Анимальные истории

«ВЕЧЕРНЯЯ СЕРЕНАДА»

Воскресенье. Солнечный день. По парку с аттракционами идёт Ира. Ей восемь лет, она ходит во второй класс. Левой рукой она держит маму, а правой рукой папу. И вдруг, девочка увидела любимое лакомство: «Ой, мороженое!» Но мама одёрнула дочь: «Тебе нельзя, надо беречь горло, тем более, тебе надо завтра идти на вокал». Папа попытался заступиться за дочь: «Ну, от одного мороженого, ничего не будет». «Что значит не будет? У тебя может и не будет, а у ребёнка может быть ангина». «Сразу и ангина». «Не сразу, а постепенно». Ира держа обоих родителей за руки, тихо произнесла: «Не ругайтесь». Мама тут же стала оправдываться: «Мы не ругаемся, мы разговариваем». Папа поддержал маму: «Да, да, общаемся». И тогда дочь примирительна спросила: «Может, тогда шоколадку?» Но тут возразил папа: «Шоколад невкусный». И уже мама встала на стороне дочери: «Что ты ребёнку глупости говоришь». «Почему глупости? Он действительно невкусный, горький, как горчица». «Это потому что ты ешь, что не попадя, вот у тебя рецепторы и нарушены». Ире снова пришлось примирять родителей уводящим от темы вопросом: «Мама, а что такое рецепторы? Это рецепты лекарств?» Мама резко ответила: «Почти». Так за семейным разговором троица дошла до летней сцены, перед которой на рекламной будке висела афиша. Ира притормозила руки родителей и стала читать вслух: «Фэ. Шуберт «Вечерняя серенада», исполняет Квартет «Крылья». Участники: Медвежонок Коля, Козлик Вася, Ослик Паша, Мартышка Нина. Начало в девятнадцать ноль ноль. Мам, пап, давайте сходим!» Папа категорически возразил: «Предложение отпадает. Сегодня же футбол». «А мне надо ужин готовить, а тебе уроки делать» - отрезала мама. Но Ира не унималась: «Если вы мне поможете, то я их быстро сделаю». Но мама и папа, будто сговорившись, ответили: «Нет!» Семья молча пошла дальше, каждый думал о своём. Проходя мимо «Чёртово колеса» и «Американских горок»,  Ира неожиданно спросила: «Если имя на фэ, то какое?» «Что?» - не поняла мама. «Ну, там было написано фэ Шуберт». «Ни фэ, а эф», - поправила мама. «Фёдор» - брякнул папа. «Фёдор? – удивилась дочь, - Фёдор Шуберт. А он русский?» Папа решительно ответил: «Ну, если Фёдор, то русский». «А почему у него фамилия такая странная? Не русская». И уже мама решила просветить свою дочь: «Видимо у него немецкие корни». «Он что – дерево?» «Нет, просто так говорят о прошлом поколении» - объяснил папа. «А прошлое поколение, это как?» «Ну, это, - на секунду запнулся папа, - это родители». «То есть, вы мои корни?» «Можно и так сказать». «Здорово». Маме не понравились рассуждения папы: «Ну, что ты говоришь ребёнку? Какие корни? Выдумал. Ты хочешь, чтобы ребёнок просыпался по ночам из-за страшных снов, или вообще не мог заснуть. Будешь сам укладывать дочь спать». «А что я такого сказал?» «В том-то и дело, что ничего, что можно было бы рассказывать ребёнку». И Ира снова тихо сказала: «Не ссорьтесь». «Мы не ссоримся, мы разговариваем». «Да, да, общаемся». Но вдруг, Ира подпрыгнула, и радостно воскликнула: «Комната смеха! Пойдёмте!» И девочка поволокла родителей в комнату смеха.
Ира сидит у себя в комнате и решает задачу по математике, читая её в слух: «У Вани в корзине 15 грибов , а у Маши на 4 гриба больше. Сколько всего было у ребят грибов». В учебнике были нарисованы Ваня и Маша с корзинами. У мальчика был какой-то печальный взгляд, девочка же наоборот, была весёлая, она улыбалась во весь рот. «Ну и сколько же у вас всего грибов?» Вдруг, нарисованный Ваня ожил и показал корзину Ирине, вот, мол, считай. «Да у тебя я знаю сколько, а вот у Маши?» - сказала раздосадованная Ирина. Но нарисованная Маша, всё так же улыбаясь, спрятала корзину за спину и ещё показала язык. «Это не красиво, показывать язык. Ничего, я у мамы спрошу, она быстро проверит твою корзину», - с воодушевлением произнесла Ира и пошла на кухню, где мама готовила ужин и смотрела сериал. Мама стояла посреди кухни загипнотизированная телевизором, на плите что-то подгорало. Из телевизора доносились голоса: «Ты не мог этого сделать», - говорил женский голос, мужской отвечал: «Но я сделал это». Тогда женский голос слёзно вопрошал: «Зачем?», а мужской голос гордо утверждал: «Так будет лучше для нас обоих».
«Ничего не сгорит?» - вмешалась Ира в телевизионный разговор. «Нет» - ответила мама, то ли Ире, то ли мужскому голосу из телевизора. «Мам, тут у меня Маша не показывает, сколько у неё грибов». «Какая ещё Маша?» «В задачке». И мама, не отрываясь от телевизора, ответила: «Папа знает». И Ира пошла в комнату, где папа смотрел телевизор и папа тоже был загипнотизирован, но из телевизора доносился иной голос, нежели из маминого телевизора. «Сегодня у нашей сборной есть все шансы попасть в полуфинал чемпионата Европы, достаточно нашим забить один гол и не пропустить в свои ворота мяч, что конечно же сложнее, но давайте не будем о плохом, будем болеть за наших». «Пап!» «Да!?» «Маша не показывает свою корзину». Папа не отрываясь от телевизора, удивился: «Что за Маша?» «В задачке». «У мамы спроси». «Мама сказала, ты разберёшься». «Хорошо, читай». «У Вани в корзине 15 грибов , а у Маши на 4 гриба больше. Сколько всего было у ребят грибов?» «В конце учебника есть ответ?» «Есть». «Какой?» «Тридцать четыре». «Тридцать четыре. Хорошо». Телевизор вдруг закричал: «ГОООООООООООЛ. Вот это да, не прошло и пяти минут, а наша сборная открывает счёт». «Гол, гол, гол. Нет, ты видела? Ай, красавцы». Ира не видела как забивали гол и соврала: «Видела. Красиво. Так что с задачей?» И радостный папа, не отрываясь от телевизора, отмахнулся: «Ответ есть, значит задача решена, один ноль, теперь главное не пропустить». «Не пропустить» - тяжело вздохнула Ира и отправилась в свою комнату решать задачу сама. «Маша, сколько ты собрала грибов? Не вредничай!» Но Маша снова показала язык. «Вредина!» - и Ира хотела, даже заплакать, но тут Ваня, подошёл к Маше, вырвал у неё корзину и вывалил грибы. Ира быстро стала их считать. Маша же старалась, быстро собрать грибы. «Раз, два, три, четыре…., восемнадцать, девятнадцать. Девятнадцать! Спасибо Ваня! Ты, настоящий друг» -  мальчик застеснялся и покраснел. «И так, если у тебя Ваня пятнадцать грибов, а у Машки девятнадцать, - Маша снова показала язык, - значит, прибавляем к пятнадцати, девятнадцать, получаем тридцать четыре. Всё сходится. Я сделала, сделала». Девочка запрыгала по комнате и Ваня вместе  с ней, только в учебнике, а Маша обиделась, фыркнула и отвернулась. «Может, я ещё успею на концерт? Всё равно, маме с папой не до меня». И Ваня кивнул и улыбнулся во весь свой беззубый рот. Ира тихонечко вышла в коридор, открыла входную дверь, вышла на лестничную площадку и стрелой побежала в парк. На бегу, она напевала: «Фёдор Шуберт, Шуберт Фёдор, ве-че-рняя с-е-р-е-н-а-д-а». Но когда Ира прибежала к летней сцене, то зрители уже расходились, а площадка была пуста. Девочка, тяжело дыша от стремительного бега, решительно отправилась за кулисы. За кулисами был только Ослик, он убирал, скрипку в футляр, что-то напевая себе под нос. «Здравствуйте!» - поздоровалась Ира. «Привет!» - весело ответил Ослик. «А где все?» «Кто? Все?» - удивился Ослик. «Ну, квартет». «А-а. Пошли на вечерний город посмотреть, говорят у вас вечерами очень красиво на улицах. Меня, кстати, Паша зовут. Ослик Паша». «Да. Вечерами у нас красиво. Ира. А завтра вы будете выступать?» «К сожалению нет. Мы сегодня уезжаем. Нас ждут уже в другом городе. Что же ты раньше не пришла?» «Уроки делала. Это всё из-за Машки». «Что, из-за Машки?» «Да в задачке, девочка-вредина не хотела мне показывать, сколько у неё яблок, а я так хотела послушать серенаду, я ведь занимаюсь пением, ну, в смысле вокалом». «Ух ты, здорово. А нам, как раз нужна вокалистка. Слушай, а давай, в наш квартет, станем квинтетом. У нас хорошо, весело, будешь днём самостоятельно учиться, сдавать экзамены экстерном, а вечерами репетировать и выступать. Бывают, конечно, и у нас всякие трудности, но мы всегда приходим друг другу на помощь». «А родители?» «С родителями конечно! Им тоже найдётся творческая работа». «А когда?» «Да прямо сейчас. Мы через час уезжаем. Успеете собраться?» «Успеем!!!» - девочка снова стрелой побежала, но уже домой. На обратном пути Ира не напевала, она твердила: «Только бы согласились, только бы согласились». Вбежав в квартиру, дочь без промедления начала говорить: «Мам, пап, собираемся, нас ждут, мы уезжаем, будем выступать с концертами по всему миру!» «Как это?» - удивилась мама. «Подожди, подожди, какой мир. Чемпионат Европы, наши в полуфинал вышли!!!» - рассудительно ответил папа. «Меня завтра парикмахер ждёт» - вспомнила мама. «Так дела не делаются» - это папа. «Да. И не решаются» - это уже мама. «Так вы не едете?» - неуверенно спросила Ира. «Ну, почему, надо всё взвесить, обдумать». «Папа прав» - поддержала папу мама. «Да, некогда взвешивать. Нас ждут!» «Хорошо, скажи, что мы подумаем и скорей всего решим положительно, но только после окончания чемпионата». «Да. И после парикмахера». И папа примирительно спросил: «Договорились?» «Договорились, - чуть-ли не со слезами на глазах, вырвалось у Иры, - скажите, я вам нужна? Что для вас важнее? Я или…» Родители недоумённо молчали. «Хорошо, я одна уеду, стригите свою футбольную команду. Я вам не нужна», - Ира выбежала из квартиры, не обращая внимания на крики. «Ира! Ира вернись! Ты нужна нам! Мы без тебя пропадём». Девочка, снова бежала: «Ну и пожалуйста, я без вас не пропаду, смотрите свои сериалы, футболы. Стригитесь, брейтесь, только о себе и думаете. Пожалуйста, пожалуйста». Показался парк, Ира немного успокоилась и стала замедлять шаги. У летней сцены ждал Ослик Паша. Девочка остановилась, оглянулась, затем посмотрела на Пашу, снова оглянулась, и решительно пошла к Ослику. «А где родители?» - спросил Паша. «Они не могут. И я. Тоже не могу. Я не поеду с вами. Мама с папой пропадут без меня». «Что ж, если пропадут, то надо быть с ними, оберегать их, это правильно». «Да, так будет правильно. Жаль только, что серенаду не послушала» - промолвила взрослая девочка. «Ты обязательно её услышишь, - успокоил Паша Иру, - обязательно». «Ладно. До свиданья, Ослик Паша. Ты хороший!» - и девочка обняла Ослика. «Ты тоже замечательная! Мы ещё увидимся! Счастливо!» И они расстались.
Когда Ира вошла в квартиру, то в ней была полная тишина. Телевизоры молчали. Мама с папой сидели на кухне и растерянно смотрели на вошедшую дочь. Девочка прошла в свою комнату и остановилась у окна, ей не хотелось плакать, на душе было как-то тепло и хорошо. Где-то вдалеке послышалась музыка. И Ира вдруг увидела как мимо окна медленно стал проезжать автобус, на крыше которого стоял квартет, - Ослик Паша, Козлик Вася, Медвежонок Коля, Мартышка Нина, и они играли «Вечернюю серенаду» Шуберта. Девочка смотрела на музыкантов и улыбалась им. К дочери подошла мама, обняла Иру, с другой стороны папа, в их глазах был семейный покой, единение. «Франц», - сказал папа. «Что?» - не поняла Ира. «Шуберта звали Франц». «И он был австрийский композитор», - уточнила мама.
«Франц Шуберт. Вечерняя серенада», - улыбаясь произнесла Ирка.





«СМЕРТЕЛЬНЫЙ НОМЕР»

В центре арены цирка, стоит стол, за ним восседает Директор - маленький, толстенький, очень подвижный, хотя скорее суетливый, видимо таким и должен быть директор. Он перебирает бумаги, выкладывает их из своего портфеля, какие-то просмотрев, убирает обратно. В зрительном зале сидят артисты цирка: Дрессировщик, Хищник, Клоун, Обезьяна, Пингвин, Тюлень, Лошадь, Собака, Голубь, Наездник, Акробат, Фокусник, Жонглёр и даже Крокодил. Все они в своих сценических костюмах. Неожиданно для всех, Крокодил Дракон шёпотом произнёс: «Что-то я волнуюсь». Его тихие волнения перебил Директор: «Надеюсь, все собрались?». Директору ответила, жующая банан, Обезьяна Ирис: «Агафона, нет». Директор возмутился: «А где он? Почему его нет в цирке, на общем собрании?» «Здрасьте, собравши, Вы же сами дали ему выходной», - так дерзко и независимо, может разговаривать с Директором, только Обезьяна Ирис, а чего ей, с неё взятки гладки. Директор растерялся: «А, ну да, ну да. Хорошо, в смысле ладно. И так, дорогие мои, бесценные артисты, я вас сегодня собрал для того, что бы представить вам, нашего нового Генерального Менеджера Яшу…сейчас подождите, - стал что-то искать в бумагах, - а, вот, Яшу По-по-дро-поло-вича». Открылся занавес, и все увидели Попугая одетого в модный, радужный костюм. Он подошёл к столу, за которым сидел директор. Попугай обратился к директору: «Зовите меня просто Я-Яша. Я не люблю официальности, - а затем всем воскликнул, - Здравствуйте!» Все, как-то вяло, ему ответили: «Здравствуйте». Тогда Яша снова воскликнул, ему опять вяло ответили, попугай снова поздоровался, ему опять ответили вяло. Видимо Обезьяне, это надоело: «Мы целый день будем здороваться?» «Здороваться. Прошу прощения, - парировал Яша, - это моя особенность, я люблю повторять. Повторение – мать учения. Но это не мешает работе». «Ну-ну», - хихикнула Обезьяна. «Ну-ну», - повторил Попугай. Все переглянулись. Яша продолжал: «И так. Ваш цирк…» «Уже и Ваш цирк», - поправил Попугая Директор. «Да-да, конечно, уже наш цирк несёт огромные убытки. На представления к вам…» «К нам», - опять поправил директор. «К нам-к нам, почти никто не ходит, - озабоченно воскликнул Яша, - цирк на грани закрытия. Но! Я здесь для того, что бы всё изменить». «Ну-ну», - это опять вставила своё слово наглая Обезьяна. «Ну-ну. Вам-нам, нужен драйв! Что-то неожиданное, что-то не мысленное! Короче, - Попугай, как фокусник выудил из рукава афишу и развернул её, на ней крупными буквами было написано «Смертельный номер», - вам-нам, нужен смертельный номер».
Все, как один, в восторге выдохнули: «Ух ты!!!» Яша поддержал всеобщий выдох: «Ух ты, ух ты. Смертельный номер!» Ироничная Обезьяна не удержалась: «И как Вы себе, это представляете, Яша По-по…» «Просто Я-Яша», -  напомнил Попугай. «Хорошо, просто Я-Яша. Как?» Попугай поделился своей концепцией: «Очень просто. Кто-то из вас, вас артистов, пойдёт по канату под куполом цирка без страховки!» Тут Обезьяна, решительно встала со своего места, и уже не нагло, а резко возразила: «И кто это будет? У нас и со страховкой никто не ходил, а тут такое!!! Увольте меня!!!» Яша улыбнулся: «Увольте меня. Никто не ходил, а тут такое. Мы кинем жребий». Все, как один, в испуге выдохнули: «Уф!» Попугай продолжал: «Вот здесь на столе заготовлены сложенные бумажки, на одной из них нарисован крест, кому он достанется, тот и будет канатоходцем без страховки. И так прошу». Первая к столу подошла Обезьяна. Взяла бумажку и вернулась на своё место. Все обратили на неё взоры. Обезьяна медленно стала открывать бумажку и вдруг резко закрыла, не развернув до конца. Все, как один, с надеждой выдохнули: «Ну!» Обезьяна снова стала приоткрывать бумажку и снова резко закрыла. Все, как один, с надеждой выдохнули: «Ну!» Директор не сдержался: «Ирис, не тяни резину, что у тебя там? Ну?» Обезьяна резко развернула бумажку: «Пусто! Пусто, пусто, выросла капуста». Все ринулись к столу за жребием и из этой толкотни раздавалось: «Пусто! Пусто! Пусто! Пусто! Пусто!....» Все радостные и довольные расселись на свои места. Попугай посмотрел на артистов усевшихся на свои места: «На столе осталось ещё две бумажки. Кто не тянул жребий? Я ещё раз повторяю, кто не тянул жребий?». «Я», - послышалось робко из зала. «Я. Кто, я?» - серьёзно спросил Яша. «Я, Дракон», - ответил Крокодил. «Дракон. Ну, что же Вы, Дракоша, смелее», - подбодрил Крокодила Попугай. Крокодил медленно встал и направился к столу: «Я так волнуюсь. Мне всегда не везёт по понедельникам». «По понедельникам. Сегодня вторник. Удача на Вашей стороне, Дракон. Тяните жребий», - настаивал Яша. Крокодил повернулся в зал: «Ириска, вытяни за меня жребий, пожалуйста». Обезьяна подбежала к столу: «Пожалуйста, - взяла бумажку, быстро развернула и со слезами на глазах обняла Крокодила, - Дракошенька, миленький, несчастливенький». Крокодил побелел. «Это не ты», - радостная Обезьяна умчалась на своё место. Дракон приняв свой прежний цвет и расправив плечи, величественно пошёл на своё место: «Вообще-то я мог и сам тянуть жребий, сегодня же вторник, мой день». «Мой день. Хорошо. Но остался кто-то ещё», - сказал Яша посмотрев на Директора. Директор покраснел. «А это, видимо, счастливчик  Бегемот Агафон. Думаю, у него поубавится оптимизму», - опять высказалась наглая Обезьяна. «Оптимизму. Ну и где этот Бегемот Агафон?», - спросил Яша, посмотрев уже на Обезьяну. «Я дал ему выходной, - объяснил Директор, - он очень, очень хороший артист, - и шёпотом попугаю, чтобы никто не услышал, - при этом мы ему почти не платим». «Почти не платим. Что ж, завтра ему выступать со смертельным номером», - закончил жеребьёвку Яша. Все, как один, с облегчением выдохнули: «Уф». Директор растерянно спросил: «Завтра?». «Завтра? Завтра, завтра», - попугай направился на выход, Директор поспешил за ним; и Яша стал на ходу рассказывать о завтрашних планах Директору: «Поверьте, завтра у вас будет невиданный аншлаг. Ночью расклеим афиши, пустим рекламу по радио, у меня есть знакомые на телевидение…» Главные ушли с арены. Все переглянулись. «Вот это номер», - то ли с иронией, то ли с огорчением произнесла Обезьяна Ирис.
    На следующий день, не смотря на то, что день был пасмурный и дул очень неприятный порывистый ветер, Бегемот Агафон шёл счастливый и весёлый, он даже немного пританцовывал. Агафон очень любил свою цирковую работу, но ещё больше, он любил  зрителей – детей, которые с большим восторгом встречали его выход на арену. Вот и сейчас он пританцовывая ел мороженое и улыбался на встречу идущим детям, которые непосредственно с ним здоровались: «Здравствуй, дядя Агафон! Привет Агафон! Агафон, Агафон!!!» А Бегемот им отвечал: «Здравствуй!... Привет, шалопай!..» Отпускал поклоны. И Агафона вовсе не беспокоило, что с ним здоровались только дети. Он привык, что родители, идущие рядом с детьми, либо говорили по телефону, либо озабоченно устремляли свой взгляд вдаль. Агафон знал, что взрослые ходили в цирк, только для сопровождения своих детей и то, раз в месяц. Идущий впереди Мальчик с Мамой, вскинул руку вверх приветствуя Агафона, и тут же спросил Маму: «Мама, а когда мы пойдём в цирк?» Мама, остановилась, у неё зазвонил мобильный телефон, она достала его из сумочки и стала разговаривать с кем-то по телефону, отвечая сыну: «Привет! Да, всё нормально… В этом месяце мы уже ходили в цирк… Это я не тебе. Хорошо, сегодня просмотрю ещё раз всю документацию… Значит, если будешь хорошо себя вести, то пойдём в следующем… И это, я тоже не тебе. Я поняла, поняла, так, нет, ага…». Пока Мама разговаривала по телефону Мальчик спросил Бегемота: «Дядя Агафон, а почему тебя не показывают по телевизору?» «Не знаю, а зачем?», - весело ответил Агафон. «Что значит, зачем? Ты знаешь кого там показывают?» - недоумённо спросил Мальчик. «У меня нет телевизора», - смутившись ответил Бегемот. «Ну ты даёшь! Мама, у дяди Агафона нет телевизора!» «Нет телевизора… Нет, да нет, у меня есть телевизор, это не у меня. Тут, дядя Бегемот без телевизора живёт. Да, да, ужасно. Гиппопотам, что тут скажешь. И не говори…» Агафон, ещё более смутившись, спросил мальчика: «А кого показывают по телевизору?» Но тут, Мама закончила свой разговор по телефону, убрала его в сумочку и взяла за руку сына: «Ладно. Пойдём. Скажи дяде, до свидания». И Мальчик на ходу попрощался с Бегемотом: «Пока, дядя Агафон! До встречи!...По телевизору показывают звёзд!» «Счастливо! До встречи!» - озадаченно ответил Агафон, провожая семейную пару взглядом, а когда Мальчик скрылся с Мамой за углом дома, Бегемот произнёс наивно: «Показывают звёзд. Здорово».
   Когда Агафон подошёл к цирку, то увидел афишу, вокруг которой стояли взрослые. Бегемот подошёл к столпившимся и прочитал на афише: «Под занавес представления - Смертельный номер..» «Интересно, - подумал про себя Агафон, - надо будет взглянуть после своего выступления». Когда Бегемот вошёл в цирк и со всеми, кто был на арене, радостно поздоровался, ему ответила только Обезьяна: «О-о, счастливчик! Привет!» Ничего не понимая, Бегемот отправился в свою гримёрку, где его уже ждал Директор и Главный Менеджер. «Агафоша, дорогой, здравствуй родной! Ну, как прошёл выходной?» - заискивающе поприветствовал и спросил Директор Бегемота. Агафон настороженно ответил: «Хорошо. Я даже успел соскучиться». «Соскучиться, - повторил Попугай, - это хорошо. Сегодня, Вы станете звездой». Но Агафон возразил: «Я не хочу быть звездой, мне нравиться быть Бегемотом». «Быть бегемотом. Где бегемот и где звезда, - Яша указал своим крылом на пол и потолок, - будете звездой. В конце представления пойдёте по канату. Без страховки. Так сказать – смертельный номер». «Но, я никогда по канату не ходил», - взмолился Бегемот. «Не ходил. Вот. Заодно и пройдётесь», - невозмутимо парировал Попугай. «Но позвольте, а как же моё выступление?» Надо сказать, что у Агафона было замечательное выступление с большими надувными шарами, которое очень любили дети и всегда готовые смотреть и смотреть его, хоть тысячу раз. «Моё выступление. Ваше выступление – смертельный номер. Разговор окончен. Все билеты проданы, у нас аншлаг! Вы помните, когда у вас-нас в последний раз был аншлаг?» «Не помню». «Не помню. Вот. Ах, да, забыл представиться. Просто Я-Яша, Генеральный Менеджер ваш-нашего цирка. Готовьтесь Агафон, сегодня Вы войдёте в историю», - и Попугай с Директором вышли из гримёрки. «Но я не хочу в историю», - крикнул вслед уходящим Агафон, но его никто не услышал. Бегемот сел на стул у окна и стал думать, что же ему делать. По двери гримёрки постучали дробью. «Войдите», - пригласил Агафон. Дверь открылась, на пороге стоял Клоун Витёк, с утра уже весёлый: «Знаю, Фоня, знаю. Тебе достался крест, ты должен пройтись с ним по канату, что поделаешь – судьба. Может, парамбарам, для храбрости, - и Витёк раскрыл полу пиджака, из внутреннего кармана, которого, торчало горлышко с прозрачной жидкостью, - тебе не помешает, парамбарам». «Спасибо, Витёк, но мне не храбрость нужна, а чудо», - плачевно поблагодарил Бегемот Клоуна. «Чудо? – Витёк посмотрел на торчащее горлышко, - не-е-е, тут только на храбрость хватит, а для чуда литр нужен. Парамбарам, может сбегать? Время есть». Бегемот не ответил. «Не отчаивайся, Фоня, парамбарам, а может, того, за чудом обратиться к Фокуснику? А?» «К Лио?» - приободрился Агафон. «Ну, а чего? Почему нет? Или может всё же, парамбарам, для храбрости?» Но Бегемот отстранив Клоуна с дороги, уже не слышал Витька, а стрелой летел к Фокуснику Лио. Ворвавшись в гримёрку без стука и с криком: «Лио!!!...», Бегемот тут же умолк. Перед Агафоном стояли только ноги в брюках. «Лио! - растерянно, почти шёпотом позвал Бегемот, - ты здесь?» Ноги сделали шаг, затем второй, и прыгнули за ширму, через секунду показался Лио, во всей своей красе, с ногами в брюках. «Лио, друг, выручай, - взмолился Бегемот, - мне нужно чудо!» Фокусник невозмутимо ответил: «Чудеса, конечно же, по моей части, что я могу сделать для тебя Агафон?» «Разве ты не знаешь? – удивился Бегемот, - я должен пройти по канату без страховки». «Пройти по канату без страховки – это конечно чудо, но не по-моей части, тут нужны годы тренировок, но я могу сделать так, что ты исчезнешь и тебя никто не найдёт, - с этими словами Фокусник взмахнул рукой и тысяча блёсток окутали Агафона, а когда они рассеялись Бегемот исчез, - ну, вот, порядок». «Я, так не могу, - раздался голос Агафона, - это не честно. Придёт зритель, я не могу его обмануть, они придут на смертельный номер, я должен пройти по канату, только я не знаю как. Верни меня, Лио». Фокусник хлопнул в ладоши и Бегемот появился будто из ниоткуда. «Прости, Агафон, но я не знаю чем тебе ещё помочь, чудеса, конечно же, по моей части, но тебе нужно настоящее Чудо», - сказал расстроившийся Фокусник. «Да, - согласился Агафон, - настоящее Чудо».
  Зазвучала барабанная дробь, Агафон идёт к выходу на арену мимо артистов. К Бегемоту подскочил Крокодил: «Держись, Агафон! Мы с тобой, чтобы не случилось!» Перед Бегемотом, неожиданно выросла Обезьяна: «Агафон, ты прости меня, если что не так. Я всегда завидовала тебе, потому что тебя любят дети, больше чем меня, но сейчас я думаю, что ты завидуешь мне. Прости». «Глупость завистника заключается в том, что он думает, что ему никто не завидует, - с улыбкой ответил Агафон, погладив Ирис по голове, - и ты меня прости, если что не так». Открылся занавес, и Бегемот в лучах прожекторов вышел на арену. Он подошёл к верёвочной лестнице, взялся за «ступеньки» и замер. Взрослая публика заревела: «Давай толстяк! Смелее!» Детская публика испуганно смотрела на Агафона, в её глазах вот-вот, должна появится слеза. Бегемот улыбнулся малышам, мол, всё будет хорошо, не плачьте, смотрите, и Агафон поднялся по верёвочной лестнице на самый верх. Взял «палку-баланс», в зале воцарилась гробовая тишина. Бегемот под куполом цирка посмотрел вниз, рядом с выходом на арену стояли Директор и Попугай, который улыбался во весь свой попугаичий клюв. «Ну и пожалуйста. Пусть будет так», - Бегемот сделал один шаг по канату, потом второй, третий, четвёртый. Агафон покачнулся. Зал охнул. Пятый шаг, шестой…и вдруг, раздался детский крик: «Мы верим в тебя, дядя Агафон! Верим!» Бегемот даже не понял, что произошло, он как будто потерял сознание и какую-либо чувствительность, и очнулся, когда он стоял посреди арены и кругом раздавались овации, весь зал ликовал. Оказывается, Бегемот не просто прошёлся по канату взад-вперёд, а ещё и потанцевал на нём, а за тем спустился вниз не по верёвочной лестнице, а по воздуху, как будто, по невидимой лестнице. Это было настоящее Чудо. «Браво! Браво! Браво!» – доносилось отовсюду. «Ну, что господин Директор, поздравляю. Теперь Наш цирк будет самым знаменитым в мире и самым дорогим», - поздравил Главный Менеджер Директора. И начались гастроли со смертельным номером по всему миру. Замелькали афиши на фоне Статуи Свободы, Эйфелевой башни, Биг Бена, Собора Гауди, Московского Кремля, Египетских пирамид. На афишах красуется Бегемот Агафон. А в скором времени, Бегемота пригласили в телевизионную студию, в программу «Звезда с звездою говорит». Агафона усадили в кресло, рядом с журнальным столиком, за минуту до эфира, на столик поставили большой аквариум, в котором плавала известнейшая журналистка, гламурная Рыба Сеня. К аквариуму подвели специальные микрофоны, которые пузыри журналистки, превращали в слова. До прямого включения остаётся пять секунд. Пять, четыре, три, две, одна. Аквариум заволокло пузырями, в студии промяукали слова Сени: «Здравствуйте, здравствуйте, с вами как всегда, ваша любимая и несравненная Сеня. Сегодня у нас в гостях, звезда цирка, Бегемот Агафон. Скажи, Бегемотик, можно, я буду тебя так называть, - Агафон кивнул, - скажи, ну, как, как ты стал звездой?» Бегемот принял величественную позу и стал рассказывать: « Понимаешь, Сеня, я много работал над собой, я перечитал множество книг по медитации, гравитации, и наконец, решил для себя, что готов, готов сотворить чудо». «О, да, я вчера была на твоём представлении, это было великолепно, безумно великолепно, но я заметила, что на твоём представлении было очень мало детей, наверное, это вызвано дорогими билетами, не каждому взрослому по карману». «Ну, нет, причём тут дороговизна билетов, - без смущения стал отвечать Агафон, - хотя, настоящее чудо, стоит дорого, но я думаю, вероятно, в чудо теперь верят только взрослые, поэтому дети всё меньше и меньше приходят на моё шоу. И кстати, по всему миру я открыл свои школы «Ходить по воздуху легко», и ты знаешь, только взрослым хочется научиться ходить по воздуху». «А ты уже можешь похвастаться достижениями своих учеников?» - спросили пузыри. «Пока, нет, - с достоинством ответил Бегемот, - чтобы научиться ходить по воздуху, нужны годы, годы тренировок»…
  Прошёл год. Агафон идёт по родному городу в цирк. Навстречу ему идут дети с родителями, но теперь с ним здороваются только взрослые: «Здравствуйте, господин Агафон!... Моё почтение!... Весьма, весьма!...» А бегемот им в ответ поклон, поклон, поклон. Когда Бегемот подошёл к цирку, то увидел Мальчика, того самого, который рассказал про телевизор и про то, что в нём показывают звёзд. Агафон обрадовался встрече, предполагая, что Мальчик подпрыгнет от восторга, увидев перед собой настоящую звезду, Бегемота Агафона: «А, шалопай! Привет!» Но мальчик не подпрыгнул и даже не поздоровался: «Ты плохой!» «Я плохой?» - удивился Бегемот. «Ты, - гневно произнёс Мальчик, - из-за тебя дети не могут купить билеты в цирк, всё раскупили взрослые, а цирк для детей, а не для взрослых. Уходи!» «В каком смысле?» - удивился Агафон. «Ни в каком, уходи». «Пойми, Мальчик, - снисходительно произнёс Бегемот, - сейчас время такое, надо зарабатывать деньги». «Это не время, это ты такой», - гневно произнёс мальчик и ушёл. «Глупый, наивный мальчишка», - подумал про себя Бегемот и величественно вошёл в цирк. Агафон подошёл к кабинету Директора и без стука вошёл, за директорским столом сидел Попугай. «А-а, Агафон Бегемотович, здравствуй, здравствуй, - заискивающе поприветствовал Яша звезду, - чай, кофе? Может…»
«Нет, спасибо, - устало сев в кресло, ответил Агафон, - я вот, что думаю Яша. Я думаю пора, пора мне снова повысить гонорар в два раза, хотя нет, в три раза». «В три! Как в три? – вскочил Попугай, - помилуй Агафоша, мы же договаривались с нового сезона в два раза». «А я хочу с сегодняшнего дня, - невозмутимо сказал Бегемот, - а если нет, то будешь сам публику развлекать, Яша По-по-дро-поло-вич». Попугай сникнув, согласился: «Хорошо. В три раза. С сегодняшнего дня». «Вот и славно, пойду готовиться к выступлению», - и Агафон вышел из директорского кабинета. «Да-а, за звездился, гиппо-по-патам-там-там», - удручающе сказал Яша и налил себе валерьянки. Зазвучала барабанная дробь, на центр арены вышел Агафон. Он в золотом костюме. Он величественен. Зал, в котором нет, ни одного ребёнка, приветствует его стоя. Барабаны замолкли. Бегемот делает шаг, пытаюсь наступить на невидимую ступень невидимой лестницы, но сделать шаг наверх не получилось Зритель стал аплодировать ещё громче, им знаком трюк, когда с первого раза у артиста что-то не получается. Бегемот делает снова шаг и… снова стоит на месте. После пятой попытки, кто-то из зрителей свистнул, кто-то бросил огрызок яблока, полетела банановая кожура, жестяная банка, крики: «Мошенник! Верните нам деньги! Проваливай шарлатан!» Агафон растерянный убежал с арены. Он вышел на улицу. Он тяжело дышал, он ничего не понимал: «Что случилось? Почему?» Бегемот сел на землю возле цирка и заплакал. «Не плачь, дядя Агафон, всё будет хорошо, Лови!», - вдруг услышал Бегемот детский голос. Он вытер глаза от слёз и увидел перед собой Девочку, которая бросила ему большой надувной шар. Бегемот от неожиданности, не успел поймать шар и он ударился о лицо Агафона и отскочил к Девочке обратно в руки. Девочка засмеялась, засмеялся и Агафон, а через несколько минут счастливый Бегемот Агафон играл с детворой в большой надувной шар.






«Жираф Габи»

Эту историю мне рассказал папа, когда я был маленький, а моему папе эту историю рассказал его папа, когда мой папа был маленький, а папе моего папы эту историю рассказал тоже папа, когда папа моего папы, как вы понимаете, тоже был маленький. По всей вероятности у этой истории изменилась последовательность и исказилась правда, так как она передавалась из уст в уста, и каждые уста добавляли что-то своё, раскрашивая события или умалчивали о чём-то, закрашивая события, но не смотря ни на чьи уста, имя героя сохранилось.
Жирафа звали Габи. Почему Габи, не знаю, может он смеялся таким образом – га-га-га-би, а смеяться жираф очень любил. Бывало, Габи скажет какую-нибудь глупость, вроде: «Друзья, сегодня ночью Луна сказала, что будет съедать звёзды, они мешают спать», и после своих слов заливается смехом – «га-га-га-би», да так, что его не остановить, может целый день смеяться. Такой он был смешливый.
 И вот однажды, в саванну Африки приехали охотники, хотя нет это были не охотники, так как у них не было ружей, но были большие сети. Охотники не убивали животных, а ловили их для зоопарков. В одну из сетей попал и Габи. По-началу он не понял, что происходит, он думал, что это игра такая и стал громко смеяться, да так, что охотники с начала перепугались, думая, что жираф с ума сошёл, но решили всё же, не отпускать странного жирафа. Погрузили его на корабль и отправили в далёкую страну Япония. Путь был длинным и в сознании Габи стали зарождаться тревожные мысли, всё это мало походило на игру и становилось как-то жутковато, ему так захотелось на простор, в пустынные степи любимой Африки, но в маленькое окошко, которое было в трюме, временном жилище жирафа, он ничего кроме воды не видел. Утром и вечером ему бросали в трюм ветки акации, но он даже не притрагивался к ним, разве могут они сравниться с едой, которую ешь прямо с ветки дерева, поэтому к концу путешествия Габи был сильно истощён. Когда же его доставили в зоопарк, то ветеринары зоопарка сильно перепугались, за истощённого жирафа, но прочитав сопроводительные бумаги, поняли, что жираф странный, даже очень странный, и ветеринары успокоились и поставили жирафу капельницу, как они это сделали, я не знаю, но в истории точно звучало слово капельница. Через неделю Габи встал на ноги, но больше он не смеялся, а старался как можно сильнее вытягивать шею, будто хотел увидеть далёкую родину, родную Африку, но ничего кроме несуразных домов, похожих на стеклянных монстров, жираф увидеть не мог.
Звери, соседи, по-началу смеялись над ним и говорили, что, мол, ты всё высматриваешь, чем тебе плохо здесь, и тепло и кормят досыта, чего ещё надо? Но Габи не отвечал, а только глубоко вздыхал, видимо тепло и сытость не составляли в его понимании счастье. Он стремился домой. И как бывает в любой истории, всё меняется благодаря случаю. Вечером, когда служащий зоопарка принёс жирафу листья на ужин, то уходя, замешкался, перекладывая тяжёлые вёдра из одной руки в другую, и неплотно закрыл замок на вольере Габи. Жираф этого не заметил, а иначе тут же выскочил бы на свободу. Но ночью дул сильный ветер, и дверь вольера поддалась усилиям стихии. Увидев путь на свободу, Габи не задумываясь, бросился вперёд, он знал, что ему нужна вода, по ней можно добраться до родных мест. Он втянул ноздрями глубоко воздух и почувствовал свежесть морского прилива. Идти нужно на право - Габи поскакал как угорелый. К утру силы его иссякли, и он решил отдохнуть, хотя бы часок вздремнуть, но вокруг было так много людей, особенно детей, которые кричали, смеялись и очень хотели залезть на жирафа. «Ну, что ж, - подумал жираф, - передохну потом». Габи помогал детям забраться к себе на шею, но так как дети были очень непоседливые, то от их движений жирафу было щекотно и он, так долго не смеявшись, захохотал: «Га-га-га-би». Дети в ужасе разбежались и попрятались, кто где мог, но через минуту шея Габи была окружена детьми, и всё повторялось - смех, прятки, шея. Так прошёл день. Габи понял, что идти ему, можно будет только ночью, когда дети пойдут спать, так как он попытался уйти раньше, но дети все разом заплакали, а Габи не мог допустить, чтобы кто-нибудь плакал, так как сам никогда не плакал. Ночью жираф бежал, а днём играл, уже с другими детьми, которые встречали его на отдыхе. Через месяц, измождённый Габи добрался до океана. Перед ним открылся водный простор, который напомнил ему родные африканские степи. Улыбнувшись своим воспоминаниям, он шагнул в воду и пошёл по дну. Габи не умел плавать, он даже не знал, что такое – плавать, поэтому шёл по дну и вода постепенно съедала жирафа. Вот уже из воды торчит одна голова, но Габи двигался вперёд к своей родине. Когда исчезла и голова жирафа, то на поверхности можно было видеть, как пузыри двигались по воде. Здесь могла бы и закончиться история о жирафе Габи, который очень любил свою родину и не за что не хотел променять её, даже на жизнь, но у любой доброй истории, должен быть хороший конец. А история про Габи добрая и конец у неё хороший. Через минуту, как стали видны пузыри, Габи вдруг стал вырастать из воды, и вырос в полный рост. Со стороны казалось, что по воде идёт жираф, но на самом деле, это были сердобольные киты, которые подставили свои спины под копыта Габи и повезли его в сторону далёкой Африки, к родным берегам жирафа.
И если вдруг, вы когда-нибудь окажетесь в Африканской саванне и услышите непонятный смех: «Га-га-га-би»… Не пугайтесь, это Габи, он радуется, что он дома.



«Слон Гоша»

В одном городе жил слон по имени Гоша. И жил он не в зоопарке, не в цирке, а в обычной квартире на последнем этаже. Хотя, всё-таки квартира была не простая, во первых – это была художественная мастерская, а во-вторых, мастерская была двухэтажная, ведь в одноэтажной мастерской Гоша бы, не поместился. Гоша очень любил своих друзей, с которыми встречался в мастерской, Сашу и Катю. Слону очень нравилось шутить, когда он встречал девушек: «О-о, Каша и Каша!!! Привет!» И девушки не обижались на Гошу, потому что тоже любили слона и называли его ласково Слоник. Поначалу Гоша жил в зоопарке, но слону там стало скучно, и он переехал в цирк. В цирке было весело, в нём всё крутилось, вертелось, летало, прыгало, и Гоша хотел вместе со всеми крутить, вертеть, летать, прыгать, но оказалось, что у слона нет циркового таланта. А ведь чтобы выступать, нужен талант. Вот медведи, например, прекрасно ездят на велосипеде. Собаки великолепно прыгают сквозь узкие кольца, к тому же они ещё умеют считать, наверное, поэтому они ходят такие важные. Моржи ловко перебрасываются мячами. Львы могут угрожающе заглатывать голову дрессировщика. А Гоша, Гоша ничего этого не умел, и ему стало грустно первый раз в жизни. Он пошёл в парк, сел на скамеечку и уже хотел заплакать, но тут он увидел Кашу и Кашу, но тогда Каша и Каша, были просто Саша и Катя, они сидели за мольбертами и рисовали пруд с белыми лебедями. Гоше так понравилось, как девушки рисуют, что ему захотелось тоже порисовать. Катя и Саша дали слону краски, кисти, бумагу и Гоша начал рисовать. И так он красиво рисовал, что девушки поняли, что у Слоника есть талант. Талант к рисованию. Когда Саша и Катя узнали, что Гоше негде жить, то девушки пригласили Слоника пожить в их художественной мастерской. Всё это произошло весной, вот уже полгода Гоша рисует картины в мастерской, встречается с Кашей и Кашей, пьёт с ними чай , а иногда и кофе, и кажется что так будет всегда. Но случилось непредвиденное обстоятельство, Сашу и Катю пригласили в Австралию, это страна такая, где много очень диких кенгуру, так вот, пригласили на выставку со своими картинами. Девушки собрались, попросили Гошу не скучать, потому что скоро прилетят обратно, всего-то неделя разлуки. И улетели. А Гоша и не думал скучать, ему захотелось что-нибудь нарисовать такое красивое, красивое, чтобы, когда Каша и Каша вернутся, то очень обрадуются новой картине Слоника. Гоша решил нарисовать вид из окна. Но за окном был какой-то печальный вид. Не смотря на то, что пришла золотая осень, шёл дождь и всё золото под каплями дождя размыло. «Но ничего, - подумал Гоша, - завтра будет наверняка хорошая погода. Завтра нарисую». Но и завтра и послезавтра по прежнему шёл дождь. И во второй раз в жизни слону стало грустно. Но не было рядом друзей, Саши и Кати. Они были далеко и наверняка тоже скучали по Слонику. Гоша решил пойти в парк, где первый раз встретил девушек. Он взял зонт, вышел на улицу и направился в парк. Грустная была картина, осень, дождь, чёрный зонт, серый слон. В парке слон сел на туже скамейку, как и полгода назад и уже хотел заплакать, но закончился дождь. «Странно, - подумал Гоша, - только я хотел заплакать, как кончился дождь. Жаль, что лебедей уже нет, наверное, улетели в тёплые края».  И тут к ногам Гоши упал ярко красный кленовый лист, который чем-то напоминал костёр и стало даже как-то чуточку теплее. А следом приземлился дубовый лист, а он почему-то представился слону похожим на маленькое кенгуру. Листья кружились и падали, создавая всё новые картинки в Гошиной фантазии, наконец, листья как краски легли на землю нарисовав Австралию, Кашу и Кашу, кенгуру, почему-то пингвинов, но в Австралии их точно нет, затем появилась Антарктика, вот откуда пингвины, Азия, Европа, Америка и весь земной шар был нарисован листьями и весь он лежал у ног Гоши. Такое бывает только в сказке. Или когда приходит золотая осень.
 А через три дня прилетели домой Каша и Каша!!!