Герой

Первое, что пришло в голову Сергея Андреевича после того, как он узнал результаты своих анализов и того, что жить ему осталось не больше месяца, был вопрос: как лучше покинуть этот мир: повеситься или вскрыть себе вены?
Представив, как всё это время он будет мучить родных и близких ему людей и, корчась от боли, смотреть на то, как на его «жизненных песочных часах» досыпаются последние крупинки, он впал в жуткую депрессию и бросил работу. Какой смысл было зарабатывать на жизнь, если у него её почти не осталось?
Заперевшись в своей квартире, как смертельно раненый медведь в берлоге, Сергей Андреевич «сосал» вместо лапы бутылочку водки и громко, навзрыд ревел.
Неожиданное известие о непоправимом состоянии здоровья, словно ножом, предательски ударило в его крепкую, широкую спину. За считанные секунды из этой зияющей, незаживающей пробоины в теле и душе образно вытекло всё то, что за сорок лет он терпеливо накапливал: знания, карьера, надежды, любовь. Безразличная и опустошённая в одно мгновение душа Сергея Андреевича превратила его тело в пустую, биологическую, никому больше ненужную разбитую копилку.
Будто какой-то баловень судьбы взял и со всего маху, безжалостно грохнул «на счастье» его хрупкую жизнь о землю, решив, что настало время принести её в жертву во имя счастья окружающих.
Вот если бы Сергей Андреевич был богатым олигархом, а не простым шофёром, то он, возможно, и смог бы представить себя денежной «свиньёй-копилкой», которую раскололи нетерпеливые родственники, чтобы как можно скорее завладеть его наследством и пожить на его скопленное состояние всласть. Но поверить в то, что кому-то на небе вдруг срочно понадобилась его никчёмная душа, он не мог, да и категорически этого не хотел.
В его голове в панике носились мрачные мысли и, путаясь между собой, образно размахивая чёрным траурным флагом, сеяли в подсознании анархию. Правда, две, не поддавшиеся массовому отчаянию, более-менее логичные аллегории с «баловнем судьбы» и со «свиньёй-копилкой» всё же смогли отыскать в грохочущем в мозгах печальном реквиеме  патетические отзвуки отважной идеи: - А что, если не дожидаться прихода «старухи с косой», которая уже отчётливо скреблась в дверь, а умереть красиво и достойно, как, и положено, настоящему мужчине? Умереть не как больному старому беспомощному грустному «сверчку» - тихонько за печкой, а погибнуть как весёлому, смелому гусару - за Родину?
Во-первых, как говорится, «на виду и смерть красна». Ведь на тебя смотрят окружающие не с жалостью и с сочувствием, а с восхищением. А во-вторых, причитающиеся льготы не дадут родственникам героя бедствовать после его смерти. Да и память о герое живёт намного дольше, чем память об обычном, трухлявом, сгнившем в земле старом пне.
Нахлеставшись водяры с горя, ну, и для храбрости, Сергей Андреевич надел вынутую из шкафа пыльную дембельскую форму десантника и, бережно разложив возле себя на столе награды с чёрно-белыми фотографиями бывших сослуживцев, начал писать письмо Президенту.
"УВАЖАЕМЫЙ, ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ!
ПИШЕТ ВАМ СЕРЖАНТ ЗАПАСА ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫХ ВОЙСК, ИВАНОВ СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ.
ГЛЯДЯ ПО ТЕЛЕВИДЕНИЮ НА ВСЕ ЭТИ БЕЗОБРАЗИЯ, ИМЕНУЕМЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫМИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИМИ УГРОЗАМИ, КОТОРЫЕ СКОПИЛИСЬ И КИШАТ ВОЗЛЕ ГРАНИЦ НАШЕЙ РОДИНЫ, КАК ЯДОВИТЫЕ ЗМЕИ, ОТКЛАДЫВАЯ ПОВСЮДУ СВОИ МИЛИТАРИСТИЧЕСКИЕ ЯЙЦА, Я, КАК НЕРАВНОДУШНЫЙ ГРАЖДАНИН СВОЕЙ СТРАНЫ, С ВОИНСКИМ ПОЗЫВНЫМ «МАНГУСТ», ДА К ТОМУ ЖЕ ЕЩЁ И ЯРЫЙ ПАТРИОТ РОССИИ, БОЛЬШЕ НЕ МОГУ НА ВСЁ ЭТО СПОКОЙНО СМОТРЕТЬ И ПРОШУ ВАС НАПРАВИТЬ МЕНЯ В КАКУЮ-НИБУДЬ, НАИБОЛЕЕ «ГОРЯЧУЮ ТОЧКУ» И ПОВТОРНО «ОДОЛЖИТЬ» МНЕ ВОЗМОЖНОСТЬ ВНОВЬ ЗАЩИЩАТЬ РОДИНУ.
В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, Я ОБЕЩАЮ ВАМ, ЧТО С ЧЕСТЬЮ ИСПОЛНЮ СВОЙ ДОЛГ И СПОЛНА ОТДАМ ЕГО ОТЧИЗНЕ. А ЕСЛИ ПОНАДОБИТСЯ, ТО И ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ БЕЗ ОСТАТКА.
С УВАЖЕНИЕМ, ГВАРДИИ СЕРЖАНТ ЗАПАСА ИВАНОВ СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ»
Аккуратно запечатав конверт, он отнёс его в ближайшее почтовое отделение связи и начал ждать повестку в военкомат.
Прошла неделя, началась вторая, но от Президента не было никаких вестей.
- Неужели Президенту не нужны герои? – думал Сергей Андреевич, ежедневно заглядывая в пустой почтовый ящик. А может, наша почта сработала так, что он вовсе не получил моего письма? Но ведь срочное письмо с написанным на конверте крупным шрифтом в адресной строке «КОМУ» - ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ РОССИИ не могло просто затеряться на почте и, наверняка, было доставлено гораздо раньше положенного срока. Тогда почему нет никакого ответа? Может меня «пробивают» на адекватность и внимательно изучают мою биографию, выясняя серьёзность моих намерений, и не являюсь ли я обыкновенным психом? И если это действительно так, то волноваться не стоит. Отрыв в архиве мои боевые заслуги, у них не будет повода мне не доверять.
Ожидания, переживания и домыслы, даже, немного отвлекли Сергея Андреевича от мрачных мыслей о страшной болезни, и всё его внимание сконцентрировали на будущем подвиге.
Подождав ещё несколько дней, он понял, что письмо может идти до самой смерти, и ждать заветный конверт со штемпелем «ОТ ПРЕЗИДЕНТА»  больше у него времени нет.
Собрав все необходимые для «похода» вещи, Сергей Андреевич самостоятельно пересёк границу и, добровольно вступив в ряды ополченцев, начал воевать за ПРАВОЕ ДЕЛО, за РУССКИЙ МИР и за САМЫЙ МИРОЛЮБИВЫЙ НАРОД НА ЗЕМЛЕ.
Зачёркивая один за другим на настенном календаре оставшиеся до окончания месяца дни, Сергей Андреевич всё сильнее и яростней сражался в боях и без устали брался за любые боевые задачи командира, безрассудно заглядывая в глаза каждой, пролетающей мимо него, «пуле-дуре». Он с нетерпением ждал того самого подходящего момента, когда он сможет рассчитаться с этой мерзкой болезнью и, опередив, уничтожить её в себе, не дав ей отпраздновать над ним победу первой, а заодно, снискать себе ещё и вечную славу.
Видимо, решимость Сергея Андреевича была настолько убедительной, что даже фортуна поверила в искренность его планов и, повернувшись к нему передом, наконец, предоставила ему такой случай.
Произошло это на второй неделе его доблестного «партизанства». Сергей Андреевич в составе небольшой диверсионной группы был «заброшен» в тыл врага для ликвидации большого склада боеприпасов, накануне заполненного «до краёв» и предназначенного для предстоящего масштабного наступления противника. Естественно, Сергей Андреевич не мог не воспользоваться таким великолепным шансом: остановить наступление врага и расползающуюся по всему его телу болезнь и уговорил командира отряда непременно включить его в состав этой группы.
Как настоящий герой и потомок Великих Русских офицеров, Сергей Андреевич предпочитал уничтожать противника в честном бою и не хотел уподобляться террористам: исподтишка взрывать вместе с собой ничего не подозревавших, пусть даже и врагов, но являющихся, по сути, такими же простыми людьми, у которых тоже есть мать и отец. Он не хотел судить и приговаривать к смерти молодых парней лишь только за то, что они, выполняя приказы своих генералов, исполняют волю азартных политиков, разыгрывающих очередную партию в «геополитический покер». И считал, что ВРЕМЯ является единственно верным, точным и справедливым судьёй, который и рассудит их в будущем.
В связи с этим, внимательно рассмотрев в бинокль секретный объект и изучив расположение всех боевых постов, Сергей Андреевич предложил командиру группы немного «пошуметь» возле главного входа и вытянуть на себя живую силу противника. А в это время, «под шумок», переодевшись во вражескую униформу, он незаметно проникнет на основной склад и заминирует его.
Командиру понравился план «Мангуста», и он согласился притвориться раненым «воробушком», чтобы выманить «змей» из «норы».
Не исключая того факта, что противник может знать частоту сигнала их переговорных устройств, решили, для пущей конфиденциальности, поддерживать связь не через рацию, а по SMS, используя сотовые телефоны.
Начало операции назначили на три часа ночи. В это время ещё не начинает светать, а сон охраняющих необычайно крепок.
Облачившись, в специально припасённую для подобных случаев офицерскую форму противника, Сергей Андреевич тщательно упаковал мину и взрывной механизм в кожаный портфель и, почувствовав себя настоящим разведчиком, отправился навстречу своему подвигу. Подкравшись на максимально близкое расстояние к складу боеприпасов и оглядевшись по сторонам, он отправил командиру короткую sms-ку: «Я НА МЕСТЕ».
Не прошло и десяти секунд, как в районе центральных ворот раздались хлопки автоматического оружия. На территории всех складов зажглись яркие прожекторы и заверещала сирена. Бойцы противника суматошно выбегали на улицу из всех помещений и бежали в сторону Контрольно-Пропускного Пункта.
Несмолкающий визг «ТРЕВОГИ» и активная перестрелка у КПП заглушили звук выбитой с треском двери, ведущей в подвал склада боеприпасов, и Сергей Андреевич оказался внутри «змеиной норы», прямо под тем самым местом, где и складировались самые смертоносные и ядовитые боеприпасы. Не теряя времени, Сергей Андреевич сосредоточенно принялся крепить взрывчатку к потолку.
Провозившись примерно около минуты, он почувствовал, как в кармане коротко вздрогнул телефон. Пришедшее от командира сообщение говорило о том, что силы неравны, и он вынужден отступить с группой в пятнадцатый квадрат, немедленно приказывая «Мангусту» следовать в том же направлении.
Умышленно солгав командиру в ответном сообщении о невозможности присоединиться к группе в виду плотного оцепления здания, Сергей Андреевич попросил не бросаться к нему на выручку и считать его самым отважным «Мангустом» в мире.
Установив таймер взрывного устройства на триста секунд, Сергей Андреевич перекрестился и, попросив за всё прощения, поцеловал нательный крестик. Затем, мысленно попрощавшись с родными, он медленно повернул ключ часового механизма вправо и, убедившись, что запустил мину в действие, аккуратно вынул ключ и резко отбросил его в сторону, в кромешную тьму подвала, подальше от себя, дабы не передумать в последний момент и не отключить таймер.
Оживший дисплей негромко пикнул и начался обратный отчёт:
299, 298, 297, 296, 295…
Уменьшающееся с каждой секундой красненькое трёхзначное число на небольшом электронном дисплее стало постепенно мутнеть из-за скопившихся в зрачках скупых слёз, и перед глазами Сергея Андреевича стала постепенно проплывать прожитая им, конечно, не такая длинная, как хотелось бы, но не такая уж и короткая, жизнь.
Он вспомнил детство, мать, отца, друзей, сослуживцев, любимую девушку, которая его не дождалась из армии и вышла замуж за какого-то криминального авторитета; манную кашу, которую варила ему в детстве бабушка; оловянных солдатиков, которых ему однажды привёз отец из Москвы; рыбалку, с плескающимися в реке карасями; и свой самый любимый черничный пирог, который виртуозно и неповторимо пекла мама. Он лишь немного печалился, что не узнает о том, станет ли его любимый футбольный клуб чемпионом в этом году, и о том, что не успел завести семью, посадить дерево, построить дом и «родить» сына. Но в то же время, его утешала мысль, что его смерть не сделает никого сиротой и вдовой. И что слёзы по нему лишь прольёт мать, родной брат и любимый сибирский кот, разделявший с ним в последнее время быт. Все эти картинки и образы быстро сменяли друг друга как во сне, и Сергей Андреевич начал уже было видеть небесных ангелочков, как вдруг, секунд за сорок до взрыва, его мобильник резко зазвенел своим привычным, простым дребезжащим сигналом, напоминающим трель будильника.
- Пора просыпаться! – очнувшись от воспоминаний, подумал Сергей Андреевич, и, ухмыльнувшись, машинально нажав на кнопку телефона, ответил: "СЛУШАЮ".
- Сергей Андреевич, - раздался торопливый тоненький женский голосок, - просим прощения за беспокойство и за то, что совершили непростительную ошибку. Лаборант перепутала строку и внесла в компьютере в вашу графу результат анализа другого пациента. Наша лаборатория просит у вас прощения и надеется, что сообщение о том, что вы совершенно здоровы, сменит ваш гнев - на милость, и вы нас простите за это недоразумение. Всего вам доброго! - протараторил звенящий в голове, как набат, всё тот же женский голос и, не дожидаясь какого-либо ответа пациента, стыдливо сменился на короткие гудки.
Последнее, о чём успел подумать Сергей Андреевич, до хруста сжимая в руке телефонную трубку, так это то, как он стоит в своей красивой дембельской форме в центре этой химической лаборатории с крупно-колиберным пулемётом и, стиснув зубы, молча, расстреливает разбегающихся в панике визжащих лаборантов. Как они падают в окровавленных халатах на пол и под звон разбивающихся стеклянных колб и мензурок молят его о пощаде.
- Бог вам судья! Но для вас и для почтальонов я буду вымаливать у него справедливой, небесной кары, – мысленно ответил им Сергей Андреевич и, подброшенный взрывной волной к небу, «отправился» на БОЖИЙ СУД.