Взаимное притяжение

Они жили долго и несчастливо, хотя для счастья было им дано немало. Он, правда,  до неё был женат. Да такая ему бабёнка безалаберная попалась, что, слава богу, детей не было. Потерпел лет так пять и развёлся. Она тоже не первый раз замуж попала, уже дитя имела и само собой развод, когда его повстречала. Её первый муженёк тоже не сахар был, ленивый, неумелый. Ну, сошлись, начали жить.
Живут, живут.  А счастья нет.  Нету взаимного притяжения, и всё тут. А признаться в этом ни себе, ни друг другу не хотят. Она живёт да себе думает:
- Этот хоть работает да в дом тащит,  тот- то совсем по-другому жил, то в загуле, то в отгуле, а по домашним делам в вечном отпуске. А вот как обнимет, как прижмёт, да как начнёт говорить, слушала бы и слушала.
А он тоже соображает:
- Вон какая у меня жена была, а теперь какая! И шьёт, и вяжет, а маринует, пальчики оближешь и ещё попросишь. Но как-то та была мила, а эта почему-то  - нисколечко.
Живут  молча. По работе, что надо договорятся, и помалкивают. Нет между ними никаких глупостей. Всё всерьёз, всё умно. Оттого что взаимного притяжения не хватает.
Поймали себя на том оба, что вроде, по зрелому размышлению, с прежними супругами надо было развестись, а по чувству – нет.
Ещё время прошло. Пообвыклись. Друг друга не стесняются. И начались между ними тёрки. Он ей:
- Что ты как сонная какая-то, вроде шевелишься, вроде делаешь, а всё не так!
 А она ему:
- Это оттого, что ты всё про старую любовь вспоминаешь!
 Удивляется он, откуда она это знает, а сам сопротивляется: 
- Забыл давно! Сама поди по прежнему мужу соскучилась?
 А ей уж не хочется обострятся:
- С какого это коленкору мне скучать по этому дураку?
Дальше живут. Дитя общее родили. Растят. А всё прохладно между собой держаться.
Детей на ноги поставили, её и общего, течёт время потихоньку. Никому и невдомёк, как они живут. На людях, правда, странное проскальзывает, легко они друг от друга  отдаляются. Да уж в возрасте, кто внимания обратит? Дело к старости.
И вдруг пропал мужик.
- Уехал, говорит, - родственников попроведать.
Уехал, так уехал, кому какое дело? Пенсия приходит на почту, никто не получает. Месяц, два, три, с ноября считайте, … уже пять месяцев минуло.
Начала полиция это дело расследовать. Беседуют с женой, и видят, что она тушуется, хоть и старается держаться.
- Не знаю, где. И родню его не знаю. К родне уехал, - настаивает на своём.
 Раз побеседовали, два. А бабёнке всё хуже делается. Закралось у  следователя подозрение. Запросил разрешение на обыск. Перерыли весь дом и погреб, и подполье, и чердак. И вот он заметил, что баба эта всё их в дом приглашает и всё предлагает то там, то тут посмотрите, как вроде глаза отводит. А за сараем стоит большой стог сена, корова во дворе мычит.
- Раскидывайте сено, - приказал операм.
А баба « Ох!» и завыла.
Раскидали, и в самой середине под стогом и нашли труп хозяина. Экспертиза показала, что с одного удара в висок погиб мужик.
Созналась она, что мужа так «невзвидела», что однажды, когда пришёл пьяный, придралась к нему да и ударила со всей силы скалкой по голове, вот он и скончался.
                Вот и подумаешь, что  жизнь губит то ли  неприязнь, а то ли  отсутствие взаимного притяжения.               
   

Без вины виноватый или
за что в жизни держаться

Эту короткую историю, равную жизни рассказал сам герой. Родился он в неблагополучной семье, так сейчас называют семьи, в которых родители ни своей жизни, ни жизни детей толку дать не могут.
- Родители мои были людьми добрыми, на  зло неспособными, - начал он рассказ, - но и к жизни неприспособленными. Пока дедушка с бабушкой живы были, они всю заботу о нарождающихся детях на себя брали, и семья казалась нормальной. У них и коровка была, и овцы, и свиньи. И всё это не на базар тащилось, а к нам в дом. Я был первый ребёнок и не только свою семью радовал, вся школа мной гордилась. До восьмого класса и в олимпиадах участвовал, и в дневнике у меня пятёрки основными оценками были. А потом в один год дед, а за ним и бабушка на тот свет ушли. И стало нам, детям заметно, что ни папа, ни мама ничего делать не хотят, а всё больше то в карты играют, то на гулянки ходят. Потом и дома стали всё чаще к бутылочке прикладываться. Сами себя оправдывали, что это жизнь такая, а они не виноваты. А следом за жизнью и нас, детей, а было нас четверо, тоже стали виновными  считать. Вон сколько дармоедов! Разве их прокормишь? И мать и отец руки начали распускать, чтобы нас к «порядку приучить», то есть заставить всё в доме делать без них.
А мне, вообще, житья не стало. «Самый большой – иди, работай. Пора кормить себя, нечего ручки складывать». Кое - как девять классов закончил. И начал  по калымам бегать. В 90-е годы, кто по ним не бегал. Заготовители приедут, я к ним - грузчиком. Школу стал пропускать, а потом и совсем бросил. Бились за меня учителя, да без толку. Так и рос я дальше на «Камазах», среди пьяных чужих мужиков и всего насмотрелся. Один из  них друг у меня был, дядька Семён. Пил, правда, он тоже, но меня и жалел,  наставления давал, как сыну. Всё лето и до поздней осени я с ним ездил по всему Казахстану, так кормился и жизнь узнавал. Как-то после рабочего дня на обратном пути ночевали мы возле чайханы одной. С вечера гудели, пили все. А ночью залётная банда давай трясти камазистов, вырученные от продажи арбузов деньги справлять. Кто сам отдал, а дядька Семён, у него семья дома большая была, стал сопротивляться:
- Не отдам деньги. Самому трудом достаются. Один борзой налетел и давай его бить. Меня к тому времени уж бить перестали, поняли, что я никто. Не мог я за дядьку не заступиться. Тоже монтировочку в руки и сзади тому – хрясь по голове! Он и готов. Те поняли, бросили его и дёру! Тут уж всем не до драки. Разбежались. А наряд полиции подъехал, быстро зачинщика и виноватого нашли. Дали мне за то шесть лет, вроде частично признали, что оборонялся, но превысил допустимую самооборону. Теперь выпустили, отсидел своё. Только я смотрю на жизнь и думаю, что мне жизни всё равно не будет. Учиться поздно. На работу на самую низкооплачиваемую пойду, значит, семью нечего создавать. Будущего у таких, как я, нет. И вижу я такую перспективу – опять в тюрьму через время попаду. Жить мне всё равно нечем. Родители сгинули, братья и сестры сами мыкаются. Не один я такой, без вины виноватый. Остаётся принять жизнь свою, какая есть. А всё равно она мне мила! И родителям я благодарен, что дали её мне, и школе, и деду с бабушкой. Думаю, что и тюрьма в ней не зря была. Теперь я знаю, что милее всего в жизни свобода. Вот за неё пока и буду держаться!



Честные гулящие


Тоска у матерей сегодня. У матерей, которым сыновей надо женить. Не хотят жениться, и всё тут. Сидят мужики мужиками под сорок лет, а не женятся.
- Чего не женишься? – спрашиваем у одного. А он, парень видный, давно работает, квартирка есть, машина есть. Девушки вокруг венками вьются.
- Я, - говорит, - парень гулящий, а девушку хочу негулящую.
- Почему ж так?  По Сеньке и шапка. Ну, ладно,  бери негулящую.
- Трудно найти, чтоб негулящая, образованная, работящая, и собой неплохая, чтоб в люди не стыдно и дома приятно.
- А каких больше попадается?
- Гулящих. Переночуют и откочуют. Об «экологии»  не заботятся, даже посуду не помоют. Если бы мать не приходила мыть и убирать, тараканы бы завелись.
- И что, замуж не просятся? Сами не предлагают в брак вступить?
- Предлагают. Но как начинаешь знакомиться, так и видишь, что ей тоже мерещится парень видный, образованный, домашний, работящий. А я ей такого предложить не могу. Нету во мне такого. Зачем девушку обманывать?