IV. Потерянные

IV

ПОТЕРЯННЫЕ
(Реквием в двух частях для моей Тени)

1

 …Я помню тот день, ты его, должно быть, уже не помнишь. Тогда тоже стояла холодная зима, и трели ветра и нежный перезвон ледяных слёз хлынули в моё настежь открытое окно.
Ты сидел за роялем и удивлённо взглянул на меня. В глазах застыл немой вопрос. Вероятно «Разве мы не закрыли ставни?»
Я сидела как будто за мольбертом… На самом же деле, я слушала тебя. Думаю, ты и сам прекрасно знал, что стройные аккорды, срывавшиеся с твоих юных рук, часто погружали меня в состояние, подобное снам наяву.
Я отвлеклась от созерцания пылинок на грязно-белой поверхности кресел, пожала плечами и молча направилась к открытому окну.
Когда же я выглянула наружу, не снег, но воспоминания всей тяжестью повалились на меня… Должно быть, их-то рама и не выдержала.
Не в силах сопротивляться водовороту вьюжных видений, завертевшихся передо мной, я накинула тёплое пальто, и, взглянув лишь мельком на тебя, взялась за кнопочку замка…
Намного-намного позже я поняла, что этим взглядом прощалась с тобой.
Только когда зеркала прихожей последний раз бросили равнодушный блик на моё внезапно столь серьёзное, побледневшее лицо, ты соблаговолил покинуть инструмент. Аккорды сорвались в пустоту.
«Куда ты, Франческа?» - Кажется, так спросил ты?
«Пойду, прогуляюсь немножко, подышу воздухом…» - Тихо ответила я, не в силах посмотреть в твои глаза. Твои бледные ладони казались мне самым прекрасным, что я видела на Земле до того дня… Как, впрочем, и этот нежный голос, позвавший меня по имени  «…Франческа»… Знаешь, с тех пор меня больше никогда и никто так не называл.
«Только не простынь, на улице холодно...» - Ты вздохнул - протяжный и странно вибрирующий звук… Точно у тебя внутри вместо лёгких располагался католический собор, и этот вдох многократным эхо пронёсся в его переходах, отражаясь от высоких округлых потолков. – «Придёшь – я, надеюсь, уже закончу… Чаю вместе попьём!»
Я кивнула как-то печально и отрешённо… Каждый шаг давался мне с трудом – ноги будто свинцом налиты. Но кто-то точно тянул меня за невидимую тонкую нить наружу – прочь – в звёздную тьму и холод.
И, лишь только закрыла за собой дверь, как странный ветер, неожиданно сильный, резкий и злой, заключил меня в свои буйные объятия и потащил стремительно прочь от столь любимого мною ярко горящего тёплым жёлтым светом окошка – прочь в тёмную обитель зимы.
С тех пор я больше не приходила… Наверное, ты не заметил. Ветер сделал так, чтобы твоя новая мелодия напрочь стёрла память обо мне. 

2

Я не Франческа, а ты не Паоло. Хотя меня и мотает ветер, подобно рваной простыне, по всем кругам мира, тёмного и горящего или светлого и живого – по всем кругам, по всем мирам и временам.
Я видела твой храм, полный свеч, и тебя, подобного Будде, в центре горящего моря. Рукой ты дирижировал танцем огненных язычков. Ты поводил рукой направо – и, произнеся в один голос взволнованно «Ах!», огоньки тянулись за твоей рукой – волна золотисто-алого моря у тёмного правого берега.
Ты меня не видишь, потому что я полтергейст. Сейчас я, залюбовавшись твоей игрой, случайно уроню на тебя люстру, и начнётся пожар. Огненное море затопит берега твоего крошечного игрушечного мира темноты. При этом я бы очень сожалела о твоих тяжёлых тёмных кудрях – их, к сожалению, море поглотит в первую очередь. Зато ты станешь больше похож на восточного святого, если ты так хочешь, конечно.
Наверное, после смерти ты станешь бабочкой – распустишь две фиолетовые ночи за спиной, и вылетишь тенью в разбитые ставни – твой излюбленный маневр. И как бы я ни старалась, я никогда не могу поймать момента, когда темнота конденсируется плотью на твоих плечах. Я неизменно засыпаю прежде, чем это произойдёт.