Наваждение

Фотография изменилась.

Это обнаружилось случайно. Взгляд упал на полку, где между двумя длинноволосыми цветами царствовала массивная рамка с фото-пейзажем.
Дом в зеленых горах — привет из дальней страны, где десять лет назад прошло неправдоподобно волшебное лето.

Горы и зелень остались на месте. Дом исчез. Вита встала из-за стола, за которым настигло открытие, подошла к полке вплотную, и даже провела по стеклянному доспеху пейзажа рукой. Нет, не игра теней, не обман зрения. Дома не было.

Она так и застыла на пару минут с рукой, протянутой к фотографии, в напряженном поиске объяснения.

Чья-то дурацкая шутка. Кто-то поиграл с «фотошопом» и заменил пейзаж.  Но кто? И как? Вита жила одна, и не похоже, чтобы в квартиру кто-то проник.

Был и другой вопрос. Для чего?

Однако тут уж точно бессмысленно ломать голову догадками. Зачем? Она непременно выяснит истину, когда найдет и уличит виновного.

Только где его искать? Мысленно просматривая слайды с лицами, Вита отрицающе поджала губы. Сложно было заподозрить чье-то из них в столь нелепой шалости.

А может, незваный гость все же был вором, хоть и не оставил следов? В животе шевельнулось неприятное предчувствие. Вита отошла от стены и принялась за суматошную ревизию своих ценностей. Они благополучно нашлись на своих местах, но облегчение оставалось не полным.

Кто-то вломился в ее крепость — и Вита не знает, ни кто, ни даже когда. Может быть, гость приходил в ее дом каждый день. А она даже не догадывалась об этом. Нужно срочно поменять все замки. Завтра же, первым делом! Все остальное, намеченное на утро, стремительно теряло важность.

Замки, замки... Этого мало. Надо поставить сигнализацию. Уже три года никак не получается собраться. То времени нет, то из головы вылетает. Но теперь уже дальше некуда откладывать. Итак, пункт 2: заехать в охрану.

План действий — уже полдела. Он, как обычно, помог — Вита почти успокоилась. Неприятная проблема решаема, и уже скоро останется в прошлом.

Она вернулась к столу, за которым набирала на ноутбуке письмо.

Уже почти дописано. Когда она подняла глаза на стену и увидела фотографию, то как раз думала о том, как бы его завершить. Содержание могло показаться подруге слишком и депрессивным, а Вите бы этого не хотелось. Значит, нужен радостный финальный аккорд.

«Но знаешь, что? Я авансом радуюсь тому, что сложилось именно так. Нет, правда: все к лучшему. Так что заранее приглашаю отметить мою новую победу, которая уже меня ждет. Ave Vita!», — быстро напечатала она. — «Дату, думаю, уточним через недельку-другую, но ты ведь в любом случае приедешь ко мне, да?»

Вот так — другое дело. Пробежала письмо глазами, убирая грубые обороты и лишние подробности. Многословие — форма расточительности. Улыбнулась, вполне довольная, и нажала «отправить».

«Поле не заполнено. Необходимо ввести адрес».

Но ведь это — ответ? Или она ошиблась? Не похоже: из темы выглядывает «Re». Значит, случайно удалила строку. Вита нажала на «i», не сомневаясь в том, что почтовый ящик немедленно сообщит ей адреса всех собеседников, чьи имена начинались с названной буквы. Но этого не произошло. В адресной книге тоже не осталось контактов.

Гость — кем бы он не был — взломал ее почту! Только тут Вита хотя бы могла точно сказать, что произошло это не более пары часов назад. Когда она садилась разбирать письма, все еще было в порядке. Приказав себе не задумываться об этом — решение проблемы ведь уже запланировано на завтра, не так ли? - Вита стала искать отдельный файл с адресами и телефонами знакомых. Желание признаться во всем и пожаловаться подруге уже угасло — теперь хотелось только оценить форму и объем ущерба. Как Вита и подозревала, документ, прежде занимавший более 30 страниц, восстановил девственность. На нее, подмигивая курсором, глядела чистая страница.

Значит, взломщик посетил не только квартиру, но и компьютер – его, вероятно, удаленно.

Хорошо. Но ведь у нее есть и бумажные блокноты, в которых дублируется все полезное и важное. Целый ворох канцелярии! Вот он на месте, в ящиках стола.

Вздох облегчения. Приятно распухшие, растрепанные блокноты — в них, осязаемых, хранится столько воспоминаний. Бездушная машина на такое не способна. И насколько она ненадежна, не смотря на все недешевые методы защиты. Не зря же говорят: «из строя чаще выходит лифт, чем лестница».

  Вита вытащила наугад, не глядя, несколько ежедневников, и открыла первый попавшийся. Чистые страницы. Он пуст. И второй, и третий. Ящики полетели на пол, все их содержимое легло бесформенной кучей на пол. Пусто, пусто! Болезненный холодок непонимания стекал ручейками пота по спине и бокам.

Их заменили, это очевидно. Но сколько же нужно было приложить усилий, чтобы найти совершенно такие же блокноты и даже сложить их в том же, раз и навсегда заведенном ею порядке! 

Голову, а сквозь нее — и глаза, разрезала боль. Вита пошла на кухню— выпила таблетку, а потом плеснула в стакан коньяка. Хотя бы он остался на месте. Остается надеяться, что неведомый гость ничего в него не подсыпал.

Надо было завести хотя бы собаку. Большого, злого стража. Конечно, с ним бы пришлось гулять. Громкий, шкодливый и лохматый, он бы уничтожил уютный порядок в квартире. Но зато, если бы он прошел хороший курс обороны, то смог бы дать отпор незваным посетителям. Или, во всяком случае, хотя бы «проявить» их визит, сделать его заметным с первого взгляда.

Вита посмотрела на завешенную клетку с канарейкой. Мрачная, похожая на реквизит фокусника, она занимала добрую половину подоконника, не вписываясь в интерьер. Один из самых худших новогодних подарков, которые она получала в жизни. На что подруга всегда была мастером по этой части, но тут превзошла сама себя. «Будете весело чирикать вместе, тебе это полезно».

Втайне Вита надеялась, что новая соседка, навязанная ей полтора месяца назад, слишком долго не загостится. И утром снова забыла открыть и накормить глупую птицу.    

Молчит. Может быть, уже все? Вита потянула уголок покрывала. Все перенесенные открытия не мешали предвкушать брезгливость.

Клетка была пуста.
 
Вита нервно рассмеялась вслух. Однако! Украсть канарейку, но не тронуть ни наличные, ни ценные вещи.

Все так же нездорово посмеиваясь, она совершила очередной пристальный обход своих владений в поисках других пропаж. Но с виду все по-прежнему выглядело, как обычно. 

А может, это какой-то безумный сон? Бывают же такие, кошмарно напоминающие реальность. А еще, говорят, бывают и осознанные сновидения. Некоторые люди даже специально пытаются добиться такого безумного эффекта.

Фотография, все началось с нее.

Вита вытащила из второго ряда в книжном шкафу компактный свежий фотоальбом. В нем хранились ее личные фотографии, сделанные другими людьми. Родителями, друзьями, любовниками.

Раньше она использовала другой, большой альбом, но после развода провела ревизию. Выбросила все, связанное с бывшим мужем, а оставшееся поместилось вот в этот, маленький. Непрошенным гостям сложно было бы его обнаружить. Хотя — новый холодный спазм — может быть, за ее квартирой следят?

Фотографии остались на месте. Такие же, как и раньше. И здания, и предметы. Комната отчего дома. Школьный актовый зал. Гараж, на котором Вита позировала одной из своих первых «любовей». Даже шикарный букет цветов, подаренный мамой в первый день студенчества.

Все осталось на своих местах — исчезли только люди.

***

Коньяк помог Вите уснуть. Но утром, открыв глаза, она поняла две вещи. Во-первых, перестаралась с количеством. Давно забытое мерзкое чувство. А во-вторых — будильник не прозвонил. Такого тоже не случалось многие годы. Протянув руку, Вита нащупала телефон на прежнем месте. Нет, он включен. Но будильники сброшены — впрочем, это она могла случайно сделать и сама, в компании своего крепкого успокоительного. Однако чего она точно не стала бы делать ни при каких обстоятельствах, так это удалять телефонную книгу.

На полу лежал открытый фотоальбом, сообщая, что вчерашний вечер оказался не сном.

— О... — выдохнула Вита, зажмуриваясь, как ребенок, желающий убежать от окружающего кошмара.

Телефон все время был с ней. В кармане ее пиджака, у самого сердца. Он — она это точно знала — ни на секунду не оставался в чужих руках.

Прямо в глаза светило солнце. 

Вита вспомнила, что на работу больше спешить не надо, а все планы на сегодня никак не связаны с расписанием.
Она неспешно приведет себя в порядок. У нее и так достаточно проблем, чтобы множить их на чье-то неверное восприятие.

Заходя в ванную, Вита вдруг испугалась, что не увидит себя в зеркале. После вечерних открытий эта мысль не казалась такой уж бредовой. Но Вита все же смело глянула правде в глаза.   
 
Отражение сообщило, что выглядит она плохо.

Контрастный душ в какой-то степени вернул силы. Захотелось заняться решением проблем — всех и сразу. Но начать все же следует с гостей. Пока это ее крепость, она должна оставаться безопасной.

— Мы еще повоюем, — заявила Вита пустоте своей квартиры.

В подъезде было очень душно. Добравшись до выхода, она вымокла едва ли не так, как за полчаса до этого в своей ванной. Ноги в ботинках отяжелели, как кирпичи. Рановато пришла весна. Вчера, когда Вита возвращалась домой, город держал в оковах ветреный и снежный грязный февраль.

А сегодня она вышла на улицу в самый настоящий июль. За ночь растаяли сугробы, сквозь асфальт пробилась трава, а растопырившие колючие руки деревья нацепили зеленые шапки.

— Так не бывает.

Это прозвучало довольно громко. Одинокий прохожий колко посмотрел. Остановился, как будто хотел что-то сказать, но передумал и быстро пошел по своим делам.

Район, в котором жила Вита называли городским муравейником. Обычно его узкие улицы круглосуточно кишели подвижными толпами, но сегодня мужчина со злым лицом был единственным.

Жизнь больше не бурлила.

Вита решила пока думать как можно меньше. Не сейчас, не об этом. Нужно решать проблемы по очереди. Для начала - вернуться и переодеться.
Обернувшись, на месте своего дома она увидела давно снесенный двухэтажный барак, в котором провела раннее детство.

И тут тревога полностью отступила, когти, вцепившиеся в солнечное сплетение, разжались. Сон! Это не может быть реальностью. Просто странный, долгий, удивительно осязаемый сон, который все никак не заканчивается.

Осознанное сновидение, хотя она никогда ими не интересовалась. Взяло и случилось, само собой. Как пицца, доставленная без заказа.

А вдруг – только представить – вдруг она уснула не ночью, выпив коньяка, а еще до того, как началось это безумное наваждение? Вдруг наяву все осталось по-старому? Скорее бы уже проснуться и ответить на этот вопрос.

Вита смело шагнула в знакомый подъезд. Интересно вернуться в прошлое столько лет спустя. Она стала подниматься по хлипкой лестнице с ворчливыми ступеньками. На широком подоконнике между этажами сидела девушка с длинными светлыми волосами. Ее лицо показалось знакомым.

— А, девочка со странным именем. Я тебя помню, а ты меня — вряд ли, — она улыбнулась. Юная, совсем ребенок — не больше 16 лет. — Жаль, что ты теперь тоже с нами.

Вита не ответила, продолжив подъем к знакомой двери. Толкнула — та открылась. Но за ней обнаружилась не родительская, а сегодняшняя квартира.
 
На полке все так же стояла рамка с фотографией. Теперь уже не только домик, но всю картинку смыл однотонный серый фон. Часы на тумбочке отмечали половину шестого. На полу пустая бутылка коньяка, упаковка от таблеток и брошенный нетрезвой рукой альбом, страницы которого тоже залила густая асфальтовая масса.

Вита наклонилась к нему — и вдруг провалилась. Невысоко, но очень больно, несмотря на сон. Полутемный каменный мешок — что это? Откуда он? В таком подвале Вита не бывала.

Шорохи и писк. Крысы. О нет, только не они. Сердце ускорилось, наверное, раза в два, голова закружилась, а легкие не хотели принимать воздух. Вита всю жизнь их боялась. Страдала фобией, как говорил психолог.

Любители осознанных сновидений говорили, что ими можно управлять.

Закрыв глаза и глубоко вдохнув, Вита установила собственный звук на максимум и выдохнула:

— Проснись! Проснись!

***

— Проснись! Проснись!

Мерзкий кошмар, в котором ее со всех сторон обступили крысы. Так плотно — не убежать. Она оказалась наедине с ними в тесном темном подвале. Тело стало чужим, неудобным, незнакомым.

Громкий голос ворвался в голову вовремя. Но он принадлежал не мужу — тот продолжал ровно сопеть.

Интересно, к чему снятся крысы? Надо бы посмотреть, что думал по этому поводу дядюшка Фрейд.

На часах нет и шести — можно было отдыхать еще час.
 
Тихо, чтобы не разбудить домашних, Ирина прокралась в кухню, закрыла за собой дверь. Растворила кофе («растолченные собачьи какахи» — глаголил незаметно подросший сын). Включила ноутбук, зашла в почту. Поморщилась — снова письмо от Виты. Ядо-Виты. Глупая детская дразнилка до сих пор злободневна. Послание наверняка такое же, как и другие недавние: лишающее сил, радости — а заодно и части рассудка.

Его очень не хотелось читать. Но ведь оно никуда не денется? Лучше сразу испить свою порцию яда, чем потом весь день о ней думать.

На самом деле, Ирина уже несколько десятилетий верно любила Виту. И даже больше — оставалась одной из очень немногих, кто в принципе готов был долго находиться в ее компании. «Вот кто — настоящий вампир», — говорили общие знакомые.

Они просто не знали, что разрушительная Вита бывала и другой– не забирающей, а дающей.  Притягательной, заряжающей настолько мощной энергией — как будто одной порцией отдавала накопившийся должок.

Для Ирины Вита была наркотиком. К ней тянуло. Когда она исчезала надолго, то Ирина просто мечтала о пьющих душу звонках и посланиях. И, дождавшись, немедленно бросалась спасать. Но помочь не смогла ни разу. Как ни пыталась, не могла вытащить из очередной пропасти. Наоборот, каждый раз Вита стаскивала ее за собой.

До сих пор внизу появлялась спасательная сетка, которая не давала разбиться. Но на этот раз удача изменила. Ее там не оказалось — Ирина поняла это буквально с первых же строк.

Еще не до конца проснувшись, она пыталась осознать глубину падения. Вита уже не намеками, как прежде, а прямо говорила, что не только потеряла работу, но и оказалась под следствием. Она очень подробно описывала, что, когда и для чего почти два года делала, будучи главным бухгалтером, с чудовищно пухлыми суммами своего солидного работодателя. Она рассчитывала на то, что все вскроется, когда она окажется недосягаема — но в вычисления закралась ошибка, и все погубила.
 
«А не окажусь ли я теперь ее сообщником»? Страх за себя и ближних вступил в борьбу с сочувствием.

Счета Виты нашли и арестовали. Квартиру с непогашенной ипотекой она тоже рисковала потерять.

«Теперь ты все знаешь, и понимаешь. Я не хочу начинать жизнь с нуля чуть ли не в 50 лет, не имея ни крыши над головой, ни профессии. Кто же меня теперь возьмет работать бухгалтером? Кроме того, у меня совсем никого нет, только ты. А ты меня знаешь — все мои решения абсолютно осознанны. Так что не грусти, Ира! Жизнь прекрасна! Ave Vita»

Куда же без неизменной, любимой, эгоцентричной шутки? Она осталась верна себе.

Ирина вспомнила про то, что меньше года назад Вита переводила деньги на счета компании ее мужа. Что-то отмывала, с ее слов, по желанию своего «босса», абсолютно безопасно, и вообще, почти легально. Ирина даже не подумала спрашивать о подробностях. Да, Вита, конечно, не желала ей зла. Но как теперь узнать? А если окажется, что все же подставила? Как сказать об этом мужу?

Крысы в подвале, голос в голове… Сон снова всплыл на поверхность.

И только сейчас вдруг Ирина поняла, что думает не о том и не там ищет пропасть. Случилось так, что больше писем от Виты не будет.

13.11.