Бумаги Эйнштейна. Гл. 17. Второе письмо... 2

    Бумаги Эйнштейна. Часть 1. А поутру они проснулись Гл. 17(16) Второе письмо Соловину (2)


***

– “Репутации, амбиции...  Обманулся я с той книжкой. Думал, про походы, настоящие сражения. А тут – иносказание и война потешная.”

Это не выдержал и перебил рассказ невесть откуда объявившийся поборник Здравомыслия. Ну-ка, ну-ка, что там ещё добавит оппонент?

– “С тем же успехом скандал на развесёлой вечеринке можно прозвать застольным Ватерлоо. А домашнюю кухонную свару – кастрюльно-тарелочным  Пирл-Харбором. Вздор. В целом же авторская э-э... батальная аллегория хромает на обе, как говорится, ноги. На левую оттого, что есть Математика. Какие могут быть войны, если Математика одна для всех? Правильно доказал – прав, не сумел доказать формулами – не прав. И силовые методы в такой ситуации неуместны.

А правая нога, та охромела дальше некуда. Не надо путать Науку с Политикой. Там – да, там взаимопожирание и кушают там друг дружку без масла и без уксуса. Посему политическую жизнь можно по праву, иносказательно назвать войной. Наука же – совсем иное дело. Споры из-за научного приоритета никогда, ни единого раза не служили поводом для массовых столкновений. Споры о первенстве не война, а частное дело первооткрывателей.”

– Что ж, логично, и вообще всё у Вас прекрасно. Вы, драгоценный мой оппонент, употребили слово «иносказание». И здесь вы абсолютно правы, нам дальше без этого самого иносказания никак не обойтись. Потому что в человеческих языках не существует понятий способных передать суть этой, хотя и мирной, но отнюдь не потешной войны. Слишком уж велика была в ней ставка. Борьба шла не за научное первенство, а за власть над целым континентом. А Вы как думали? Именно, континентом – огромным, неисчерпаемо богатым.

* * *

Первыми  из своих каравелл на незнакомый берег высадились подданные Её Величества Классики, пресветлой королевы Причинности. Пионеры, не мешкая, двинулись вглубь страны, но с первых же шагов столкнулись с немалыми трудностями. Стало ясно: лёгкой прогулки не получится. Прежде всего, не было дорог. Никаких. А тропинки оказывались либо непроходимыми, либо крайне извилистыми, притом непонятно куда ведущими.
Петляешь, петляешь по такой тропе, а прийти никуда не можешь. Да и куда идти, если окружающее не имеет сколько-нибудь законченного вида? Каждая деталь пейзажа всё время меняет свои очертания, то и дело, становясь чем-то совсем иным по своему смыслу, тем самым превращая общую картину в нечто непередаваемо причудливое. Местность подёрнута зыбью и как бы… плывёт. И так во всём.

Атмосфера тоже беспокойна, в ней возникают из ниоткуда завихрения и крутящиеся воронки, с тем, чтобы сразу же бесследно исчезнуть; всюду – несомые ветром клочья тумана; в глазах рябит от мельтешащих проблесков и миганий; воздух переполняют, невесть откуда берущиеся каскады отрывистых, режущих ухо звуков, каждый из которых слышен только миг, но обособленно от всех, сам по себе, и потому они не создают совместного шума. Время от времени эту какофонию заглушает грохот с небес: из быстро проносящихся бесформенных, растрёпанных облаков, раз за разом вырываются зазубренные огненные кинжалы и, гневно шипя, со всею электрической силой вонзаются в антипод неба, землю. А вдали, у горизонта являются и, завораживающе мерцая, «висят» в пространстве оптические миражи.

Таким вот – неверным, притворным, неправильным, существующим непостижимым образом показался первопроходцам Микромир. Тут сама Явь выражала собою Мнимость.
Но призрачный антураж скрывал таящиеся где-то в недрах несметные энергетические богатства. А чтобы добраться до них, добыть и использовать во благо, надлежало сей непредвиденный,  а т о м и с т и ч е с к и й  мир покорить, внести в его бытоустройство ясность, определённость и осмысленность, ввести строгие, но справедливые физические законы, в целом же – взяться сообща и планомерно навести на Атомистическом Квантиненте классический порядок. Предстояло сделать очень многое, учёные работали не покладая рук...

И вот тогда-то ломая все планы научных классиков, потянулась через Океан Незнаемого вереница сперва утлых, лёгких судёнышек, а вскоре к берегам Новоземья вослед им поплыла мощная флотилия, направленная туда волей царицы тьмы Энтропии, властительницы Хаоса и беспросветной Неопределённости. Командовала экспедицией назначенная царицей адмиральшей, её послушный вассал – разудалая Вероятность. На флагштоке флагманского корабля, крейсера «Беспричинность», вился по ветру командирский штандарт – чёрный пиратский «Весёлый Случай». Первым за флагманом в кильватере шёл эсминец «Наобум», следом – «Везучий», «Шальной», «Джокер», «Прикупный туз», за ними катера, баржи, грузовые суда.
 
Что сказать о находившейся на бортах публике? Фактически – учёные: физики, математики, экспериментаторы, инженеры и техники. А кто они по сути своей?.. Некогда  генуэзец Христофор, поплыв в Индию, с л у ч а й н о наткнулся на Америку. А завоевали её, двинувшиеся по проторённому им пути, бесшабашные любители приключений, авантюристы до мозга костей, рассчитывавшие на Случай. Такими же авантюристами в душе были и эти новоявленные конкистадоры от Физики ХХ-го века. Достигнув большой земли и произведя высадку, все они оголтело ринулись завоёвывать незнакомую территорию и вскоре столкнулись с силами светлой королевы Причинности. Используя численное превосходство и богатую техническую оснащённость, тёмные орды стали неуклонно теснить противника, продвигаясь всё дальше.
 
Важным фактором, обеспечившим успех солдат Вероятности, явилось наличие у них страшного, воистину умопомрачительного «статистического» оружия. Ловко, смело, тактически грамотно применяя его, они неумолимо ломали любое сопротивление и несколько раз наголову разбили классиков в крупных стычках. Светлые отступали, их плацдарм неуклонно сужался, приближаясь к океану. А захватчики на отвоёванных территориях бесцеремонно врывались в святое святых – в самую Материю, в лоно её, учиняя там порой нечто неописуемое.

Силы оказались явно неравны. В результате войска королевы заметно редели, воины один за другим собирали пожитки, садились на корабли и покидали негостеприимные берега, разнося повсюду весть о поражениях светлой армии.
Так эта новость дошла аж до Космоландии, где тогда находился верный вассал Королевы, один из главных её стратегов, белый Рыцарь. К этому моменту он со своим отрядом взял мощный форт Релятивбург и, продвинувшись, осадил крепость Гравитвилль. Правда, осада как-то сразу не заладилась, больно высоки и неприступны были стены крепости.

Узнав о неудачах в Квантландии, он временно снял осаду и бросился на помощь. Вместе со своим отрядом рыцарь пересёк океан и прибыл в стан королевских войск.
Обойдя съёжившуюся линию фронта, рыцарь оценил обстановку, собрал воинство и обратился к нему с пламенной речью. Воодушевились бойцы, высоко подняли классические знамёна. Раздались возгласы: «Вперёд! Вперёд! Сомнём супостатов!». И двинулось войско под водительством белого рыцаря в решительный бой. Никакие залпы новейшей статистической картечи не задержали атаку, герои достигли неприятельской линии. Лютая завязалась сеча: искры заполонили пространство, так яростно скрещивались мечи силлогизмов и парадоксов.

Не удалось светлым отбросить противника, отошли воины на свои позиции, но внесли они расстройство в  ряды врагов и у многих поколебали уверенность в правоте своего дела.

Тогда в стан вероятностников явился знаменитый рыцарь Нильс-непобедимый, Большая Голова. “Выходи на бой, белый рыцарь!”, кликнул он.  И вышел белый, и началось у них на ничейной полосе противоборство. Много микродней и микроночей бились они, но не смог Нильс одолеть белого, хотя и тот тоже не сумел сломить непобедимого. Устали дуэлянты и разошлись отдохнуть. Затихло на время сражение.

И призадумались тёмные: что делать им с выступившим против них богатырём, которого сам Нильс не смог одолеть? И решили враги подкупить, прельстить его. Не раз и не два засылали к нему парламентёров: “Переходи к нам. Любой удел Микромира, какой ни пожелаешь, станет твоим. Ты – физик, мы – физики, мы одной крови, что нам делить?!”
 
А он: “Нет. Моя Королева послушна Богу, Создателю всего благого. А Он  в кости не играет. Бог – это Определённость. Всякая Неопределённость – не от Него. Не о чём мне толковать с заядлыми картёжниками, рабами космической рулетки”.

И тогда пришел в отряд тёмных один профессор, а заодно спец по Физматмагизму. Он заявил: ”Я знаю, как воздействовать на рыцаря. Сделаю его ручным и пушистым. Для этого мне необходима одна объёмистая наша книга, лучше две. Над ними на закате я проведу магический обряд во славу царицы нашей Энтропии, а дальше”...

Дальше дело вышло так: на очередном, подходящем к концу европейском конгрессе Физиков, верный заступник Королевы Причинности белый Рыцарь под натиском превосходящих сил противника отступал к выходу из зала, едва успевая отбивать отовсюду летящие, направленные на него острозаточенные доводы и аргументы в пользу вероятностного подхода к микроявлениям и, посылая в ответ свои, не менее острые контраргументы. Вдруг, уже недалеко от выхода, из полумрака за одой из колонн выскочил некто в плаще с капюшоном позади нашего рыцаря, взмахнул руками и на благородное рыцарское темя обрушился удар огромной, сокрушительной силы. Кого угодно мог свалить такой удар, но только не нашего богатыря. Устоял герой, правда, слегка пошатнулся. Резко оборотился, но... напавшего уже и след простыл.
“Профессионально огрел, однако”, отметил про себя рыцарь. “ Чем это он меня? Явно, наёмник игровой мафии из соседнего казино. Ну что ж...” Нырнул в дверь и направился в гостиницу «Насиональ».

Эх, ему бы, рыцарю, не в гостиницу, ему бы в больницу было надо, ему бы надо было к лекарям. А он... ничего он в этом плане не предпринял. Не любил белый лечиться, и всё тут.

Однако, в результате, получив сильное мозговое сотрясение, он стремительно стал терять способность оперативно шевелить мозгами. Вскоре он уже не мог логически обосновать почти ничего. Соратники не раз посещали стратега, молили слёзно: “Сходи! Во имя всего не псевдо Научного, сходи к докторам!”. А он только отмахивался: “Ерунда, само скоро пройдёт”.
 
В стан Светлых прибыл из чужедальных краёв психофизик-визионер. Тайком от больного он обследовал его голову, когда тот спал. То, что открылось ему ужаснуло прозорливца. Он схватился уже за свою, не простую, экстрасенсорную голову: “Горе нам! Пропал наш надёжа-рыцарь! Его не просто ударили тяжёлым. Нет, он подвергся воздействию страшного, губительного для всего строя психики оружия. Его шарахнули по голове ничем иным, как восьмисотстраничным фолиантом «Основы Вероятностной Физики», к коему для надёжности приложено было ещё и пособие для студентов «Методики Статистической Физики». А это вещи огромной, да что там, неимоверно разрушительной ментальной силы. Следовало принять меры немедленно после ударения, ввести антидот и пройти спецтерапию. Теперь же время упущено, психику так проняло, что она нарушена уже, увы, необратимо. Пройдена точка невозврата. Наш рыцарь науки окончательно потерял всякую теоретическую ориентацию.  Дни его, как физика, сочтены. Для Физики он фактически умер».

Так и случилось. Враги, как оказалось, переборщили. Они хотели, чтобы рыцарь устрашился, и склонился перед Случайным и Вероятным, приняв их научную веру, но не собирались они губить его как физика. Однако применённое оружие оказало действие несколько неожиданное.

Он устрашился не Вероятности. И не Статистики. Нет, нет. Он стал бояться самой Физики. От одного этого слова у него начинался сильнейший приступ мигрени. Услышит где-нибудь слово – «физика», затыкает уши и бежит, куда глаза глядят. И ничего, совсем ничего о чем-либо «физическом» не мог он больше слышать.
 
Да, весьма печальное завершение имела эта история. Рыцарь покинул квантовую Америку и уплыл в неизвестном направлении. Бросил он на произвол судьбы остатки королевского учёного воинства. И скинули вскоре это воинство недруги в Океан Незнания. Так была проиграна мировая Научная война.

Касаемо же дальнейшей судьбы белого рыцаря, то занесло его по окиян-морю аж на философские острова. Да, умерев в качестве физика, он принял ипостась любомудра. Впоследствии, видывали его в Гейдельберге, в Марбурге, в Сорбонне и в Оксфорде, притом всегда только там, где собирались и трепали языками философы, ни бельмеса не смыслящие в точных науках. В конце концов, по слухам, рыцарь отбыл в Америку, где следы его теряются окончательно. Одним словом, канул он навеки в научное небытие.
Так проиграл войну и пропал духовно для реального естествознания, некогда славный, а по жизни бедный, боец физико-математического фронта белый Рыцарь.

***

Что же он молчит, наш поборник Здравомыслия? Эй, господин мой, где Вы там? Эге, да там храп слышится, спит он, надоела ему наша научно-военная ахинея. Ну, если так, добавить нечего и тогда слову нашему конец.


Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/18/23