Цена разврата

     Один бессовестный гражданин, наречём его Сергеем, будучи женатым, имел внебрачную связь в виде Марии Егоровны Гладиолусовой тридцати семи лет отроду, беспартийной труженицы прилавка в магазине молочных продуктов «Щедрое вымя». Собственно, на этом история могла бы закончиться, так и не начавшись, если б в этом банальном факте не присутствовал один щекотливый момент. А именно: у Марии Егоровны упомянутый недобрым словом прелюбодей Сергей был не в единственном экземпляре. Периодически, сам не зная того, на помощь ему приходил (обычно с цветами и бутылкой вина) ещё один отвратительный сладострастник – некто Станислав, о котором ничего плохого мы сказать не можем, но и хорошего – тоже не знаем. И в таком бермудском виде этот порочный треугольник существовал на застиранных простынях Марии Егоровны на протяжении нескольких лет, пока вдруг не приключилась история, о которой мы и ведём наше непредвзятое повествование.
      Однажды упомянутый нами Станислав почувствовал какие-то смутные боли и потягивания в области нижней части своего волосатого живота. Сперва он не придал этому особого значения, но вскоре сколь неприятные, столь и непонятные явления организма заметно разгулялись, и Станислав решил обратиться к участковому терапевту по имени Борис Борисыч. Борис Борисыч, нещадно источая запах хлорки и алкоголя, обследовал Станислава, снял очки, протер их пальцами, вымыл руки, сел за стол, не скрываясь, смешал в стакане спирт с водой, выпил, зажал пальцами нос, хрюкнул и, откинувшись на спинку стула, возвестил, что очень скоро он станет знаменитым на весь остальной мир.
      Не понимая, как рутинное потребление спирта может прославить участкового терапевта, Станислав спросил, на чём, собственно, зиждется подобная уверенность? Борис Борисыч вновь водрузил на свой сизый нос заляпанные очки и объявил Станиславу, что тот с большой долею вероятности беременный.
      Станислав не упал со стула только потому, что сидел на кушетке. Выслушав рекомендации пьяного и радостного специалиста, он, шатаясь, вышел из поликлиники и, время от времени прислоняясь к попутным деревьям и людям, двинулся к Марии Егоровне.
      Так как Станислав двинулся к Марии Егоровне в непредназначенное для свиданий время, то, разумеется, она была дома не одна, а, естественно, с развратником Сергеем (литературные персонажи, ровно, как и киногерои, никогда не работают: они исключительно предаются своим порокам сиречь добродетелям). Ошалев от такого неожиданного визита, Мария Егоровна открыла таки дверь и впустила в свой дом разгул стихий и невменяемых событий. В ходе немедленно последовавших выяснений отношений, тычков в свои и чужие груди, слёз и поцелуев определилось, что Станислав сделался беременным именно от Сергея, так как Мария Егоровна при всём своём жгучем и нескрываемом желании, не могла добиться подобного результата по техническим причинам. Следственного эксперимента чинить не стали и сосредоточились на определении всевозможных последствий, среди коих были упомянуты коляска, памперсы, фенхель и скарлатина. Вскоре со Станиславом как с нормальным беременным мужиком приключилась истерика. Он рыдал и обвинял Сергея и Марию Егоровну во всех смертных и бессмертных грехах, преступлениях и пороках. Наконец, Марии Егоровне надоел этот содом, и она вытолкала из своего помещения всех беременных и небеременных пассажиров. Человеческая драма переместилась на улицу, но тут, к сожалению для пытливого ума уважаемого читателя, Сергей и Станислав затерялись в толпе, и мы так никогда и не узнали, получил ли заслуженное мировое признание участковый алкоголик, то есть, разумеется, терапевт Борис Борисыч.