Цыганское проклятие

Недавно  я получил сообщение  от друзей, что умер в тайге  один мой знакомый. Это был нелюдимый, не общающийся  ни с кем  человек. Люди обходили его стороной, а он  прятался от людей.
Я, наверное, был единственным человеком, которому повезло пообщаться с ним и узнать  его страшную  историю.
Наше знакомство в тайге началось с несчастного случая. Однажды, ночуя на берегу таёжной речки, я услышал тоскливый вой собаки. Так воют собаки, когда попадают в капкан или при  смерти хозяина.
Я пошёл на вой собаки и увидел её, а рядом  человека, придавленного упавшим деревом. Он был жив, но не мог шевельнуться. Упавшая сушина не только прижимала  его  своим весом  к земле, но и пронзила  толстым сучком его  одежду.
Он лежал в таком положении уже сутки. Освободив его из этого капкана, я попытался поговорить с ним. Но он оказался на редкость очень молчаливым, вместо благодарности только сказал:
- Я уже приготовился к своему концу, но видать не судьба..
Это был крепкий, высокий мужчина. У него оказались сломанными два ребра, я оказал первую помощь при переломе, наложил тугую повязку и помог Виктору, так звали мужчину, дойти до его избушки, которая  была отсюда километров  за пять.
Я решил остаться у Виктора дня на два, чтобы быть уверенным, что с ним всё будет в порядке.
На вторые сутки он заговорил.  Человек не может держать и носить в себе тяжесть прошлого. Ему обязательно нужно рассказать, избавиться, поделившись этой тяжестью с другим человеком.
- Напрасно вы вытащили меня, избавили от смерти, я давно заслужил её. Вот уже более тридцати лет я ношу в себе грех убийства. На мне висит цыганское проклятие и постоянно  сжигает  нутро своим пламенем, не давая забыть того, что я совершил.
- Тридцать лет одиночества, вдали от людского общества, достойная расплата за такой грех .
- Но только не за мой. Я убил Любовь, я был орудием в руках греха, мой тогдашний разум совершенно не понимал того, что я делал.  Мной руководила зависть, злоба, ненависть и все остальные отвратительные человеческие чувства.
- Вся жизнь человека состоит из поступков руководимых теми или иными чувствами – сказал я.
- Послушайте, расскажу, что произошло со мной и тогда вы сможете судить о человеческих чувствах и разуме.
Я записал  рассказ Виктора, не изменив в нём ничего, я не стал его судьёй в  рассказе как автор, быть судьёй в этом случае  просто страшно, единственно, что я подумал после:
- Господи, благодарю тебя, что обошёл меня таким испытанием.

- Всё это произошло  после развода с моей женой – так начал своё повествование Виктор. Любви между нами настоящей не было, как стало видно после свадьбы. Просто обыкновенное влечение, которое быстро прошло, и начались постоянные ссоры и взаимные попрёки.
Жене не нравились мои друзья, мои отлучки, вечеринки с девочками, игра в карты – одним словом моя свобода, с которой я не собирался расставаться.
Мне не нравилась её мама, которая возненавидела меня с первого дня знакомства. Это она  отговорила дочь от нашего ребёнка, сказав, что желает внука, но не от такого недоумка как я.
Одним словом женитьба моя оказалась неудачной, и мы расстались. Вот в это время я и повстречался с цыганами.
Нет, мне приходилось встречаться с ними и раньше, и  у меня даже был к ним свой интерес. Дело в том, что цыганки отказывались мне гадать. Посмотрев на мою руку, они бросали её, словно это было что то нечистое: 
- Отойди от нас страшный человек.
Так мне и не удалось узнать своё будущее у цыганских гадалок, все они словно сговорились и избегали меня.  А я даже щеголял этим перед своими друзьями:
- Спорим, что цыганка мне гадать не будет даже за большие деньги.
После развода я чувствовал себя отвратительно, ушёл с работы, переезжал из города в город, играя в карты и живя на другие, как тогда говорили, «нетрудовые доходы».
Времена были ещё советские, рубль равнялся доллару, люди жили неплохо, деньжата у них в карманах водились. Одним словом человек с головой всегда мог иметь эти самые «нетрудовые  доходы».
И вот в гостинице одного городка я познакомился с молодой цыганской парочкой. Это были муж и жена. Его звали Шандор, а её  Ратри, поженились они недавно, детей ещё не было, это было их первое совместное путешествие, что - то вроде свадебного, когда молодые уезжают из табора  вдвоём, научиться и почувствовать себя в новом качестве супругов.
Шандор был молод и горяч и полностью соответствовал своему имени – гордый. Для него честь цыгана стояла выше жизни, качество похвальное и доходное для деловых людей.
Ратри была тихой, спокойной девушкой. Если бы не её чернота, то невозможно было бы подумать, что она цыганка. Но и смуглость её, и чёрные вьющиеся волосы не обжигали взгляда, не отталкивали, а наоборот притягивали своей ласкающей темнотой.
Она околдовывала человека,  как ночь, лаская и усыпляя все его чувства.
Лучшей жены для, вспыхивающего как спичка  от любого трения, Шандора  было не найти. Она гасила его пламя одним  успокаивающим, любящим взглядом.
И вот в один из вечеров в моей комнате собралась компания любителей карт и азарта. Одним из них был Шандор.  Играли по крупному, и игра затянулась до утра.
Мне чертовски везло, и я обчистил всех, Шандор проиграл все имеющиеся деньги, перстень, занял у меня тысячу под золото жены и тоже проиграл.
Я подшучивал над ним:
- Кому не везёт в картах – везёт в любви.
Тогда он  написал мне расписку ещё на три тысячи под наше подначивание, мол,  для цыгана деньги навоз, сегодня нет, а завтра - воз. К утру он проиграл их все.
После игры я пошёл с Шандором в его номер. Там он объяснил жене на своём языке, что проиграл её золото. Ратри, молча , достала узелок с кольцами, цепочками, сняла свои золотые серьги и Шандор передал всё это мне.
Покорность Ратри и её готовность лишиться всех своих украшений ради мужа взбесили меня. Я подумал о своей бывшей жене, сравнивая её с Ратри.
Ненависть, зависть переполнили меня и искали выхода выплеснуться на кого то. И выход нашёлся. Когда  Шандор сказал, что уедет дня на три за деньгами в табор, чтобы вернуть мне долг по расписке я ему ответил:
- Ловко придумал, уехал и ищи ветра в поле, а ещё лучше - цыгана по свету. Ты меня за ребёнка принимаешь, нет - так дело не пойдёт. Мы вот как сделаем, поезжай за деньгами, а жена твоя при мне останется. Привезёшь деньги – заберёшь жену, не привезёшь  - моей собственностью станет.
Я был готов к цыганскому выпендрежу и нож, которым Шандор хотел пырнуть меня, перешёл в мой карман, а цыган с вывихнутой рукой, под крики своей жены упал на кровать.
Ратри успокоила Шандора, сказала, чтобы он не боялся за неё и уезжал, и скорее привёз деньги.  Тот уехал.

Двое суток мы с Ратри жили в одном номере. Она всё больше и больше нравилась мне. Я уже был готов отдать ей все её украшения и все выигранные мной деньги, отказаться от долга, только чтобы она стала моей.
На моё предложение она только посмеялась.
- И как я объясню мужу, - что вернула своей неверностью всё проигранное им назад?
- Да хотя бы так, он не думал о тебе, когда проигрывал твоё золото, надо было предложить ему поставить тебя на кон, я думаю, он бы не отказался.
- Это вы можете проиграть своих жён, цыган никогда любимую не отдаст другому,  и я скорее умру, чем изменю мужу. А деньги и золото дело наживное, хорошо, что проиграл, может больше карты в руки не возьмёт.
Я мог бы попытаться взять Ратри силой, и это мне бы удалось, но мне нужна была её осознанная измена мужу. Мне хотелось унизить её, растоптать в ней её любовь к Шандору, доказать себе, что все женщины ****и и что нет никакой любви, что за деньги можно купить любую женщину, а не только какую то цыганку.
У меня в голове созрел план, как выиграть и в этой игре.  В тот день мне позвонил Шандор, сказал, что едет поездом и везёт деньги. Я ему ответил, что встретимся в дороге и выехал на ближайшую станцию, дождался поезда, в котором он ехал и сел в его вагон.
Рассчитал я всё верно, перегон от станции до станции пятнадцать минут, в тамбуре никого не было, забрав деньги и перерезав горло цыгану, выкинул труп под откос.
Вернувшись в город, сказал Ратри, что её муж не приехал, долг не вернул и теперь она по уговору моя собственность.
- Я не верю тебе, Шандор пойдёт на любой риск ради меня, ты убил его!
- Зачем мне убивать, когда деньги так и так мои.
- Ты хотел взять у Шандора не деньги, а то чего тебе никогда не выиграть в карты, не украсть, не взять никаким обманом – его и мою любовь.
Тебя грызёт зависть, что даже такие бедные люди как мы имеем любовь, а вот ты ни за какие деньги не можешь её купить. И получается, что бедный человек, обделённый счастьем - это ты. Твоей душе хочется испытать, что такое любовь, окунуться  и очиститься в её непорочности, но она обходит тебя.
Я покажу тебе любовь, ты испытаешь её покров на себе, испытаешь восторг и безмятежность от прикосновения её губ.  Иди же ко мне, иди в мои объятия.

Мне не забыть никогда этих минут, что подарила мне Ратри. Когда я лежал придавленный деревом и ждал своей смерти, то вспоминал их,  как самое дорогое и ценное, что было в моей жизни.
Я растворялся в её любви, становился воздухом и Ратри тоже, и мы перемешивались всеми нашими молекулами  и неслись единым целым в неведомую бесконечность.  И наши сердца и души наполняло что то, связывающее нас и делающее единым целым.
- Шандор,  я люблю тебя,- шептали губы, целующие меня.
И от этих слов исчезла во мне иллюзия любви, вновь проснулась ненависть и ревность к убитому мной цыгану.
- Нет больше твоего Шандора, я убил его и ты теперь моя, и любить будешь только меня.
- Никогда этого не будет, я люблю только его, а как люблю, ты почувствовал, увидел и это будет для тебя моим цыганским проклятием на всю твою долгую жизнь. Тебя не оставят воспоминания о моих объятиях, ты не забудешь моих жарких поцелуев, но ты всегда будешь помнить, что это не твоё, а Шандора.
- Замолчи, я убью тебя!
- Убей, но тебе никогда не отнять у меня моей любви.
Я ушёл из номера, а она осталась лежать на постели с пробитым ножом сердцем и со спокойным выражением лица, наверное, она уже встретилась со своим Шандором  и, соединившись молекулами в одном теле, летели по звёздной бесконечности.

Услышав эту историю, я, как уже сказал, не стал судить Виктора. Я ещё раз убедился, что человеческий суд не так страшен, как суд судьбы.  Её приговор страшен и неизбежен и никому не изменить его, можно только посочувствовать приговорённому.


              (март 2015)