Девочка и война. Воспоминание

Тщусь что-то вспомнить о днях оккупации фашистами родного Карачева*, но моя детская память удержала немногое.

Сижу на коленях у брата Николая, - он лишь на день заехал к нам перед отправкой на фронт, - и громко плачу, а он держит перед моими глазами бутылку, вроде как собирая слезы, и говорит: «Посмотри сколько наплакала, может, хватит?» И я успокаиваюсь, удивлённая тем, что бутылка почти полная.

В первые же дни оккупации, немцы выгнали нас из дома, и мама с моим тринадцатилетним братом Виктором соорудили в огороде шалаш, в котором мы жили. И вот я бегу к нашему дому, возле которого стоит немец с коробкой в руках, из которой… я знаю, знаю!.. сейчас достанет горстку лакомства, - маленькие квадратные печеники!

Стою на табуретке у окна и вижу, как удаляются, растворяясь в туманной изморози, два человека… Наверное, в те минуты слишком плотная аура горя соткалась в семье, если сохранилась во мне эта «картинка», ибо те удаляющиеся спины были немецкий солдат и тетя Дина, которую арестовали за участие в подполье.

Передо мной - высокая стена из спрессованного песка и я запрокидываю голову, чтобы взглядом дотянуться до ее края, увидеть небо, но только - песок, песок… он же и под ногами. И было это уже в 43-м, когда немцы опять выгнали нас из дома, и мы ушли в противотанковый ров, чтобы прятаться там от угона в Германию.

В день освобождения* Карачева из того самого рва мы возвращались к нашей сгоревшей хате. Вокруг нас было предосеннее поле, ехали машины, шли солдаты и вдруг - взрыв! Все лежат, прижавшись к земле, а я стою и смотрю на вздыбившийся и уже медленно оседающий столб земли. А когда пришли к нашему сожженному дому, то возле него увидели обгоревшее дерево, на котором висели черные груши. Поэтому и до сих пор иногда при виде груш во рту ощущаю вкус той печеной груши.

Жили в землянке, выкопанной на огороде, еду готовили на костре, ели из жестяных банок, оставшихся после солдат. И вот я плачу, из пальца течет кровь, а брат стоит напротив и что-то делает с консервной банкой, из которой я только что ела.

А это память сохранила довольно ярко, и я как бы смотрю на себя со стороны.
На окне сидит бледная, лысая, темноглазая девочка, до самого подбородка закутанная в серое одеяльце и смотрит на дорогу. Пустынно. Но вдруг по дороге катится мячик, большой синий мячик! А на дороге – никого… и мячик лежит в пыли. Девочка хочет позвать маму, сказать о нём, но не может, - после тифа онемела.  А мячик лежит и лежит!.. и к нему никто не подходит!
И вдруг:
- Ма-ма… Мя-чик…
Мать подбегает:
- Дочка заговорила! Ну, слава богу! А я-то думала, что немой останется!

*Карачев – Районный город Брянской области.
*Карачев был освобождён 15 августа 1943 года.