One more Tale

В пятнадцать ночи, тоска и книги. Воротишь нос от чужой беды. Воротишь, прячешь в карманах руки, считаешь деньги и фонари. Пора вставать и учить уроки, десятой нотой звучит январь. Стесать о камень босые ноги, в душе томится дурной раздрай.
В пятнадцать брызнет твой мир в осколках, армагедон и ****ец судьбе. В пятнадцать всем мы - шальные волки, на раз обученные стрельбе.

В семнадцать поздно считать истоки, ты индивид, и "вообще не пьян". В карманах мелочь - пожрать, в итоге, и верить в собственный "высший план". В семнадцать - все впереди бесценно, и ясно небо над головой. Во всем всегда быть мне только первым, и раз за разом играть с судьбой. В семнадцать вера, любовь, отвага. Звонки от сессий и декабри. И каждый шаг отвечает знаком
о том, что все еще впереди.

"В двадцать не жизнь, а сплошные схемы" - голос Джека звучит в ушах. Ты просыпаешься лишь сто первым, чтобы взойти на небесный шар. В двадцать стихи собираешь в сборник, муторно учишь свою матчасть. Ты понимаешь - ****ец не полный, ты еще можешь его прижать. Или прижечь и успеть бы к паре, сквозь дымный Лондон бежать домой. В двадцать - еще ничего не знаем, но продолжаем играть с судьбой.

В двадцать один остается мелочь: вновь научиться играть назло. И на листе, что почти что белый - нарисовать то, что не дано. В двадцать один уже нет убежищ, нет карантинов и нет врагов. Ты уже даже не сотня первый, просто единственный не такой. Двадцать один - Рубикон остался даже, кажется, не пройден. В двадцать один все такая лажа...
Просто.
Жить.
Лишь сегодня.
Днем.