Убийство на вилле Афродита. Пролог

(Литературный проект "Смерть на Кикладах")

 



                "Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,
                Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,
                Многих людей города посетил и обычаи видел…"

                Гомер, Одиссея. В пер. Жуковского.

               




Убийство на вилле "Афродита".





Пролог.

                "Мачты подняли, развив паруса, и канат отвязали,
                Спутники все на него собрались и, усевшись на лавках,
                Разом могучими веслами вспенили темные воды..."
 
                Гомер. Одиссея




По лазури Эгейского моря летела красно-белая птица, разрезая волны острым форштевнем и оставляя за кормой волнующийся пенистый след. На борту катера белели буквы: «Vodafon Hellenic Seaways». «Каких-то три с половиной часа, всего пятьдесят евро - и наш комфортабельный скоростной паром доставит Вас из афинского порта Пирей на прекрасный остров Наксос: крупнейший и один из самых живописных из Кикладских островов!»

Три с половиной часа! Кошмар какой! Итальянскую туристку отчаянно мутило. Эти туристические рекламные брошюры заморочат голову кому угодно! Как оно могла согласиться на это путешествие по морю, когда можно было долететь самолетом всего за сорок минут? Это все Фабрицио, будь он неладен! «Дорогая, это так романтично, море, волны…» При мысли о волнах ей снова стало хуже.

– Агата, да оставь в покое кошку, наконец. Ради всего святого! – страдальчески прикрикнула она на дочь, жизнерадостную быстроглазую девчушку, тянувшую белоснежное хвостатое создание за лапы из корзины-переноски. Кошке, очевидно, тоже было не по себе от морского путешествия - у нее даже не осталось сил на то, чтобы выражать свой протест возмущенным мяуканьем.

Но куда подевался Фабрицио? Ей казалось, что с того момента, как муж ушел за водой для нее, прошла целая вечность. В салоне быстроходного парома компании «Vodafon» стоял ровный гул голосов: стайка итальянских студентов оживленно что-то обсуждала, по обыкновению перекрикивая друг друга, маша руками и разражаясь то и дело дружным смехом; несколько супружеских пар обсуждали что-то вполголоса, наблюдая в иллюминатор за морской гладью и парящими в небе альбатросами; пожилая испанская пара – она отметила их еще во время посадки – ссорилась, вернее жена что-то настойчиво выговаривала мужу, а тот угрюмо молчал; и, в довершение, из колонок звучала  ужасная греческая музыка, которую она терпеть не могла. Она всегда поражалась, как греческая цивилизация в музыке не смогла создать ничего достойнее заунывного завывания под струнную трескотню! А голоса, Святой Франциск! Хриплые, не мелодичные… Ей, поклоннице благородного итальянского бельканто этого никогда не понять.

Соседский мальчик лет двух вдруг снова громко вскрикнул и, заливисто рассмеявшись, в который раз швырнул на пол свою игрушку. Луиза поморщилась, надо принять таблетку, иначе к тошноте прибавится еще и мигрень, но где же носит Фабрицио?

Дверь в салон плавно отъехала в сторону, и на пороге появилась мужская фигура. «Ну наконец-то! Где ты...», – произнесла она было грозным тоном, но осеклась. Это был не Фабрицио. В дверном проеме, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку салона после палубы, залитой ярким солнечным светом, стоял мужчина - брюнет средних лет в отлично сшитом светлом костюме. Ростом выше среднего, держа в руках деревянную трость и кожаный дорожный саквояж. Такую осанку Луиза видела только однажды  в детстве, когда к ним в гости из Рима приезжал ее дядя Рафаэль Кавальканти – кадровый военный в великолепном мундире, с расшитыми золотом эполетами и в лакированных сапогах. С тех пор она всегда питала к военным слабость, но угораздило ее выйти замуж за винодела… 

Луизе, сидящей лицом ко входу, удалось рассмотреть лицо незнакомца. Оно было усталым, странным образом отнюдь не загорелым, даже бледным. Глубокая складка – признак душевных переживаний – залегла у губ, серые глаза внимательно рассматривали салон в поисках подходящего местечка. Небольшой шрам у левого виска нисколько не портил синьора, скорее – наоборот.

Поддавшись неожиданному для себя порыву, она едва не предложила ему место рядом - ничего, кошка посидит и на полу, но вовремя одумалась, - Фабрицио должен был вернуться с минуты на минуту, будет скандал!

Луиза страдальчески вздохнула, и незнакомец обратил на нее внимание. Видимо, поняв ее мучения, он сочувственно улыбнулся, глядя ей в глаза. Улыбка не была дежурной, Луиза почувствовала это сразу. Итальянка поняла, что краснеет и отвела взгляд. Тошнота пропала, словно ее и не было, путешествие вдруг показалось не столь уж и плохой идеей. В это время громко протестующе взвыла кошка: Агате удалось-таки вытащить ее из корзинки.

– Санта Мария! Агата! – вскрикнула несчастная туристка и, отобрав бедное животное у ребенка, вернула его обратно в переноску. Мужчина в это время определился с местом и быстрым шагом прошел в дальний угол салона, разместил свой багаж над головой и сел в кресло, откинувшись назад и прикрыв глаза. За его спиной велись разговоры (по старой привычке полиглота-лингвиста он быстро определил языки) на итальянском, английском, вон в том углу – по-испански. В салоне были одни туристы.

– Вы только подумайте, – громче других, перекрикивая соседей, вступила миловидная итальянка с копной роскошных черных волос. Когда она говорила, отчаянно жестикулируя, то встряхивала ими, словно в подтверждение своих слов. Мужчина невольно залюбовался ей. – это же Киклады! Это древнейшая история! Это было еще до Рима! Я хочу посетить все острова!

– Ну, да: готов спорить, наша Мария снова хочет на ночную пенную дискотеку! – съязвил один из студентов, и вся компания разразилась бурным хохотом, видимо, вспомнив что-то смешное из совместной прошлой поездки.

– Молчи, Рикардо, молчи, бестолковый птенчик! – не смущаясь, парировала Мария. – Ладно я - будущий врач, но вы-то - историки, вы хоть знаете, куда едете? Один только остров Дилос, где, по легенде, были рождены Аполлон и Артемида – обязательно нужно там побывать. А эти чудесные Наксос и Парос! Кстати, именно на Паросе была найдена знаменитая Паросская хроника, высеченная на мраморе: сейчас она хранится в Оксфорде. Вы хоть знаете, о чем говорю, балбесы?

"Балбесы" радостно перемигивались, пихали друг друга локтями и корчили веселые рожицы.

- Тебе, Микеле, еще учиться и учиться, смотри, отчислят из Университета, а у тебя тоже лишь пенные вечеринки на уме, да девушки! Представить только, уже сегодня мы будем на Наксосе и увидим фантастические ворота Аполлона! Киклады – это же две сотни маленьких островов, и у каждого своя уникальная история, атмосфера и дух – у каждого. А вам бы только хихикать, как малолетки, ей-богу! – последние ее слова утонули в дружном смехе ее друзей, которые знали ее давно и давно уже не обижались на ее выпады. Мария была душой компании и идея поехать в Грецию принадлежала целиком и полностью ей.

– Наша Венера сегодня что-то так возбуждена, раскраснелась, смотри, как будто влюбилась, – бросил Микеле своему соседу. К его счастью, она пропустила шутку мимо ушей и переключилась на новую тему:

– Кстати, о Венере! Вы хоть знаете, что Венеру Милосскую, а это только одно из многочисленных изображений Афродиты, тоже нашли здесь, на Кикладах? Если бы вы могли напрячь свои скудные извилины, то даже догадались бы, как называется остров, где она была погребена на развалинах древнего амфитеатра!

- Интересно, расскажи Мария! – попросили наперебой две ее подружки, а мальчишки согласно закивали головами.

- Слушайте! Когда в начале 19-го века моряк-француз Оливье Вутье решил попытать счастье на Милосе в поисках древностей, которые активно сбывал перекупщикам на черном рынке, он и представить себе не мог, что отыщет такое чудо. Впрочем, не уверена, что он смог оценить по достоинству этот шедевр, поскольку бросил свою находку, не получив какой-то банальной справки, требовавшейся для вывоза статуи. А дальше началась просто сумасшедшая интрига: прознав о находке, за ней отправился другой морской офицер, Жюль Дюмон-Дюрвиль, получивший нужные бумаги в Стамбуле. И вот он прибыл на остров и видит, что Венеру уже погрузили на русский корабль! Он с трудом выторговал статую у русских, но в Стамбул так и не привез, а впоследствии она была выкуплена Лувром, где и находится сейчас. Эти бестолочи даже умудрились потерять ее руки, потомки французских ослов! Кстати, я считаю, что и Лувр, и Берлинский, и Британский музей должны вернуть грекам их национальные реликвии. Это все принадлежит грекам! Кстати, как только мы прибудем на Наксос, я сразу же хочу осмотреть Археологический музей и Портару – развалины недостроенного храма Аполлона, кто со мной?

– С тобой я готов осматривать развалины любого храма, детка! Хоть до самого утра! Разве я не похож на Аполлона, я ничуть не хуже! – бойко выпалил один из смуглых темноволосых спутников Марии и предусмотрительно подскочил со своего места, так как в него уже летел пустой стаканчик из-под кофе, что наливали в баре на верхней палубе. Вся компания в сотый раз дружно рассмеялась.

Таинственный пассажир с улыбкой и интересом выслушал восторженную речь Марии и погрузился в собственные мысли. Пятнадцать лет... Пятнадцать лет прошло с тех пор, как он впервые познакомился с Профессором, лучшим другом и коллегой своего отца. Эти годы прошли в совместных трудах и поисках, и, хоть и закончились печально, Алекс ни о чем не сожалел. У Профессора, который с личной жизнью был вообще не совместим, не оказалось наследников, зато оказался солидный счёт в одном из частных банков Петербурга, где последние годы безвылазно жил ученый.

Печальное прощание, встреча с адвокатом, озвучившим условия завещания, по которому наследником Профессор указал его, Алекса (ни родственников, ни близких у Профессора уже не было), и именно он, лингвист Александр Владимирович Смолев, для друзей - Алекс, друг и коллега ученого внезапно стал обладателем профессорского состояния. Это была неожиданность… Увы, работа его была закончена, и Профессор ушел из этого бренного мира, с честью выполнив свое предназначение.

Дом под Зеленогорском, лаборатория, библиотека, включая коллекцию древних глиняных табличек на шумерском и аккадском тоже остались Алексу. Пока за библиотекой и коллекцией приглядывал Фудзивара-сенсей, руководитель Додзе, где тренировался Алекс, но Смолев планировал их перевезти в отель, который у него когда-нибудь будет.

Алекс вздохнул. А тут еще этот доктор, чтоб его! Вы переутомились, мне не нравятся ваши сердечные ритмы, давайте покрутим педали, давайте повесим на вас суточный монитор! Вам надо срочно менять режим, вам нужно к морю! Талассотерапия то, талассотерапия - сё… Болтун. Знал бы он, КАК Смолев провел последние пятнадцать лет, был бы сильно удивлен. Но это совсем другая история…

На счетах Профессора оказалось достаточно, чтобы исполнилась давняя мечта Смолева: дом у моря. В конце концов, этих докторов чему-то учат в их медицинских институтах, может, он и прав, и все так удачно совпало. Старый сослуживец Алекса, Виктор Манн, работал в афинском представительстве Интерпола уже лет двадцать, дослужившись до звания полковника и должности руководителя направления. Какого именно, Алекс, по понятным причинам, не интересовался. Именно он-то и порекомендовал Алексу обратить внимание на Киклады, так красочно описанные Марией.

И, правда, островов много: найдется среди них и для Алекса укромный уголок с каким-нибудь старым венецианским особнячком на скалах, который можно будет переделать под отель – по сходной цене. Греция уже который год переживала тяжелый экономический кризис, спровоцированный отчасти вступлением в Еврозону, а отчасти недальновидностью местного руководства. На рынке недвижимости царил застой, более четверти миллиона объектов недвижимости по всей Греции были брошены владельцами в недостроенном виде. Понимая это, Смолев серьезно рассчитывал при покупке отеля уложиться в пару-тройку сотен тысяч евро. Тогда у него остались бы средства и на реконструкцию, и на первые пару лет ведения бизнеса, и даже не небольшую таверну с видом на море.

Начать Виктор посоветовал ему именно с Наксоса: во-первых, почти двадцать тысяч жителей, один из наиболее населенных островов архипелага, а это значит – и инфраструктура, и медицинское обслуживание (чёртова аритмия), и какая-никакая цивилизация. Во-вторых: «Ты же любишь вино, а там есть виноградники, может быть, для тебя это шанс. Глядишь, лет через пять угостишь меня бутылочкой вина собственного производства! Попробуй, я дам тебе адресок одного своего знакомого на Наксосе, он тебе поможет с жильем. Поезжай, отдохни, а то, действительно, плохо выглядишь: на старый мятый баклажан похож».

Тепло попрощавшись с другом, взявшим с Алекса твердое слово «не пропадать и дать знать о результатах», Смолев отправился прямо в порт Пирей: самолеты он не любил, а морская прогулка не пугала, так как морской болезнью он не страдал, да и свежий морской ветер на верхней палубе способен выдуть из головы все крепко засевшие дурные мысли и печали.

В момент, когда Мария бросила в спутника стаканчик из-под кофе и гневно сдвинула брови, а Луиза всячески пыталась снова привлечь внимание загадочного симпатичного незнакомца, в салоне наконец-то появился её муж, Фабрицио. Он хорошо знал свою супругу, поэтому держал в руках, едва не роняя на палубу, целую охапку бутылок: с теплой и холодной водой, с газом и без.

– Скузи, кара, – нежно проворковал он. – Там такая очередь в баре!

Смолев усмехнулся. Так это его он видел оживленно щебетавшим с миловидной блондинкой-барменшей у стойки. Ох, уж эти итальянцы! Вдруг неожиданно, из левого угла салона раздался громкий раздраженный голос на испанском:

– Демократия, демократия! Что вы мне тычете в нос вашей хваленой демократией? Да, ни черта она не стоит, вместе с вашим Евросоюзом! И в древности ни черта не стоила, и сейчас! Афины, говорите, колыбель демократии? Сократа кто приговорил к смерти по ложному навету, даже разбираться не стали, а все от зависти и злобы, кто? Демократы! Кто все мужское население Милоса вырезал в 416 году….

 Тут итальянка перебила его, понимая, что он говорит что-то важное, а они его не понимают, попросила перейти на английский, и тот быстро перешел, нисколько не потеряв в экспрессии:

– Вырезали всех мужчин, всех, до одного, а женщин и детей угнали в рабство! Кто? Ваши демократические Афины, и лишь за то, что Милос не вступил с ними в союз в Пелопонесской войне!

- Какой кошмар, – воскликнула Мария, тоже перейдя на английский - неужели это правда?

- Правда, - угрюмо ответил испанец. – Здесь пролиты реки крови, на этих островах, уж поверьте мне, девочка, за эти тысячи лет… Реки, реки крови!

- Но это же было так давно! – вклинился тот самый смуглый парнишка, сравнивший себя с греческим богом. – Сейчас же все совсем иначе. Двадцать первый век на дворе.

- Давно? Вы очень наивны, мой друг, но ваша молодость вас извиняет… Войны, путчи, перевороты прошлого века задели Киклады, как и всю Грецию… - тут голос старика внезапно дрогнул, и он нервно провел рукой по глазам, словно пытаясь отогнать навязчивое видение.

Его жена давно и с тревогой следившая за ним, сделала знак молодежи, покачав головой, и погладила мужа по плечу, успокаивая его. Компания умолкла, но скоро переключилась на свои разговоры, вновь заливаясь смехом. Одна Мария молча и пристально смотрела на испанцев.

- Зачем же вы едете сюда, - наконец тихо спросила Мария у испанки. - если у вас такое тяжелое впечатление от Греции? Неужели в Испании нет своего побережья?

-  У Карлоса много связано с Грецией, вся его молодость, первая любовь, учеба в университете, политическая борьба, все осталось в прошлом и все в Греции, - грустно улыбнулась испанка и продолжила вполголоса. – Мой супруг нездоров, врачи посоветовали Киклады, надеемся ему здесь полегчает. Мы остановимся на вилле «Афродита», говорят, что это достойный дом и гостеприимные хозяева.

- Вилла «Афродита»? Но и мы едем туда же! – воскликнула Мария. – Надеюсь, Ваш супруг выздоровеет.

Испанка в ответ только грустно улыбнулась и повернувшись к мужу, заботливо укрыла его пледом. Карлос, похоже, дремал, эта эмоциональная вспышка отняла у него слишком много сил.

Вот тебе и раз, подумал Смолев, соседями будем. Вилла «Афродита» как раз и была целью его недолгого путешествия из Афин. А может и долгого, подумал он, если все сложится, путешествия, длиной в жизнь…Тихая пристань, о которой он давно мечтал. Если сложится… Хотя вряд ли, вот так, с первого раза – так не бывает. Не с моим везением, усмехнулся он. Алекс взглянул на часы – до прибытия в порт Хоры Наксоса оставалось еще больше двух часов. Он достал наушники, айфон, включил музыку, натянул на глаза черную повязку, и под любимую им классику счастливо проспал все время до прибытия на остров.


...........................


Книга вышла под названием "Убийство на вилле "Афродита". Все желающие могут ее приобрести в книжном формате, как в цифровом, так и печатном, скопировав ссылку ниже и введя ее в поисковой строке любого браузера.


https://ridero.ru/books/ubijstvo_naville_afrodita/

Если Вам нравятся детективы автора, Вы не готовы купить книгу, но хотели бы оказать помощь автору в подготовке и печати тиража, Вы можете это сделать, переведя на карту Сбербанка России, привязанную к телефону +7 921 9468428, любую сумму с указанием в назначении платежа: "Детективы". Спасибо, и приятного Вам чтения!

Все книги автора:

https://ridero.ru/author/izugrafov_sergei_aacu/



Продолжение http://www.proza.ru/2015/11/22/1374