III. История одного ветра

III

ИСТОРИЯ ОДНОГО ВЕТРА
(Ночная сказочка для Франца Кафки, как ни странно)

Когда вам кто-нибудь скажет, что люди состоят из костей и мяса, крови, слизи и волос… Не верьте! Люди состоят из стихий, бушующих в них. Люди воды тонко чувствуют свой Путь и всю жизнь текут по нему, словно реки по руслу. Люди земли – это люди традиций, их корни глубоко в земле – они всегда знают, как поступить верно, потому что за время жизни человечества созданы миллиарды традиций. Пожалуй, в каком-нибудь далёком племени есть даже  традиция плевков на собственные пятки, которая передаётся из поколения в поколение… Огненное существо тоже легко узнать – у этого на лице вечно присутствует некое эйфорическое волнение… которое, увы, со временем часто трансформируется в разочарование. Вечные страсти превращают некогда прекрасное лицо в истлевшую головню.
Я же – человек воздуха. И узнала я это в глубоком детстве. Помню, тогда моя мама посадила меня на колени и сказала:
- Малышка, нелегко тебе будет играть с ребятишками. Ты прозрачная девочка.
Я не поняла её слов и спросила обеспокоенно:
- Мама, я что, некрасивая?
Мама лишь грустно покачала головой:
- Нет, золотко, ты очень хорошенькая девочка. Смотри! -  И она простёрла руку в пустоту.
Я удивлённо посмотрела в том направлении, куда указала мама… Затем снова на неё. Ничего особенного я не увидела.
- Девочка моя! Я говорю тебе про воздух. Все люди постоянно вдыхают и выдыхают его, пока живы… Но никто не замечает воздух, никто не благодарит его, не любит…
Её слова больно врезались мне в сердце. Я поняла, что со мной что-то не в порядке. А что – этого я на тот момент понять не могла. А сейчас вот понимаю. Я женщина воздуха. Моя империя – в облаках. Но вот на земле мне места нет – люди ходят сквозь меня.
Чтобы меня замечали, я рано начала краситься, и красилась ярко – кровавая помада, фиолетовые тени – что угодно. Но всё равно – люди или шли сквозь меня, или врезались. Поэтому я каждый день возвращалась домой вся в синяках, билась о стены и плакала, растирая по лицу слёзы обиды и боли.
Помню, как лишилась девственности. В самом акте ничего особенного не было – первый секс, как у большинства девочек. Я помню, как легла ему на грудь и, прислушавшись к биению его сердца, спросила:
- Что ты чувствуешь?
- Пустоту… - Глядя в потолок, ответил он. – Как будто ветер гуляет по мне…
Я оделась и тут же ушла прочь. А он, наверняка, и не заметил.
Я долго думала над феноменом людей из воздуха. И однажды вспомнила про Каина. Подозреваю, после убийства Авеля люди проходили мимо Каина, потупив взор и не отвечая на приветствия… Но кого убила я? Хотите сказать, я в прошлой жизни была Торквемадой?! Собачий бред!
Знаете, что забавно? С годами я выросла красивой. И, когда люди подходили ко мне близко-близко… они внезапно замирали, точно узрев живьём Ангела с полотен Ренессанса… Передо мной открывали двери незнакомые мужчины, и, впившись в моё лицо поражённым взглядом, терпеливо ждали…ждали... ждали, пока я пройду. Я же шла нестерпимо медленно, продляя контакт взглядов, продляя то необычайно приятное чувство, когда другой человек тебя видит, замечает, ощущает твоё присутствие рядом с собой… пьёт тебя подобно вину...
Думаю, и на сцену люди порой рвутся, потому что кажутся себе слишком прозрачными. Хотят доказать самим себе, что они есть, что их замечают. «Вот, сколько глаз меня коснулось… Я в них отражаюсь! Следовательно, я есть!»
А действительно ли они есть? А действительно ли мы все есть?
Думаю, это относительно. Думаю, мы есть лишь когда отражаемся в чьих-то глазах. Возможно, для этого и придумана Любовь. Хотя, на самом деле это самое «… ergo sum» - худший из земных кошмаров. Зачем быть для кого-то? Зачем вообще быть кем-то? Зачем вообще быть?
Говоря о Любви. Самое забавное в ней то, что мы ищем своё «Я есть» в другом существе, но в итоге, растворяемся друг в друге без остатка… И как потом разобраться, где чья рука, где чья нога? Если вам встретится человек с непропорциональным телом – просто знайте – он случайно перепутал и взял часть тела любимого. Или спёр на память — у всех свои тайны, свои маленькие фетиши.
Я не знаю, встретимся ли мы с вами, растворимся ли мы друг в друге – хоть на краткий миг. Даже не знаю, сочтёте ли вы меня красивой, привлечёт ли вас то, что называется мной и моей душой… Я могу просто пройти тихим ветром мимо и снять с вас недуг – и вы ничего не узнаете, и не поблагодарите меня – ведь как-то не принято благодарить воздух. Для других я станцую в кабаре – и они мне обрадуются, и они засмеются. И я буду существовать только для них, а они для меня, и наши глаза благодарностью засияют друг другу навстречу. Кто-то поклянётся, что никогда не забудет. А потом выйдет на свежий ночной воздух, закурит дорогую сигару… и тяжёлый дым выгонит меня прочь из его сердца. Я ведь очень лёгкий ветер.
Ветер способен понять только ветер. И потому мне остаётся лишь с вечно ветреной улыбкой на ярко-алых губах гулять по улицам, по изгибам вашей флейты или виолончели, гонять облака и волны, будто барашков… И наслаждаться ароматом свободы и холодными невесомыми ладонями подобного мне ночного ветра. Он, кстати, тоже здесь – вон он, впереди, путает юбки хорошеньких девчонок…
Пока я смеюсь его проказам, не замечаю, как врываюсь в ваши лёгкие, мимолётно вселяясь в ваше тело, щекоча ваши лёгкие, записывая историю своих прикосновений в ваших клетках, оставляя отпечатки пальцев в вашем мозгу, играя, словно виолончелью, вашим чудным голосом… Вот теперь вы пленили меня, и я стала вами... а вы и не заметили.