогда кричал: "Вдруг взорвется?" - автор).
Проникали в трофейные танки, самые ушлые из них доставали боевые "лимонки", порой подрываясь на них..