Кот

LI. КОТ
(Из цикла «Цветы зла» Шарля Бодлера)


 I

Как в комнате простой, в моем мозгу с небрежной
И легкой грацией все бродит чудный кот;
Он заунывно песнь чуть слышную поет;
Его мяуканье и вкрадчиво и нежно.

Его мурлыканья то внятнее звучат,
То удаленнее, спокойнее, слабее;
Тот голос звуками глубокими богат
И тайно властвует он над душой моею.

Он в недра черные таинственно проник,
Повиснул сетью струй, как капли, упадает;
К нему, как к зелию, устами я приник,
Как строфы звучные, он грудь переполняет.

Мои страдания он властен покорить,
Ему дано зажечь блаженные экстазы,
И незачем ему, чтоб с сердцем говорить,
Бесцельные слова слагать в пустые фразы.

Тог голос сладостней певучего смычка,
И он торжественней, чем звонких струн дрожанье;
Он грудь пронзает мне, как сладкая тоска,
Недостижимое струя очарованье.

О чудный, странный кот! кто голос твой хоть раз
И твой таинственный напев хоть раз услышит,
Он снизойдет в него, как серафима глас,
Где все утонченной гармонией дышит.

II

От этой шубки черно-белой
Исходит тонкий аромат;
Ее коснувшись, вечер целый
Я благовонием объят.

Как некий бог - быть может, фея -
Как добрый гений здешних мест,
Всем управляя, всюду вея,
Он наполняет все окрест.

Когда же снова взгляд влюбленный
Я устремив в твой взор гляжу -
Его невольно вновь, смущенный,
Я на себя перевожу;

Тогда твоих зрачков опалы,
Как два фонарика, горят,
И ты во мгле в мой взгляд усталый
Свой пристальный вперяешь взгляд.

***

В середине прошедшей осени я часто забирала маленького брата из сада. При этом я обычно ходила с плеером и думала под музыку. Осенью воздух душный и какой-то плотный, от него кружится голова. Возможно, всему виной запах костров и испарения от земли, возможно, высокая влажность — я не знаю. Тем не менее, именно тоскливой осенью я люблю гулять больше всего.
Пока я слушала музыку, немножко грустила, о чём-то думала, брат обычно залезал на разные холмики, тащил мне листья и какие-то корявые палки, при этом бормоча себе под нос что-то неразборчивое. В общем, каждый развлекался, как умел.
В тот день выпал лёгкий первый снежок. Он падал небольшими хлопьями и скоро припорошил землю тонким, словно шёлковым, покрывалом. Снег лежал на деревьях, повисал на траве... Из-за снега мне было особенно грустно в тот день, но при этом как-то светло. День, кажется, не задался, но это неважно, душа всё равно ждала какого-то чуда.
И, когда мы с Штормом-младшим возвращались из сада, на молодом дереве с тёмной корой, припорошенном снегом, мы увидели кошку. Она сидела прямо на ветке, аккуратно подогнув под себя лапки; вокруг неё лежал, словно подушечка, снег, а сама кошка была чёрная-чёрная и растрёпанная. Вылитая клякса. Взглянув на неё, я подумала, что эта кошка, наверно, маленький снежный Ангел, а ещё я подумала, что эта чёрная кошка на белом снегу, сидящая над землёй на тонкой ветке — это самое прекрасное из того, что я видела за всю прошедшую неделю.
Приблизившись, я погладила её — мой Ангел оказался ласковым и замурчал от удовольствия. Тогда я сходила в ближайший магазин и купила ей йогурт с киви. Не поверите, с каким аппетитом она накинулась на него — я давно заметила, коты обожают фруктовые йогурты! Правда, мой Ангел оказался капризным — она боялась коснуться лапкой снега. Видимо, потому и сидела на дереве. Мне пришлось кормить её этим дурацким йогуртом там же на дереве, с рук. За йогуртом последовала сметанка, которую я попыталась как-нибудь приладить на сучок, а кошка мне под руку лезла носом. В результате мы с кошкой её уронили, разлили половину и перемазались, как две дурочки...
Я эту кошку потом назвала Лолитой. И кормила ещё несколько раз, пока не уехала в Болгарию. Когда я вернулась, Лолиты уже не было. Но иногда под балконом, где я раньше кормила Ло, я вижу кошачьи следы, и тогда оставляю ей йогурт.
Сейчас, перечитывая стихотворение Шарля Бодлера «Кот», я вспомнила Лолиту.
«Как некий бог - быть может, фея — как добрый гений здешних мест...»    

(13/01/2014)