Безумцы. Глава 2

Я смотрел на нее. Смотрел, как она спит. Как ее небольшая грудь поднимается от вздохов, как она сопит маленьким носиком. Я поправил ее волосы, убрав с лица. Поцеловал нежно в щеку. Она даже не заметила. Просто продолжала тихо сопеть, укутавшись с ног до головы в одеяло. Я чувствовал к ней что то больше чем любовь. От одного вида этой женщины мое сердце падало в  пятки,  и не поднималось, замирало дыхание, в горле ком. Я ни как не мог налюбоваться ей. Но все же решил не мешать спать, тихонько встал с кровати, накинул халат и вышел в кухню.

Я поставил воду в чайнике кипятиться, насыпал в бокал кофе и вышел на балкон. Утро было не ахти. Серые тучки закрывали небо, моросил неприятный дождик, огромные лужи на земле. Я достал сигарету и закурил. Не хотелось вставать в это утро. Охота было вернуться в кровать, лечь к своей любимой и ни когда не вставать, никогда. Но окурок уже потух в пепельнице, испустив дух в виде последнего дымка, а я сидел пил кофе и листал в интернете новости. Сейчас надо идти на работу. Опять. Опять серые скучные дни. Опять.

Я вернулся в комнату, когда допил кофе. Снял халатик и решил прилечь к ней на пять минуток. Забравшись под одеяло, я начал целовать ее, от чего жена и проснулась. Она еле разлепила слипшиеся глаза. Это, наверное, требовало огромных усилий. Ее волосы, темные волосы спутались, лезли в глаза, а она, будто неумело оправляла их, молча, смотрела на меня, видно еще не отойдя ото сна.

- Доброе утро, любимая! – прошептал я ей.

-Угу, - лишь прошептала она.

Я улыбнулся, поцеловал ее еще раз и пошел одеваться.

- Я на работу, - сказал я, одевая штаны. – Ты вставай, в магазин сходишь?

-Да, да! – потягиваясь в кровати, сказала она. – Еще немного полежу…

Мы засмеялись. Я люблю смеяться с ней вдвоем, так безудержно и как то сумасшедшее.

- Так все, я ушел! Люблю тебя!- сказал я ей, закончив одеваться, чмокнув еще раз и удалившись обуваться.

В подъезде меня сразу же встретил неприятный запах, сырость и холод. Опять. Я закутался в пальто, выскочив на улицу, нашел свою машину и прыгнул внутрь. Она была как кокон. Защищала меня от щупалец этого мира. Будто  в машине я бы в безопасности, не было всех тех людей, не было дворника, тихо метущего опавшие листья, словно робот. Кучки ребятишек, которые, наверное, шли в школу, развлекая себя по дороге. Прогревая машину, я смотрел на всех вокруг и чувствовал себя, почему то, лучше всех.  Вроде бы я не такой, как они. Что на самом деле не правда. Я начал вспоминать Ирину. Как она лежит до сих пор в постели, а я тороплюсь на работу. Мне не понравились все эти удручающие мысли, поэтому я включил музыку и тронулся с места.

На дороге не было пробок, чему я несказанно был рад. Быстро добравшись на работу, с хорошим настроением, я зашел в офис, и сразу же встретил испуганные лица своих знакомых. Они смотрели на меня, словно я был из другого мира, или у меня выросла третья рука.

-Что такое? – испуганно спросил я, осматривая себя
Вместо ответа, все лишь опускали глаза. И только один указал мне рукой на какой-то список, висящий на доске объявлений. Я медленно подошел, начал читать. Лица подлежащие сокращению. Там были те, кого сокращали. Я нашел свое имя где-то в середине. Свое имя. Почему?  У мне все вдруг оборвалось. Казалось, что жизнь надломилась. Меня увольняли. Но как? Нет, такого не может быть, наверное, в чем-то ошибка. Надо разобраться.

Я кинулся бегом к директору. На ходу расстегивая рубашку, ослабляя галстук, я вломился к нему в кабинет.

-Что это? В чем дело? – сразу же выпалил я, не в силах справиться с отдышкой.

-Здравствуйте! – непоколебимому виду этого человека ни чего не могло помешать. – Что случилось?

-Что случилось? Вы еще спрашиваете? – я распалялся, нарезая круги по комнате, просто не в силах остановиться.

-Я не понимаю о чем вы.

-Увольнение! – заорал я, так что брызнула слюна, а рукой указывал в сторону двери. – Увольнение! Меня увольняют, блять! Почему?
-Значит, вы попали под сокращение, - спокойно  продолжал отвечать директор.
-Какое сокращение? Я тут работаю уже сколько лет? Ко мне ни каких претензий не было! – я упал на стул, и рукавом вытер пот со лба. Дыхание сперло, я не мог вздохнуть полной грудью, а кишки как будто наматывало на бур.
-Я сожалею, - без капли сожаления, тяжелым металлическим голосом, сказал он, словно вынося приговор.

-Ну, может быть, как то можно все исправить? – заискивающе поглядел я на директора.

-Я думаю это невозможно.

-Как невозможно? – я упал на колени перед ним, начал медленно ползти – Мне нужна эта работа!

-Вам нужно удалиться! – чуть повысил голос этот палач.

-Пожалуйста, пожалуйста… - я гладил его руки, чувствуя, что еще немного и начну их целовать.

-Я буду вынужден позвать охрану, - он отдернул руки медленно и одновременно резко.

-Охрану? – я встал, поправил пиджак, нервно его дернув. -  Да хоть кого! – закричал я. – Хоть кого, скотина! Я сам уйду. Видел я вас всех на хую! Урод.
Я толкнул его стул ногой, по дороге к двери скинул с полки какие-то документы, потом перед уходом гневно глянул на него и закрыл дверь с громким хлопком.
-Ну что, крысы половые! Работаете? Да пошли вы все! Работайте как роботы. Прожигайте свои жизни впустую, горбатясь на этих козлов. Потом считайте свои гроши, ругайтесь с женами, спивайтесь, рожайте уродцев-детей. Вы все тут не достойны жить, да как вас вообще земля носит!

Я шел к выходу и выкрикивал это, когда в пустоту, а когда прямо в лицо сотрудникам компании. Охранники стояли на выходе. Смотрели, что бы я не сделал лишнего. Но я и не собирался. Просто спуститься в низ, сесть в машину и поехать в бар, вот о чем я думал в эту минуту.

Через пол часа я сидел в баре, пил водку, ни чем не закусывая, пытаясь в начале наладить с таким же как я контакт, а потом просто глубоко уйдя в себя. Примерно через час я понял, что не смогу больше пить, потому что почувствовал приступ тошноты.  Медленно встав, расплатившись, я побрел, шатаясь из стороны в сторону, задев чей-то столик, к выходу. Сел в машину. Надо было домой. Я хотел посмотреть время, но так и не  смог, потому что цифры расплывались, а напрячь зрение у меня не было ни сил не возможностей. Я даже не смог завести машину, что бы поехать домой, и слава богу, не известно чем бы это всем могло обернуться. Я просто выключил телефон, удивительно как еще не позвонила жена, или я просто не слышал, включил музыку в машине, откинул сидение.

Какую-то жалость я почувствовал к себе. Почему все со мной? В чем я виноват. Опять возникло это отвратительное чувство, когда ком в горле, щипят от слез глаза, и не понимаешь то ли заплачешь, то ли нет, и от жалости все таки падает первая слеза, за ней вторая. И ты уже не понимаешь причину, начинаешь жалеть сам себя, и от этого только хуже.

-АААААа! – закричал я и стукнул рукой по панели. – Нет, нет нет, …. Не надо прошу…

По щекам текли слезы, слюни, сопли, я не понимал особо, шмыгая носом, я надувал пузыри из этой субстанции, все время, вытирая лицо рукой. Нет. Так точно не может быть, мне все сниться. Что же скажет Ирина. Что она скажет. Как мы будем жить? А вдруг она уйдет? Я останусь один, как сейчас? Почему ее нет рядом со мной сейчас? Почему?

Я вышел из машины. Не помню, закрыл или нет. Но я пошел по тротуару, вообще собираясь домой, но направление я не разбирал. Просто шел, куда глядят глаза. Я не понимал сколько времени, просто было темно. Кажется, я задевал прохожих идущих мимо, но мне все равно. Пару раз я упал, толи в лужу, толи в грязь, но я особо не разбирался. В моей голове вертелись всего две мысли: что делать с работой и что скажет жена. Все. Больше меня не интересовало ни чего.
Кое-как я добрался до дома. Поднялся на лифте, там упал. Не мог долго встать и просто сидел в лифте и курил, высунув ногу, чтобы не закрылись двери. Потом бросив бычок, все-таки смог подняться и дойти до своей двери.  Постучал. Тихо. Не было ответа

-Да открой ты уже! – заорал я, стукнув в дверь ногой пару раз.
Я услышал как повернулся замок. Дверь распахнулась и передо мной оказалась Ирина. Ее лицо вначале испуганное, потом злое, смотрело на меня в упор. Она смотрела и молчала. Я тоже молчал. Видел, как по ее щеке течет слеза. Я стоял, облокотившись об стену. Кажется, мое лицо приняло не слишком умный вид, но мне надоело стоять.
 
-Может быть, я уже зайду? – еле ворочая языком, промямлил я.
Жена лишь молча отошла от двери, впуская меня внутрь. Я зашел и сел прямо на коврике у входа.

-Даже не спрашивай! – решил ее опередить я. – Меня уволили…
Она молчала. Смотрела на меня, презрительно смотрела. Будто я сделал что-то очень и очень постыдное.

-Да что ты молчишь? Что ты молчишь? – заорал я, глядя в пол, просто потому что голову поднять было тяжело.

-Да вот смотрю, и понимаю какой  ты жалкий. – Тихо сказала она.

-Я жалкий? – я аж вскочил, фраза это меня повергла в неописуемый ужас. – Это я жалкий?

-Я не бегу напиваться при первых сложностях.

-Да что ты знаешь вообще. Сидишь дома, не работаешь, живешь за счет меня, да еще кто его знает, где ты ошиваешься пока я, сука, деньги зарабатываю.

-Мне, кажется, тебе пора спать!

-Мне не пора… Я только разошелся. За живое тебя задел, да, тварь? – орал я так громко как мог.

-Сав, прошу, иди спать…

-Что бы ты пошла шалавиться? Ахахах, нет, сука! – я приблизился к ее лицу в плотную,  дышал  перегаром, и выплевывал вместе со словами слюни.

-У тебя же даже повода не было, что ты говоришь? – на ее глазах уже собирались слезы, но она держалась. Хорошо держалась.

-Не было повода, не было повода. Я тебя ненавижу! – прошипел сквозь зубы я.

-Сава.. . – она просто убежала в другую комнату, я слышал, как она всхлипывала. Но я не пошел к ней. Вместо  этого я прошел на кухню, достал бутылку виски, которая была у меня в холодильнике, бокал подставил вместо пепельницы, закурил, постоянно попивая виски из горла. Хотелось убиться. Напиться в хлам и умереть.
Я поглощал виски, как будто выливал его в бочку, курил одну за одной и не мог остановиться. Я даже не помню какие мысли тогда были у меня в голове. Но в один прекрасный момент я забылся. Я не контролировал себя. Я встал со стула. Мне, почему то захотелось поругаться, выяснить отношения. Я направился к Ирине. Она сидела на полу, рядом с кроватью, закрылась руками и тихонько плакала. Наверное, она даже не заметила когда я вошел. Я подошел, сел на кровать. Молчал. Не знал просто с чего начать. И почему то ругаться резко перехотелось.

-Ирин, - я тронул ее за плечо. – Хватит, Ирин. Ну, ты же понимаешь. Я потерял работу. Я переживаю за нас…

-Ты за себя переживаешь, сволочь… - перебила она меня.  – Обо мне ты не думал когда напивался!

-Заткнись! Ты не знаешь, о чем я думаю, а о чем нет, – грубо и резко оборвал я.

-Не тебе меня затыкать.

-Не мне? А кому еще? Хахалю, который тебя пользует, пока меня нет рядом, да? Ему, тварь?

-Заткнись. Не хочу тебя видеть. – Она словно змея зашипела, вытаращив на меня глаза.

-Тогда вон из моей квартиры. Вон, сука! – закричал я, вскочив с дивана.

-Ты не благодарный урод! Если бы не мой отец, никогда бы ты там не работал… - она встала, и кричала на меня, как на нашкодившего школьника.

-Да твой отец не сделал ни чего. Я сам добивался.  Знаешь, чего мне стоило устроиться туда.-  Я уже стоял перед ней вплотную.

-Чего? Жопы лизать ты умеешь мастерски. – Она ехидно улыбнулась сквозь слезы.

-Ах ты, сука! – я  схватил ее за пучок собранных волос на затылке, резко дернул назад, повернув ее лицом к себе. – Не тебе об этом говорить. Не тебе. Сама сколько пересосала. За собой ты не смотришь, тварь.

-Отпустиии! – закричала она, стукнув ладонью мне по груди.

-Заткнись! – крикнул я ей в лицо, стукнув ладонью по щеке, так что она упала бы, если бы я ее не держал за волосы. – Молчи!
Она хотел мне что-то возразить, но мой удар привел ее в смятение. Она потерялась на некоторое время.  Не знала, что ей делать. Она лишь смотрела на меня, хлопала ресницами, и плакала.

-Ты ни кому кроме меня не достанешься. Я же тебя люблю, тварь, понимаешь? – Я швырнул ее от себя, Ирина упала на пол, стукнувшись боком о тумбочку. Она завыла, как подбитый зверь. Из ее глаз, ниагарским водопадом брызнули слезы. Она растирала их по лицу. Одной рукой держалась за ушибленный бок,  что-то нашептывала, но очень тихо, я не понимал что. Мне и не было дела до этого. В голове лишь крутились мысли о том, что ее следует наказать. Она провинилась. Она очень мне не благодарна, не верна, она меня не любит. Она использовала меня.

-Ах ты, сука! – я начал подходить  к ней, наверное, с дьявольским выражением лица, так как лицо Ирины, было ужасно напуганным.

-Сава нет, пожалуйста, нет… - она не успела договорить. Я стукнул ее кулаком прямо в лицо. Голова девушки резко дернулась, стукнувшись еще затылком об пол. Глаза девушки закатились. Она не видела меня, не понимала, что происходит. За то понимал я. Поэтому стукнул ее еще раз. Потом сел сверху, и наносил ей один удар за другим. Не жалея свою любимую. В тот момент я ни чего не чувствовал. Просто понимал, что это нужно, мои руки на автомате наносили удары.  Жена иногда вскрикивала, когда понимала, что я ее бью, но в основном издавала лишь сдавленные стоны, как собака, готовая умереть.  Я бил ее и бил. Кровь струилась по ее лицу, кипятком ошпаривая мои костяшки. Ирина иногда выплевывала кровавые слюни на себя же. Иногда глотала их. Кажется, ее глаз один заплыл, я его не видел, может просто залило кровью. Нос  перекосился, надеюсь, я не сломал его, хотя сейчас вообще мне было все равно.

Я запомнил одно. Ее лицо. Кровавое месиво. В этом лице уже невозможно было узнать былую красавицу. Это уже была не моя жена. Красно-синие, да и, наверное, уже бордовое, запачканное в крови, слезах, соплях и слюнях. Полностью заплывшее, с неестественно смещенным носом, выдернутым клоком волос. Именно таким я запомнил его навсегда. Лицо своей любимой женщины. Моей любимой жены. Моей Ирины.
Перед глазами еще долго стояло лишь это лицо, и ни чего более. Потом я открыл глаза. Оказался на набережной. Не очень далеко от дома. Минут в двадцати ходьбы. Как я тут оказался я не помнил. Но, наверное, я немного проспался здесь.  Я уже был не настолько пьян. Только голова болела. Очень сильно. И в мыслях крутилось лицо моей жены. Может мне все приснилось. Скорее всего. Не мог же я такое натворить. Я решил взять сигарету. На ощупь достал из кармана пачку, сунул одну сигарету себе в рот. Почувствовал что-то соленое и сырое. С металлическим вкусом. Неестественное. Опустил голову. Глянул в начале на руки. Они были все в засохшей крови. Как и вся моя одежда. Я весь был в крови. В чьей? Тут же всплыло лицо Ирины. Все в крови. Не уж то это было правдой. Но такого не может быть.
Мое сердце колотилось как бешенное, воздуха крайне не хватало, казалось, я сейчас задохнусь, хотя я вздыхал полной грудью. В глазах то и дело появлялись темные пятна, ноги подкашивались, я не мог идти. Но внезапно сорвался с места. Развивая скорость, наверное, большую, чем скорость гепарда, я летел, парил над землей домой. Я боялся увидеть там то, о чем я думал. Я всем сердцем надеялся, что это не так. Я хотел в это верить. Но с каждым шагом, с каждым метром, сердце подсказывало, что случилось что-то плохое, что-то непоправимое. Слезы стекали по щекам, я постоянно вытирал их окровавленным рукавом, наверное, и мое лицо было в крови. Но сейчас это не имело особой важности.

Я примчал домой. Взлетел по лестнице, потому что не мог просто спокойно стоять в лифте. Я прибежал к квартире и обнаружил дверь не запертой. Тут мое сердце просто оборвалось, я перестал чувствовать его дикое метание внутри грудной клетки. Оно словно загнанный тигр, металось внутри, в любой момент готовое остановиться, остановиться на всегда.
 
Я медленно зашел в квартиру. Тишина стояла гробовая. Из коридора я заметил беспорядок в комнате. Все вещи были разбросаны. Несколько капель крови сверкали на полу.

-Ирина! – позвал я ее.

Ответа не было. Я надеялся лишь на то, что она ушла. Обиделась, ушла к родителям, как это всегда и бывает, у супружеских пар, переживших такой мощный конфликт. Мне даже хотелось, что бы ее отец подал на меня в суд, за избиение. Я понимал, что я ее точно бил. Но только бил. Хотя потом я ни чего не помню. Но я надеялся, что все обошлось.

Медленно из комнаты я пошел на кухню. Зайдя в дверь, я упал на колени и заплакал. Я не мог сдержать слезы. Я упал на пол. Заорал во все горло. Начал стучать кулаками по полу. Ну почему. Почему это случилось. Я хотел умереть. Меня мучила мысль, что это я сделал. В горле просто огроменный ком пытался выскочить наружу, из-за слез я видел лишь расплывчатую картинку. Я резко вскочил, рванул в ванную, и меня начало рвать прямо в унитаз. После этого, немного успокоившись, я вернулся на кухню.

Моя жена сидела, облокотившись на дверцу ящика, откинув голову назад. Вернее не моя жена. Ее труп. Глаза были устремлены куда-то в пустоту. Волосы спутались и склеились засохшей кровью. Лицо, опухшее, разбитое в кровь, напоминало уродца из фильмов ужасов. А ее тело, истерзанное ножом, разорванное на части, бесформенным куском лежало в огромной луже крови, и, наверное, органов, или еще чего-то, я не понимал.  Мне было просто страшно смотреть.

Я подполз к ней на коленях. Приподнял голову к себе. Плача, вытирая слезы, все время приговаривая, какая она была у меня хорошая. Я начал целовать ее то в лоб, то в щеку. Гладить ее. Плакать и жалеть себя. Я не мог поверить в то что моя любимая мертва, и это сделал я. Я, наверное, около часа просидел с ней рядом. Потом уже не мог плакать.

Надо было что-то делать. Надо было звонить куда-нибудь. Но куда? А вдруг это я ее убил. Ды, даже да. Скорее всего, это был я. Хотя нет. Я не мог этого сделать. Не мог я убить свою любимую. Или мог. И что же мне делать?

Я кинулся искать по квартире нож, которым я мог ее убить, и за все время поисков не нашел ни чего. Единственное что я обнаружил, это то, что место, где мы хранили деньги, было все перевернуто, а сами деньги исчезли. Но самое главное кто-то еще взял ноутбук и все украшение. Вот черт! Нас ограбили. Воспользовались тем, что я ушел. Дверь осталась открыта. Жена, наверное, не могла сопротивляться, да еще была покалечена. Можно свалить на кого-нибудь еще. Грабитель ворвался и убил ее. Забрал с собой деньги и убежал, выкинув нож. Значит, не я убил ее. Точно, такого ведь и не могло ни когда случиться. Это же бред.

Я кинулся к телефону. Позвонил в полицию и сел ждать их рядом со своей женой. До сих пор не укладывалось в голове, что она мертва. До сих пор не верилось. Я хотел ее положить. Начал двигать тело на пол, и из ее руки выпал кухонный нож. Как я его раньше не заметил. Из ее руки выпал нож. Из ее руки. Не уж-то она сама себя убила. Быть такого не может. Как так случилось. Ирина, моя любимая женщина, убила сама себя, или это я положил туда нож? Я и не знал что думать.
Тут в дверь залетели полицейские.

-Отойди от тела! – заорал кто-то из них. – Быстро отошел! Лег на пол!
Мои глаза опять начали застилать слезы. Я просто делал то, что мне говорили. Сопротивляться не было сил. Меня быстро положили на пол. Заломили назад руки, пристегнули наручниками. Потом стали осматривать труп, а меня кто-то двое подняли за руки и потащили на улицу. Спустили в лифте, потом по двору провели в полицейскую машину. Наверное, многие видели, как меня ведут, но я не видел ни кого. Я просто еле передвигал ноги. Мне было все равно. Моя жена уже мертва. Меня повезли в отделение.

Там долго допрашивали. Сначала спокойно, потом начали бить. Я говорил одно и то же. Уволили с работы. Я ушел в бар, просидел там полночи, потом на набережной. Утром пришел домой. Дверь открыта, в квартире бардак, жена мертва, и исчезли все деньги и украшения и мой ноутбук. Мне не верили. Говорили, что соседи слышали ночью ругань, крики. Я пытался доказать что это был не я, а кто-то другой. Убийца, но все думали, что этот убийца  - я. Отец Ирины хотел меня уничтожить, пока я сидел в клетке, он обезумел, в его глазах сверкала ненависть, а внутри, будто что-то сломалось. Он превратился из спокойного статного мужчины в неуравновешенного психа.

На следующий день, мне сообщили, что на ноже, который лежал рядом с ее телом, найдены только ее отпечатки, на трупе то же обнаружены очень странные и не глубокие порезы. Будто она сама себя резала, очень много раз, и умерла от потери крови. Долгой и мучительной смертью. В итоге следствие закрыло дело. Ирина покончила жизнь самоубийством. Она самоубийца. С меня сняли все обвинения, выпустили на волю. Но волей теперь это назвать было нельзя. Это уже была не жизнь. Отец Ирины все равно думал, что я виновен в ее смерти. И пытался мне отомстить. В квартире мне было жить не уютно, я ее сразу же продал. Благо квартира хорошая, покупатели нашлись сразу. Я все время только и думал о своей покойной любимой, и это сводило меня с ума. Я начал очень много пить. Каждый день я напивался в стельку, приходил на снимаемую квартиру, хотя даже не приходил, а приползал, и ложился спать. Вся моя жизнь свелась к тому, что бы напиться и забыться. Мне хотелось умереть. Но в один прекрасный день, я взял листок и начал писать. Я был пьян, но мысли лились, откуда-то из нутрии меня. Мне хотелось писать, и я писал. Я писал всю ночь. Делая перерыв для того что бы покурить или сделать еще один глоток водки. Наутро обнаружил несколько исписанных листов. Прочитал. Понравилось. Следующей ночью опять напивался и писал. Только это помогало мне не покончить жизнь самоубийством.

*                *                *

Я открыл глаза. Ночка выдалась ужасной. Я спал плохо. Ворочался, замерзал. Да еще снилось мне, не пойми что. В общем, спал я плохо, очень плохо. Солнышко веселыми лучиками с утра бегало по моему лицу. Пытаясь скинуть следы мрачной ночи, заменить чем-то лучшим и даже идеальным. Я медленно поднялся, прошел в ванную комнату, хотел включить свет, но его не было. Наверное, еще не починили. Не нравилось мне это. Я быстро умылся и пошел в холл за завтраком.

Быстро миновав коридор и лестницу, я оказался в уже знакомом холе, который теперь был несколько мрачным. Потому что слабый свет еле проникал через окна, занавешенные шторами, а огромные люстры почему-то не горели.

В холле уже сидели за одним столом Анжела со своей дочуркой Софией. Они сидели, немного взволнованные, но все же веселые. Ели свой завтрак и оживленно разговаривали друг с другом. За следующим столом сидел следователь Игорь с какими-то двумя женщинами. Что они здесь делали? Я не знал, но на секунду мелькнула мысль, что они ко мне, поэтому я решил присесть к ним, после того как возьму свой завтрак. За третьим столом сидел Герасим с каким то мужчиной, легкого телосложения в синем рабочем комбинезоне, с жидкой длинной бороденкой, как у попов, но вот только ее не ухоженность и растрепанность, выдавали в этом мужчине неряху. Волнистые длинные волосы выбивались из под шапки, сальные и рыжие. Не нравился мне этот мужчина.

Я подошел к бару, где стояла Любовь Михайловна. Она что-то готовила, или протирала, я не видел, да и не задавался вопросом узнать, мне было все равно, меня только интересовал один вопрос, что это там за мужчина, откуда он и зачем. Поэтому, пока старуха накладывала на поднос мне еды, я решил расспросить ее.

-Доброе утро! – поприветствовал ее я.

-Доброе… - просипела она, и добавила. – Что же вам не спиться-то?

-Я предпочитаю по ночам работать. У меня голова в это время лучше работает. А тут, хоп, свет отключился, как дальше то. Ахах- Засмеялся я. – Кстати, его еще не починили?

-Нет, там какие-то проблемы с проводами, у нас все в порядке, а вот на дороге случилось что-то. Наверное, пока был ураган, порвало ветром линию электропередачи. Нам остается только ждать.

-И долго нам придется ждать? – спросил я, потому что мне не нравилось жить без света. Я начинал подумывать о переезде.

-Я думаю, нет. Может сегодня, может завтра, все уже сделают. – ответила она, делая такую гримасу, по которой стало понятно, что света не будет еще очень долго, зная электриков, и нашу власть. Не особо то и спешат они ремонтировать что-то.

-А что это за мужчина там с Герасимом сидит? – спросил я у старухи, скосив глаза на того странного худого мужичка в комбинезоне.

-Так это Павлуша! – заулыбалась старушка. – Он электрик, приходил к нам ночью, пытался починить свет.

-Но видно не удалось, - съехидничал я.

-Это зависело не от него, и нет от нас! – она сказала это с явным нажимом, что бы поставить меня на место. И, наверное, ей это удалось, так как я сразу же почувствовал себя неловко, захотел взять свой завтрак и быстрее убраться.

-Спасибо большое за завтрак! Я пойду, - сказал я ей, беря со стола свой поднос с едой.

-Приятного аппетита! – улыбнулась Любовь Михайловна, обнажив черный корявый частокол зубов.

Я немного поморщился, когда отвернулся от нее. Странная хозяйка, очень странная. Я направился к Игорю.

-Здравствуйте! Не возражаете? – спросил я, подойдя к этой троице.

-Нет, конечно, присаживайтесь! – сказал следователь. – Это моя жена - Даша - сказал он, показав на приятную женщину, которая сидела рядом с ним. На ней была белая кофточка, одетая поверх какой-то пестрой розовой рубашки, а на ногах джинсы и туфли на высоком каблуке. Она улыбнулась мне, а в глазах ее что-то сверкнуло.

-А это ее подруга – Саша! – сказал Игорь, бросив взгляд на женщину, которая сидел напротив них. Она был несколько застенчива. При упоминании ее имени, она опустила глаза, пытаясь спрятаться в черный пиджачок.  На ногах у нее была черная юбка и туфли.

-Очень приятно! – сказал я, улыбнувшись девушкам, и присел рядом с Сашей.

-Можно поинтересоваться, что вы делаете тут таким солнечным утром? – спросил я в надежде, что все-таки они ко мне.

-Подруга моей жены только приехала к нам в гости. Остановиться ей негде. У нас маленькая квартира, поэтому мы привезли ее сюда. Она тоже будет тут  жить некоторое время.

-Это хорошо! – заметил я. – Не буду скучать здесь по вечерам, особенно когда отключают свет.

Мы все вместе засмеялись. Потом принялись за еду. Вернее принялся я, они-то уже допивали свой утренний кофе.

-А как там дела с моими вопросами, - поинтересовался я у Игоря.

-Мальчики давайте не сейчас! – влезла Даша.  – Не хочу ни чего слышать про эти смертоубийства!

Мы переглянулись с Игорем, и негласно решили все-таки отложить эту тему. Но тут Саша спасла ситуацию. Она позвала подругу в туалет, оставив нас наедине, позволив спокойно обговорить все, что мы хотели.  Девушки встали, показушно отправились в туалет. По дороге виляя бедрами  и громко заливисто смеясь, словно молодой и чистый ручеек струиться между камней, где-то там далеко-далеко, где не ступала нога человека. Может это как раз и есть этот Эдем. Это то место, где человек не был и не нужен. Мы все пытаемся найти его. Найти рай на земле. Но надо ли нам это? Если мы чувствуем этот рай, лишь услышав смех. Рай оказывается перед нами. Но почему мы иногда про это забываем. Увязаем в болоте проблем и переживаний, ноем, плачемся, жалуемся на жизнь? Говорим насколько она все же отвратительная и даже пытаемся уйти в мир иной. Это все для того, что бы потом, пережив это все окунуться в настоящую радость. Отдаться счастью, понять, где на самом деле этот рай. Ведь только лишь почувствовав горьковатый вкус горя, полностью наслаждаешься и понимаешь вкус счастья. Все познается в сравнении. Надо лишь уметь сравнивать. Теперь я могу сказать, что я сравнил все. Я чувствовал горе так, как будто горем был я сам, я его проглатывал, а потом изливал на все вокруг. Я им питался и нуждался больше чем во сне или воде. Но потом… Потом все прошло. Я забылся, расслабился. Отпустил это горе. А сейчас, в эту минуту, что-то мелькнуло во мне. Что-то, что я успел забыть. Я пока не понимал что, но догадывался, что я хотел избавиться от этого очень-очень давно.

-Сава! – вывел меня из задумчивости следователь. – Я говорил на счет переезда в тот дом.

-Да, и что? – поинтересовался я, отхлебывая кофе.

-Ты сможешь туда заехать. Только через несколько дней! - Ответил Игорь, глянув на сидящих за моей спиной Герасима и Павла.

-Это хорошо! Хорошо, -  призадумался я. – А что со свидетелями? Есть хоть кто-нибудь.

-Я нашел одного. Старый дед. Жил он раньше рядом с тем домом. Где он сейчас я не знаю, но пытаюсь его найти. Когда найду, сразу же сообщу.

-Ладно! – согласился я. – А что-нибудь еще?

-Вы закончили? – спросила Даша, когда они вернулись и туалета.

-Да, думаю, закончили! – ответил я, вставая из-за стола и улыбаясь девушкам. – Мне надо прогуляться, сходить за сигаретами.

-Ммммм… - промычал загадочно Игорь – Сава постой.

-Что? Переспросил я уже на половине пути к выходу.

-У вас этого не получиться сделать!

-Что? Почему? – засмеялся я.

-Ну…

Я стоял около двери. На меня смотрели все присутствующие. Анжела с дочкой как-то испуганно. Герасим и электрик-Павел несколько заинтересованно, а следователь с девушками немного жалостливо. Любовь Михайловна копалась в баре, даже не отвлекаясь на меня.

-Что происходит? – удивился я, и мне стало как-то не до смеха.

Я повернулся к ним задом и потянул за дверную ручку. Но дверь не поддалась. Что? Как? Я дернул ручку еще раз. Но дверь все равно не открывалась. Я навалился на нее всем телом, но безрезультатно. Что это? Почему дверь не открывается? Я начал биться в нее плечом, ногой, всем, что попадалось под руку, но дверь не открывалась.

-Сава! – меня потянул за плечо, своей мощной рукой Герасим. – Она не откроется.

-Что? -  я глядел на него, вытаращив глаза.

-Она не откроется!

-Такого не может быть! Почему? – закричал я, потому что меня охватывал приступ паники.

-Мы уже перепробовали все что могли. Дверь не откроется.

-Это не возможно… - промямлил я.

-Сава, успокойся, - ко мне подошел и Игорь, попытался меня привести в чувство. – Мы пробовали уже много раз.

-А окно? Можно вылезти в окно! – я рванул к шторе, сорвал ее и сунулся в окно.  Стекло, залитое светом, закрытое решеткой, и еще не пойми чем. Я пытался разбить стекло стулом, но смог сломать лишь стул.

-Сава! – ко мне подошла Анжела. – Мы тут заперты. Не пугай мне, пожалуйста, ребенка.

Я стоял и смотрел на нее с ужасом, а та всего-лишь взяла дочку за руку, и пошла в свою комнату. Любовь Михайловна все так же занималась своими делами, Герасим пошел, куда-то уводя электрика-Пашу. В холе остался лишь я, Игорь и две девушки.

-Идем! – сказал он мне. – Нам сидеть тут еще долго. Мы тут заперты.

Я двинулся за этой троицей, не понимая, почему двери оказались заперты. Почему не разбилось окно? Почему?

-Если вам нужны свечки обращайтесь! – Любовь Михайловна все так же смотрела на меня своими мелкими крысиными глазками, сверкая черными кривыми зубами.