Жало обезьяны - часть 40

То ли Каныбек своим лучезарным появлением зарядил атмосферу. Не каждый день реальные генералы по-свойски забегают на минуточку поболтать о погоде. То ли за время моего отсутствия произошло еще что-то. Эрталбека я застал сидящим за столом в своем кабинете. Редкое зрелище. Я попробовал вспомнить, когда это с ним случилось в последний раз, но не смог. Эрталбек курил и сосредоточенно смотрел в экран компьютера. "Паука" раскладывал? Так или иначе, но он похоже ждал меня. Проходя мимо по коридору, мотнул в его сторону головой. Зам выдержал паузу и появился через шесть с половиной минут. Я засёк. От него шел холод. Таким я его до сих пор наблюдал всего один раз. В мой первый рабочий день. Эрталбек сел напротив.  Солнце стояло у меня за спиной и косым лучом освещало его волевой профиль. На правом виске пульсировала жилка. На рыхлой коже левой щеки торчал кустик недобритой черной щетины. Меня на фоне окна он видел безликим силуэтом, что меня полностью устраивало. Вдобавок Эрталу пришлось сощурить от яркого света глаза, но сосредоточенное выражение лица это не нарушило. Прямо кремень. И чего это он так собрался?..

- Джанибек на Вас докладную отправил.

- Кому?

- В Аппарат Президента. Заведующему отделом правоохранительных органов генералу Дюшебиеву.

- На что жалуется?

- На некомпетентность. Не можете наладить работу.  Закрываете глаза на моральное разложение и пьянство. Поощряете критику политического строя и диссидентство.

- Чего просит?

- Защитить моральные устои и государственные интересы Кыргызстана.

- То есть?

- Поставить перед Евросоюзом вопрос о Вашей замене.

Солнце зашло за тучку, и Эрталбек смог ослабить прищур. Опустил глаза и достал из кармана мятую пачку сигарет. По привычке вынул было одну, но взглянув на меня изподлобья, запихнул назад. Интересно, зачем столько драмы и волнения? Пустяковая, в общем-то, тема, а он такие страсти разыгрывает, что Шекспир отдыхает.

- И с чего он вдруг так на меня ополчился?
 
- Дело не в нем, - Эрталбек снова отвел взгляд и как-то... обмяк? - Джанибеку приказали написать.

- Кто?

- Дюшебиев.

- И Джанибек просто так послушался? Как простой жополиз? Не верю.

- Дюшебиев не приказывал ему, а попросил. Они дружат уже лет сорок. Семьями. Детей переженили. Внуков вместе нянчат.
 
- То есть просьба старого друга и ничего личного?

- В основном. Хотя Джанибек Вас и без того на дух не переносит, ни в профессиональном плане ни в личном.

- Разочаровал он меня. За спиной. Исподтишка... - я выдержал паузу. Эрталбеку очевидно очень хотелось закурить, но он терпел. Возможно, наш разговор мог получить поворот, которого он опасался: - Набери ему. Пусть зайдет.

Зам потыкал в кнопки, поднёс трубку к уху, почти сразу нажал сброс и с облегчением сказал:

- Отключен или вне зоны доступа.

- А ты позвони по тому номеру, по которому с ним Дюшебиев разговаривает.

- Да я не знаю...

- А ты позвони Дюшебиеву и узнай.

- Алексей Борисович, я не могу ему так вот запросто позвонить, - взмолился Эрталбек.

- Да брось ты мне тут заливать. Звони, - резко ответил я.

- Не буду, - в тон мне заявил зам.

- Трусишь, сволочь, - произнес я. С удовольствием.

Зам понурил голову и провел ладонями по штанинам. Наступило молчание. Но длилось оно пару мгновений, не больше. Зазвонил городской телефон у меня на столе. Я поднял трубку. В ней раздался слегка дрожащий голос офисной "телефонной барышни" Барчынай:

- Алексей Борисович, Вам из Аппарата Президента звонят.

- Соединяй.

- Добрый день, Алексей Борисович. С Вами говорит помощник генерала Дюшебиева. Будьте добры подъехать через пятнадцать минут.

В трубке раздались гудки. Жесть. Хорошо, что я оказался в курсе. Могло очко сыграть. В один день встречи с Алиясом и Дюшебиевым, для меня многовато. С одной стороны, они мне ничего сделать не могут. Но с другой неясно, понимают ли они это:

- Ладно, Эрталбек, извини. Это я от неожиданности. Спасибо за "утечку". Предупрежден значит вооружен. Мне отъехать надо. Будь на связи. Вернусь, позвоню.

- Туда? - Эрталбек закатил глаза к потолку.

- Туда, - подтвердил я.

От офиса до Белого дома на машине от силы пять минут. Небо заволокли тяжелые тучи. Стало сумрачно. На внешней проходной меня встретил незнакомый щуплый мужичок невысокого роста и неопределенного возраста.  Белокаменный монолит здания с нависающим козырьком верхнего этажа вблизи выглядел вполне уверенно. Несмотря на то, что за последние пять лет его дважды успешно штурмовали и основательно грабили толпы повстанцев. Когда завернули за угол, в лицо ударил ледяной ветер. Он принес ясный запах мороза и снега. Сопровождающий предупредительно открыл передо мной тяжелую дверь. Через ещё одну проходную с более многочисленными и лучше вооруженными контролерами прошли вовнутрь.

В холле размером с два теннисных корта царил полумрак, сгущавшийся к невидимому в высоте потолку. Темноту слегка разжижали столбы света от трех натриевых светильников, прожекторами бивших с десятиметровой высоты. Дом с привидениями. Пещера Лихтвейса. Для полноты впечатлений не хватало пары летучих мышей. И паутины, прилипающей к лицу. В гулкой пустоте шаги сопровождающего громыхали как ботфорты Железного Командора. Похоже у него на каблуках стояли набойки. Мужичок вызвал лифт, приложил карточку к считывающему устройству и нажал кнопку пятого этажа.

Когда лифт остановился и створки дверей открылись, я решил, что грабежи пошли на пользу. Свежий ремонт, современный дизайн. До первой революции интерьер коридоров и кабинетов был музеем советской эпохи. Теперь же всё выглядело вполне современно и даже со вкусом. Яркое освещение теплого спектра. Кожаная турецкая мебель.  Живые растения в кадках. Картины с видами Кыргызстана на стенах. Преобладал Иссык-Куль. Сопровождающий без стука открыл одну из выходивших в коридор дверей. Комната секретаря с неизбежной моделью в "шанели" за компьютером. Я про себя отметил, что в данном вопросе вкусы новой власти тоже изменились к лучшему.

Сопровождающий кивнул ей и распахнул дверь, ведущую в кабинет заведующего отделом. За окнами сгущалась вечерняя тьма. Зажглись гирлянды уличных фонарей. Комната имела слегка вытянутую форму, примерно пять на семь метров. Значительную часть паркетного пола закрывал тонкий ковер терракотовых тонов. У двери вокруг низкого стеклянного столика стоял диван и пара кресел из кирпичного цвета кожи. У дальней стены массивный рабочий стол коньячного оттенка. К нему приставлен стол для совещаний того же дизайна с пятью стульями. Их ярко освещал теплый свет ламп, спрятанных в навесном потолке. Из-за стола поднялся хозяин кабинета, киргиз лет шестидесяти. Почти моего роста, но гораздо крупнее. Борец на пенсии. Белая рубашка, шелковый галстук от Борелли или Булгари. На вешалке у стены пиджак от Валентино. Золотые часы. Туалетная вода "Аллюр" от "Шанель". Нательная кобура из качественной кожи цвета детского поноса с ПСМ. Голова размером с тыкву. Коротко стриженые волосы. Круглое лицо кирпичного цвета. Черные глаза. На мясистом носу очки в тонкой золотой оправе.

Дюшебиев протянул мне руку через стол. Рукопожатием можно было можно было без труда колоть грецкие грехи. То ли улыбнулся, то ли усмехнулся:

- Молодец, уложился в норматив... Садись.

С Дюшебивыем я был знаком лет пять. Мы встречались пару раз в год, когда мне доводилось заезжать в Бишкек. По примеру Алиясбека  он то занимал должности, то уходил в бизнес. Дюшебиев принадлежал к той же номенклатурной элите. Так он и держался во время наших встреч. Может, не так богат как Алмазбек, но куда сильнее родовыми связями. Я, честно говоря, не переставал удивляться, зачем он тратил на меня время. Он играл за сборную власти, причем в основном составе. Я - за "сборную солянку" чиновников Еврокомиссии.
 
- Вот что, Алексей, времени мало, пока ты ехал, меня наверх вызвали, - пророкотал Дюшебиев сочным генеральским баритоном.

- По моему вопросу? - я не смог скрыть потрясения таком оборотом событий. А ещё больше, скоростью, с которой они начали разворачиваться.

- Вроде нет, - генерал посмотрел на меня с недоумением: -  А ты что, натворил чего?

- Так ведь Джанибек Вам на меня донос накатал...

- Джанибек? Мне? Донос? На тебя? - Нет, сыграть такое удивление он бы не смог. И с чего ему разыгрывать передо мной спектакль? - Ничего не понимаю, но коли уж ты здесь, разберемся. Я по инструкции тебя в своем кабинете не могу одного оставить. Подождешь меня в предбаннике, в обществе несравненной Джыргал. Чай пей, глазами ешь, но руками не трогай. Понял?

Дюшебиев вынул из кобуры и положил в ящик стола пистолет, на ходу надел пиджак и выпихнул меня из кабинета. Я примостился на диванчике подле Джыргал, которая с видом обиженной добродетели сделала мне жидкий чай. Вскипятила воду и положила в чашку чайный мешочек. Время от времени она постреливала в мой профиль из-за экрана глазами, но у меня не было желания с ней кокетничать. В ожидании возвращения генерала я ушел в астрал. Отключил внешние рецепторы и начал ни о чем не думать. К реальности меня вернул порыв коридорного ветра из распахнувшейся двери. Я бросил взгляд на стенные часы - прошло почти полтора часа - и поспешил за вихрем, в середине которого угадывался генеральский силуэт. Мы заняли те же места за столом. Дюшебиев освободился от пиджака, который ему был тесноват. Взгляд у него был жесткий, но немного ироничный.

-  Времени все равно немного, поэтому начну с главного. Насчет наезда Алияса байке особо не волнуйся. Контора капитально прокололась. Киксанули по Алмазбеку. Я не понимаю, чего Алияс на него взьелся? Не сахар, конечно, но ничем не хуже других. Кроме того, что Алияса активно подсиживает. Так что это между ними чисто личное. Оба на нервах, а тут ты как кум с горы скатился. Вот Алияс и психанул. Каныбек тоже в ощип попал. Сразу мне набрал. Я Алиясу перезвонил. Тот уже остыл, просил извинить за проявленную нетактичность. Но сути дела это не меняет. Очень тебе не советую водить дружбу с Алмазбеком. Что у него на уме, нам в общем известно. Он уже давно копытцем бьет. Я его несколько раз уже предупреждал. По-хорошему. Но не хочет униматься. Делай спокойно свою работу и поменьше трись среди киргизов. Смутное время наступает, неспокойное. Тебе секретарша нужна? Мне Джыргал пристроить надо. Она так вполне ничего... Помоги, а?

- Легко, - ответил я облегчением. Учитывая обстоятельства, легко отделался: - А она чего умеет?

- Все, что положено. А если тебе чего особенного надо, так сам научишь. Она обучаемая.

Дюшебиев открыл ящик стола. Вынул пистолет. Дослал патрон, поставил на предохранитель и закрепил ПСМ в кобуре.
 
- Может, прямо сейчас заберешь?

- Лучше пусть завтра в офис приходит. Чего мне с ней сейчас делать, на ночь глядя?

Дюшебиев расплылся в улыбке, но сдержался:

- Вот и прекрасно. Спасибо тебе, очень выручил. Пойдем, мне пора.

- А насчет Джанибека?

- Ах, да, насчет Джанибека...

Мы вышли в предбанник. Ничего не подозревающая о происшедших в ее судьбе переменах Джыргал вежливо сказала шефу "до свидания". Меня она удостоила кивком головы. Я посмотрел на неё другими глазами. Глазами Эрталбека.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/11/20/1878