Часть 1. Ингорт. Глава 2. Приёмыш

Последний год обучения завершился как-то внезапно. Ещё вчера он был учеником, а сегодня уже выпускник и Всадник. Ингорт сидел рядом с Диззи на каменном полу её пещеры в глоттидоне и пребывал в каком-то потерянном состоянии.
«Всё будет хорошо, - мягко звучал в голове утешающий голос Дизотты, а её крыло, немного прикрывшее Ингорта, служило для него сейчас самой надёжной опорой, которая только может быть в жизни глоттера. – Это всего пять лет. Они быстро пролетят. – некоторое время в голове Ингорта была тишина, а потом Диз снова заговорила и голос её стал ностальгическим, - мне кажется, что только вчера я увидела тебя впервые. Ты был такой крохотный по сравнению со мной, такой хрупкий…»
- Да, я тоже помню, как увидел тебя в первый раз, - с лёгкой улыбкой, уходя в воспоминания далёкого детства, откликнулся Ингорт. - Огромная, толстая, неповоротливая личинка, на толстых коротких лапах, - шутливо поддразнил он напарницу, зная, что та сильно не любит, когда он так описывает её прошлую форму, но кроме того, он отлично знал, что Диз никогда не сердится на него взаправду, как, впрочем, и он на неё.
«От тощего карлика слышу,» - таким же ехидно-шутливым тоном тут же откликнулась глотта и чувствительно ткнула его в бок носом.
- Всё равно ты была самой прекрасной из всех личинок, - он нежно провёл рукой по чешуйчатой коже на её носу. – Я ни за что не променял бы тебя на кого-то другого.
«Ну, - многозначительно протянула она, - я оставалась единственной без напарника, так что выбора у тебя особого не было. Да и вообще, тогда по мне не было понятно, какой я стану после сна…»
- Да разве дело в этом? – Ингорт с некоторым осуждением глянул в синий глаз, насмешливо поглядывающий на него, - то, что у тебя такая окраска, совсем не играет для меня роли. Мне главное, - его рука легла на её бок, - какая ты есть.
«Ни у кого такой нет! Чудесная! Неповторимая!» - тут же откликнулась она, передразнивая и напоминая его же собственные слова, сказанные в первые, после окончания её сна, часы.
- Хватит, - Ингорт немного раздражённо, но не зло хлопнул её по тому же месту, где недавно коснулся рукой, - ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я не знаю, как объяснить это лучше.
«Знаю, знаю, - смех глотты зазвучал в его голове, - ты для меня тоже не из-за окраса важен».
- Глупая глотта! – со смехом подскочил Ингорт и, шутливо сердясь, накинулся на неё.
Ещё некоторое время они так возились, играя и перекатываясь по полу пещеры, а затем, уставшие и довольные, затихли.
- Спасибо, - чувствуя, насколько полегчало у него на душе, благодарно улыбнулся Ингорт глотте и прижался щекой к её щеке. – Я пойду.
«Ага, топай, - лениво отозвалась Диззи, удобно разваливаясь на полу, - дай мне уже отдохнуть от тебя».
- Только не говори, что ты устала от моей компании, - насмешливо сощурился Ингорт, глядя на раскинувшуюся глотту, - кто меня сегодня встречал с таким нетерпением? Не ты ли?
«Я, я, - согласилась Дизотта и, подгоняя, махнула на него крылом, - иди, а то там все деньги без тебя раздадут, а я спать хочу».
- Спи, - он с улыбкой махнул ей на прощание рукой и покинул пещеру, выходя в свою тесную комнатушку.

Поставив в ведомости подпись и вернув её осме, Ингорт со смесью удивления и восторга смотрел, как она выкладывает перед ним ровно двадцать две монеты. Двадцать смалактов – миоловых монет, в четверть его ладони размером и рядом две золотых монеты в половину размера предыдущих – десять и двадцать рикслов. От осознания величины этой суммы закружилась голова, а в коленках появилась слабость. Едва сдерживая свои эмоции, Ингорт сгрёб деньги и отошёл от окошка. Ещё никогда в жизни он не держал в руках столь крупных сумм. Даже его отец, имеющий вполне высокий заработок, получает всего лишь четверть той суммы, которая сейчас переливалась миолом и золотом в его ладони.
- Ну, - кто-то внезапно хлопнул его по плечу так, что Ингорт за малым не выронил монеты, - как впечатление от первого жалования?
 Голос был знаком и, ещё до того, как Ингорт повернул голову к говорящему, он уже знал, что рядом стоит его наставник Миркотт. Переведя дыхание, он поспешил ссыпать монеты в кошель и закрепить его на поясе.
- Если честно, то коленки дрожат от такой суммы, - откровенно признался он наставнику.
- У меня тоже дрожали, - с улыбкой откликнулся тот, ещё раз похлопав бывшего подопечного по плечу, - у всех дрожат. И, как намереваешься распорядиться этими деньгами?
- Ну, пока я не знал, что их будет так… много, - он немного растерянно пожал плечами, глядя на улыбчивое, гладко выбритое, худощавое лицо Миркотта, - я думал маме отдать. Наверно, все отдам…
- Знаешь что, - Миркотт слегка нахмурил брови, со всей серьёзностью глядя в глаза Ингорта, - дам-ка я тебе совет. Раздели эти деньги на три части: половину отнеси в банк, положи на свой счёт; одну четверть отдай матери, а ещё одну четверть оставь при себе. Правительство больше не будет обеспечивать Диззи, так что покупка еды для неё ляжет на твои плечи, а на это уйдёт как раз четверть всех этих денег.
Ингорт внимательно слушал слова наставника. То, что теперь еду для Диз придётся покупать ему самому, стало открытием. Как и наличие счёта в банке.
- Спасибо, конечно, за совет, - искренне поблагодарил он Миркотта, - но, чем нести в банк, я, наверно, всё же и те деньги маме отдам. Себе оставлю только чтобы покупать еду Диз.
- Ты не понял, - со снисходительной улыбкой покачал головой Миркотт, разъясняя Ингорту ситуацию, будто неразумному младенцу, - разумеется ты можешь отдавать хоть все деньги маме, чтобы она распоряжалась ими как хочет, но как тогда ты выкупишь свою Дизотту?
- Выкуплю? – взгляд Ингорта стал весьма озадаченным.
- Сейчас твоя глотта вовсе не твоя. Она принадлежит правительству, государству, которое заботилось о ней с самого рождения и оплачивало все расходы по твоему обучению.
- Но, - перебил его Ингорт, - за обучение платил отец, я точно знаю.
- Той символической суммы, которую вносил твой отец, - терпеливо пояснил наставник, приглашая Ингорта сесть на одну из лавок, - с трудом хватит, чтобы оплатить только один твой костюм всадника. Как ты думаешь, сколько ещё расходов кроме этого? Думаешь, смог бы твой отец всё это оплатить?
- Не знаю, наверно, нет, - неуверенно промямлил Ингорт, садясь рядом с Миркоттом, и вынужденный согласиться, подтверждая собственное полное неведение в вопросе стоимости своего обучения.
- Я не буду тебе рассказывать всё по пунктам, просто поверь мне. Обучение глоттеров нужно вовсе не вашим родителям. Оно нужно государству. Глотты, это большая сила. Это патрули. Это немалый перевес в случае, если начнётся война. Вот государство и оплачивает всё, после чего, принимая выпускников во Всадники и назначая столь высокое жалование, даёт вам шанс выкупить своих глоттов. Даже после того, как окончится твой срок службы и ты выкупишь Диззи, то всё равно останешься на службе, но уже в запасе, а вот тогда, тебе уже придётся выкручиваться самому, искать работу, чтобы оплачивать нужды Диззи и собственные, тогда тебе совсем не до её выкупа станет. Разумеется, глотты вполне могут себя обеспечить охотой, но тут за ними нужен глаз да глаз, чтобы не утащили чью-то скотину. В конце службы, если захочешь, ты сможешь остаться в армии, но твоё ли это? Так что, пока есть возможность, копи Ингорт, копи, чтобы выкупить Дизотту – это я тебе как Всадник Всаднику советую.
- Понятно, - покивал Ингорт, переваривая полученную только что информацию и внезапно понимая, что у него нет никакого желания оставлять Диз в государственной собственности, тем более, что все заботы о ней и так перейдут на его плечи. - Так и сделаю.

Тепло попрощавшись с Миркоттом и пообещав заглядывать к нему при возможности, Ингорт покинул здание глоттидона и повернул направо – к банку. Не сильно длинное пятиэтажное здание, облицованное белым с золотыми прожилками мрамором, тянулось к небу. Четыре колонны – две по бокам от входа и по одной на каждом углу здания, доходили почти до самой его крыши, подпирая сильно выступающий над фасадом карниз. Там, стоя на карнизе, а верхом упираясь в край крыши, нависающий над буквами нешироким козырьком, красовались огромные золотые буквы названия банка – РАМИСТЛОН. Высокие, обрамлённые тонкими витиеватыми белыми рамами, арочные окна смотрели на площадь чистыми сверкающими стёклами. Над окнами второго этажа, от их верхнего края до подоконников окон третьего этажа, во всю ширину фасада шёл фриз из того же мрамора, которым облицовано всё здание, выполненный искусными резчиками по камню. На нём отображалась история банка от момента его создания и до нынешних времён – все самые яркие события, сильно затрагивавшие судьбу здания.
Успев несколько раз увернуться от мчащихся через площадь повозок и выслушав не одну порцию брани из уст возчиков, глоттер добрался до входа в банк. Пройдя между двух массивных центральных колонн, Ингорт прошёл в распахнутые в это время дня высокие металлические, инкрустированные костяными элементами, светло-серые двойные двери. Расположенные на высоте головы Ингорта кованые дверные ручки, выполненные в виде звериных морд со свисающими из их пастей вниз массивными, подвижными кольцами и сами были весьма интересны, но больше всего притягивали внимание глаза этих морд, сделанные из крупных хриодалитов –люминесцирующих зелёных камней, добытых где-то глубоко в недрах Закарнальских гор.
За дверями открывался просторный зал с высокими – в полных два этажа, полукруглыми потолками, расписанными каким-то весьма умелым художником. На гладком вогнутом своде, придающим изображению дополнительную глубину, было изображено бескрайнее синее небо с парящими в нём на разной высоте глоттами. Три серебристо-серых, широко распахнувших полупрозрачные крылья, глотта, изображённые ниже прочих и на равном друг от друга расстоянии, по задумке художника – что ему вполне удалось воплотить – держали в своих передних лапах крепления длинных изящных люстр, представляющих собой нечто вроде свисающей вниз, закрученной спиралью грозди плодов. Вместо плодов же, на довольно тонкой, имитирующей ветку, металлической конструкции, светились похожие на фрукты сферы, самая нижняя из которых располагалась почти на уровне пола балконов второго этажа. Ингорт не знал, что это за сферы, дающие столь яркое, но одновременно не резкое освещение, но догадывался, что без магии здесь не обошлось.
Напротив входа, в дальнем конце помещения располагалась широкая лестница, ведущая наверх, на второй этаж, представляемый нешироким круговым балконом, идущим по всему периметру центрального зала. На ограждённый высокими резными перилами балкон выходили двери из множества рабочих кабинетов. Под балконом тянулась поддерживающая его колоннада из нежно-голубого мрамора. Все свободные участки стен, где не было дверей ведущих в иные помещения банка, и на первом и на втором этажах, были заняты барельефами с изображениями всех известных на Алниофе профессий.
Глоттер потерялся бы, не зная куда ему направится в этом огромном, не рассчитанном на «карликов» зале, если бы не заметил уверенно направляющегося через полупустой зал короткобородого полада его роста. Направившись вслед за этим темноволосым мужчиной, Ингорт обратил внимание на то, что тот старше даже Миркотта, а таковых ему пока ещё не приходилось встречать. Нагоняя неброско одетого незнакомца, он старался рассмотреть его повнимательнее и обдумывал, как начать разговор, чтобы задать интересующие его вопросы. Вот бородач нырнул в промежуток меж двух колонн и Ингорт поспешил следом, боясь его упустить, а вместе с ним и шанс узнать к кому обратиться. Отчего-то он был уверен, что рослые полады ему ничем с этим помочь не сумеют.
Когда Ингорт оказался в промежутке между колоннами, бородача уже и след простыл, зато в стене обнаружилась дверь – как нарочно сделанная под рост глоттера. Немного поозиравшись, Ингорт подошёл к двери вплотную и прочёл начертанную на ней надпись: «Глоттеры». Он нерешительно протянул руку к дверной ручке и чуть не подпрыгнул, когда за его спиной раздался звонкий мелодичный девичий голос:
- Я могу вам чем-то помочь?
Ингорт резко обернулся и увидел прямо напротив своего лица милую улыбку и зелёные, с глубоко затаённой печалью, глаза молоденькой девушки, одетой в белый костюмчик, с завязанным на изящной шейке золотистым шарфиком и таким же золотым поясом на тонкой талии.
- Я… да… я… - Ингорт запинался, не зная с чего ему начать, да и вообще потеряв возможность соображать.
- Видимо вы здесь впервые, - девушка, продолжая также приветливо улыбаться, чуть обошла глоттера и открыла дверь, - проходите, я помогу вам освоиться и отвечу на все ваши вопросы.
Входя в дверь следом за этой светловолосой нимфой, Ингорт задавался вопросом о том, что она вообще здесь делает, ведь по возрасту, насколько он мог об этом судить, девушка не старше его самого. Вместе с тем он ни разу не видел её ни на арене, ни вообще в пределах глоттидона, а не заметить столь дивное создание было весьма трудно. Чувствуя, как быстро стучит его сердце и кровь приливает к лицу, он попытался взять себя в руки. Тем временем девушка довела его до столика внутри нового помещения.
- Присаживайтесь пожалуйста. Назовите пожалуйста ваше имя и фамилию.
- Делконт. Ингорт Делконт, - представился он, внезапно охрипшим от волнения голосом и рухнул на предложенный ему стул.
- Подождите, Ингорт, я сейчас вернусь и тогда вы сможете спросить меня обо всём, что вас интересует, - пообещала нимфа и упорхнула в дальний конец зала.
Миновав взглядом ряды таких же столиков, как тот за которым сейчас сидел он сам, Ингорт посмотрел в сторону идущих вдоль дальней стены дверей, с таинственными буквами на них, выстроенными зачем-то в вертикальные ряды. Рассматривая их, глоттер задавался вопросом о назначении этих, не повторяющихся ни на одной двери, букв. Когда та же девушка выпорхнула из-за двери обратно и, с тоненькой папкой в руках, направилась в его сторону, Ингорт, наконец, сообразил, что это просто начальные буквы фамилий глоттеров и сделано это, чтобы упростить работу служащих.
- Видимо, - усаживаясь на своё рабочее место за столом, высказала предположение девушка, - вы выпускник и хотите положить деньги на свой счёт, я права?
- Д-да, - кивнул Ингорт, запнувшись от новой встречи глаз с грустными зелёными омутами, но тут же постарался взять себя в руки и пытаясь придать уверенности голосу, отведя в сторону взгляд, кивнул,- да, я хочу положить деньги. – он спешно снял кошель с пояса, положил его перед собой на стол и принялся расшнуровывать.
- Хорошо, - с неизменной улыбкой кивнула ему девушка, раскрывая тощую папку и берясь за перо, - сколько вы хотите положить?
- Сейчас, секунду, - от волнения его пальцы всё время соскальзывали с узелка, оказавшегося внезапно таким тугим, хотя, Ингорт был уверен в этом, завязывал кошель совсем не туго.
- Не спешите, всё хорошо, я подожду, - терпеливо улыбнулась ему девушка.
В конце концов зловредный узел оказался побеждён и Ингорт выложил на стол половину полученных в глоттидоне сокровищ.
- Вот, одиннадцать смалактов, если можно, - сдерживая дрожь в руках, Ингорт подвинул небольшую горку миоловых монет к девушке.
- Хорошо, - та тут же склонилась над папкой, внося в документ необходимую запись. Быстрым уверенным движением начертав сумму и сегодняшнюю дату, служащая банка развернула папку к Ингорту и придвинула ближе, - вот здесь поставьте, пожалуйста, свою подпись, - указав нужную графу, она протянула ему перо. Дождавшись, пока он распишется, девушка притянула к себе папку, ещё раз перепроверила записи и, закрыв её, отложила в сторону. Мельком поглядывая как она пересчитала монеты и сложила их в маленький сейф, стоящий под её столом, Ингорт завязал кошелёк и вернул его на пояс.
- Благодарю вас за визит в наш банк, - взгляд зелёных глаз снова устремился на глоттера, - если у вас есть какие-либо вопросы, то вы можете их задать и я с удовольствием на них отвечу.
Неизвестно каких именно вопросов ждала от него служащая. Возможно о банке, о его работе или о деньгах, но Ингорт, не удержавшись, задал так мучивший его с самого начала вопрос:
- Простите, но я никак не пойму… Вы работаете здесь, в банке, хотя ваш рост говорит о том, что вы должны быть глотеррой…
- Не все глотты выживают, - резко оборвал его раздавшийся за спиной грубый мужской голос, - тебе надо бы знать об этом, сынок.
Оторвав взгляд от лица внезапно замершей и побелевшей девушки, смотрящей на него страдальчески расширившимися, моментально наполнившимися влагой глазами, Ингорт оглянулся назад, чтобы встретить суровый взгляд того самого бородача, благодаря которому нашёл вход в эти помещения банка.
- Всё в порядке, Милиена? - переведя сразу смягчившийся и ставший сочувствующим взгляд на девушку, неожиданно тепло спросил ту, подошедший к ней в два шага и приобнявший за плечи отцовским объятием, бородач, - ничего, это только первые годы так тяжело. Потом станет легче, - он утешающе гладил девушку по дрожащим узким плечикам, - просто верь в это и станет.
Наблюдая, как этот суровый воин утешает разрыдавшуюся Милиену, Ингорт почувствовал дикие угрызения совести. И правда, как же он мог забыть то, что каждый глоттер изучает на глоттоведении? Есть такие болезни, от которых глотт может погибнуть. Да и кроме болезней ещё множество причин может стать фатальными для крылатых созданий. Потерявший напарника глоттер никогда уже не сможет подобрать себе новую пару. Чем старше был глотт в момент гибели, тем сильнее и тяжелее переживает потерю глоттер. В его душе навеки остаётся зияющая, постоянно кровоточащая рана, и вот эту самую рану он только что бесцеремонно разбередил.
- Простите, простите пожалуйста, - срывающимся хриплым шёпотом, чувствуя, как пересохло в его сжимающемся спазмом горле, умолял девушку Ингорт, - я не знал…
- Ты знал, - резко отрезал бородач, уперев в него обвиняющий взгляд, - ты знал, но забыл. Выйди и подожди меня у входа. На сегодня твои дела здесь закончены.
Разумеется бородач прав и Ингорт всё это знал. Просто он не подумал, не вспомнил, потому, что ему не за чем было вспоминать столь пугающие каждого глоттера моменты из своего обучения. Ему просто повезло, что ни в одном из потоков, пока он проходил обучение в глоттидоне, не погиб ни один глотт, ибо о таком событии узнавали сразу все, ведь не так уж их и много на самом деле.
Выскочив из здания, глоттер встревоженно ходил между его центральной и угловой колонной, меряя расстояние спешными шагами и мучаясь от угрызений совести. Как же так? Как он вообще мог забыть о таком и, тем более, посмел спросить об этом несчастную Милиену?
От одной только мысли о том, что подобное может случиться с ним самим, что он может потерять Диз, его сердце холодело, а по спине пробегал неприятный холод. Чувствуя, как начинают дрожать пальцы и колени, Ингорт резко мотнул головой и, ненадолго остановившись, яростно растёр ладонями лицо. Нет. Нет, он не допустит такого. Если вдруг с Диз, что-то случится, то он приложит все свои силы, чтобы спасти её – пусть даже погибнет сам. На это память услужливо, и так не вовремя, подкинула воспоминание из того же урока глоттоведения: «Потерявшие напарников глотты улетают, чтобы никогда не вернуться. По свидетельствам некоторых очевидцев, такие глотты с разгона врезаются в склон какой-либо горы и погибают вслед за своим глоттером».
- Ждёшь? – у входа, рядом с центральной колонной, стоял бородач и глаза его с нехорошим прищуром сверлили Ингорта. – Я её еле успокоил. Лантир погиб всего полтора года назад, - пояснил он, подходя ближе к Ингорту, - и Милиена до сих пор вздрагивает от любого упоминания о глоттах.
- Но, - поразился Ингорт, - как же она тогда…
- Работает рядом с глоттидоном? – закончив за него вопрос, невесело усмехнулся бородач, - знаешь как говорят – клин клином вышибают, - он вздохнул и покачал головой, - только ей это что-то пока не сильно помогает. Ей стоит сменить место работы, иначе так и до беды недалеко, - наблюдая за полётом точек-глоттов высоко в небе над площадью, высказал он вслух собственные размышления, а затем, снова уперев, на этот раз задумчивый, взгляд в Ингорта, резко сменил тему, - так значит, ты у нас выпускник.

Бородач оказался капитаном Рэдвигом Минливартом – командиром патрульного отделения, прибывшим из гарнизона Лихого залива, что в зоне Мёртвых островов, чтобы попытаться набрать добровольцев из выпускников этого года. По словам капитана, на севере острая нехватка глоттеров, хотя им и присылают пополнение ежегодно, но что значит два-три новобранца на столь обширные территории, тем более, что столько же каждый год и завершает службу? Для патрулирования в тех местах необходимо как минимум в два раза больше уже имеющегося количества всадников. Он не раз уже обращался к начальству с этим вопросом и вот, в этом году, наконец, пришёл хоть какой-то ответ. Обо всём этом Ингорт узнал пока они шли обратно к глоттидону, к его новому крылу, в которое глоттер ещё ни разу не заглядывал. Там капитану выделили временные апартаменты, освободив одно из служебных помещений.
Кабинет, в который вошли они с капитаном, оказался тесноват даже для них. Неизвестно для чего это помещение предназначалось изначально, но сейчас здесь стояла жёсткая кушетка, небольшой стол и два стула – один за столом, другой перед ним. Всё это располагалось настолько близко одно к другому, что Ингорту пришлось постараться, чтобы сесть на стул для посетителей и ничего не зацепить. Капитан в это время протиснулся к своему месту и расположился за столом лицом ко входу.
Около часа продолжалась их беседа, и Ингорт всё больше проникался симпатией к этому прямолинейному мужчине с военной выправкой. Рэдвиг поведал Ингорту о тех местах, где судьба уготовала капитану служить после распределения, о причинах, побудивших его остаться там и по окончании обязательной службы. Его рассказ о красоте северных земель был столь живописен, что юный глоттер без труда представил себе те места. Он будто сам, только что пролетел на своей глотте меж пиков Великого Северного Хребта, чьи склоны даже в летние месяцы белы от снега. Одновременно с повествованием Рэдвига, Ингорту казалось, что он сам наблюдает с высоты за жизнью мирных поселений, занимающихся скотоводством и искренне распереживался, когда капитан поведал о высокогорных дикарях, совершающих на эти поселения регулярные набеги.
Разумеется капитан предложил Ингорту присоединиться к нему. Отправиться на север, увидеть его красоты и участвовать в защите мирных жителей было весьма заманчиво и сердце глоттера говорило только за, но сперва Ингорту предстояло побеседовать об этом с родителями, о чём он и сообщил Минливарту. Пообещав подумать о предложении капитана, Ингорт, уже второй раз за сегодня, покинул глоттидон. Всю дорогу домой его не покидали мысли об услышанном. Он вновь и вновь переживал особо яркие моменты рассказов Рэдвига, постоянно прокручивая их в голове. Ему хотелось отправиться с капитаном, защищать вместе с ним и его людьми северные морские границы, но одновременно с тем он не мог не думать и о том, как к такому его желанию отнесутся родители.
Совсем недавно, всего около двух недель назад, он случайно подслушал их разговор о собственном будущем, в котором мать с отцом явно высказывали общее пожелание, чтобы Ингорт остался служить где-нибудь поблизости. То отчаяние, с которым мать говорила о предстоящем распределении, до сих пор звучало в его голове и вот теперь, когда при распределении ему было назначено место службы совсем рядом, в гарнизоне, который менее, чем в часе лёта от столицы, он не знал, как ему быть. Разумеется, если он расскажет о результатах распределения родителям, то они вздохнут с облегчением, но душа его рвалась отправиться с капитаном, который, не смотря на краткость их знакомства, очень пришёлся глоттеру по душе. Было в Минливарте нечто такое, отчего Ингорт понимал – он будет рад служить под началом этого полада.
Дойдя до дома и поднявшись на крыльцо, Ингорт прошёл коридор насквозь и вышел во внутренний дворик, где находились хозяйственные постройки. Старый глоттарий, не использовавшийся семьёй вот уже несколько поколений и превращённый за это время в сарай, был очищен от хлама и подготовлен к приёму нового обитателя, но если Ингорт отправится с Минливартом, то они с Диззи будут редкими гостями в этом доме в следующие пять лет. Мёртвые острова в пяти днях полёта, если верить капитану, а не верить ему не было никаких причин.
Войдя в высокий и широкий проём, ранее закрытый огромными воротами, распахнутыми сейчас настежь, чтобы выветрились все неприятные запахи, Ингорт замер посреди помещения и медленно огляделся. Размеры глоттария более чем ярко говорили о величине его последнего обитателя, жившего здесь около полутора сотен лет назад. Говорят, что к концу жизни, Алтинор достиг таких размеров, что без особого труда мог подняться в воздух с пятью взрослыми крепкими поладами на своей спине и это не считая его напарницы. «Интересно, какой будет Диз в его возрасте?» - невольно задался вопросом Ингорт, рассматривая древние следы когтей на внутренних стенах глоттария.
- Что, не дождёшься когда притащишь домой свою плиссу? – раздался от входа язвительный голос Тода.
Задумавшись, Ингорт даже не заметил, когда брат пришёл сюда и понятия не имел, как долго тот следил за ним. Резко обернувшись на голос, он посмотрел на старшего брата, кажущегося таким маленьким в огромном проёме входа в глоттарий.
- Никогда, - его голос зазвенел металлом и был твёрд, как камни стен этого древнего помещения, - не называй её так.
Плиссы, это такие крохотные, размером чуть больше пальца рослого полада, юркие шестилапые создания, живущие в горах и полях и питающиеся насекомыми. Чем-то они и впрямь походили на глоттов, но самим глоттам, как и их напарникам, сильно не нравилось когда их сравнивают с этими пресмыкающимися. Вот и Ингорта это сравнение сильно задело.
- И что ты со мной сделаешь, если я её буду так называть? – ехидно поинтересовался Тод, - может, побьёшь меня?
Разумеется Тод не мог не знать, что Ингорта обучали бою и науку эту он постиг очень даже неплохо. Так что, пожелай Ингорт на самом деле схватиться с братом в поединке, ещё неизвестно кто вышел бы победителем – огромный мускулистый великан или маленький юркий карлик.
- Ты же знаешь, что нет, - холодно отозвался Ингорт, внимательно следя за братом. - Я не стану биться с родным братом, даже если ты меня будешь вынуждать это сделать.
Взгляд Тода стал насмешливо-презрительным. Опершись одной рукой на дверной косяк, он выдержал небольшую паузу, а затем, будто наслаждаясь напитывающим его слова ядом, медленно спросил:
- А кто сказал, что ты мне родной брат?
- У нас одни родители, - всё ещё решительно, но чувствуя, как нехорошо ёкнуло у него сердце в предчувствии чего-то недоброго, отозвался Ингорт, - а значит…
- Ничерта это не значит, - потеряв терпение и резко шагнув внутрь навстречу Ингорту, рявкнул Тод, зло сверкая глазами. Лицо его перекосилось от ярости, - ты, мне, не брат! – чуть не крича, выплюнул он в лицо оторопевшего Ингорта. – Ты всего лишь жалкий приёмыш! Тот, кого пожалели, приютили, и кто отобрал у меня любовь моих - ты слышишь?! - Моих родителей!