Глава 13

– Мавур! – радостно крикнула Бенедикта, но ее опередил Фабиан. Он подхватил Уну, крутанул так, что она едва не столкнулась с летчицей, и вся компания оказалась в огромных объятиях Ниельса. – Вас так долго не было. Зайдете к нам?
 – Бента, – Ниел укоризненно взглянул на подругу, – кона Уна устала с дороги. И давно не видела принца Хильда.
 – Ты прав, – с красоткой за это время произошли кардинальные изменения. Она не стала капризничать, как обычно, только кивнула и понимающе улыбнулась. – мы живем через три дома от мазура Роффе. Обязательно заходите, тут скучно, местные коны из высшего света такие нудные. Долго не верили мне, что я летчица.
 – Обязательно приду, Бенедикта, только если ты пообещаешь не втягивать меня в эти беседы, – Уна постаралась улыбнуться, но вышло неестественно.
 – Когда корабль причалил, ты была более радостная, – Роффе дождался, пока летчики отпустят подругу.
 – Просто я все время думала, что встречу здесь Карена, Кадля, Хлина и Тоу. Я надеялась, что они не последовали за Вигрусом.
 – Фаббе, на несколько слов, – отозвал летчика Хильд и отошел с ним сам.
 – Они живы, я в этом уверен, – продолжил Роф. – Я все разузнаю, вот увидишь, вы скоро встретитесь.
 – Спасибо, Роффе. Как Хильд? Выздоровел?
 – Он молодой и сильный коегарец, ты еще в этом сомневаешься? – Роф повел ее вдоль берега. – Твоя летчица хотела, чтобы ты поселилась с ними, но, думаю, сама захочешь остаться у меня.
 – О, ты меня спас!
 – Глупости, – но друг не удержался от короткой улыбки. – Паль временно поживет со своим учителем, ты его уже знаешь, Миккель Брант.
 – Да, это он подсказал нам про корабль. Брант – друг Лиама, ты знал это?
 – Слышал, даже Тимо подтвердил, но не очень-то в это поверил. Мне всегда казалось, что наш змей – одиночка, а не душа компании.
Уна покачала головой.
 – Он же тебе нравится, почему ты, как и все, называешь его змеем?
 – Потому что прозвище у него такое в народе – Полоз. Но это комплимент, своей яростью он обратил на себя внимание сеагульцев. Его боятся и уважают, это хорошо для правителя.
Девушка не стала спорить, хотя мысленно недоумевала,  что же такого сделал друг, раз обрел такую славу? Роф уже не первый, кто говорит об этом, но сам Лиам всегда проявлял себя, как уравновешенный, сдержанный, а в последнее время особенно внимательный.
 – Вот и я, – их нагнал Хильд.
 – Мне нужно работать, а вы поболтайте, – улмурианец подкинул ключи, а принц ловко перехватил их в воздухе.
Дом ярла Флайегерии походил на башню: небольшой, высокий и квадратный. Под открытым окном было высажено несколько кустов с корявыми ветвями и пыльно-зелеными мясистыми листьями, и девушка только увидев их, поняла, что прежде ничего выше травы им не встречалось.
 – На третьем этаже под самой крышей есть комната, но там нет мебели, поэтому ты занимай спальню Паля, а я буду на диване, на первом этаже.
 – Неудобно, что Роффе пришлось выслать собственного сына из-за нас.
 – Это не из-за нас. В силу своего занятия, он подозрителен, иногда даже чересчур. Вот решил, что Палю лучше не иметь возможности слышать наши разговоры.
 – Зная местные порядки, я его понимаю, – пробормотала Уна, входя в дом.
Первое, что девушка увидела в доме Роффе – небольшая пианола. Она была задвинута в угол, но красноречивее всей другой обстановки, говорила о том, кто здесь живет.
 – Ты играешь? – спросила девушка у Хильда. Брат кивнул:
 – Да, Роф раздобыл ее где-то, чтобы мне не было так скучно. Я не могу помогать ему в серьезных делах, чтобы не привлекать излишнего внимания, поэтому часто сижу тут в одиночестве.
 – Но теперь я с тобой, – улыбнулась Уна и сжала его руку.
 – И поверь, я ждал этого очень долго.
Девушке хотелось, чтобы Хильд сел за пианолу и оживил музыкой безрадостную обстановку, но он только продолжал стоять, а Уна повернулась к нему, пристально всматриваясь в лицо – стремилась отыскать в нем то, что так переменило брата, ведь он стал не похож сам на себя.
Тусклые синие глаза.
 – Хиль, ты болен, – он покачал головой, но принцесса и не спрашивала. – Что случилось?
 – Я измучился ждать тебя и...
 – Нет, тут что-то другое.
Они присели на диван, Уна не отпускала руку брата. Хильд тяжело вздохнул и опустил голову, его красивый профиль остро выделялся из-за света, падающего из единственного окна.
 – Это правда, но только отчасти. От тебя не было вестей, и я думал, что делать дальше.
 – Что же? – прежде Уна хотела бы немного отложить этот вопрос, но сейчас об этом уже не думала.
Теперь принц смотрел на сестру, устало, но неотрывно. Потом поднялся и отвел взгляд:
 – Я не хочу быть королем.
В голове у Уны взорвался огненный столп. Она встала следом.
 – Почему ты так говоришь?
 – Уннар, я не отец. Многое не знаю, он не успел меня подготовить. Я слишком молод. Да и как нам вернуться? Просить народ заступиться за нас? Война – для тех королей, кто не хочет тратить налоги на благо своего государства.
Первый наследник Коегара стоял перед ней с открытой душой, и Уна впервые видела в нем не принца, а... скорее монаха, служителя храма Великого Света. Даже грусть у него всегда была ясная, отрешенная. Коегарец от Всевышнего, который изо всех сил старается быть обычным и оправдывать возлагаемые на него надежды.
Девушка тряхнула волосами, пытаясь сосредоточиться. Вот бы сейчас здесь был Лиам, он король и нашел бы, что сказать. Но нельзя всю жизнь надеяться на других, иногда нужно действовать и самой.
 – Вспомни, Хиль, день моей казни. Как солрийцы расступались, а потом закрывали нас ценой собственных жизней. Нас ждут, тебя ждут! И это нормально, что ты сомневаешься. Посмотри на Роффе: этот проходимец стал ярлом! А Лиам? Он лишь немного старше, и ничего. Ты не один. Я обязательно помогу. Клянусь жизнью, ты станешь конунгуром! Коегарцы будут вспоминать отца, как великого правителя, но ты можешь даже его превзойти.
Хильд вновь взял ее руки и приложил их к своей груди. Уне казалось, что ладонями она чувствует биение огромного сердца под невзрачной серой рубахой.
 – Тогда клянусь, что верну престол, но в первую очередь ради тебя и только потом ради всех остальных.
 – Хорошо, а теперь перестань, – она попыталась тряхнуть брата за плечи, сил не хватило, но даже это помогло: Хильд улыбнулся, и на секунду глаза вспыхнули прежним цветом.
 – Великий Свет, мы никогда не расставались так надолго. Не хочу, чтобы это произошло вновь.
 – Не произойдет, – Уна бодрилась изо всех сил, поэтому беспечно оглянулась. – Есть в этом доме какая-нибудь еда?
Они пообедали и долго молчаливо сидели рядом на диване, наполняясь до краев теплотой от близости и радостью от воссоединения. Девушка уткнулась в плечо брата, закрыв глаза, но точно знала, что Хильд сейчас задумчиво водит пальцем по подбородку. Сама она пыталась хотя бы представить, что им теперь нужно сделать, чтобы вернуться домой, но мысль постоянно сбивалась. По образовавшейся недавно привычке, Уна чувствовала необходимость посоветоваться с Лиамом и невольно ждала, когда хлопнет дверь и друг возникнет на пороге.
Но король Сеагула точно провалился в землю. Уна недоумевала, но никак не решалась спросить, пока в какой-то момент по отсутствию Фабиана не поняла, что Лиам вернулся домой. Осознание вызвало чувство обиды и беспокойства. Что могло заставить его сорваться, даже не попрощавшись? Этот вопрос заставлял ее ломать голову, оттого она сделалась задумчивой и грустной. Она бесцельно бродила по каменистому берегу в одиночестве.
К сожалению или к счастью, Роффе неожиданно увлек Хильда в какие-то свои дела; ярл Флайегерии сказал, что правитель Улмура наверняка в скором времени прибудет на эти острова. Брат растеряно разводил руки и пояснял, чтобы Уна не обижалась:
 – Прости, но у них не принято девушкам вести дела. А мы все-таки в гостях.
С летчиками же сама Уна не поделилась бы даже под страхом смертной казни.
Однажды, в облачный, но душный день к ней присоединился Миккель. Он не пытался разговорить принцессу, просто молча следовал за ней по камням.
Безрадостные дни, которые, вопреки сезону, совсем не были жаркими, тянулись медленно. От безделья Уна страдала даже больше, чем если бы ей дали самое невыполнимое задание. Она присела на камни и услышала голос прежде немого сопровождающего:
 – Ваше Высочество, можно вопрос?
 – Просто Уна.
 – Уна, – послушно повторил Мик. Он еще с минуту беззвучно шевелил губами, пробуя имя на разные лады и покачивая себе в такт головой. – Каково это – летать?
Девушка задумалась.
 – Знаешь, а я ведь уже почти забыла о Хранителе, это мой самолет.
"А ведь это мысль!" – внезапно приободрилась Уна. – "Нам нужно их вернуть, по крайней мере, попытаться".
 – А о чем или о ком вы тогда думаете? – девушке показалось, что на лице сеагульца мелькнула плохо скрытая улыбка.
 – О многом. Например, почему твой король сбежал, не попрощавшись.
Последние слова вышли обиженными, но на душе полегчало.
 – Да, на него не слишком похоже. Но время идет, и все меняется.
Он присел рядом, а Уне внезапно захотелось попросить Бранта рассказать о Лиаме больше. Миккель совсем не удивился такому вопросу.
 – Мы познакомились примерно семь лет назад. Он брал меня в походы по лесам и никогда не считал своим другом, а для меня он был самым надежным сеагульцем во всей стране. Но, к сожалению, брата он уберечь не смог, потому и сбежал на несколько лет непонятно куда. Когда мы встретились вновь, вы уже знаете.
 – А почему ты не полетел в Сеагул вместе с ним и Тимо?
 – Я слишком горд для этого, Ваше Высочество. В войне я не участвовал, по всем правилам мне не на что там рассчитывать.
 – Но ты можешь вполне честно послужить королю.
Уголки губ Миккеля поползли вверх, он хитро прищурил глаз, словно собирался выдать шутку, но сказал совершенно иное:
 – Так я уже служу ему, Уна.
***
На утро пятого дня девушка проснулась от гула.
Она подошла к окну. Солнце захватывало холодное предрассветное небо, а маленькие перьевые облачка в страхе разбегались. И вот уже, казалось, светило полностью воцарилось на небосводе, как в соревнование с ним вступили два стремительно увеличивающихся самолета.
 – Роф, Хильд! – закричала она, на ходу одеваясь. Через несколько мгновений к ней заглянул брат, а друг уже топал по лестнице вниз.
Кровь шумела в ушах, когда Уна выбежала на улицу. Воспоминание о налете на дом дяди, было еще слишком сильно. Но один самолет вызвал облегченную улыбку, а другой, что уже шел на посадку, заставил сердце биться быстрее.
Тот второй выглядел очень потрепанным: его подлатали наспех, без особой любви и умения. Но не успела Уна его как следует разглядеть, появился третий, незнакомый. Она инстинктивно подалась вперед, но Хильд положил руку ей на плечо:
 – Это тоже свои.
Роффе уже отдавал указания, и севший на платформу самолет тащили к берегу. Уна терпеливо стояла рядом с братом, хотя готова была встречать летчиков у самого трапа. Позади принца и принцессы выстроились остатки крылатых котов, а так же присоединившийся к ним Миккель.
Но это не понадобилось; едва открылись двери, к компании на берегу по-детски сумбурно бросились Хлин, Тоура, Карен и Кадль.
 – Все живые, – улыбнулась Уна Хильду за секунды до того, как толпа загомонила.
 – Идем, у тебя будет время поговорить с ними позже, – принц вытянул сестру в сторону и кивнул на неизвестный самолет, на который вместо шасси были установлены поплавки, и потому он приземлился прямо на воду.
 – Нет, подожди, – она обняла Карена и Кадля разом, случайно заставив братьев стукнуться головами, потрепала за плечо Хлина.
 – Мы думали, что ты погибла, Уна, – шепнула ей на ухо Тоура.
 – Мне очень повезло, что Его Величество Лиам такой самоотверженный и смелый.
 – А где он сам?
 – С ним все хорошо, он вернулся в Сеагул.
 – Бенедикта, Ниельс, помогите же своим друзьям устроиться, – кто-то из близнецов взъерошил Хильду волосы, а принц этого не заметил и походил теперь на веселого сорванца.
 – Сделаем, Ваше Высочество!
 – Идем, Уннар, – повторил Хиль, когда сестра пришла в себя, а сердце ее забилось в прежнем ритме. – Я должен вас представить, – Хильд пригласил сестру к двум новоприбывшим ближе. – Это Аннет, она из второго состава летчиков.
 – Ваше Высочество, – девушка поклонилась. Она выглядела молодой, но в золотистых глазах читался опыт. Темные у корней, длинные волосы к кончикам выгорели добела – наверное, провела много времени на летном поле. – Принц Хильдир сказал, что я могу поступить в вашу команду.
 – Думаю, да, – принцесса обернулась на брата. Последний раз ей так рекомендовали Ормюра, но это делал не Хиль, мнению которого она всецело доверяла. – Сейчас как никогда нужны летчики на самолетах. Теперь я для тебя мавур или просто Уна.
 – Ани доставила к нам Гильберта. Уверен, его помощь будет неоценима.
Уна всматривалась в этого коегарца, он напоминал ей Хильда и одновременно кого-то еще очень знакомого, но не могла вспомнить, кого.
 – Ты тоже летчик? – спросила она.
 – Не совсем. Я летчик-испытатель и временно ваш главный механик. Постараюсь привести большой самолет в чувство. Кое-что уже сделано, как видите, но наспех, лишь бы в воздух поднялся.
Коегарец протянул ей руку, отчего-то грустно улыбнулся и замолчал, но Хильд покачал головой:
 – Не скромничай, Гиль. Уна, он сын Нафана и лучший его ученик.
 – Ты очень похож на отца, – Уна с большим удовольствием пожала его ладонь. Теперь понятно, почему Гильберт показался ей знакомым – лицо создателя самолета навсегда отпечаталось в ее памяти.
 – Спасибо, принцесса. Рад знакомству с покровительницей нашей семьи.
 – Слишком громкие слова. Как сам Нафан?
Гильберт переменился в лице.
 – Убит при попытке мятежа. Дагни Солвейг велела обучить Ормюра летать на вашем самолете, без его личного одобрения никто из инструкторов не хотел браться. Отец собрал недовольных, но мы не воины, сами понимаете. Пришлось бежать.
 – Ей помогают, как я и предполагал, – мрачно вставил Хильд.
 – Не надо было... – начала Уна, но Гильберт прервал ее мягко, но тоном, не терпящим возражений:
 – Простите, Ваше Высочество, но я уверен, в лучах Великого Света мой отец жалеет лишь о том, что единственный сын так и не выполнил его предсмертное желание и не доставил принцессе Хранителя. В остальном же... – он посмотрел на Хильда и взор серых глаз вновь уперся в Уну. – Мой король и моя королева здесь. В Солрике, да что там, во всем Коегаре вас ждут домой.
 – Хильд, – Роффе возник с боку так неожиданно, словно из воздуха. – Лиам вернулся.
Уна едва вздрогнула от удивления, но не сдвинулась с места, просто не могла позволить себе уйти вот так, ничего не ответив Гильберту. Она смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же это смелый сын своего достойного отца хочет от нее услышать, но в голову так ничего и не приходило кроме одного.
 – Спасибо. Мы постараемся не подвести, – коснулась локтя коегарца. Гильберт ответил тем же, и так они стояли несколько мгновений, пока Уна не обернулась, жадно всматриваясь вдаль.
 – Мавур, мы пойдем, – тонко почувствовала ее настроение Аннет. Гильберт отступил на шаг, поклонился, и новоприбывшие отправились к домикам, а Уна – в обратную сторону, к кромке океана.
Знакомая высокая и худая фигура сначала обнялась с маленькой и коренастой, а когда девушка подошла, то Хильд и Лиам одновременно положили друг другу руки на плечи – запланированная или спонтанная клятва в верности. От этого зрелища в сердце девушки скользнуло неясное и светлое чувство, подобное тому, что возникает, когда усталый возвращаешься домой после долгого путешествия. Даже Роффе не смог сдержаться, и по его лицу расползлась неуверенная кривая улыбка.
 – Лиам, – она дождалась, когда друг обратит на нее внимание и разведет руки для объятий. От его плаща пахло небом и самолетами.
 – Идем, змей, – Роф хлопнул короля Сеагула по плечу. – Позавтракаем все вместе.
 – Не получится, – Хильд незаметно указал на улмурианца поодаль – помощник ярла. – Я тебе помогу управиться побыстрее, а Уна устроит Лиама и покажет остров. В прошлый раз он тут толком и не был.
Роффе почесал затылок.
 – Останешься у меня, – решил он. – Благо, на первом этаже есть еще один диван.
 – Да хоть на полу, – Лиам так крепко сжал Уну, что та замахала руками, не в силах ничего возразить.
 – Что ты сказал Хилю? – спросила девушка у друга, едва Роф и Хильд отошли на достаточное расстояние.
 – Кое-кто научил меня, что семья – это сила. У меня нет родителей, братьев, других родственников по крови, зато есть друзья. А так как они моя семья и находятся здесь, то я не собираюсь оставаться в стороне. Это я и объяснил Хильду.
 – А он?
 – Ответил, что рад бы был забыть прежние сомнения и тоже стать моей родней. Хотел бы я поговорить с ним просто так, обо всем. Хиль – отличный парень, вы похожи больше, чем я мог представить. Поэтому, думаю, что между нами сложится не только сотрудничество двух королей, но и дружба.
 – Это... – Уна на секунду задумалась, подбирая слова, – то, что нам сейчас нужно. Я не хочу благодарить, Лиам, но тебя действительно здесь не хватало.
 – Не можешь привыкнуть снова спать в одиночестве? – улыбнулся парень уголками губ.
 – Именно. Сегодня, как только Хиль заснет, залезай ко мне через окно.
 Лиам замер, улыбка сменилась озадаченностью.
 – Ты сейчас серьезно?
 – Несомненно, – девушка повернулась, в ее глазах играли веселые искорки.
 – Тогда нужно его как-то задобрить. На всякий случай, вдруг он нас застанет, – Лиам решил ей подыграть.
 – Есть идеи?
 – Да, идем к самолету, поможем Тимо. Он убежден, что здесь слишком скудное питание для нас, поэтому набрал ящиками всякие ягоды и овощи. Хочет, наверное, чтобы твой брат еще подрос.
Уна мысленно оценила шутку, но ничего не сказала, лишь взяла короб, полный красных духовитых ягод и пошагала к домам.
Несколько они расставили по прохладным углам в доме Рофа, еще в два Лиам набрал всего понемногу и отнес Миккелю и Палю, остальное отдали летчикам. Те жили все вместе в небольшом доме, который с прибавлением походил на казарму, но в куче вещей и припасов, в чьем-то постоянном присутствии был уют и чувство защищенности.
 – Мавур, хотите пирог? Я сделаю и принесу, – Бенедикта удивляла с каждой встречей все больше. – Мазур Роффе такого не приготовит.
 – А можно мне? И моему другу Хлину, – вмешался Лиам, и втянул в разговор Хлиннюра, который наверняка глотал слюни, но не решался сам о чем-то просить.
 – Пока король Сеагула с заместителем Уны крутились около красотки, как любопытные дети, принцесса решила поговорить с близнецами.
 – Расскажите мне все, что с вами случилось?
Братья переглянулись и пожали плечами:
 – Ничего.
 – Мы дотянули до какого-то забытого богами островка, – пояснила Тоура. – Они там даже доносы друг на друга не пишут. Каким-то чудом не размазались по камням.
 – А потом?
 – Питались одной рыбой, – в подтверждение девушка попыталась ущипнуть себя худую щеку. – Надеялись, что когда-нибудь нас разыщут. Молились Великому Свету, точно сумасшедшие фанатики.
 – Тоура, нехорошо,  – неожиданно, но пожурил ее не кто иной, как Лиам.
 – А вы чем занимались, Ваше Величество, с нашим мавуром? – не осталась в долгу Тоу. Карен ткнул ее в плечо, а Ниельс покачал головой:
 – Когда-нибудь твой язык не доведет до добра.
 – Мы были в Морморе, – сама Уна не обратила на эти слова никакого внимания, только подвинулась, освобождая место другу рядом. – Такой остров-государство. Тоже долго ждали возможности выбраться, получилось только неделю назад.
Она вдруг заметила, что Хлин, сидевший напротив, незаметно куснул от кругляшка сырого теста и вновь спрятал его, как ни в чем не бывало. Но не успела девушка тихонько посмеяться, как ее настиг вопрос от Фабиана:
 – А что говорит принц Хильд? Что мы будем делать дальше?
«Я не знаю», – хотелось сказать ей; Уна не пыталась пока обсуждать это с братом, только дарила ему свою заботу, чтобы он вновь стал прежним и набрался сил вести их в бой. Принц вообще немного говорил, больше слушал или играл на пианоле.
 – На днях сюда прибудет правитель Улмура, – спас ее Ниельс. – Все только об этом и говорят, он не может больше так долго находиться в стороне, когда на одном острове скопилось столько знатных иноземцев.
 – Разумно его дождаться, может, поможет нам чем-нибудь, – поддержал его Кадль.
 – Я, наверное, пойду, – Уна малодушно попыталась сбежать от возможного разговора.
 – Я с тобой, – Лиам поднялся следом.
 – А пирог?
 – Сделаем свой.
 – Идите, кто-нибудь принесет, – вновь повторила Бента.
Девушка хотела снова возразить, но не решилась спорить при летчиках. Все-таки она уже немного отвыкла, что рядом может находиться такая толпа, и поспешила воспользоваться случаем.
***
На своей памяти, Уна едва ли знавала вечера лучше этого, только когда-то давно, с отцом и Хильдом. Последние солнечные лучи едва пробивались через занавесь, рассеивались и по капле оседали на стенах и мебели. Роффе разложил кипы документов на обеденном столе и работал, иногда задумчиво почесывая макушку или скрипя ручкой по бумаге. Хиль спал, положив голову сестре на колени, свернувшись, точно огромный домашний кот, только разве что не мурчал. Лиам дольше принца боролся с сонливостью, но открывал и закрывал глаза все медленнее, пока совсем не задремал, прижимая обеими руками  к груди книгу. Одеяло с него сползло на пол, и Уне очень хотелось его поправить (поэтому-то она и отвлеклась от чтения), но не желала будить брата.
 – Роф, – шепнула она, а когда друг обратил на нее внимание, то взглядом показала на Лиама. Роффе закатил глаза, но нехотя поднялся и накрыл короля Сеагула.
 – Бульон? – тихо спросил он у Уны, и девушка кивнула.
 – Затишье перед бурей, – продолжил Роф, вернувшись с двумя дымящимися чашками,  и присел на полу около принцессы. Запах долетел до принца, он поворочался, но не проснулся. – Хильд по-настоящему оправился и готов действовать. Мы говорили о его планах, уверен, завтра он всем их поведает, мало кто будет рад.
 – Приказы короля мы не обсуждаем. Ему лучше знать.
 – Тебе не страшно?
 – Нет. Бояться для меня означает сомневаться в собственных силах. А этого не случится, пока я со всеми вами.
 – Будет непросто. Кто-то из вас может погибнуть уже через несколько дней.
 – На все воля Великого Света и нашего истинного конунгура.
Роффе отставил кружку.
 – Ты изменилась.
 – Конечно, я ведь потеряла отца.
 – Нет, что-то еще произошло.
 – Хватит болтать, – Хильд легко толкнул сестру пальцами в ногу. – Идите уже спать.
Уна и Роффе усмехнулись, девушка обменяла у брата свои колени на подушку, а Роффе собрал в охапку бумаги, оба выпили бульон и поднялись наверх.
 – Спокойной ночи, Роф. Завтра тяжелый день, да?
 – Не тяжелее многих. Доброй ночи, – он наблюдал, как подруга ушла в комнату, потер глаза и тихо шепнул:
 – Ты молодец, Уна. Будь смелой за нас всех.