Запись 54

    Поступило официальное оглашение договора об объединении работ и совместном проживании №5 ВБПД – Кра и №6 – Трита. Ну-ну. Теперь, надо полагать, она станет официальной хозяйкой на Драконовых Островах. И под каким соусом планируют протянуть остальных членов? Объявят их родственниками? А пока поступают тревожные известия о проломе аж до Ледяной пустыни. Шести лоэфам срочно потребовались внеплановые  обряды очищения для их перемещения. Сливочные горы просели, но меньше планируемого. Кабыдынские - выдернулись. В целом же, процесс деструктуризации Заоблачной уже можно назвать стабильным и поддающимся корректировке. И за это, как показал поверхностный анализ, ВБПД должны благодарить ПроРабов (Профессиональных Работников). Профессионалы, они везде профессионалы.
Прислали 1 (один) резервный контур. Нет, не будет им прямого включения. Нет у нас ресурса. Экономия.

Комментарии. Без комментариев.



Визит и дела хозяйственные

    Оно появилось, висело в шкафу, и было ничуть не хуже предыдущего. А может, и лучше. Светло-серое, расшитое темно-серыми узорами, с заниженной фигурной талией, тяжелой юбкой с богато расшитым подолом и длинными рукавами. Глубокое декольте прикрывал искусно задрапированный газовый шарф, крепившийся сверкающими, словно маленькие звезды, пуговичками к лифу. На спине шарф переходил в пелерину для крыльев. Кроме пелерины спину украшали кружева . повторяющие рисунок платья. Плотно пришитые до талии, ниже они каскадом спускались по юбке и тянулись далее полутораметровым шлейфом.
   Найчика, налюбовавшись собой в зеркале, платье постановила не снимать.  И уж точно не вешать в шкаф. Не хватало, чтобы  эдакая красота исчезла.
    Эффект на Марша произвела ожидаемый. И даже Шину поперхнулся и крякнул, когда её увидел. Хорошо.
   Но не знаменовало ли появление нового наряда появление неожиданных гостей? Было бы неплохо, учитывая, что инвентаризация Стрелки почти подходили к концу. То есть приходило понимание бессмысленности данного мероприятия. Взять хотя бы ложки. Вчера ты их насчитал семь, сегодня их стало три, но не мельхиоровые, а алюминиевые и одна пластиковая, а завтра они вовсе пропали, зато появились пять серебряных ножей для рыбы.
-Мне кажется,  по столовым приборам можно угадать, что нас ждет на ужин, - шутил Марш.
-И чо? – спрашивал Шину, предъявляя три изящные ложечки с витыми длинными ручками.
-Мороженное!
В тот день подвезли десерт из подзимых ананасов, и был он выше всяких похвал.
   Еду на Стрелку для обслуживающего персонала состава-обоза, включая племя офбиохов-стражей, доставляли по утрам дрезиной. Для делегации (ЭГЗ), отдельным экипажем. Марш и Шину принимали посылку вечером у ворот. Еды было на пятерых с добавкой, но всегда голодный Шину просил нарочных увеличить порции.
-Куда в тебя лезет? – брезгливо интересовался Марш.
-В запас, – хмыкал огр.
    Самыми ценными находками Найчика считала, и Марш был с ней совершенно согласен, что-то вроде местного букваря-переводчика и детской книжки.
   Было сплошным удовольствием вечером за чашкой чая разбирать местную грамматику и словообразование. Правописание в Фэй-Тооне было красивым. Буквы в словах нанизывались друг на друга и походили на гроздь винограда с оборванными ягодами. Были ещё  точки и апострофы над, под и сбоку слов. Не во всем разобрались, но на тяжелый фолиант в фойе, напоминающий издали массивную цементную плиту и равный ей по весу, уже заглядывались. Хотя чего спешить? Успеют, если судить по настенному календарю, состоящему  исключительно из цифр, без указания недель и месяцев. Найчика отмерила четырнадцать дней от встречи с делегацией По-Анна и спокойно зачеркивала по одному. Время есть.
   Жизнь на Стрелке была размеренной, но полной сюрпризов, так что скучать не получалось. После завтрака – обход всех помещений с инвентаризацией, а точнее фиксацией изменений, произошедших за ночь. Перед обедом и после – занятия по интересам. Для Найчики – сведение в один отчет результатов инвентаризации, для Марша и Шину очередная попытка разобраться с механизмом работы Стрелки. После ужина – чтение или письмо. Да-да. Именно письмо. Найчика даже сделала несколько вариантов перевода верительных приказов. Марш настойчиво предлагал подделать печать Управления анализа доносов и прослушки, но бывшая клара по должности не понимала для чего? Можно же поставить подпись с красивой припиской “взм. п” – взамен печати?
   Но сегодня, если судить по платью, день обещал нежданных гостей и интересную беседу. Ожидание раздражало и беспокоило. Вдруг дело касалось беглянок? Вдруг с ними что-нибудь случилось?
   За пятнадцать минут до визита на столе появилась предупреждающая записка.
   Найчика срочно вызвала к себе Марша и Шину. Настоятельно рекомендовала заняться усиленно изучением чего-нибудь, и в зал ожидания носа не высовывать.
-А чем? – обрадовался Марш конкретному заданию.
-Чем угодно, – Найчика вздохнула, как же сложно с этими яркими личностями. – Займитесь кухней, – наконец определилась она, сообразив, что без конкретики Марш полностью работе отдаться не сможет. Будет терзаться вопросом, то ли они раскурочивают, и бегать уточнять, чего на встрече дорогих гостей категорически не приветствовалось.
– Господа, – радушно улыбнулась Найчика гостям, устанавливаясь в позу № 18. (рада внезапной встрече). – Приветствую вас. Карантин ещё не кончился, а вы уже здесь.
     Делегация в полном составе, плюс пять скромных личностей в серой униформе отреагировали вяло. Всем видом показали, что антимонии разводить не намерены, а желали бы сразу выставить ультиматум.
-Причина не радостная привела нас, – величаво и медленно проговаривая слова сообщил густым басом глава делегации. Был он самым представительным, крупногабаритным, длиннобородым и румяным, если не сказать красноликим.
-Мои соболезнования, – опустила глаза в пол Найчика, принимая позу №55 по протоколу “ах, как жаль”. – Можем ли мы помочь?
-Можете, – перешел глава от официального к деловому тону, обрадовавшись покладистости Найчики. – Мы хотели бы убедиться, что все члены вашего представительства на месте.
-Уверяю вас, все, – Начальница изменила позу на № 34 по протоколу “рада помочь”
-Так предъявите!
   Похоже, красноликий  бородатый глава делегации полагал, что достаточно прийти и выставить требования. Начальница ЭГЗ про себя улыбнулась подобной наивности, но наружно перетекла в позу № 78 – “увы, невозможно”.
-Вынуждена ответить отказом в вашей просьбе.
-Почему?
-Они заняты на хозяйственных работах, – подняла глаза Найчика, снова принимая позу №34
-Мы настаиваем.
-С какой стати? – Найчика перетекла в позу № 67 – недоумение.
-Это тайное дело государственной важности.
      Найчика даже позы не изменила. Слова о тайных государственных делах не произвели должного впечатления.
      Красноликий засопел. Кажется, до него дошло, что просто не будет.
-Безобразие! – оживилась дама справа
-Возмутительно! – поддержала дама слева.
    Их хрустальные голоса прозвенели колокольчиками. Звон многократно отразился от стен, заполнил зал ожидания до отказа. Он дрожал в воздухе, почти не угасая, минут пять. Как только звон утих, глава, единственный, кто хоть как-то соблюдал протокол, предпринял новую атаку:
-Для добрых отношений это очень важно.
-Для этого важны документы, в соответствии с которыми мы могли бы принять положительное решение, – вспомнила Найчика о любимой кларами позе №18 -“всегда готов” .
-А без формальностей? – любезно улыбнулся глава.
   Найчика снова встала в позу №67. Конечно, без формальностей можно, но не ЭГЗ, придумала карантин. Экспедиция со смирением и покорностью подчинилась местной традиции, но (поза №18 по протоколу) по его окончании все члены команды, как одни,  с удовольствием предстанут перед кем угодно.
    Одна из девиц нервно дернулась вперед, но была резво перехвачена. И по залу снова понеслись “безобразие” вперемешку с “возмутительно”.
     Глава неловко кашлянул, переводя внимание на себя.  Он увещевал, говорил про прекрасное дальнейшее совместное сотрудничество, разворачивал перспективы, упирал на традиции.
      В ответ Найчика удивлялась (поза №67), как представители страны с таким жестким уважением к регламенту могут настаивать на таком вопиющем нарушении правил? Если отступить один раз, за ним непременно последует второй раз, и третий. Эдак можно дойти до чего угодно. Даже до анархии.
     Атмосфера накалялась.
     Крупные бисерины пота текли по вискам главы. Его спутниц оттерли к двери, но их возмущенные возгласы продолжали звенеть в комнате, заставляя переговорщиков повышеть голоса. Пять инспекторов сплотили ряды и по миллиметру сокращали расстояние между Найчикой и делегацией.
-Пять дней! Почему, если рашение принимаете вы?
-Да. И я заверяю, что постараюсь не затягивать с ответом, именно потому, что решение принимаю я. Вы подаете обоснованную просьбу. Делаем копию и подшиваем в папку “Входящее”. Делаем перевод и сразу заверенную копию перевода с полной проверкой. Всесторонне рассматриваем  просьбу, выносим резолюцию. Прокол решения подшиваем в папку “исходящее”. Снимаем копию протокола, заверяем и передаем вам для согласования даты и времени просмотра. Вы приходите и удовлетворяете любопытство. Всего одна инстанция. Быстрее невозможно.
-А если мы предоставим уже переведенный документ.
-Что вы! – установилась в позу № 61 (не надо так поступать) Найчика. – Придется делать прямой и обратный переводы, дабы избежать двоякого толкования и пересогласовывать тексты с вами. Количество документов увеличится в трое. Зачем плодить бюрократию?
   Делегация продвинулась ещё чуть-чуть. Теперь Найчику и крайне недружелюбных инспекторов разделял жалкий  метр. Боковым зрением начальница экспедиции, а так же полномочный посол от Управления анализа прослушки и доносов в Фэй-Тооне, отметила напряженные икры и лица фэйев. Они действительно считают, что продвигаются незаметно? Любопытно, если они попытаются её захватить силой, что сделает Стрелка? Но лучше напомнить гостям, что они находятся на территории дольмена.
    Не понадобилось.
    Из бокового, похоже, нового коридора вывалился Шину. Видок был ещё тот: рукав держался на двух стежках, сквозь дыру на груди просматривалась огровская печать с глубокой ссадиной по краю, одна штанина заимела неровную бахрому, а вторая, частично оборванная, болталась тремя полотнищами, сам весь с головы до ног мокрый и перепачканный непонятно чем. 
    Не успел встать вертикально, как на него напала падучая. Лихо отчебучив несколько па, замер в неловком положении.
    Призвав на помощь воображение, Найчика с трудом узнала дежурную позу № 15 – спешу доложить.
-Что случилось?
-Там гэта… Марш просить быти… Мы плиту – раз, сюды, а воны туды. Праглять. А вона -раз, и зашчымила.
-Всех?
-Всех. Я трубу у чылку пасунул, А Марш грит, шо вас нада. Вас Стрелка слухает.
    А вот вам, господа, финальная поза № 46 по протоколу – как жаль, что вы уже уходите. Аудиенция окончена. Дела ждут. Она предупреждала.
    Завтра, если уважаемые фэйи будут готовы, или послезавтра, или в любой другой день, когда им будет удобно, принесут они или перешлют с  нарочным просьбу. До конца следующей недели пани Найчика совершенно свободна.


Пожар  и новые знакомые

     С охраной Марос просчитался, или недооценил мощи оружия Матилулу и Басты. Но если Тибу – креазотный молний метатель Басты ему был знаком, то Матилл - комбинированная КММ с огнеплюем глефа ашуры, явно оказалась неприятным сюрпризом.
    От порыва раззадоренной Матилулу: «Сжечь это гнездо паразитов на фиг», удержала Баста. Потому что это не гнездо паразитов, а просто станция дилижанса при усадьбе. Обитатели не виноваты, что к ним приехал эдакий поганец с приспешниками. Но главным аргументом были тойги.
-Если тебя объявят вне закона, гарантирую, что через максимум полсуток, твои останки в лучшем случае будут лежать в криокамере. В худшем ими и заморачиваться не будут.
-То есть?
-Нечем будет заморачиваться. После тойгов мало что остается.
     Матилулу вяло спорила, мол, Баста ведь уже вне закона и до сих пор живее всех  живых.
-Не путай подозрение с обвинением. Я пока для них свидетель, плюс традиции гостеприимства. Как только засветимся конкретно в чем-то серьезном, никакие традиции не помогут.
     Нельзя сказать, что операция по спасению Басты прошла идеально чисто,  некоторые материальные ценности вернули, но меенга была недовольна:-  самое главное  не нашли.
-Теперь я точно знаю, куда ушел лось. Помнишь, как в поезде Шину предупреждал, что сэйлиф можно получить только в дар?
    В то злополучное «под утро», когда они вернулись нетрезвые (мягко сказано) домой, Марос случайно, а может, Баста похвасталась, подарок обнаружил  и присвоил.  На постоялом дворе пытался силой склонить меенгу к акту дарения.
-Говорил, мол. Женщину ни разу не ударил, но я не женщина. Паразит.
    И Матилулу согласно кивала. Её одолевали другие мысли. Дорогу в Кон-Эшт они не знали. Можно, конечно, спокойно дождаться утра, сесть в дилижанс и спокойно ехать. По большому счету, ничего криминального они не совершили. Скорее всего, не в интересах Мароса развивать тему захвата и последующих пыток. Был один существенный недостаток – скорость движения. А ведь  конкурент знал конечную цель – верхний терем. Индивидуальное транспортное средство необходимо. И карта. И холодно ночью стоять посреди леса. Чего они вообще сюда поперлись? Надо возвращаться.
   В гостиницу бежали, чтобы согреться, а успели на пожар. Их номер полыхал, соседние дымились. Но хуже, что дымилась и крыша конюшни.
-Выводи транспорт, - приказала Баста. – А я подниму тревогу.
    Она крутанула столб объявлений и он, набирая скорость сначала звенел, а потом загудел в низкочастотном диапазоне.
    На тревожный гул собрались все жители усадьбы. Матилулу отметила отсутствие паники. Все было четко и собрано. Нашлись багры и топоры, откуда-то подтянули пожарные рукава, или поливочные шланги. С огнем разобрались довольно быстро. И почти столько же времени ушло на выяснение причин пожара.
   Когда стало очевидно, что опасности нет, из рядов поливальщиков вывалилась белокурая девица и, указуя перстом на Басту, закричала:
-Это она! Она виновата!
-Неправда, - возмутилась такому предположения меенга. – Просто в гостинице было холодно. Вы сами нам дрова оставили. Это чудо, что мы в постелях не сгорели.
-А где вы были, когда начался пожар?
-В лесу, - призналась Баста. – Мы хотели рассвет посмотреть. Немного время перепутали.
-Да, - подхватила Матилулу.- Часы спешат.
-Какие?
-Биологические, - процедила Баста.
     Но белокурая девица стояла на своем. Преступницы – заезжие барышни, и ей это доподлинно известно из надежного источника.
-Источника, случайно, не Маросом зовут?
    По захлебнувшемуся обличительному монологу, все поняли, что Маросом.
-Вот же ж суки, - неожиданно встрял кучер дилижанса. – Наших лосей увели.
-Своих оставили?
-Ага. Разбежались. Всех увели.
-Чудненько, - процедила Баста. – Приехали.
    В отличие от товарки, Матилулу была более оптимистична. Они ведь знали, куда отправился Марос. Да, у него временная фора, но если поспешить, то ещё можно догнать. Или сократить отставание. Осталось найти транспорт. Есть личные подворья, значит, и транспорта должно быть некая толика.
    Баста пошла искать транспорт, а Матилулу – белокурую красотку. Та в запале сказала одну очень любопытную фразу.
    Из ещё чадящих развалин вышел человек, замотанный шарфом по самые брови. Прокашлялся, отвел главного смотрителя усадьбы в сторонку:
- Поджег. Остатки сухого горючего на лицо. Думаю, девчонки не при чем. Дверь к ним была подперта снаружи. Им повезло, что в лес шуганулись. Остались бы в комнате, фах его знает, что с нами было. А их бы точно не было.
-Утром собирайся в Кон-Ашт. Доложишь там по инстанции.
    Девица роняла слезы величиной с горошину в котел с водой. Отчего-то отражение навевало жуткую обиду за несостоявшееся приключение. Их так мало в жизни, этих приключений. А тут сказочный парень. Галантный, как никто в округе. Говорил, что увезет с собой. А руки? Это руки скульптора, а она – глина. И тут нарисовалась заезжая фифа с претензиями. Все мечты вдребезги, обещания побоку, светлое будущее лосю под хвост. Вместо манящего Понта облезлая кухня. Вместо нарядов – униформа. Вместо мягких подушек – работа.  Пора готовить взвар для завтрака.
     Балокурая опустила глаза вниз и шмыгнула носом. 
- Помочь? – участливо спросила Матилулу. Подхватила котел и тихо ругнулась. Епть, какой тяжелый! И как его девица таскала? Кантовала, что ли?
-Я сама, -белокурая  отодвинула в сторонку ашуру.  С легкостью подхватила котел и повесила над очагом. Посмотрела в окно.
-Светает. Пошли.
    На заднем дворе была устроена маленькая аллейка, но и четыре чахлые ветлы произвели на Матилулу впечатление:
-Обалдеть.
-Красиво, правда, - улыбнулась белокурая.
-Зашибись как, - подтвердила ашура.
-Я их сама в лесу нашла. Их десять было, но не все прижились.
    После совместного любования рассветом, разговор стал доверительным. Тему Мароса Матилулу тщательно обходила, так что главное узнала без проблем.
-Ты видела летающую саломаху, а тебе никто не поверил. Я правильно поняла? Расскажи. Я верю.
    Девица мялась. Рассказывать особенно то и нечего было. Летела большая птица. Очень большая и необычная. Как будто и не птица, человек с крыльями. Но люди не летали! Во всяком случае, не в Фэй-Тооне, это же не острова какие-нибудь. Значит, это саломаха. Откуда она летела, девица затруднялась ответить, а вот куда, могла сказать с некоторой долей вероятности. Летела она в вётловый лес. Куда-то между Кон-Эштом и водопадом с гремящими камнями. Почти по центру.
    Лосей Баста купить не смогла, зато разжилась двумя коняками. Эдакие крупные лохматые пони, большемордые,  долгогривые и длиннохвостые. Меховые вальтрапы почти сливались с кудлатой шерстью. Матилулу не слишком бы удивилась, если бы выяснилось, что попоны под седло сделаны из менее счастливых собратьев этих лошадок.
-Дали в аренду. Проходимость у них не ахти, но нам же все время по дороге?
     Матилулу молчала, пока за очередным поворотом не скрылась усадьба.
-Я тут поговорила. Нам не надо в Кон-Эшт. Смотри. Вот карта…
-Откуда?
-Так, - неопределенно помахала рукой Матилулу. – На стене висела.
-Но ты попросила разрешение взять? Воровать нехорошо.
    Кто бы говорил! И вообще, что важнее, опередить Мароса в поисках дочуры или озаботиться судьбой древней карты, висящей на стене кухни для красоты. Но Баста убеждала, что воровство – это проступок, за которым непременно должно последовать наказание, так что лучше вернуть карту на место, где она пребывала до этого.
   Пока спорили, их догнал мужчина. Весь укутанный, только глаза видны.
- Не надо никуда возвращаться. Я попросил разрешения воспользоваться картой.
-Это кто такой? – спросила Баста почему-то у ашуры.
    Матилулу понятия не имела.
-Ах, да. Позвольте представиться. Грей-Ди. Можно просто Грей. Местный шериф и пожарный инспектор. Мне бы хотелось потолковать с вашим другом. Можно поехать за ним в Кон-Эшт, но если вам известна его конечная точка, то нам по дороге. Цели у нас разные, но способ её достичь один.
    Матилулу с радостью приняла помощь, а Баста разозлилась. Вот так взять, и выложить все первому встречному.
-То есть спать с первым встречным можно, а довериться нельзя? – уточнила Матилулу.
-Но он даже лица не открыл.
   Матилулу попросила Грея открыть лицо, потому что это, видите ли обязательное условие доверия её подруги.
    Лица под шарфом не было. Было месиво. Складывалось впечатление, что парня просто положили лицом в костер.
-Удовлетворена?
   Матилулу внешний вид не смутил. Видели и пострашнее, так что можно лицо не закрывать.
   Грей сказал, что так ему привычней. Баста покочевряжилась для приличия, но деваться некуда, пришлось соглашаться на компанию, но совершенно без удовольствия.
   Дальше их вел шериф. А заодно скупо, но по делу рассказывал.
   Первый поджог произошел в предыдущей усадьбе. Тоже с применением горючего порошка.  То есть или Марос, или кто-то из его команды пироман.
  Вчерашнюю разборку в усадьбе Грей  видел, поэтому утром с  Лайвой (симпатичная милашка) поговорил.  Она ему и про Мароса и про утренний разговор с Матилулу поведала. Больше всех эпитетов получила Баста, но ничего конкретного.  Только вывод сделал, что с такими женщинами  ему по дороге. Получил в подарок (а кто мне откажет?) стыренную Матилулой карту и догнал.
- В Кон-Эште принято называть все заимки, охотничьи домики, дачные домики, маленькие усадьбы в верхнем ветловом лесу верхними теремами. Если у Мароса накладная, нужный терем он найдет без проблем. Проблема в том, что у нас этой накладной нет. Сейчас не совсем сезон для отдыха, и это должно помочь. Ну, и егеря знакомые имеются.  К ним первым и поедем.
     Матилулу ничего не поняла из сказанного. Все определено, чего ж думать? Она погрузилась в комфортную прострацию, именуемую покоем мыслей. Время от времени сползала с лошади, чтобы пробежать рядом для согрева. Только раз вышла из заторможенного состояния, когда устроили привал. Баста гордо от продуктов отказалась, мол, не голодна. Матилулу не стала выпендриваться. Где этот ужин? Будет ли?
 

Подарки и подарки

     Треник взялся за хозяйство с таким усердием, что скоро обзавелся велосипедом. Сначала, конечно, в мастерской нашел четыре колеса разного диаметра, а потом неким образом сам собой родился велосипед.
      Первая демонстрация выявила массу дефектов в конструкции, и много времени ушло на исправление. Через пару суток по двору под радостный аккомпанемент Вареника Треник  в синяках и ссадинах рассекал на агрегате, который велосипедом можно было назвать с большой натяжкой, но Треник называл и грозился сделать такой же для Густава:
-Ты станешь быстрым и мобильным.
   Густав, умалчивая о травмах различной степени тяжести у конструктора, наставил, что ему этого не надо, потому что днем ему ездить никак нельзя.
   Треник не сдавался:
-Будешь ездить ночами. Я только фару прилажу.
   Но сначала объявил, что едет совершать визиты.
   Харон ворчал, к чему визиты? Мало ему общения по переговорнику? А Густав горячо поддержал. Ему казалось, что визиты откладывали его велосипедные прогулки на неопределенный срок.
   Больше всех за визиты волновался Густав. Его беспокоило все, он внешнего вида, до оформления коробки под печенье.
– У меня есть особенный рецепт. Самые хорошие рекомендации.
    Утром, придирчиво оценив белизну рубашки и накрахмаленность воротничка, поправил гвоздичку в петлице и вручил коробку, перевязанную широким бантом. Долго стоял в дверном проеме, махая вслед прихваткой:
-Погуляйте хорошо и возвращайтесь к ужину.
    На перекрестке ждал Харон. Треник бывал здесь, но в отличие от Харона никогда не видел указателей, о которых постоянно твердил пегас.
-Я знаю, куда ты собрался. Ты уверен? Эти сегодня появились в первый раз.
 -Абсолютно. Заскочу на минуточку и сразу в Дом в Роще.
-Ладно. Едь Ты ж не успокоишься. Я подстрахую, в случае чего. Да. Совет. С дороги не сворачивай. Обещаешь? Нет. Поклянись.
    Передал Харону коробку с печеньем для сохранности и отправился к старику Химере.
    Дорога сначала стала каменной, потом полузаросшей тропой, а потом и вовсе гатью. По мере продвижения вперед болотный туман густел, пока не сократил видимость метров до трех. Трудно будет Харону страховать.
   Замшелые ворота из толстых осклизлых бревен Треник увидел, когда в них воткнулся. То есть сначала он принял их за часть стены, но гать упиралась исключительно в них.
    Перекособоченый почтовый ящик был прибит к стойке, которая при ближайшем рассмотрении оказалась настоящим деревом с редкой кроной, теряющейся в тумане. Вторая стойка так же была деревом. Слева и справа от деревьев – простор, а между ними сложенные друг на друга бревна.
      Подошел проверить завал на предмет наличия какого-нибудь звонка, замка или калитки, и обнаружил, что бревен нет, а завал не более, чем обманка. Рука свободно прошла сквозь. Но если он видит бревна, которых нет, может они есть там, где он не видит?
   Проверил и эту версию. Справа она блестяще подтвердилась, а слева он начал огибать дерево и никак не мог закончить. Огибал, огибал, огибал, оглянулся, а велосипед стоит себе на дорожке за спиной.
   Загадку ворот, сквозь которые он прошел, хотя до этого в них уперся, принял как должное. Ну, не пропускали сначала, а потом пропустили же.
    Дорожка – сплошные петли и повороты, требовала постоянного внимания. И все равно умудрился несколько раз съехать с кривого пути. Первый раз в ельник, второй – в багульник. Хорошо, что кругом мох, плохо, что во мху много коряг.
   Нетренированное тело забастовало. Ноги налились свинцом, а то, что выше, но ниже спины, наоборот, стало нежным и чувствительным.
-А Дом есть вообще? – сказал в сердцах Треник.
   Из тумана материализовалось шишковатое, покрытое мхом чудо:
-Думал ты с экскурсией. Полюбопытствовать. А ты, значиться, в гости? И где подарочек?
   Треник растерялся. Как про подарочек для барышень из Дома в Роще он подумал, а про Химера – нет.
-Хочешь, велосипед? – великодушно предложил он, так как смотреть на чудо-технику собственного изготовления уже не мог.
-Это что-ли? – недоверчиво потыкал рукой-веткой Химара.
-Да. Сел и мигом домчал, куда хочешь. Только по дороге.
   Но Химера оказался слишком подозрителен, чтобы вот так запросто обрадоваться. Потребовал демонстрации возможностей техники.
-Здорово! – радостно верещал он несясь параллельным курсом, покаТреник, превозмогая боль, пытался выжать из велосипеда максимум. – Это здорово. Честное слово!
-Все, – сдался Треник. Болели не только ноги, но и все тело, а задницы он вообще не чувствовал.
-Ты представляешь? Никакой магии! Чудо, – Химера разве что не приступил к срочной разборке подарка по винтику. – Хороший подарок. А ещё?
   Треник лежал рядом с дорожкой на мягком мху. Химера, как гостеприимный хозяин, упал рядом:
-Ты чего? Устал?
-Ерунда. Мы однажды так долго бежали, что я думал – сдохну.
-И что?
-Сдох, – признался Треник.
-Плохо, – согласился Химера.
-Ну, я пойду. Мне ещё в Рощу надо.
-К девчонкам, – с каким-то неприличным пониманием протянул Химера. А потом спохватился. – Стой, я же тебе ничего не подарил.
     Треник  отнекивался, но Химера со словами: “Да тут рукой подать” подхватил и поволок прочь от дорожки. Потом, смущаясь. сказав, что так слишком медленно, свистнул.   Треника подхватило, перекувырнуло в воздухе и опустило уже совсем в другом месте.
-Тс-с, – предупредил старик, осторожно раздвигая кусты.
    У самой корявой коряги, которую доводилось видеть Тренику, включая лес с паразитами,  копошились два малепусеньких пенька. Они устроили шумную свару из-за веточки.
-Нынешнего лета, – благоговейно сказал старик. – Уже лет двадцать детей не давала, а нынче сразу двоих принесла.
    Треник глаз не мог отвести, до того забавными были неуклюжие и милые детишки коряги. Рассеяно спросил:
-Кто не давала?
-При. Кто же ещё? 
    Дедок мечтательно закатил глаза.  У него был пеньковый дружок. Лет сто назад, а может, меньше. Как-то  отпросился он погулять в большой мир. Как было не отпустить? Но из большого мира обычно не возвращались. Видать, время пришло.
-Это я помню мир молодым, как пирожок из печки. А дерево, ну, сколько ему отведено? Лет триста, пятьсот и, почитай, все.
-А кого себе оставишь? Бряца или Бренька?
   Химера замер. Какого такого Бряца-Бренька?
-Ты послушай. Тот, что со щепой-хохолком говорит: «Бряц», а с коричневым боком: «Брень».
     Тут выяснилось, что у Химера не было привычки как-то называть своих пеньковых подопечных.
    Он попробовал на язык оба имени, прослезился, затряс руку, мол, какая славная идея – давать имена. Наверно, действительно, что-то менялось! Это же надо придумать, дать имена пенькам! Гениально. Разоткровенничался:
-У тебя всегда запертая дверь, случайно, не открывалась?
-Открывалась, - признался Треник.
-И у меня. Такое редко случалось. Значит, нужен переговорщик. Часто переговорщики те, на Скале. Но, видать, дело особое. Вчера иду, смотрю, свет из-под двери бьет. Ну, думаю, что-то будет.
     Они ещё полюбовались играми пеньков. И смотрели бы дольше. Если бы Химера не напомнил о визите к девицам из Березовой Рощи.
     Свистнул, и Треника мигом докувыркало до перекрестка.
     Первый вопрос Харона был судьбе велосипеда. Второй, как он собирается идти в гости в таком виде?
-А, - отмахнулся Треник. – По дороге ополоснусь,  – и тут же восторженно. – Ты бы видел этих пеньков. Такие забавные.
    По дороге честно пытался привести себя в порядок, но стало только хуже, так что рассчитывал умаслить девиц печеньем Густава. И оказался прав. Он вообще много в себе талантов обнаружил. Выяснилось, что он красив, умен, обходителен, интересен, находчив и прекрасный рассказчик. Печенье Густава, или даже нет, коробка с печеньем Густава привела девиц в восторг. Они тут же решили устроить пикник-чаепитие. По всякому ухаживали за гостем и восторженно взвизгивали, когда Треник  предлагал устроить очередную глупость. А в этот день от избытка девичьего внимания  и под действием вкусного чая с печеньем и вареньем, он был особенно плодовит на безумные идеи. Возможно, ему удалось бы реализовать что-нибудь, но за чаепитием следила одна из тетушек. Она сидела квашней в плетеном кресле и делала вид, что вяжет.
   Треник просидел бы в гостях дольше, не появись Харон с известием, что пора совесть иметь, дескать, Густав волнуется.