Афганец. Глава 2

Нина Ивановна недолго горевала по поводу развода с ней мужа. Во всяком случае, на совещаниях у директора нашего предприятия этого не было видно. Она всегда сидела по правую руку от директора. Как всегда, накрашенная вульгарной красной помадой и с длинными серьгами. По левую руку сидела начальник планового отдела. Это была яркая блондинка, с аккуратным макияжем, хорошо ухоженными ногтями, высокая и стройная. Ей было лет сорок пять. Её муж умер. Но она никогда не была одна. Если Нина Ивановна была по какому-либо вопросу не в курсе дела, то начальница планового отдела поправляла её. Все это знали и терпели. Также все знали про роман Нины Ивановны с завгаром. На предприятии девяносто процентов были женщины. Потому все и всё знали про всех.
Каким-то образом Нина Ивановна через своих знакомых сделала какие-то справки, что её брат – алкоголик, и мешает ей жить в его же квартире. Видимо, директору интерната для престарелых она дала приличные деньги, и брат очень быстро оказался в этом интернате. Так мужчина, воевавший в Афганистане, оказался в интернате для престарелых. А Нина Ивановна быстро продала его квартиру, и купила небольшой домик, недалеко от нашего города в деревне. Туда даже не было приличной дороги. С завгаром они поженились.
Стали жить в той самой деревне, а брат её- в интернате для престарелых.
Как-то я столкнулся с ней, идя на другую уже работу, она смутилась, на мой вопрос, что привело её в эти края. Она не знала, что я всё знаю о её брате. Она стояла напротив ворот интерната. Из сетки виднелись апельсины, какая-то бутылка, батончик ветчины.
Она приезжала сюда иногда, тем самым заглаживая свою вину перед братом. Каждый раз она давала ему деньги, а его афганская пенсия шла на его содержание в интернате.

Пришли новые времена. На нашем предприятии появился новый директор- мужчина с бородкой, лет пятидесяти семи. Областное управление связи перевело его из другого города к нам. Уволили предыдущую начальницу- женщину, которая до этого была комсомольским активистом в городе, и не имела образования по специальности.
Пошли напряжённые совещания. Новый начальник ни с кем не сближался, и за два месяца сменилось два секретаря. Это были молодые элегантные женщины. Они чем-то не угождали новому директору и быстро исчезали.

Однажды на совещании директор сделал замечание начальнице планового отдела за то, что она приходит на совещание в джинсах. Она не вняла, и на другой день пришла в джинсах и очень прозрачной белой блузке, и её внушительный бюст красовался прямо перед директором. Директор вызвал «кадровичку», и при всех сказал: « Уволить в течение трёх часов!».  Начальница планового отдела побледнела, потом что-то возражала директору, но он приказал ей немедленно покинуть кабинет.
Через некоторое время дошла очередь и до Нины Ивановны. Подсказывать ей уже было некому, и она невнятно что-то говорила о балансе за квартал. До неё главным бухгалтером работала очень умная ещё молодая женщина, которая на данный момент была её заместителем и всю работу тащила она. Директор это быстро понял, и предложил Нине Ивановне уволиться. Так не стало сразу двух начальников отделов.
Позже пошли ещё какие-то сокращения. Очевидно, такая установка шла сверху.
У нового директора почти со всеми начальниками служб не сложились отношения. Мы быстро узнали о нём по предыдущей работе. Там он увольнял, принимал обратно работников по нескольку раз.
Нина Ивановна уехала жить в свою деревню, и больше мы с ней в городе не встречались.
Иногда, уже на новой работе, я встречал её у ворот интерната. Она выглядела плохо. Под глазами были синяки, но не от побоев. Видимо, разница в возрасте в двадцать лет с новым мужем давала о себе знать. До женитьбы на ней он слыл на нашем предприятии Дон Жуаном, и одно время жил с молодой женщиной, которую её родственники еле оттащили от него и быстро выдали замуж за молодого парня из своего круга.
Встречая меня у ворот интерната, Нина Ивановна жаловалась на проблемы со здоровьем.
Я не мог ей сказать, что молодой муж, здоровый как бык, это – не шутки. Но ничего не говорил. Желал ей скорейшего восстановления здоровья и шёл дальше.

А тут пошло новое веяние. Пришёл приказ расселить интернат для престарелых по разным интернатам области, а этот освободить для неполноценных детей.
Вскоре так и сделали. Работникам интерната предложили перейти в психоневрологические интернаты (их было два). Часть из отказались и уволились, в том числе, и моя медсестра.
А афганец был переведён в интернат для престарелых близ Владимира. Его следы потерялись, дальнейшая судьба его осталась неизвестной. Нину Ивановну я больше не встречал, так как ходить ей сюда уже было незачем. Зато встречал её мужа. Он также был начальником охраны, но у него про Нину Ивановну спрашивать было неудобно.

Через некоторое время новые веяния убрали директора, и отправили его на пенсию. Предприятие преобразовали под новым названием в другую структуру, и новым директором стала молодая женщина, работавшая в плановом отделе под началом уволенной начальницы. Она работает и по сей день.
Афганцев было много в нашем городе, но постепенно они рассеялись и их стало не видно.
Мне их всех было очень жалко- молодые ещё люди, но с государством жизнь у них не сложилась.

15 ноября 2015 год.