НА БЕГУ

НА  БЕГУ

1
   Каждое утро тебя поглощает омут городской жизни. С самого порога сломя голову  ухаешь в бешеный ритм беготни, когда тебя не глядя толкают и огрызаются, а то и матерят; а ты, словно заведённый, несёшься встреч всевозможным стрессам, крутой схватке за дензнаки, страшась лишиться спасительного шанса, прозевать судьбоносный случай, для чего задышливо бежишь на пижонистые корпоративы, на тусовки разного калибра, а в мозгу, как электрический треск, одно и то же: «Успеть, не потерять, ухватить!»
   Под вечер, а то и за полночь ввалишься в сиротливые апартаменты, еле волоча гудящие ноги, плюхнешься на холодное ложе, мимоходом врубив телевизор или интернет, а там – виртуальный взвихрь всё той же беготни, ожесточённой, зубодробительной…
  Если ты в хорошей форме, тебя это ничуть не шокирует: ты как бы на дистанции, в азарте престижной гонки; если ж выбился из сил, пиши пропало: тебя чуть ли не тошнит от массового безумия, пароксизма суеты сует…

2
   Измотанный за день, до опустошения выжатый, не возлежал, а потерянно присуседился к тёплой, похрапывающей жене Олег Лебедев; не заснул, а на полчаса провалился в некую темень с мутными сновидениями, отдающими бредом;  очнувшись, ошеломлённо смотрел в полумрак, из окон подсвеченный мигающими рекламными панно, уличными фонарями и летучими автомобильными фарами. Форточки были от крыты, и затаённую квартирную тишину резко полосовали моторные рокоты, разносортные шумы и шумищи бессонного мегаполиса, включая истерические сирены полицейских патрулей.
   Чёрт знает что! Ни днём, ни ночью… Шумим, брат, шумим и чем дальше, тем громче. С ума сойти!.. А куда, зачем, с какой целью? Кто мы, откуда мы и куда идём? Так, кажется. У классика. В самом деле, куда? К сияющим вершинам или в ямину с крестом? М-да, выбор под стать веку. Сорвались с катушек и летим, выпучив глаза, - ура, к чертям собачьим… А ты, пасынок дикого капитализма, ты во что ввязался?! Боишься отстать, запаршиветь в кювете? Как же! Вот вам всем! Видали? Пока ноги носят, не дождётесь! Скорость не сбавлю, дорогу не уступлю – шиш вам… А этой тёлке до лампочки – храпит в своё удовольствие. Ну, бабьё, вас ничем не пробьёшь, ничем… А упрекни, что спать мешает, злорадно ухмыльнётся: себя послушай – тоже, как бегемот… Дура, скажи спасибо, что жив; тебе  такую б работёнку, я бы поглядел, чего ты стоишь… А впрочем, не до того. Ладно, я привык – как говорится, не первый год замужем. Всё, хватит… Надо б уснуть, а то завтра… завтра… это…

3 
   Что за чушь?! Опять длинный университетский коридор, всё та же роковая аудитория номер  тринадцать, тот же ненавистный экзамен по сопромату… Не готов, не готов я! Хоть убейте, не хочу этой экзекуции. Билет десятый… Ах, только бы не он! И ещё не пятнадцатый, не семнадцатый… Мучительно собираю жидкие крупицы знаний, поглаживаю в секретном кармане «шпору»…
Нет, это невыносимо, непосильно, нелепо…
   Опять запорол. А сзади кто-то яростный, с ножом или с пистолетом – громко топает за спиной, дышит, как паровоз… Бежать, бежать без оглядки!  Бегу, а ноги, как деревянные, еле –еле движутся. А тот – ближе, ближе, вот-вот схватит за шиворот… Не дамся, не дамся – не хочу! Помогите! Гибну!..
   Уф, кажется, пронесло. Квартира в элитном посёлке продана. Клиентка в розовом пеньюаре прижимается и шепчет что-то соблазнительное. Бельё сброшено… Боже, какая грудь, а бёдра! А ладонь скользит, скользит к самому паху. Да, да, да!.. Ну почему нет? Я тебя хочу, невыносимо хочу… Ты отстраняешься? Ну зачем трясти за плечо? Зачем?.. Погоди…

4
   Жена трясёт Олега за плечо: «Что с тобой? Ты кричишь во сне!»
   Он непонимающе слушает, а в туманных глазах ещё светится дама в пеньюаре, и ноющая боль в паху; точнее – не боль, а некая истома на грани боли, когда невыносимо ожидать соития, но оно не наступает.
   Наконец Олег окончательно просыпается, втайне радуясь тому, что опасные преследования были всего-навсего во сне. Ну и ладно, только непонятно, отчего этот осточертелый экзамен преследует который год подряд; институт, хоть и не законченный, давно позади, в прошлой жизни; Оле не робкий юнец, а самостоятельный и в общем-то успешный агент, занятый недвижимостью. Всё в порядке, на будильнике восемь ноль-ноль, надо вставать, приводить себя в порядок и снова – в гонку…
   Жена уже плещется в ванной, за окнами – золотой  октябрь, дружески шелестящий полусквозными берёзами. Всё хорошо, вот  только голова после навязчивых сновидений не совсем ясна. Ничего страшного – это привычно и легко лечится  чашечкой кофе.
  - Ты когда вернёшься с работы? – причёсываясь, спрашивает Ольга.
  - Не знаю. Сегодня предстоит сумасшедший день. У меня два показа, а клиентура – капризная, не угодишь.
  - Ты не нервничай, сдержись. А то, как всегда, станешь вымещать на мне. А в чём я виновата?
  - Да хотя бы в том, что опять храпела и я долго не мог уснуть.
  - Ну знаешь ли…
   Небезопасный диалог продолжается. Олегу начинает казаться, что и пробуждение и ритуальное препирательство повторяются нескончаемо – нудное дэжавю да и только.

5
   Но утренняя заминка позади: он бодр и собран. Сорок минут езды в переполненном автобусе, пять минут ходьбы до офиса, уже гудящего голосами и телефонными звонками, пара минут на раздевание  (плащ и шляпа на вешалке, ноги вытерты о коврик) – и ежедневная запарка начата. Беглые «привет, привет», посадка за стол, выдвижение ящика с документами, адреса клиентов, бланки договоров; полное отвлечение от окружающего – Олег весь в работе.
   Итак, что у нас на сегодня? Продажа «двушки». Через час явится её собственник, точнее – собственница, пенсионерка семидесяти лет, с отвратительным слухом, но с нескрываемой алчностью. Да, свидетельство о собственности проверено, квартира в этом смысле «чистая», в ней никто из родственников н прописан, техдокументация в порядке. Сумму сделки пришлось долго согласовывать: старушенция запросила немыслимые деньги (это в нижней части города, в старой пятиэтажке!) Ладно бы жадность до денег, а тут ещё возмутительная глухота. Говоришь раз, два, повторяешь в третий раз – и ноль эффекта.
   Чёрт знает что! Бабуся, окстись, послушай меня: за такие деньги тебе продавать и продавать годы. Успеешь ли? Смотри, смертушка за плечами, а ты всё туда же – дайте миллионы! Разуй глаза, расправь уши… Только всё это, разумеется, не вслух, а про себя, хотя нервишки расходились не на шутку – вон даже руки дрожат… Соглашайся, послушай опытного человека, я в этом собаку съел.
   Приехал покупатель. Вместе отправились на «показ». М-да, помещеньице не очень-то!.. Но вас же предупреждали, и потом, сумму, конечно, снизим, чего вы морщитесь? Ах, вам вид из она не нравится? Что я эти старые деревья спилю, что ли? Не выкобенивайтесь, не привередничайте – мы с вами уже третью квартиру прикидываем. Лёд тронулся? Ну наконец-то! Вот удостоверьтесь: документы в порядке, всё точно, как в аптеке, а вы сомневались… Да, заключим договор по всей форме. Теперь обговорим способ передачи денег. Как вы хотите – наличными или снять с банковского счёта? Ах, у вас ипотечный кредит? Только этого мне не хватало!..

6
   И так семь, восемь, а то и девять часов к ряду. Люди попадаются разные: спокойные, здравомыслящие, заносчивые, подозрительные, оторви да брось. А ты будь с каждым корректен, терпеливо разъясняй, убеждай, успокаивай и улыбайся, улыбайся фирменной улыбкой. Это этого зависит твой заработок – ведь ты простая шестерёнка в сложном механизме купли-продажи; здесь халтурное «впаривание» чревато не только безденежьем, но и потерей работы .А куда ты пойдёшь? Ты же ничего другого не умеешь делать – так что сиди, не рыпайся, наступи на горло собственной песне, кстати, слова которой давным-давно позабыты…
   Ну ладно, сделки совершены, гора с плеч! По договорённости с коллегами, вечерком можно посидеть «за рюмкой чая», от души почертыхаться над бестолковыми продавцами и жадными покупателями. Пока шеф не слышит, можно капитально «перемыть косточки» - оттянуться, сбросить трудовой стресс.
   И в сырой октябрьской темноте, когда лужи радужны от широкой рекламы, а тротуар лоснится от дождя, когда встречные толпы черны, как наземные тучи, а фары несутся и мгновенно слепят, так что кажется, вот-вот угодишь под колёса; да, когда ты полуслеп от осенней темени и так же беспросветен от тупой усталости, тогда достаточно ничтожного повода – да что там, пустяка!_- чтобы взорваться и набить морду.

7
   В автобусе – «одинокое множество лиц», ты никого не знаешь да и знать не хочешь. Ты замкнут в свою раковину, она защищает и обособляет: только попробуй тронь!
   В такие минуты Олег смотрит в непроглядные окна, бесчувственно слышит  моторный рокот и треск закрываемых дверей; десятки лиц для него сливаются в нечто единое, размытое и безликое; единственное, что более-менее определённо его внутреннее смятение. Сколько клиентов, столько же Олеговых лиц. Странно, только ему начинает казаться, будто он так же размыт и смутен, как эти случайные пассажиры. Где же он настоящий? Что это за субъект – Олег Лебедев? Что у него за душой – альтернативные продажи? Надоедные бланки договоров? Или баксы, которых всё ещё недостаёт для покупки вожделенного авто? Или то позабытое, юношеское?..
   Ну хватит самокопания. Приехали. Вот родная девятиэтажка и три окна на четвёртом этаже, голубоватые от телесвета. Как всегда, Ольга с ногами сидит на тахте, пьёт кислый чай с конфетами и ждёт его, выжатого, как её лимон. Только бы не сорваться, не вспылить на её праздный вопрос: «Ну как дела?» Как сажа, бела. Так-то.