В духе Паоло Коэльо

– Вставай! – Настойчиво потребовал голос из середины груди.

– Куда? Я же ем… – не понял человек.

– Доедаешь – последняя ложка, – а затем – вставай и иди. Ты возьмешь свою кисть и будешь писать то, о чем я хочу тебе поведать.

– Я же не художник…

– Человек! – Явная насмешка бесстрастного обладателя этого голоса. – Это же не тебе решать. Я знаю: «Я никогда не держал в руках кисть». Неужто тебе не понятно? Нет разницы между художником и поэтом, писателем и композитором, фотографом и скульптором?

– Я не…

– «Поэзия живописи», «картина, созданная писателем», «музыкальный портрет» – музыка, живопись, скульптура, поэзия – это же языки! Языки, которыми я общаюсь с вами. Языки, на которых некоторые из вас умеют говорить и многие могут читать… так или иначе. Они выражают одно. Искусство, настоящее искусство, – это правда. Правда об окружающем, – о солнце и луне, земле и воде, жизни и смерти. Что живет в веках? Что заставляет сердце трепетать, при мимолетном взгляде? От чего перехватывает дыхание при единственном звуке? Что заставляет мгновенно почувствовать горечь и сладу, едва прикоснувшись? Правда. Правда, человек! Правда, которую вы все так умело скрываете друг от друга и от себя.

С чего все начинается? В чем причина лжи? Она мягче, легче, теплее… Правда – обжигает или леденит душу, режет сердце, разбивает розовые очки, которые с таким удовольствием вы все носите на своих коротких носах, дальше которых не видите!

Правда может оставить человека ни с чем. Она не гарантирует того, что гарантирует ложь. Идущий об руку с ней чаще всего идет один, если не находит тех, кто будет сопровождать его на этом нелегком пути. Тех, кто в трудную минуту помимо своего креста взвалит на свою спину и спутника с его крестом.

Правда – это путь. Судьба – это крест.

Ложь проникает в уши – правда рвет душу, переворачивая все внутри. Правда не может вызывать только радость или горечь, ибо истина – не субъективна. Ложь – может, ибо для каждого – она своя.

Вы смотрите на звезды и ощущаете правду – вы никто в этом огромном пространстве. Вы опускаете глаза вниз и принимаете ложь: «Я играю важную роль».

Что есть время? Время – это великая река, текущая по порогам вечности.

Что есть жизнь? Та самая жизнь, о которой так много говорят? Бумажная флотилия лодочек, которые чья-то невидимая река спускает вниз по течению.

Что есть люди? Те самые лодочки, плывущие по реке, несомые ею в единственном направлении – вниз по течению.

Что есть судьба? Судьба – это дно реки. Оно определяет бурлит ли в этом месте река или течет спокойно и размеренно.

Что есть вечность? Это побережье реки. То, куда стремятся многие, но достигают единицы.

Люди смотрят вперед, ища вечность там, не догадываясь оглядеться по сторонам. Глупое большинство стремится вперед, думая, что там оно найдет покой, не замечая, что бумага, из которой сделано их суденышко, промокает с каждой минутой всё больше и больше и лодочка дает всё большую осадку. Рано или поздно встречается мель, на которой они оседают и еще какое-то время остальные могут их созерцать, пока вода окончательно не размочит бумагу, превратив ее в непонятную и никому неизвестную, постепенно смываемую водой с камня массу. Другие – просто тонут, опускаясь на дно. И через мгновенье уже никто не видит их.

Есть и такие, кто пытается плыть против течения, не зная, чего они хотят от тех вод, которые миновали. Эти тонут еще быстрее, сгорая в буре собственных противоречивых чувств.

Но есть и такие, кто, плывя по течению, способен увидеть то, чего не видят другие. Берег. Они пытаются рассказать другим: «Там есть берег, плывем со мной!» Одни кивают и говорят: «Да, это хорошо, но это слишком хорошо, а цена слишком велика – придется сопротивляться течению… да и дно неизвестно»… как будто они знают дно, которое находится под ними сейчас… другие говорят: «Оставьте его – он сошел с ума».

И если тем, кто узрел правду, дном позволено добраться до суши, то они, с позволения и реки, – если не промокнут, – это сделают. Они будут там – на берегу. Вне реки. Вне дна. Видимые сквозь дымку утреннего тумана всеми теми, кто, проплывая мимо, захочет увидеть, услышать, узнать.

– И что же? – спросил человек. – Если я сяду и напишу то, о чем ты говоришь, я буду в вечности?

– Я говорю тебе о правде. Говорю тебе правду. Такую, какая она есть. Я не гарантирую тебе ничего. Я предлагаю путь, – отвечал голос.

– Но по телевизору интересный фильм – я хотел бы его посмотреть – он будет лишь один раз…

– Индустрия развлечений, – горько усмехнулся бесстрастный голос. – Вот что подменяет правду. В старинные века это были пиры и гладиаторские бои. Теперь – телевизор и дискотеки. Всю свою энергию вы тратите впустую… вы выплескиваете ее наружу, не замечая, как проскакиваете очередной порог, едва не коснувшись дна…

– Дно! Река! Бред! А если ты вообще нереален? Если нет тебя? А, голос? Если это просто мое воображение? Что тогда? Ответь!

Но голос замолчал…

– Ответь! – повторил человек – его вены вздулись на шее и висках.

Но голос замолчал… навсегда…

«Да нет,» – подумал человек. – «Не замолчал – просто не было его»

И счастливо улыбнувшись, он включил телевизор и лег на диван.

(26.10.2005)