Бумаги Эйнштейна. Гл. 17 Приложение 4

        Бумаги Эйнштейна. Часть 1. А поутру они проснулись Гл. 17(18). Приложение 4




                Приложение 4

                (Мной, Хэлен Дюкас записано 7.VI.1953)


***

– Ля-ля-ля-ляй-ля-ля-ля-ляй-ля-ля-ля-ляй-ля-ля-ля-ля-я! Ну вот, у меня удалась-таки маленькая моя ночная серенада. Однако, не музыкальная,  куда уж мне до Вольфганга! Но, как ни странно, литературная.

– Какого Вольфганга?

– Как какого, ну не Паули же?! Моцарта, Моцарта несравненного. Да... Кстати, Хелен, а знаете, как меня интимно называла Маргарита? Нет? А как вы на ее месте назвали бы меня?

– Вас, Профессор?  Дорогой, милый...

– Нет, не угадали. Она говорила по-русски: ”Мой несказанный”.
 
– А что это значит?

– Точно не знаю. Вроде, как бы о том, о ком не знаешь, что и сказать...

– Но она говорила точно о вас?

– Да. Однако, со слов русской красавицы, получается, будто бы в мире владычествует Несказанность. А тогда правы и Нильс, и Эрвин, и Вернер и все эти ребята, которые заложили в глубины Материи эту самую мину Несказанности и подорвали Причинность.
 
– Но вы-то Эл, теперь как-то отдаляетесь от этих проблем?

– А вот и нет, Хелен, дорогая моя, нет. Я физиком был всю свою жизнь, физиком остаюсь и умру им. Но скажите мне, драгоценная (я именно так вас ценю), ерунду я сочинил? А?.. Пожатие плечами, не ответ. Ответьте, пожалуйста, ерунда получилась или как?

– Думаю, для переписки, сойдёт.
 
– Что значит сойдёт? А вдруг не сойдёт? Вдруг дойдёт до Нильса, и что же? Узнает, дружище наш, Бор великолепный, что причислил я его к тёмным силам планеты, а там и Вернер и другие... Боже мой, какой скандал произойдет, оно нам надо?!.
 
– Какой скандал? Вы же сами занимались статистикой в своё время. Статистика Бозе-Эйнштейна, даже я про неё слышала.  Так что вы сами причастны...

– Причастен, каюсь. Но... не совсем. Хотите, объясню популярно?

– Конечно. Но, только попопулярнее, желательно.

– Извольте. Статистическая механика – одно, квантовая - совсем другое. Вторая неспособна описать поведение отдельного электрона. Помните Макса, того своеобразного мужчину, Хели? Как он ручки вам целовал, помните? А знаете, что он выдал на одном из конгрессов? Я чуть со стула не упал от смеха: «Квантовая механика – это квантовая Немеханика». Не слабо сказано, а?
 
– Ха-ха! Совершенно не понимаю, о чем идет речь, ну совершенно, но смешно до коликов!

– А она вся смешная, эта квантовая механика. Сплошной смех, а местами гомерический, переходящий в истерический. Но если серьезно, то в классической статистической механике описание процессов крупнозернистое. Там тоже есть ограничения на информацию, но они для того налагаются, чтобы получить рабочие приближения к описанию процесса. Однако, имеется идеал точного приближения, в котором можно точно указать значение импульса и положение всякой отдельной частицы. Ясно?

– Предельно.

– А вот мне, кое-что не ясно. А, собственно, и совсем ничего не ясно.

– Как же так, даже вам?  Ничего не ясно? Не может быть.

– Может, и очень даже может, к сожалению. Мне опять-таки не ясно, зачем вы все время пишете и пишете за мной? Часа два тому мы с Вами это уже обсуждали. Не так ли?

– Да, да. Конечно, конечно, конечно.

– Завтра утром в Париж, Морису письма отправьте. А то меня наверняка положат с проклятой аневризмой на несколько дней. Хорошо?
 
– Будет сделано, босс.

– Всё, спокойной ночи.

***

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/11/18/1058