Без вины виноватый или

   

Без вины виноватый или
за что в жизни держаться

Эту короткую историю, равную жизни рассказал сам герой. Родился он в неблагополучной семье, так сейчас называют семьи, в которых родители ни своей жизни, ни жизни детей толку дать не могут.

- Родители мои были людьми добрыми, на  зло неспособными, - начал он рассказ, - но и к жизни неприспособленными. Пока дедушка с бабушкой живы были, они всю заботу о нарождающихся детях на себя брали, и семья казалась нормальной. У них и коровка была, и овцы, и свиньи. И всё это не на базар тащилось, а к нам в дом. Я был первый ребёнок и не только свою семью радовал, вся школа мной гордилась. До восьмого класса и в олимпиадах участвовал, и в дневнике у меня пятёрки основными оценками были. А потом в один год дед, а за ним и бабушка на тот свет ушли. И стало нам, детям заметно, что ни папа, ни мама ничего делать не хотят, а всё больше то в карты играют, то на гулянки ходят. Потом и дома стали всё чаще к бутылочке прикладываться. Сами себя оправдывали, что это жизнь такая, а они не виноваты. А следом за жизнью и нас, детей, а было нас четверо, тоже стали виновными  считать. Вон сколько дармоедов! Разве их прокормишь? И мать и отец руки начали распускать, чтобы нас к «порядку приучить», то есть заставить всё в доме делать без них.

А мне, вообще, житья не стало. «Самый большой – иди, работай. Пора кормить себя, нечего ручки складывать». Кое - как девять классов закончил. И начал  по калымам бегать. В 90-е годы, кто по ним не бегал. Заготовители приедут, я к ним - грузчиком. Школу стал пропускать, а потом и совсем бросил. Бились за меня учителя, да без толку. Так и рос я дальше на «Камазах», среди пьяных чужих мужиков и всего насмотрелся. Один из  них друг у меня был, дядька Семён. Пил, правда, он тоже, но меня и жалел,  наставления давал, как сыну. Всё лето и до поздней осени я с ним ездил по всему Казахстану, так кормился и жизнь узнавал. Как-то после рабочего дня на обратном пути ночевали мы возле чайханы одной. С вечера гудели, пили все. А ночью залётная банда давай трясти камазистов, вырученные от продажи арбузов деньги справлять. Кто сам отдал, а дядька Семён, у него семья дома большая была, стал сопротивляться:
- Не отдам деньги. Самому трудом достаются. Один борзой налетел и давай его бить. Меня к тому времени уж бить перестали, поняли, что я никто. Не мог я за дядьку не заступиться. Тоже монтировочку в руки и сзади тому – хрясь по голове! Он и готов. Те поняли, бросили его и дёру! Тут уж всем не до драки. Разбежались. А наряд полиции подъехал, быстро зачинщика и виноватого нашли. Дали мне за то шесть лет, вроде частично признали, что оборонялся, но превысил допустимую самооборону. Теперь выпустили, отсидел своё. Только я смотрю на жизнь и думаю, что мне жизни всё равно не будет. Учиться поздно. На работу на самую низкооплачиваемую пойду, значит, семью нечего создавать. Будущего у таких, как я, нет. И вижу я такую перспективу – опять в тюрьму через время попаду. Жить мне всё равно нечем. Родители сгинули, братья и сестры сами мыкаются. Не один я такой, без вины виноватый. Остаётся принять жизнь свою, какая есть. А всё равно она мне мила! И родителям я благодарен, что дали её мне, и школе, и деду с бабушкой. Думаю, что и тюрьма в ней не зря была. Теперь я знаю, что милее всего в жизни свобода. Вот за неё пока и буду держаться!