Шурик и Гамлет. Постфильмум

По мотивам докфильмов «Влип, очкарик!» и «Изношенное сердце».

По словам близких людей А. Демьяненко, он говорил о том, что Л. Гайдай его породил, имея в виду славу, и он же его и погубил, имея в виду роль Шурика. А еще его смерть они назвали гибелью, помятуя драматизм его профессиональной жизни. Ведь, Демьяненко так мечтал сыграть Гамлета, но не довелось!
Так гибель или уход? Заслужил ли покой этот мастер? По силам ли оказалась ноша?

Да, монументальность, классичность, "истеблишментность" фигуры Гамлета, на первый взгляд, не вызывает сомнений. Признанный в мировой литературе персонаж, напомнивший всему миру о маленькой стране на севере Европы, задал миру большие философские вопросы! А точнее – один, порожденный неверием! Все это в окружении величавых особ, кругом рыцари, мечи, шлемы, копья – полный набор для игр шестилетки двадцатого века. Это не ирония, просто сейчас – другая реальность. И если Гамлет только спрашивал – "быть или не быть?", то Шурик отвечал – "быть". Быть! И не просто быть, а таким же, как и он сам – благородным, не меньше чем принц, оптимистом, которому бы позавидовал сам Сократ, лукавым, игривым, находчивым, потому, что только такие могут выжить в той неприятной эпохе с кровавым оттенком. А еще он должен быть немного Клоуном, с большой буквы.
Он не просто скрашивал серые атеистические будни. Клоуном может быть  не каждый. Только монументальная внутренняя вера в самого себя, непоколебимая и скрытая от посторонних глаз, может держать клоуна на плаву; любой человек помельче впадет в отчаяние от постоянных усмешек над ним (точнее, над его игрой). Униженный народ требует ответного унижения для других, желательно для людей больших, известных и именитых. Это не родовая подлость, это стремление к справедливости, равенству, компенсации. Шурик стал Великим человеком и поэтому каждый считал важным для себя панибратствовать с ним. Но, стал бы панибратствовать народ без любви?

Личность такого масштаба, составленная из невероятных свойств честности, доброты, долга и большой внутренней силы, оказывалась в другой реальности, в отличной от той, которую навязывала коммунячья братва со стен мавзолея и посредством всех других способов массового воздействия. Шурик не просто выжил в этом жутком зверинце, он ушел далеко вперед, оторвался навсегда от мира клеток, он радовал уже не только своими действиями, он радовал своим существованием. В стране стало веселее жить. Помню песню про белых медведей из к/ф «Кавказская пленница» на вокзале в Караганде. Она настолько озарила атмосферу вокруг, что я, шестилетний мальчишка, заслушавшись, забыл расстроиться, что уезжаю из любимого родного города. Это была великая магия искусства, великая Белая Магия.
Наверное, А. Демьяненко, будь он вдобавок к своим достоинством еще и открытым человеком, потянул бы этот груз, иначе бы провидение не выбрало его, и взор гениального Гайдая скользнул бы мимо. Это был великий шанс, в эту прорубь надо было окунаться с головой и довериться своему великому герою, который, в отличие от Гамлета, оказался сильнее обстоятельств, неизмеримо более ужасных, чем были у датского принца.

Попытка Гайдая примирить актера с совковой реальностью посредством новой роли в «Иване Васильевиче» делает честь его гуманности и деликатности. Он учел эту слабость А. Демьяненко и постарался смягчить его переход к реальности, правда, остался верен себе. Шурик, несмотря на появившуюся внешнюю солидность, и здесь честен, принципиален, достоин (как он общался с царем, - на равных!, тут же удостоившись титула «князя»), он опять выше обстоятельств (лишает света весь квартал, это при его-то щепетильности!) Он опять внутренне невозмутим, что возможно только при одном условии – наличии непоколебимой внутренней Веры.
Безусловно, этот стержень был и у А. Демьяненко, возможно, он, только, не смог найти в повседневной жизни свой способ его выражения и остался в чем-то большим Немым.
А еще помню свою первую реакцию, когда увидел актера в девяностых годах в сериале «Кафе Клубничка»: «докатился Демьяненко! После Шурика и в какой-то сериал!»
Каюсь, слишком резко. Но интуиция услужливо подсказала, где истинное величие.
А то, что актер отказывался от похожих на Шурика ролей – это или следствие его недооценки масштабов такого явления, каким было появление этого Персонажа, или неосознаваемый трепет перед его внутренним величием, может, нежелание «мусолить» великое творение – этого сейчас не узнать. Но мы помним, что за принципы надо платить. Что он и делал.
 
Так гибель, или уход? Заслужил ли покой этот мастер? Он сделал свое дело. Он показал нового героя. Кто не понял – он не виноват. Показал-то он его мастерски! В эпоху великого и перманентного лицедейства надо уметь не просто читать между строк, но и расшифровывать контекст. А что касается большой внутренней драмы, в которой прожил человек и большой актер, так это – земное. Мастерство от Бога, а суета – сами знаете от кого. Мастер у Булгакова тоже пострадал от своего творчества.
- Заслужил ли покой Александр Демьяненко?
- спросите у Булгакова.